Глава 4. Мутанты ваши совсем от рук отбились

Приходилось постоянно оглядываться по сторонам, от усталости окружающий мир сливался в одно ляписное пятно, а тварь всё не отставала. Наоборот, за последние минут пять угрожающе близко подобралась. Джошуа чувствовал дрожь земли, смрад и звериный жар хищника. Перемахнув через поваленную берёзу, быстро посмотрел назад, похоже, спасти его может одно только чудо. Со столь ловким телом и дюжим даром загонщика, преследователь играючи залезет куда угодно, в охоте за вкусным мясом.

Боковым зрением засекает металлический блеск, на одних голых инстинктах круто сворачивает в его сторону, монстр с азартом адской борзой вертается следом. Взгляд отрывисто фильтрует картинки, Джошуа не обдумывает увиденное, лишь оценивает по уровню полезности: гладкие брёвна расположены кругом, в центре очаг из кирпичей, в сторонке хаос из металлических палок, тёмно-синих кусков полотнищ, походных сумок и мелкого мусора.

Времени нет, тварь с секунды на секунду совершит скорый прыжок, навалится и поминай, как звали. Раньше, чем удаётся принять осознанное решение, бросается к длинным шампурам, хватает один такой метровый вертел, при этом чуть не впечатываясь физиономией в корявый ствол дерева. Уши сохнут от фееричного урчания, но так просто Джошуа себя сожрать не позволит. Бросив последние силы на разбег и прыжок, отчаянно взлетает на нижнюю ветку соседнего дерева, сердце отбивает похоронный набат, тем не менее трапеза временно откладывается.

Зверь ошарашенно мотает головой — приложился обо что-то в последнем рывке. Даром времени терять нельзя, а потому начал стремительно взбираться по стволу. С деревом откровенно повезло: бугристое, с удачно расположенными сучьями, лазить по такому гораздо проще, чем по предыдущему, но то значительно выигрывало в высоте.

Джошуа малость надеялся, что тварь отступит, решит найти жертву посочнее, хоть бы тех убогих людей. Да, они воняют, но шесть гораздо сытнее одного. Быстро двигаться не получалось, мешали невыносимая усталость и железный шампур в зубах, однако и преследователь снизил скорость, начиная карабкаться следом. Под его весом ствол уныло трещал, вселяя слабую веру, что гнутые к земле ветки не выдержат и сломаются.

— «Как же ты меня задрал, паскуда», — бубнил про себя, ворочать языком с шампуром во рту не самая удачная идея, — «по хозяевам твоим давно трибунал плачет, выкормили урода».

Взгляд у твари не слишком умный, равно как и тупым его не назвать. Животный такой взгляд — дикий, морда точно у гориллы: раздутая в костях и гротескно массивная. Вот куда такого бить прикажете? Шампур недостаточно хорошо заточен, чтобы рассчитывать на лёгкий успех, да и коротковат для этого случая.

— «Где таких вообще выращивают...», — не унимался Джошуа, придумывая всяческие проклятия в адрес твари и её возможных хозяев. По личному разумению, чудовище, скорее, выведенная боевая химера влиятельного частного лица, чем детище корпорации. Мыслей, что за бред творится вокруг не имелось, точнее, их было море, абсолютно бесполезных и противоречивых. Кому могло понадобиться воровать из у Плеромы эона? Джошуа не настолько уж хороший образчик высших мутантов, чтобы кто-то влиятельный ради него из кожи вон лез. Вокруг полным-полно куда более развитых и, главное, доступных человеческих ресурсов.

Чудовище азартно рвалось следом, от яростных движений дерево встряхивало. Лезть дальше смысла никакого, он лишь сильнее загонит себя в ловушку. Оказавшись на толстой ветке, решил двигаться по ней в сторону, перехватив шампур покрепче. Неожиданно взгляд приковал подозрительный объект на затылке твари, отлично видный сверху: что-то вроде двух гигантских половинок чеснока. Выглядело оно крайне странно, подобных наростов у мутантов Джошуа ещё не встречал. На хорду или чешую особенность внешности не походила, из жизненного опыта он вынес главное: любое странное место на теле аномального мутанта может оказаться его ахиллесовой пятой.

Вспомнился Була, слаб тот был не на один только ум. Голый участок кожи под брюшиной доставлял здоровяку не меньше проблем: пырнёшь или ударишь хорошенько, бедолагу, как есть, скрючивало в ноль. Да и вообще, подавляющая часть населения его Земли имели разнообразные дефекты, как правило, их быстро устраняли при помощи хирургии и услуг донорского центра. Толстосумы, финансирующие боевых мутантов, с охотой вкладывались и в здоровье. Окупалось подобное сторицей.

Джошуа молясь всем богам, припал к стволу, замахнулся в затылок ползущей твари. Удар вышел мощный, от вложенной в него силы руку прострелило болью, с трудом удалось сохранить равновесие на ненадежной ветке. Тварь резко отдёрнула голову с невообразимой для её габаритов скоростью. Едва успел затянуть обратно оружие, на короткий миг разминувшись с когтистой лапой. Или монстр впрямь опасался за целостность хорды на голове, или выдал инстинктивную реакцию на угрозу, если второе, то даже у самого крутого эона нет и полшанса один на один против этой махины. Вот бы обзавестись подобной «игрушкой» и выставлять ее на подпольных аренах — горя знать не будешь, настоящая золотая жила! Замечтавшись, ослабил внимание и зря — драгоценная секунда потеряна.

— Сволота помойная, — прошипел сквозь зубы, живо отползая и готовясь к повторному замаху, но тщетно.

Победное урчание и монстр в затяжном прыжке таранит ветку, где засел Джошуа, твари хватает инерции на удар лапой. Атака сносит эона, чёрные когти распарывает бок от хребтины до бедра. Сокрушающая боль заставила подавиться собственным вдохом, закашляется, заорать и сильнее сжать шампур, рассекая ладонь. Он летит прямо на голову твари, чуть ли не в распахнутые объятия. Ярость обожгла утробу, уже в падении неимоверным усилием всаживает шампур меж половинок на затылке, повисая на морде, под веками пунцовые вспышки. Кажется, чудовище рвёт пастью живот, но эон в этом неуверен. Слышится треск веток и жалобный рёв. Удар выносит сознание, что-то рассекает кожу на виске. Темнота.

***

Первым из коматоза вернулось туловище: нестерпимая боль вгрызалась под диафрагму, заставляя забыть обо всём. Его прямо сейчас жрут? Похоже на то, хотя не верится, что при наличии огромной нескладной пасти можно с хирургическим садизмом отрывать кусочки мяса. В животе копошатся чем-то острым и холодным, не похоже на кошмарные зубы гнавшейся за ним твари. Веки упорно не желают подниматься, положение спасает внезапно прорезавшийся слух, вытягивая из бездны боли и темноты.

— Бад, ты там всё возишься? Не жилец это, смысл на него время переводить, вон лучше б Фредди помог лотерейщика потрошить, у тебя рука лёгкая, мож горошиной разживёмся.

— За окрестностью лучше следи, а то будет нам жемчужина со свитой из пяти горошин.

— Тьфу, накаркаешь ещё.

Первый говоривший находится далеко, второй нависает сверху, это его руки Джошуа ощущает в ране. Воздух пропах кровью и спиртом, по капле возвращается способность двигаться. Глаза открывать не спешит, внимательно прислушиваясь к беседе, строить гипотезы о последних событиях желания никакого.

— Плохо это, новичков бросать, особенно с моим даром, так что не видать Фредди длани фартовой, — добродушно крякнул голос, раздался звук откручивающейся пробки.

— Бред какой-то: парень лотерейщика шампуром ушатал. Ты вообще уверен, что он новичок, мало ли какие обстоятельства заставили бывалого клоунадить.

— Дар редко ошибается, тут без вариантов. Новичок, но какой-то не такой. Надо Цепеша ждать, он куда опытнее меня.

— С чего бы? Дался тебе этот новичок, одна морока, а пользы ноль. Ещё в город тащить… Бад, чувак, тебе не хватает западных кластеров? Так давай мы вааще всю шваль с окраин соберем…

Рану внезапно обожгло, Джошуа не сумел сдержать громкий стон и непроизвольно дёрнулся.

— Во! А ты мне втирал: дохлый, дохлый! Дай-ка мою флягу, она возле кожуха. Очнулся паря.

Ловкие пальцы покинули рану, весь обзор закрывала незнакомая физиономия: широкое овальное лицо, маленькие глаза и тонкий нос, смотрящийся откровенно нелепо. Нестарый, лет под сорок или около того, на пепельные волосы нахлобучена панама.

— Успокойся, я ещё не зашил до конца рану, живца сейчас хлебнешь, полегчает. Повезло тебе, в рубашке родился, жрач чуть кишками не закусил. Бок я уже сделал, так что не боись за него.

— Ваша тварь? — озвучил Джошуа самый волнующий вопрос, ответная реакция удивила: мужик вполне искренне опешил, а потом засмеялся, вытерев уголок глаза большим пальцем.

— Этот вопрос займёт достойное место в топе самых перловых вопросов новичков. А что до жрача: мы его потрошим, стало быть наша. На-ка, паря, хлебни лучше живца.

Ноздри уловили сильный запах крепкого бренди с букетом незнакомых ароматов. Джошуа не намеревался пить предлагаемую бодягу с говорящим названием, хотелось чистой холодной воды. Но инстинкты и в этот раз не оставили выбора: раньше, чем успел сообразить хоть что-то, с жадностью припал к горловине. Пищевод приятно обожгло, в желудке поселился тёплый энергетический шар, голова начала проясняться.

— Ну-ну, горазд ты пить, телок, — все также беззлобно пробурчал хозяин фляги, — сейчас я рану заштопаю. Не обессудь, в полевых условиях сложно после жрача на ноги поставить, знатно он тебя порвал.

Фляга опустела до обидного быстро. Бад, похоже, хорошо умел читать по лицу или частенько отпаивая болезных своей чудодейственной настойкой, потому как добавил иронично, — ещё хочешь? Знаю, хочешь, погоди чуток, минут десять перерыв сделаем, нельзя сразу много, очумеешь.

Джошуа не понимал с чего бы он должен очуметь, но благодушное отношение этого человека ввергали в тупик. Не сходились концы, особенно в той части, где требовалось найти внятную мотивацию для хозяев твари. Впервые пришла идея, что монстр может и вовсе не иметь владельца.

— Кто вы? — пора было прояснить ряд важных моментов, он сейчас полностью зависим от этих людей, более того, должок появился и не малый, такое не забывают.

— Я Бад, латыр… чудовище потрошит Фредди, а того охальника, — кивнул в сторону высокого сухощавого мужичка с автоматом наперевес и в затасканном камуфляже, — зови Цоколь, вместе мы сопровождающая группа Цепеша, точнее малая её часть. — Скучающе декламировал мужчина, искусно орудуя в ране изогнутой иглой. По интонации Джошуа легко прочитал: «ну как, помог тебе мой ответ? Что дальше спросишь?». А вот и спросит, только надо хорошенько подумать, не зря говорят, когда хочешь получить исчерпывающий ответ, будь любезен пошевелить мозгами и сформулировать нескучный вопрос.

— Ты в другом мире, — подал голос Цоколь, улыбаясь щербатым ртом, — добро пожаловать в Улей! Понравилось тебе у нас? — вопрос явно с подвохом, уж слишком исполнен сарказмом.

Чувство собственного достоинства у аборигенов на изрядной высоте: додумались же свой сектор назвать иным миром и почему именно Улей? Пасечники они что ли? Ага, а этот монструган, как есть трутень.

— Норм вроде, — шипя от боли, выдал с не меньшей иронией, — да только мутанты местные совсем без пригляда, хоть бы изредка их популяцию прореживали. И на каком материке этот Улей? Как я сюда попал знаете?

Собеседники удивлённо переглянулись, Бад даже прекратил орудовать иглой, вместо этого подобрался и указал в сторону дохлой твари. Третий тип в камуфляже как раз возился с уродской головой.

— Ты существо мутантом назвал?

— А кого ещё? Не уходи от вопроса, чхать уже на монстра. Ты знаешь, как я сюда попал?

— Знаю, — вновь заработал иглой, — как и все мы. Вспоминай, туман видел? Местность незнакомая, дорога вроде твоя, а нет: оказался не там. — Стянул нитку, отрезал коротким ножом.

— Хрен его знает, я ничего не видел. — Уточнять про биосферу и корпорацию Джошуа не стал, опасаясь резкой смены отношений, если спасители узнают о его принадлежности к эонам.

Закончив с раной, Бад принялся готовить компресс из обычной марли и солевого раствора. Шершавые ладони ощутимо сдавливали изувеченный живот, несколько сноровистых движений и повязка туго зафиксировала корпус. Отрешённое молчание уже начало порядком напрягать, но тут эскулап выдал:

— Подозрительный ты, паря, жрач, видите ли, ему не интересен, а сам зелёный совсем. Ладно, на въезде по-любому ментаты проверят. Доказывать тебе что-то я не намерен, никто другой тем более. Приедем в город, получишь брошюру новичка, а до этого ещё представится возможность на ночное небо поглядеть. Впечатляющее зрелище, лично меня проняло.

Обернувшись назад, гаркнул в сторону Цоколя, — тащи живца, — мужик как раз о чем-то активно болтал с третьим членом странной компашки, судя по словечкам и жестикуляции, предмет их спора валялся дохлой тушей у спасительного дерева.

Хороший приказ. Джошуа едва сдержал улыбку, интересно, что набадяжено во фляжке? Пронимает не хуже первоклассного стимулятора, впрочем, это он сильно приуменьшил действие бренди. Элитную химию удалось попробовать всего один раз — перед схваткой с боевым мутантом, выбора особо не дали: на его победу поставил важный хмырь и поражение приравнивалось к добровольному харакири. Так вот, стимулятор не шел ни в какое сравнение с живчиком Бада.

— У тебя ведь ещё нет имени? — рядом на корточки присел Цоколь, в новом ракурсе его лицо казалось более комичным, а высказывание из просто тупого превратилось в несмешное издевательство. Джошуа не сразу сообразил, что вопрос риторический, заявив:

— Ага, повезло, — оскал исказил лицо, — на твоем месте я б добровольно сдался в донорский центр с таким погонялом.

«Язык мой — враг мой» — кажется, так говорят, но сказанного не воротишь. Кровная вражда языка и мозгов с девства была чуть ли не главной проблемой Джошуа.

— А чем это тебе моё имя не нравится? — без недовольства хмыкнул в ответ собеседник, — хотя с тебя зелёного никакого спроса. Я без прикола, типа, раз Бад втирает, что ты новый, оно так и есть, а значит и крёстным еще не обзавёлся.

Джошуа оставалось только дивиться невменяемости спасших его людей, но долго придаваться сему процессу не получилось. На горизонте объявились новые действующий лица. Они нарисовались внезапно, что не удивительно: трудно следить за обстановкой, если пластом лежишь на брезентовом настиле. Нечеловеческий слух уже неоднократно улавливал множество голосов в отдалении, гул двигателей, возню и гогот.

— Фредди, заканчивай с жрачом, Цепешь вернулся, погляди какую деваху под белы рученьки ведут, — вскинулся собеседник, сразу потеряв интерес к разговору.

На рефлексах Джошуа повернулся в ту же сторону, куда направился Цоколь и чуть ли не открыл рот в удивлении. Картина обнаружилась примечательная: в сопровождении шестёрки гарных ребят при полном обвесе и вооружении, в их сторону направлялся незнакомец. Породистый — первое слово, что приходило на ум при разглядывании его рожи. Лицо открытое, угольно-черные волосы похожи на патлы самого Джошуа. В отличие от всех здесь присутствующих, одежда мужчины не имела с походным милитаризмом ничего общего: плотные вельветовые штаны, ветровка на молнии, вот, разве что, тяжёлые ботинки выбивались из общей картины этакого пижона.

Упомянутую деваху Джошуа не спутал бы ни с кем другим при всем желании, хотя изменения Мариз претерпела разительные, главное из которых — раздающееся грудное урчание, уже потом внимание привлекли пустой взгляд и вялые движения. Похоже, Бад что-то заметил в выражении лица Джошуа, так как хохотнул, плутовато сощурившись:

— Твоя киска? А ты у нас, оказывается, джентльмен, даме вон ботинки хорошие отдал. На будущее дам совет, завязывай с этим делом, макрощелок в Улье много, а жизнь у тебя одна и спасти ее любая мелочь может. Да и иммунитет — радость редкая, небось быстро-то киска заурчала.

Предположение незнакомцев, мол он испытывает к докторше какие-то чувства, возмутили малость подростковую натуру эона. Толком даже не сумел обдумать ни слова об иммунитете, ни тот факт, что Мариз неуловимо напоминала шатающихся типов в лесу.

— Дичь гонишь! Да, знаю её, но черт-с два она мне подруга!

— Может, тогда ты и к ребятам не прочь присоединиться? Сейчас её тут и разложат без лишних прелюдий. — ухмыльнулся широко Цоколь, явно ожидая вполне определённой от реакции, но Джошуа все не мог сообразить какой именно.

— Я сейчас немного не в форме, как видишь. А так за милую душу, — осклабился в ответ, причём, вполне искренне, если б его в очереди первым поставили.

Хлыщ в ветровке тем временем о чём-то беседовал с людьми в стороне. Джошуа на чистых инстинктах уловил его ранг в местной иерархии. Альфа — и пяди во лбу не надо, стоит лишь прислушаться к начальственному тону. Из-за быстро сменяющейся обстановки даже забыл про живчик, фляжка с напитком мирно лежала в руке. До чего ж крутая штука, кто б поверил, что пяток глотков самодельной бодяги способны снять жажду и избавить от осточертевшего вакуума в голове.

К своему стыду, Джошуа проглядел, как кликаемый Цепешем подобрался в полную и десяток секунд пялится с интересом заправского мясника. Внезапно начавшийся разговор заставил вздрогнуть.

— Здравствуй. Выглядишь уже гораздо лучше, Бад постарался. Как твое имя?

— Джошуа, — даже не подумал огрызнуться или не ответить, этот человек буквально давил своей аурой. Однако и взгляда не отвёл, с любопытством рассматривая собеседника: лицо с претензией на аристократичность, челюсть, правда, грубее, а еще глаза — слишком насыщенного янтарного цвета. Линзы он что ли носит? Встреться они в Каппе, Джошуа без всяких идентификационных чипов принял бы его за матерого эона, но здесь и сейчас мужик производил сатанинское впечатление.

— Мы вскрыли убитого монстра и забрали трофеи, но помогли тебе — все честно, Джошуа. Сейчас группа немного отдохнёт, буквально сорок минут и двинемся в город. Есть намерение поехать с нами?

Слух уловил тихий шёпот Цоколя, явно предназначенный только для ушей Бада:

— Вот кто на приметах Улья помешен. Гензель рассказывал как-то, что Цепешь одному чуваку, тож зеленому, приказал прямо при нём жемчужину проглотить.

— Да байки, где ты видел новичков с жемчугом? — ответил Бад, на этом Джошуа потерял интерес к их сюрреалистическому диалогу. Вот как прикажете понимать, что кто-то ест жемчуг?

— И в какой город вы едете? — Ответ на этот вопрос поможет прояснить многое, хотя бы территориальное расположение зоны местных аборигенов.

— Эпсилон.

— Эпсилон?! — от неожиданности чуть не подавился нервным комом, — ты хотел сказать в сектор Эпсилон? Так мы не за пределами Крымского полуострова? Я из Каппы, не уверен, что мне будут рады в пятом секторе.

Джошуа мог бы поклясться, что Цепешь или не сумел, или не захотел сдержать эмоции: слабый отголосок изумления удалось засечь. Насколько оно должно пронизать, чтобы пошатнулась непроницаемая маска?

— Мы ведь говорили… ты не в родном мире, Джошуа. Это — Стикс или просто Улей, свыкнись, наконец, с данной мыслью. Эпсилон — наш стаб, доберёмся туда дня за три, а пока тебе стоит хорошенько выспаться.

Темнота вновь накатила сонной пеленой, не найдя сил сопротивляться, эон погрузился в глубокое и спокойное забытье.