Марина

Маринка проснулась, потянулась сладко-сладко, и босиком прошлёпала на кухню. Так, маменька уже умотала, на столе под салфеткой здоровый, по маменькиному мнению, завтрак — тосты с джемом, йогурт, и никакого кофе. А вот уж и нет. Не дождётесь. Йогурт не прокиснет до лучших времён, а вот изрядная кружка кофе и яичница с беконом будут отличным началом первого трудового дня. Вообще-то трудовой день у Маринки ненормированный, но в первый день после отпуска с приходом лучше не затягивать. Ребятки пусть продолжают развлекаться, а нам пора и честь знать, или, как её, совесть, во. Прийти такой деловой, такой неотразимой, такой сосредоточенной, такой застёгнутой на все пуговицы. Правда пуговиц сегодня не будет ни одной, сиреневое вязаное платье, каблучищи и причесончик «я упала с сеновала». Зато жуткие толстенные очки-хамелеоны в роговой оправе, почти без диоптрий, но придающие такой деловой, такой устрашающий вид, что прохожие моментально вытягиваются во фрунт и выстраиваются в коридор. Прямо от дома до офиса.

От дома до офиса восемь минут ходу, работу надо уметь выбирать, секьюрити на входе точно приложил бы руку к козырьку, если бы он у него имелся в наличии, мило щебечущие в ожидании лифта менеджерши сразу спали с лица и будто аршин проглотили, да и лифт, сам лифт услужливо и точно распахнул свои створки, никак не решившись нарушить чеканный ритм каблучищ.

Офис встретил нежилой прохладой и безупречным порядком, ни пылинки, ни соринки, где где все эти горы распечаток, пришпиленные графики и напоминалки? Даже ни одного постера на стенах — всё перед отпуском выгребли и вычистили, чтобы с понедельника начать с чистого листа и с пустых голов. Начать новую жизнь, разумную и праведную.

Селектор хрюкнул, мигнул и сказал голосом секретарши Верочки:

— Марина Андреевна, вы уже на работе? Вас ждут у главного.

— Это я мигом, — а Верочка, как всегда, прелесть, ведь знает же, что всё равно зайду, никуда не денусь, впрочем, «ждут» — это же и значит, что ждут, их там что, много? Надо тогда поспешить.

— Марина Андреевна, как вам идёт этот прелестный тропический загар, коралловые рифы, белый песочек…? — плотненький толстячок радостно и слегка суетливо бросился с распростёртыми объятиями на звук открываемой двери.

— Тундра необжитая, болота непролазные, комары и гнус… — мило парировала Маринка с высоты своих котурнов, милостиво позволяя облобызать небрежно протянутую руку и бегло окидывая взглядом кабинетище: ого, вот это да! Вскочивший и вытянувшийся по стойке смирно гигант продемонстрировал идеальную выправку и безукоризненный наряд. «Не Карден, не Гуччи, узнаю кремлёвский индпошив» — мелькнуло в голове, и ещё затренькало: «а я люблю военных, военных, военных, красивых, здоровенных…».

— Вот такая у нас Марина Андреевна, — толстячок полуповернулся к огромному гостю, и чуть-чуть меняя слащавую тональность на более деловой, но всё же шутливо-свойский тон, продолжил — Мариночка, разреши тебе представить нашего высокого гостя, Олег Львович, из службы экономической безопасности самого Президента, разговор тут у нас неофициальный, но конфиденциальный, сама понимаешь, такие высокие гости просто так не ходят, по твою он душеньку прибыл, поди переманивать начнёт, — Игорь Сергеевич изо всех сил изобразил некие особо доверительные отношения с каждым из присутствующих, как бы задавая особую доверительность предстоящей беседы.

— Чем обязана? — Маринка протянула руку в том же полушутливом жесте, что и главному, но стремительно приблизившийся гость не склонился для целования, а просто погрел узкую ладошку в своей огромной лапище.

— Можно просто Олег, скорее даже нужно, — пророкотал высокий гость и проследовал за хозяином в приватный уголок, куда Верочка неслышно уже доставила дымящиеся чашечки, размером с напёрсток, бросив, ускользая из кабинета:

— Марина Андреевна, вам, как вы любите.

«Что-то уж больно сильно меня тут сегодня облизывают, ой не спроста», — захотелось испугаться или насторожиться, но пришлось опуститься в глубокое уютное кресло, чтобы не напрягать безукоризненно соблюдающих этикет мужчин. Небольшая пауза на помешивание, и Олег Сергеевич, который просто Олег продолжил рокотать:

— Марина Андреевна….

— Можно Марина…

— Можно Марина, нам удалось, благодаря вашему программному продукту, пресечь крупную аферу, которую обычным порядком мы бы обнаружили, когда мошенники успели спрятать концы в воду, на чем и строился их расчет…

«Ах, Занзибар, Занзибар» — успела подумать Маринка, тщательнейшим образом ловя не только смысл сказанного, но и мельчайшие нюансы интонаций, вазомоторики, и не менее тщательнейшим образом следя за своими реакциями:

— Я ещё не успела…

Гость добродушно пророкотал:

— Знаем, знаем, непролазные болота, комары и гнус, — ясно, но добродушно давая понять, что она «под колпаком», и что «там» про неё уже всё известно.

— Дорогие мои, вижу, вам хочется обсудить разные там заморочки, в которых я ничего не понимаю, разговоры ваши будут длинные и скучные, и кхм… не обессудьте, мне уже пора денежки делать, — толстячок ловко выудил откуда-то из воздуха бутылку дорогущего коньяка, — Верочка обо всём позаботится, так сказать, а вы уж о Мариночке сами — и с этими словами всучил презент высокому гостю.

— Ну, Валентин Васильевич, — укоризненно прогудел высокий гость, а Мариночка, мило улыбнувшись, гордо зацокала в направлении двери.

Праведная жизнь в офисе закончилась не начавшись, журнальный столик украшали: блюдо с разнообразнейшими канапе, вазы с печеньем и фруктами, кофейник, салфетки, хрусталь. Впрочем, видывал столик сервировочку и побогаче и поизобильнее, а уж сколько на нём перебывало напитков и закусок и вовсе простецких, вкусных, но полезных, уголок этот в офисе и для деловых разговоров, и для спонтанных мозговых штурмов, но чаще для производственных совещаний, был оборудован по прямому указанию Валентина Васильевича с самого начала существования фирмы.

Вещий Олег, а именно таким ником, или же погонялом, будет зависеть от дальнейшего развития событий, мысленно наградила высокого гостя Маринка, ловко, по-гусарски свернул головку подарку, и пока Маринка заботливо, по хозяйски разливала благоухающий кофе, наполнил бокалы:

— Это Валентин Васильевич хорошо придумал. Марина, я хочу выпить этот божественный напиток за наше взаимопонимание и… — чуть многозначительная пауза, — успешное сотрудничество. — «Ловко начал, гад» мелькнуло у Маринки, но она, ничем себя не выдав, благосклонно улыбнулась:

— Олег, это, как я понимаю, как бы брудершафт, поэтому давай сразу на ты, — глоток, чашечка кофе, «а ведь жизнь-то начинает налаживаться», — съёхидничал внутренний чертёнок, — «но ты, Марин, не расслабляйся, это они всегда так», — попробовал он же отреагировать на уютное тёплое ощущение защищённости, которое вдруг возникло ещё в кабинете главного, при рукопожатии.

— Знаешь, нас очень насмешил этот ваш потешный сыщик. Бегает так суетливо и причитает: «ай, в шестом доме деньги воруют, ай, в шестом доме деньги воруют», думали, глюк, пока разобрались, что за шестой дом, денежки-то и тю-тю. Ну нельзя же серьёзные вещи так несерьёзно обставлять.

— А если бы это была ошибка, напраслина? Программный, так сказать, сбой. Да ведь точно же никто бы и разбираться не стал, ждали бы конца отчетного периода, а к тому времени уже и следов бы никаких не осталось, все фальшивки были бы задокументированы, комар носа не подточит. А мы ведь ещё пока фирма маленькая, несерьёзная, вот и ведём себя соответственно.

Детство своё Маринка провела в Бугульме, у дедушки с бабушкой. Крепкий такой особнячок на улице Земляничной, садик-огородик, ненавистный рояль «у девочки должно быть музыкальное образование», бесчисленные дядюшки-тётушки, в которых Маринке ну никак не разобраться, лучшая школа городка, куда дедушка, парт-хоз-номенклатура на пенсии, её доставлял и откуда забирал на мощном джипе, а родители бывали наездами, из Казани, отец сперва был комсомольским секретарём, оброс нужными людьми и связями, но в бизнес не полез, когда комсомолия закончилась, пошёл по специальности, геологом-нефтяником, «начальником партии». Мама, тоже инженер-нефтяник по образованию, «комсомольская богиня» с первого курса, наоборот, в перестройку примкнула к ярым оппозиционерам, подепутатствовала даже пару сроков, а потом пустилась во все тяжкие — то у неё художественные выставки, то безбашенные рокеры, то финансовая аналитика, то защита бездомных животных. В тучные нулевые перебрались в нерезиновую, отец получил должность в главке, но так и остался «начальником партии» — бесконечные командировки, освоение месторождений, контракты и проекты, дома пару месяцев в году. Мама с ним «мотается», когда за границу, а когда наоборот, то «в тундру я не поеду, у меня тут дел полно». У Маринки рано обнаружились блестящие математические способности, побеждала на республиканской олимпиаде, потом Казанский универ, мехмат, конечно. И с третьего курса своя программисткая фирмочка, неплохие заказы, папины связи хорошо помогали, а по окончании таки мама настояла в нерезиновую «и что я тут одна да одна, как будто у меня и семьи нет». И друг семьи нашелся, Валентин Васильевич, владелец крепкого банка, стал соучредителем очередной Маринкиной «фирмы», и темку подкинул. А Сеня и Саня сами нашлись, и тоже не просто так, а с идеями. И темка оказалась ничего себе так темка. Типа «шпионская программка» в компьютеры клиентов банка. Которая транзакции прощёлкивает, и если что — стучит «куда надо». А «куда надо» решает Валентин Васильевич, и как вот теперь оказывается, уже и не только он.

Пауза слегка затянулась, Олег обвёл взглядом пространство офиса:

— Уютненько. С понедельника начинаем новую жизнь? — «вещий — вещий, а всё понимает», — подумала Марина, а Олег, видимо заметив какое-то телодвижение, вальяжно продолжил, — да во всех офисах так, один проект закончен, навести чистоту, выкинуть всё лишнее, и с чистого листа с чистыми помыслами к новым великим свершениям.

— Но ты, мне кажется, хочешь вернуть нас к старым великим свершениям, неушто они ещё более великими норовят стать? — охотно поддержала его тон Марина, возвращая тему в деловое русло.

— Ушто, ушто, норовят, ещё как норовят. Сколько времени вам потребуется на доработку?

— А техзадание дадите? Оценим, подумаем.

— Вы же всё давно придумали, разве нет? И торг здесь неуместен, — игриво нахмурился Олег, и Маринка подхватила:

— Торг здесь неуместен. Полпроцента и всё!

— От чего полпроцента? — Олег, казалось, поперхнулся, и радостно засмеялся, — от всего, конечно от всего. Возвращёного! — потряс полусогнутым указательным пальцем. «А Занзибар?» — подумала Маринка.

— А с Занзибаром будем разбираться, — «не разберётесь», — подумала Маринка.

— Разберёмся! И накажем! — «а мы-то тут при чём?» — мысли вдруг замельтешили.

— Ни причём. Непролазные болота, комары и гнус, это вы хорошо придумали, — «но мы же не знали…»

— Конечно, вы же не знали. Или знали? Олег опять полушутливо переигрывая, нахмурился, «мысли что ли он читает?»

— Да не читаю я мысли, я всё по глазам вижу, — захохотал Олег, и добродушно-иронически пожурил:

— Марина, ну нас же этому учат. Вот ты пытаешься за вазомоторикой следить, мимику считывать, сама чего-то пытаешься изображать, а у меня это до автоматизма доведено, знаешь сколько я зачётов по этому завалил, сколько экзаменов пересдавал? Вот ты сейчас подумала «он страшный человек, а что ты ещё могла подумать? — «и ничего я не подумала, я не успела», — да, да, ты не успела, но ведь подумала бы, если бы успела.

«Демонстрирует. Путает. Вербует. А с Занзибаром всё равно ничего не поймёт. И никто не поймёт», — мысли Маринки понеслись вскачь.

— Демонстрирую. Путаю. Вербую, — согласился Олег, — и с Занзибаром я ничего не пойму, и никто не поймёт.

«Ну хватит уже», — мысленно взмолилась Маринка, — «хватит меня пугать».

— Да не пугаю я, оно само так получается, но действительно хватит, — Олег поднял бокал, приглашая Маринку выпить, — Мир?

— Мир, дружба, вербовка состоялась, теперь я знаю твои возможности, а ты мои не знаешь!

— Да я действительно не знаю твои, но они, пожалуй, пострашнее моих будут. Знаешь, сколько спецов над вашей программой бились, но так ничего и не поняли?

— Это не я, это Сеня.

— Да понял я, что это Сеня, я же знаю, откуда он пришел. А Занзибар? Думаешь, Светка? Но она же в Челябинске!

— Какая ещё Светка? — совершенно искренне удивилась Маринка, и даже делано затрясла, замотала головой, — не знаю я никакой Светки, Сеня вообще ничего не рассказывал.

— Вот видишь, значит игра будет не в одни ворота. Ну что, играем?

— Играем! А что надо подписать?

— Не, ничего не надо. Надо будет потом договор подписать на право пользования вашей программой, но сначала сумму обговорим. Наверху. А играть будем командой. Если вы меня в команду возьмёте.

«Возьмём. Куда же мы денемся», — подумала Маринка, а на словах сказала:

— Возьмём. Куда же мы денемся.