Кто живет в темноте?

— Добрый… День, вечер? Что у тебя?

— Очень остроумно, сосед. Давно тебя не слышал. Наконец созрел сделать ход?

— Да. Три широких «чоно» по склону вниз. Купол зеленый, модель Г-5.

— «Пять» — это выгнутый?

— Да.

— Хм… Неплохо.

— Прижал?

— Прижа-ал, зараза. Чтоб тебя… Хм-м… Не склон, а центр неприятностей. То у него оползень, то теперь ты… А я ведь чувствовал, что одним оползнем не кончится… Только не обольщайся. Это чистая случайность. Тебе просто повезло!

— С тех пор, как тебя покусали лабораторные пиявки, ты стал ужасно ворчливым, Фалф. Прямо как Мастер.

— Да ты сегодня на пике остроумия, сосед! Но я говорю, не обольщайся. У меня в запасе была парочка кристаллов. Я найду лазейку.

— Ладно, ищи, я подожду… Какие вообще новости?

— У всех сейчас одна новость. Корпорация наконец-то утвердила название нашего материка.

— Я видел груду посланий с Илларе, но еще не просмотрел. После штормов суета, каналы связи забиты, все дорвались до переговоров. Связисты едва успевают сортировать сообщения, но пометок о срочности в моей почте не было. Что там, в паре слов?

— Они выбрали, Рабу. Они! Выбрали!

— А если менее трагично?

— Теперь эта земля называется «Аделле́да».

— Аделледа? Я не ослышался?

— Нет.

— Для семьи Ле́да весьма странный способ восстановить фамильную честь, всем на свете заявив о себе. Как считаешь, Фалф?

— Я считаю, они плюнули на репутацию и захотели просто запомниться. Хм, что-то в этом есть… Какая в конце концов разница, плохой ты или хороший, если твоим именем называют материк?

— Но как им это удалось? Претендентов на имя было больше, чем астероидов в Мясорубке Ганна.

— Кто знает. Но пока в Корпорации до хрипоты спорили, у кого в предках сидит наиболее почетный, Леды просто взяли и пролезли. Считаю, не обошлось без подкупов, и они изрядно потратились. Возможно, теперь они не только опозорены, но и разорены.

— Аделледа… В принципе, звучит неплохо. А названия рек и гор тоже утвердили?

— Я твой сосед, а не справочник. Поработай уже с корреспонденцией!

— Что хорошего во входящих сообщениях, особенно с Илларе? Скучные заявления и глупые требования. Другое дело — местные слухи. Они интереснее. Например, я слышал, будто Мастера твоей базы сварили трето́р и надрались до того, что приняли известняковый холм за корабль с Илларе и разгрузили его.

— Очень смешно, сосед. А вот мне невесело. Потом собрать обратно этот холм они не смогли, и у меня теперь карьер перед взлетно-посадочной площадкой.

— Сочувствую, но… Жаль, я не видел этого.

— Перестань смеяться!

— Я стараюсь.

— Кстати, про твоих ветер тоже кое-что принес. Правда, что твой разведчик снял био-данные по трем участкам одновременно, причем меньше, чем за один лан?

— Эх… Правда.

— Редкая способность для рядового Смотрителя.

— Серьезно, не повод для разговоров, Фалф. Не трепись об этом и своим не давай. Последнее, что надо этому парню — попасть под внимание службы безопасности Корпорации и пополнить ее ряды.

— Защищаешь? Хороший парень?

— Нормальный. Себе на уме. И я бы предпочел, чтобы ему этот ум не выжгли.

— Полегче, Рабу. Я понял. Закрыли вопрос… Как поживает Ттат?

— …

— Рабу, что такое?

— У нас непросто. Не знаю, как сказать… Многое изменилось.

— Что-то произошло? Когда мы виделись в последний раз, вы не производили впечатление готовых расстаться.

— Да мы и не готовились. Не знаю, как рассказать… Сначала мои Старейшие ее не одобрили, и я потратил немало сил, убеждая, чтобы мне позволили взять Ттат в семью. А потом здесь прошел один сезон, второй. Мы жили с Ттат, наплевав на Старейших, сами по себе. Вдвоем, среди чужих… Знаешь, Фалф, оторвавшись от большой семьи и ее давления, на Эотане со временем я… будто пролинял. Сменил старую шкуру на новую, потоньше, полегче. И попрочнее при этом. Решение по личным делам я принимал сам, и они не получали ни одобрения, ни осуждения семьи. Расстояние все-таки… Постепенно семейные мнения перестали быть важными вообще. Свобода? Несомненно. Но и пустота. Из-за этой пустоты у нас с Ттат все как-то стихло. Не между нами, а у каждого из нас… Что-то… Не знаю, как сказать. Мы будто выцвели под чужим небом. Ей все стало скучно, а мне… не знаю. А теперь она ушла.

— Ттат ушла?! Не может быть.

— Да. И от меня, и с базы.

— Сочувствую, Рабу.

— Ничего, ничего… Она ушла с отрядом испытателей. Через меня они идут к твоим скалам. Надеюсь, новое занятие развеет ее скуку.

— Это не тот ли отряд, который не успел ко мне до штормов? Его ведет нахальный шуардец, кажется.

— Нахальный — это точно про него. Сначала он брал меня измором, потом пытался подкупить Смотрителей, в конце концов угнал транспортную платформу, но быстро поймали… Держись, Фалф, упрямец скоро будет у тебя.

— Мне жаль, что Ттат ушла. Но не скрою, ее присутствие в отряде успокаивает. Картографы с «тридцатой» предположили, что послезавтра вечером, когда Илларе закроет Малую и сумерки затмения перейдут в ночь, в этой удлиненной темноте вылезет неизвестная нам форма жизни.

— Ничего не знаю про это предположение.

— А ты еще поменьше почту читай, сосед. Ничего знать и не будешь. У меня особо творческие личности увлеклись и даже создают в голограммах возможные виды этих животных. Одно страшилище корявей другого.

— Предполагается, что оно опасно?

— Сложно сказать, данных ведь нет, только домыслы и прогнозы. Хочешь, поговори с «тридцаткой». Там есть Основатели с более-менее связными теориями. Один говорит, что это может быть энергетическая форма жизни, избегающая излучения наших звезд. А второй утверждает, что это будет колония одноклеточных… Хотя Мара вчера разнесла его версию в пыль.

— Как Мара думает, эта форма жизни проявится в общем спектре, или Мастера со Странниками окажутся перед невидимым?

— Испугался, сосед?

— Ты пошел самым простым путем встревожить меня, Фалф: заявил о чем-то вероятном, неприятном и непонятном. Вернейший способ заразить беспокойством на ровном месте.

— Рабу, не заводись.

— Ну вот зачем ты выдал мне эти предположения? Раньше я был спокоен, что с отрядом пошла Ттат, а теперь наоборот, волнуюсь еще больше!

— Я не хотел. Так, всего лишь предупредить…

— Лучше я поговорю напрямую с Марой. Будет больше толка и ясности.

— Не уверен, что она станет тебя слушать. Зря ты сказал тогда, что ее куртка похожа на облезлую шкуру из музея Белых Эпох.

— Откуда я мог знать, что это контрабанда с Илларе и последняя мода?!

— Но она обиделась. Женщины, что ты хочешь… Как начальник базы начальнику базы, скажи, Рабу, за кого ты больше волнуешься: за испытателей или за форму жизни?

— Конечно, я предупрежу Ттат и остальных, что у них может случиться неожиданная встреча, хотя придется мямлить про непонятное. Сумерки затмения сами породят в них тревогу, а тут еще я добавлю, и наружу полезут страхи. Однако и эту затемненную сущность я бы тоже пожалел. В отряде ведь нет Основателя. Кто там распознает суть этой формы жизни, кто оценит ее опасность или безопасность? Мастера и Странники, бодрые и быстрые. Они ее сломают или затопчут, не разобравшись. Не хотелось бы разрушать равновесие Эотана… Что ж такое! Хоть сам за ними вдогонку отправляйся!

— Не выход.

— А то я не понимаю!

— Что-то ты совсем упал духом, Рабу.

— Отвратительное состояние! И так тошно, а тут еще ты с затмением.

— Это не я, это все тревоги… Эх, хорошо бы нам с тобой бросить все и выбраться отдохнуть. На спокойный бережок, под чистое небо. И чтобы… Не знаешь, сосед, нормальную рыбу кто-нибудь нашел?

— Не знаю… Хотя с «двадцать шестой» докладывали, что обнаружили костных пресноводных рыб. Но они по размеру меньше пиявок, так что на рыбалку пока не рассчитывай.

— Хм-м, и от работы не отдохнешь, и от тревог не спрячешься… Отряд ушел от тебя далеко?

— Несколько ланов назад вернулась платформа, которая довезла их до оврага. Переберутся и уйдут на равнины они самостоятельно, но не знаю, устроят привал у оврага или сразу пойдут… Как считаешь, Фалф, может, их вернуть?

— Считаю, мысль излишне нагнетенная. Затмение не продлится долго. И опять же, есть только прогнозы с предположениями, обросшие фантазиями. Пусть они выяснят правду.

— Пусть только они за нее не заплатят. Лучше я отправлю на равнины пару Смотрителей. Они…

— Нет. Не выйдет, сосед. Смотрители «тридцатой» уже искали эту форму жизни под землей таким способом. Ничего не видно. Твои пилоты сварят себе мозги, но ничего не найдут.

— Убедил…

— Эй, Рабу.

— Что?

— Всегда есть маленькое «а вдруг», которое надеется на хороший исход. Ты меня прижал, но у меня будет лазейка. А с ними идет Ттат. Если эта форма жизни все-таки покажется, Ттат возведет купол такой прочный, что сквозь него ни энергетическая, ни другая форма не пролезет.

— К сожалению, всегда есть другое маленькое «а вдруг». И оно говорит, что, если форма жизни проявится не в общем спектре, Ттат придется действовать вслепую, а это ненадежно. Ты ведь выставил ловушку внизу склона, надеясь, что типовым круглым куполом я ее захвачу и сам подорвусь. Я прижал тебя выгнутым куполом потому, что эту ловушку видел.

— Хм-м… Видел, значит. Ну прощай, до связи. Я дам сигнал, когда выскользну из твоего захвата.

— Давай.