С бала на корабль.

По истечении недельного отпуска друзья должны были явиться в представительство МАОК при Государственном космическом агентстве Украины (ГКАУ) и уже там окончательно узнать в каком из подразделений ассоциации им придется служить. Но, как говорится, люди предполагают, а судьба располагает. Поэтому лейтенанты уже через два часа, после получения приказа, находились на борту самолета. В России, на Плесецком космодроме, их ожидал спецрейс на орбитальный комплекс «Венера».

— Интересно, что за спешка, — недовольно пробурчал Алексей, — даже с девчонками попрощаться не успели. А так хорошо все начиналось.

— Значит, есть причина, — философски спокойно ответил Антон, поудобнее усаживаясь в кресле. В руках он уже держал планшет.

— Опять ты в эту шпаргалку лепездрическую вцепился, — возмутился Леша, — нет, чтобы с другом по душам поговорить.

— Ты меня своим разговором «по душам» еще вчера вечером достал. «Ах, какие глазки, ах, какие губки» — иронично передразнил приятеля Антон.

— Да ладно тебе, — надулся Вяземский, но его лицо тут же приобрело блаженно-мечтательное выражение. — А ведь и вправду хороша.

— Опять двадцать пять, — рассердился Черешниченко, и демонстративно включил планшет.

— Ну, ладно, Тоха, все, не буду, — примирительно произнес Алексей, накрывая экран ладонью, — как ты думаешь, в чем все-таки причина спешки?

— Самому интересно, — вздохнул Антон. — Впрочем, кое какие догадки есть.

— Ты что-то слышал?

— Нет, конечно. Просто проанализировал кое-какую информацию проскочившую в интернете.

— Ну, в интернете, — разочарованно произнес Леша, — в этой помойке каких только сказок не найдешь.

— Сказок там, конечно, хватает, но если внимательно поискать, то кое-какую неафишируемую информацию выловить можно.

— И что тебе удалось выловить? — заинтересованно спросил Вяземский. К аналитическим способностям друга он питал давнее и заслуженное уважение.

— Пока вы с Маринкой обменивались амурами, мы с Галей…

— Так, так, — с ехидцей перебил Алексей, — с этого места поподробнее…

— Послушай, мачо недоделанный, — разозлился Антон, — я понимаю, что у тебя одна извилина и та от фуражки, но если тебе интересно напряги ее, а если нет, мне есть чем заняться!

— Хорошо, хорошо, — примирительно поднял руки Алексей, — давай рассказывай, к каким там выводам вы пришли.

— Как вероятно известно даже тебе… — Черешниченко грозно посмотрел на товарища, ожидая возмущенного замечания, но тот покорно молчал. Немного разочарованно Антон продолжил — МАОК готовится ускорить период вращения Венеры вокруг своей оси. Для этого они собираются перетащить от Сатурна подходящий, по размерам, астероид, и направить его по касательной на поверхность планеты. По расчетам удар должен разогнать ее примерно до скорости вращения Земли. Я слышал, что в преддверии этой операции МАОК даже сворачивает некоторые другие проекты и переводит людей на космическую станцию, на которую нам и приказано прибыть.

— Ну, а мы тут причем? Мы не астрономы, не математики, мы вообще еще никто. Зачем им срочно понадобились вчерашние школяры?

— Ты у меня спрашиваешь? Могу предположить только два варианта. Первый — проект вступит в завершающую стадию очень скоро, поэтому нас забирают прямо сейчас. Мы ведь не знали точно куда нас направят, а вылет к Венере оптимален именно в ближайшие два дня. Следующая возможность наступит через три месяца. Все таки полеты в космос, это не воздушных змеев пускать. Второй вытекает из первого — там будет столько черновой работы, что и мы на что-нибудь сгодимся.

Пока ребята гадали о своей дальнейшей судьбе самолет поднялся в воздух, и, пробив облака, словно плыл, облитый лучами солнца. Лейтенанты, не раз, во время учебных полетов, видевшие эту красоту, восхищенно смотрели в иллюминатор. Теперь, когда не надо было вести боевую машину, сосредоточив внимание на поиске цели, а не на окружающих видах, они смогли полностью насладится прелестью высотного полета. Под крыльями словно раскинулось колышущееся море. Облака то принимали форму древних замков, то каких-то фантастических животных. В зависимости от угла падения солнечных лучей, цвет менялся от снежно белого до насыщенно розового, придавая окружающему необыкновенную прелесть. Несколько небольших облачков оторвались от общей массы, и неслись на перегонки с самолетом, словно непослушные дети отбежавшие от родителей, и припустившие вдоль проезжей части. И как дети, отстающие от проезжающих мимо машин, они отставали и терялись где-то сзади, а на смену им приходили все новые и новые.

Наконец перелет подошел к концу. Космодром находился в ста километрах от аэропорта. Молодые люди взяли такси, и отправились туда, даже не заезжая в город. Времени оставалось в обрез. Гравикар мягко несся почти впритирку к земле. Движение было настолько плавным, что ребята, незаметно для себя, задремали, и очнулись только от громкого голоса водителя: «приехали». Машина стояла на площади, перед входом в космовокзал. Рассчитавшись парни вышли и замерли, любуясь воздушной архитектурой здания. Колонны вздымались высоко вверх, поддерживая портик над входом. По краю остроконечной крыши шли башенки, увенчанные высокими шпилями. Казалось здание само устремилось в небо и вот-вот, оторвавшись от земли, помчится к звездам.

Узнав у охранников дорогу, друзья прошли в офицерский зал. Через пол часа возле входа появился седой коренастый майор, в летном скафандре, без гермошлема, и осмотрелся по сторонам.

— Лейтенанты Вяземский и Черешниченко, — громко произнес он.

Друзья подхватив чемоданчики направились к нему.

— Лейтенант Вяземский, — отдал честь Алексей.

— Лейтенант Черешниченко, — повторил жест Антон.

— Ваши документы и предписания, — голос у майора был жесткий, не терпящий возражения. По русски он говорил чисто, но с чуть заметным акцентом. Изучив бумаги он окинул офицеров ледяным взглядом и произнес — я майор Стерн, до прибытия на орбитальный комплекс поступаете в мое распоряжение. Все приказы выполнять четко и быстро. Это понятно?

— Так точно, господин майор, — хором ответили парни.

— Следуйте за мной.

Майор повернулся и, выйдя из зала, быстро зашагал по направлению к терминалам ведущим на взлетное поле. Лейтенанты переглянулись и поспешили за ним. Выйдя на взлетное поле офицеры сели в небольшой гравикар космодромного обслуживания. Сидящий за рулем человек тронул машину, как только они расположились на сиденьях. Лейтенанты переглянулись, но задавать вопросы хмурому майору не хотелось, поэтому они просто уставились в окно, наблюдая как мимо проносится шеренга воздушно-космических самолетов класса «Буревестник», предназначенные для доставки пассажиров на межпланетные корабли. Сами корабли на планету никогда не спускались. Они были слишком велики и тяжелы, чтобы суметь разорвать земное притяжение.

ВКС, возле которого они остановились, стоял в самом конце ряда. Это была мощная боевая машина класса «Кондор». Такие использовали американцы в своих космических оборонных программах. Они были предназначены для сражений на границе стратосферы и открытого космоса. В боевом положении «Кондор» ощетинивался тремя лазерными установками, обеспечивающими круговое поражение цели, а также кассетными пускателями самонаводящихся ракет. Однако надежная защита и мощное вооружение оставляли экипажу самый минимум комфорта. В кабине в два ряда стояли четыре противоперегрузочных кресла. В передних располагались пилоты, в задних бортинженеры. Кресло пилота было уже занято. Майор подошел к тому, на котором лежал гермошлем, кивнув лейтенантам на свободные места. Приблизившись друзья увидели лежащие на сиденьях такие же, как у майора, скафандры. Определив по нагрудным биркам где чей, они быстро переоделись, сели и пристегнулись. Пилот тут же начал готовить машину к взлету.

— Диспетчер, борт 3215 просит разрешение на старт.

— Борт 3215, подготовку к старту разрешаю, ваша полоса номер три.

Запустив двигатели пилот вырулил ВКС на взлетную полосу.

— Диспетчер, борт 3215 к старту готов.

— Борт 3215, старт разрешаю.

Пилот включил форсаж и машина устремилась вперед. Ребята привычно почувствовали, как тела прижимает к спинкам кресел. Аппарат оторвался от земли, скорость начала стремительно нарастать. Пилот перевел машину в вертикальный полет. Стрелка высотомера стремительно раскручивалась. Наконец перегрузка прекратилась и сменилась блаженным состоянием невесомости. Включились обзорные экраны. «Кондор» плыл в открытом космосе. Впереди виднелась махина межпланетного корабля с эмблемой МАОК. Через весь борт шла надпись «Эскалибур». Пилот плавно причалил к стыковочному узлу. На приборной панели перемигнулись огоньки. Бортовой компьютер, приятным женским голосом, на английском, доложил об окончании стыковки и разгерметизации выходного люка. Все четверо выплыли в коридор, в который теперь открывался люк, и Стерн снял гермошлем. Остальные последовали его примеру.

— Добро пожаловать на борт «Эскалибура» — по прежнему жестко произнес майор. — Полет продлится четыре дня. Сейчас я покажу вам вашу каюту, санузел, и пищеблок. Сила тяжести появится через час, как только мы отправимся в путь. До этого времени вы должны находиться в каюте, пристегнутые к своим лежакам. Бродить по кораблю без дела категорически запрещается. Вы можете помешать работе экипажа.

Проведя лейтенантов к каюте Стерн, даже не попрощавшись, удалился.

— Хорошенькое начало, — пробормотал Вяземский.

— Похоже наша служба будет еще «веселее», чем мы предполагали, — грустно отозвался Черешниченко.

Они по очереди проплыли к своим местам и стали готовиться к старту. Перелет обещал быть каким угодно, но только не увлекательным.