Ч. 6

***

     Вторая порция мяса пришлась как раз кстати. Места в желудке оставалось немного, поэтому он решил пожертвовать овощами и отвратным напитком. Он с наслаждением жевал поджаристое мяско, разглядывая все еще мигающего жучка. Парень был увлечен этим делом настолько, что и не заметил, как к нему подошли. Незнакомец сел без приглашения, впиваясь в Боробранда серым глазом.

— Да осветит твой путь улыбка Олуины! – проговорил он тихонько.

— И тебе не хворать, — повторил за учителем Боробранд.

     Парень недовольно стянул тоненькие губы в линию. На вид он был немногим старше Боробранда но намного мельче. Серые как у мыши волосы делали его вид еще болезненнее. Глаза у него тоже были серые, вернее один глаз. Во втором зрачка не было.

— Это ее дар, дар чудесной Олуины, — пояснил незнакомец, увидев удивленный взгляд Боробранд, — красивый жук. Это твой?

— Да, — Боробранд сжал теплого жучка в руке. Он хотел было спрятать его в карман, но карманов в плаще из рогоза не было. Недолго думая он сунул его под плотно сидящую шляпу.

— И шляпа симпатичная. Правда, её надо снимать, когда заходишь в помещение, — серый помедлил, но убедившись, что ответа не последует, продолжил, уже громче. — Кто ты и что тут делаешь?

— А твое какое дело?

     Серый парень возмущенно выпрямился и сузил глаза. Приглаживая бледными руками, белоснежный кафтан с узорами из серебристой нити, он едко проговорил:

— Мое имя Акелрик и я избранник Олуины, — гордо ответил тихий болезненный голос, — и если я тебя спрашиваю, то ты обязан мне отвечать.

— А я не стану, — пожал плечами Боробранд. Серый чудак его явно позабавил.

— А мне и не надо, — гневно прошипел Акелрик, вскочил и, перегнувшись через стол, схватил Боробранда за руку, — я и так знаю, кто ты!

— Огурчики, друже, маринованные, — пряча испуг за дурацким смешком, ответил трактирщик Варго, — а ты дурень, тащи все в телегу сказано же тебе!

— Огурчиков я бы откушал.

— Эти на увоз, друже, возвращайся на место, а я тебе из погребка поднесу.

— Да мне всего один, а на увоз всегда слаще, так ведь? – Бромбогард не сводя глаз с трактирщика, двинулся к проходу, в котором уже исчезла голова извозчика.

— Э ты чего! Чего! – набычился вдруг Варго, — а ну на место свое сидай сказал, а то я тебе…

— Варвары! – раздался вдруг крик, — Приспешники злого духа! Убить! Заколоть!

     Бромбогард резко развернулся и встретился с перепуганным взглядом ученика. Тому в руку вцепился худощавый парнишка с серыми волосами. Он и кричал во все горло.

     Мастер двинулся к ученику, но один из доселе спокойно сидящих мужиков перевернув стулья, перегородил ему дорогу. Одним быстрым движением он освободил меч от ножен и, сплюнув, спокойным уверенным голосом сказал:

— Не волнуйся, Акелрик, я тут.

      «Серьезный мужик», — промелькнула мысль у Брома, но он сразу ее отогнал.

     А мужик все стоял, не двигаясь, выжидая. Под правым глазом его виднелся шрам от скулы до не раз переломанного носа. Ястребиные глаза вонзались в Бромбогарда, из под черных косматых бровей. И несмотря на ярость в них, его гладковыбритое лицо, все в складках, подобно старой кожаной сумке, не выражало ничего.

— Олуина говорила со мной, дядя. Она предупредила меня, что придут эти, эти…

— Понял тебя, — строго ответил мужик.

— Что, мать вашу, твориться! – ругался, тяжело вставая второй, — Верингем, черт тебя подери, ты что!

— Простите, уважаемый, — Варго тряся подбородком, вынырнул из-за спины Бромбогарда. Как побитая собака, он пугливо подошел к нервно дышащему перегаром, еще более толстому  и совершенно пьяному мужику. Толстому — но крепкому.

— Простите уважаемый, дорогой наш Согдадир! Тип этот, значит, про нимфу разнюхивал! Где, говорит, нимфа, говорит! Сюда ее, а то прибью, так и сказал, век пойла не видать и на месте этом мне не стоять! – гордо тряс подбородком Варго, прячась за спиной пьяного.

     Под пузом на его ремне висели два кривых кинжала:

— Нимфу! Ах, ты нимфу захотел, — он с криком достал один из них, — ах ты тварь то такая!

— Убей его, дядя, убей! Именем Олуина…

     Голосок парня был резко прерван. Раздался шум падения и плаксивый стон. Все внимание устремилось на лежащего Акелрика и приложившего ему в ухо Боробранда. Парень же, не долго думая, схватил посох и с криком набросился на вооруженного мечом Верингема. Тот отреагировал молниеносно, так что атака парня не удалась. Вместо он получил железной перчаткой в живот. Кулак зацепился о шест, и удар получился не такой сильный, но все равно чувствовался. Бромбогард воспользовался этой заминкой. Он кинул стул в толстого Согдадира так сильно и быстро, что то  с криком повалился. Потом выхватил меч и напал на Верингема.

     Тот, как назло, был уже готов и атаки этой ждал. В бою на мечах Бром явно уступал сопернику, и это стало понятно почти сразу, и стало понятно обоим. Атаки Бромбогарда были быстры и сильны, но всех их старый солдат с легкостью парировал, отражал, еще и нападал в ответ. Поняв, что бой ему не выиграть, Бром решил отступать, но вспомнил про ученика. Один взгляд и одно громкое проклятье. За шиворот Боробранда держал негодяй в чудной шапке с пером, прижимая к его боку кинжал.

     Что ни говори, удар был сильным, сильным и неожиданным. После того как о с легкостью разобрался с бледным Акелриком, в Боробранде пробудился боевой дух. Но удар вернул его на землю. С громким резким выдохом он повалился на землю и новый вдох сделать никак не мог. Раздался шум, но что произошло, парень не видел. Услышал только свист над головой и противный скрипучий голос над ухом.

— Так это ж ты, подруга!

     Его рывком подняли на ноги. Шнурок от плаща больно впился в шею.

— А ну меч положил, резвляк, — проскрипел пернатый, — а не то мальчугану твоему в бочине дыру сделаю. Хех, так то, так то. Остыл?

     Картина перед Боробрандом предстала скверная. Мастера прижали к самой двери, напротив него двое: один вооружен мечом, второй, толстый, — длинной рогатиной. Трактирщик сидел в уголке, прижав колени к пузу. И только одно радовало. На поясе у него висела небольшая продолговатая кожаная сумка, в которой была веревка, пучок сухих трав и еще мелочи какие-то. Её сказал взять Бромбогард, когда они выдвинулись к городу. Сумка эта, спасительная была под плащом, и именно в нее тыкал кинжалом пернатый.

     Идея была глупая, да и шансов на удачу было мало, но осознал это парень только когда сделал. Резким движением он выдернул из ножен тесак и дернулся вправо. Кинжал проткнул сумку, и едва задев бок, прошел мимо. Тесак же по ноге прошелся знатно; Не так как хотелось бы — рана не смертельная, да и не очень сильная, но пернатый опешил. Парень вырвался и с легкостью, которой сам от себя не ожидал, одним ударом отправил пернатого куда – то под стол.

      Не стерпев, пьяный Содрагдир вооружился до этого мирно лежавшей у стены рогатиной, и стал по привычке сам решать проблему. Это и спасло Бромбогарда от меча старого солдата. Рогатина пролетела где-то рядом, но мастер отбил ее, да таким сильным ударом, что та вылетела из рук и дала по носу Верингему, точно сломав его в очередной раз.

     Откуда-то из под стола появился ученик. Он нырнул в приткрытую дверь, а за ним сам Бромбогард. Дверь захлопнулась, и они остались в темноте. Ключ оказался в дверях, и с криком «Слава богам!» Бром закрыл её.

— Теперь надо найти нимфу! Она где то тут! Только где?

     Сквозь крик, проклятья и удары в дверь послышалось легкое жужжание. Через плетеную шапку Боробранда сочился свет. Он снял ее, и каменный жучек осветил небольшую комнату, заполненную бочками. Жук подлетел к одной из них.

     Бромбогард снял крышку, комнатка заполнилась запахом затхлой воды. Желтым светом жучек осветил лежащую без сознания нимфу.

— Хватайте ее и бежим!

— Нельзя, — выдохнул Бром, накрывая бочку и закатывая рукава, — без воды умрет.

     Он подхватил бочку и неловким, но быстрым шагом последовал за жучком, который выполняя команду, искал выход. Они выскачи на улицу как раз там, где впервые увидели трактирщика. И груженную бочками телегу. Старичок все еще крутился вокруг нее, скрепляя ремнями бочки. 

— Твоя телега?

— Да если б, сынок! Трактирщика, чтоб его.

— Прости, — сказал Бромбогард, поставил бочку и вытащил меч, — мы ее заберем.

— Да и черть с ней, думаешь, я помирать из-за нее брошусь? Мне пожить еще охота — сплюнул скукоженный дед.

     Мастер разрезал ремень, стащил одну из бочек.

— Давай, подсоблю, — предложил старик, подхватывая бочку с нимфой и поднимая ее на телегу, — эту я укачу. Скажу, ты спер, лады сынок? В уплату потерянных денег, как говоритися!

     Бром лишь улыбнулся в ответ и запрыгнул в телегу.

— Через правые езжай! У левых базарный день! – крикнул старик умчавшейся телеге.

     Совет стариковский оказался дельным, правые ворота хоть и вели в другую сторону были посвободнее. Сбавив скорость у ворот, они с вереницей других телег выехали за пределы города, сказав лишь «огурчики» скучавшему стражнику.

     Бромбогард старался не сбавлять темп — погоня за ними будет, это точно. Но телега была по завязку забита бочками, и уже не молодые кони быстро уставали. Оставив город далеко позади, Бром разрешил остановку, и пока парень бегал по малому делу, выгрузил все бочки, оставив только две: одну с нимфой, одну с огурцами — на потом.

     По дороге телега шла гладко, только вот дорога вела не туда куда надо. Когда начало смеркаться мастер на очередном повороте остановился и позволил себе и ученику перекусить огурчиками.

— Дорога змеей петляла на юг, дальше от города. Теперь поведет далеко на запад, в одно селенье близ другой речушки. Нам туда не надо. Мы двинемся в лес, и идти будем ночью. Надеюсь, в ночь они в лес не сунуться, и либо до утра выждут, либо вообще погоню прекратят.

— А может, и нет погони?

— Двое дикарей ворвались в трактир, украли у иноземного богатея нимфу, сломали нос его псу, да еще и побили избранника их любимицы. Да уж надейся.

     Бром замотал бочонок с нимфой ремнями, кое-как с помощью ученика взвалил себе ее на плечи и зашагал вглубь леса. Несмотря на довольно тяжелый груз, шли они быстро. Когда стало совсем темно, Боробранд по приказу учителя достал жучка и тот стал освещать дорогу.

     Парень не мог перестать восхищаться силой и выносливостью своего учителя. Тот, молча, шел со своей ношей, и казалось, Боробранд устал больше чем он.

     Но каким бы сильным не был Бром, часа через два пути, сделали небольшую передышку. Потом еще одну еще через час. Стали останавливаться все чаще.

— Переждем тут. Больше не могу, — сказал на очередном привале мастер, стирая со лба пот.

— Дальше я понесу, а вы отдыхайте, — прокряхтел Боробранд,  поднимая бочку. Но ничего из этого не вышло порезанный бок дернуло болью, и он почувствовал, как рана снова стала кровить. От мастера он это скрыл.

     Усевшись рядом с деревом, они оба быстро уснули. Первым проснулся Бромбогард. Он вскочил, навострив уши, и зажал рот ученику. Его острый звериный слух уловил едва слышные голоса.

— Мрак! Они шли за нами.

     Раздался крик и лай.

— С собаками – прошептал учитель, — но они далеко.

     На крик кто-то ответил, совсем близко.

— Чего-то чует псина, вон как бесится. Зуб даю, весь лес дикарями провонял, — раздался скрип пернатого где-то совсем рядом.

     Боробранд видел, что учитель и вправду взволнован. Несколько секунд, всего несколько секунд он раздумывал, потом достал из кармана жучка, прошептал заклинание и приказал  — «Кротчайший путь для спасения». Жучек завис в воздухе и ждал, когда же за ним последуют.

     Мастер тем временем тихонько открыл бочку. Голоса становились все громче, их окружали. Он достал нимфу, которая теперь казалась совсем крохотной. Положив ее на руки Боробранду, он, открыв флягу, плеснул ей в лицо. Синекожая нимфа встрепенулась, начала было выбиваться, но увидев Брома, успокоилась.

— Следуй за жуком, он выведет вас, а я отвлеку их и потом догоню. Неси её, ей нельзя касаться земли. А ты, когда совсем дурно будет, пей воду! Но не всю сразу! Как только я выбегу, сразу марш за жуком и даже не оглядывайся.

     Не успел Боробранд опомниться, как мастер с громким криком рванул в сторону преследователей. Раздался дикий лай и крики. Помчались за мастером. А Боробранд помчался за жуком.

     Нимфа была маленькой и легенькой, но все равно усталость давала о себе знать. Скоро жгучая боль начинала сводить мышцы, руки и спину. Они бежали все вперед и вперед за жучком, который, то терялся где-то между деревьев, то вновь появлялся прямо у них перед носом, нервно жужжа.

     Вначале, казалось, что нимфа пришла в себя, но и двадцати минут не прошло, как вода у нее кончилась, и она стала терять сознание. Это все усложняло, она перестала держаться за шею парня и все сильнее соскальзывала. Вскоре стало подводить и дыхание. Он почти не спал, дико устал и руки отрывались, так теперь еще и легкие горели. Боробранл остановился, оперся о дерево, восстанавливая дыхания, как вдруг – услышал, как кто-то продирается сквозь лес. Ни собак, ни криков, только размеренный уверенный бег. Парень очень обрадовался, вылез из-за дерева. Какая ошибка!

     Преследователь резко остановился. Это был Верингем. Он стоял в шагах семидесяти от парня, обнажив меч и пожирая его яростными глазами. Он дернулся с места подобно хищной птице, срывающейся в пропасть за жертвой.

     Боробранд уже бежал, изо всех сил, как мог, уставший, разбитый, раненый. Но он обо всем, об этом забыл — сейчас страх сыграл ему на руку.

     Жук вновь пропал из виду, и парень наугад прыгнул в пышный куст. Лес закончился так же внезапно, как тогда на реке. Боробранд обрадовался, но всего на секунду. Подошел поближе, и голова его закружилась, когда он взглянул вниз с огромного обрыва. Он глядел на бурлящую реку с высоты птичьего полета. Рядом с ним, чуть дальше там, где уже не было земли, парил в ожидании жучек.

— Эх ты, глупый! Я же так не смогу!

     Из леса вскочил Верингем. Он вначале остановился, так же опешив от неожиданной смены картины. Но потом, злобно улыбнулся, и уверенным шагом двинулся к парню. 

     Боробранд нервно топтался у обрыва. Мысли быстрее стрел метались в голове. «Вступить в бой, — учитель не смог совладать с этим, а я тем более, к тому же и тесак потерял где-то в лесу! Прыгнуть!? Смерть! Точно смерть!»

     Нимфа издала жалобный стон. Цвет ее переливающейся гладкой кожи из обычного темно-синего становился болотно-зеленого. Она ослабла, и казалось, совсем не дышала. А река все пела свою страшную песню.

      «Прыгай не прыгай, я уже точно не жилец. А так глядишь…хотя бы она», — заключил он и спрыгнул с обрыва.

     Крепко обняв нимфу, зажмурился и камнем полетел вниз. Он уже сотню раз успел пожалеть о прыжке. Хотел крикнуть, но крик застрял где-то в глотке. И вдруг вода оказалась везде. И ему даже не переломало ноги!

      «Слишком рано, слишком быстро!» — подумал он, раскрыв глаза.

     Вокруг была вода, а за водой – ничего. Он подобно капле дождя стекал по водным тропкам, что превращались в большой водоворот. Нимфу как будто силой вырвали у него из рук, и он провалился в реку и камнем пошел ко дну. В глазах помутнело. Он терял сознание, постепенно, как будто засыпая. Он тонул с широко раскрытыми глазами, глядя как где-то там, высоко, подобно чудесным птицам в небе, плавают очаровательные нимфы, десятки, а может сотни. И они были так прекрасны, исполняя песню воинствующей реки, и он отдался этой песне, отдал себя старой мудрой реке.