Глава 3. Договор с совестью

За неполные девятнадцать лет Джошуа ещё не приходилось носить глухих комбинезонов. Застегнув наконец-то молнию, он окончательно уверовал, что сей предмет одежды придумали окаянные черти. Ничем другим не удавалось объяснить кошмарный покрой и отсутствие возможности быстро сходить по нужде.

Жажда мучила неимоверно, язык уже скрёб нёбо, когда в голову пришла заманчивая идея осмотреть аварийные модули на предмет наличия питательных растворов. Едва ли он представлял устройство оборудования, чуть не ставшего ему уютной могилой, но обстановка располагала к действиям скорее активным, чем здравым.

Интуиция не подвела: у основания массивного передвижного модуля нащупал какие-то отсеки. Пришлось воспользоваться грубой физической силой для добычи сокровищ. Внешний вид жижи опасения не вызвал, нетерпеливо сорвав пломбы, с жадностью отощалого льва припал к краю пластикового сосуда. Глотал и глотал, заливая молочно-белую бурду в желудок и совершенно не чувствуя вкуса. Опустошив до последней капли весь имеющийся раствор, покосился в сторону второй биосферы. Вылакал вроде не мало, а пить всё равно хочется, пустыня во рту превратилась в склизкую болотину.

— Без обид, ты бы мне за это сказала спасибо, — небрежно хмыкнул, припадая на колени и осматривая основание капсулы.

Мораль с девства являлась для Джошуа диковинным зверем, он не был склонен к излишнему гуманизму, следуя девизу «живой ублюдок лучше дохлого святого», а потому редко испытывал муки совести, ставя личные интересы превыше общих. Не выжить иначе в трущобах — с потрохами сожрут и костьми в зубах поковыряют.

Немного ловкости, чуть силы и знакомый отсек поддаётся напору. Подвоха не ожидал, безбоязненно вскрывая очередную пломбу, а потому внезапный скрежещущий звук и раздавшийся за ним писк ошарашили, заставив отползти назад. Биосфера, как есть в насмешку, медленно разъезжалась в стороны, выпуская поток киселеобразной воды и единственного пленника. Освобождение, на зависть, получилось менее экстремальным, чем собственное.

Окажись девчонка мёртвой, решится целый ряд проблем — ну, не представлял Джошуа, как в полевых условиях помочь лабораторному мутанту. По слухам, они на горшок без помощи санитаров не ходили. Плюс, где-то в округе бродил или бродит загадочный объект, явно недолюбливающий людей в светло-серых комбинезонах. Кстати об одежде: второго мертвяка, готового поделиться обновкой, не наблюдалось.

Лёгкая — килограмм тридцать, не худая, откровенно тощая. Голова в районе черепа значительно увеличена, выглядит, как у больного гидроцефалией. В лаборатории не было возможности внимательно рассмотреть хоть что-то, кроме рыжей стервы, а теперь пялься себе на мутанта сколько душе угодно. Примитивнейшие из мутантов — троглодиты те ещё красавцы, как итог: облик девочки нисколько не тронул. А девочки ли? Трудно определить, скорее, его ровесница, но изменения, затронувшие организм, превратили молодое тело в костяк, обтянутый кожей. Это, кстати, одна из загадок мутагенного общества. Сколько ни корми эонов, подключённых к Ядру, сколько ни вливай в них питательных смесей — всё тщетно. Мозг и черепная коробка переформировываются, человек худеет и через пару лет в биосфере плавает беспомощный головастик.

Синкразис лежит неподвижно, грудная клетка едва заметно вздымается при каждом вдохе. Джошуа, наконец-то вспомнил, как ее зовут. Интересно, а настоящее имя она хоть знает? Надо сходить и дограбить Рула Галлона, но только и успевает дернуться в сторону, как запястье обхватывают влажные пальцы.

— Телет, — слабый шёпот, глаза закрыты. «Пришла в чувства...» — негодующе проносится в сознании.

— Ага, кто ж ещё.

— Это сон? Почему я не ничего не вижу?

— У нас тут… кхэм… небольшое ЧП. Короче, ни персонала, ни корпорации, я вообще не вдупляю где мы. А у тебя после биосферы откат.

— Это все так странно. Ты найдешь помощь? Боюсь, что если слишком долго пролежу здесь, возникнут проблемы при подключении, от нашей работы многое зависит, — святые угодники, какой же бред она несет! Джошуа ей сообщает чуть ли не о фантастической телепортации, а ее заботит чертово Ядро. Лабораторный мутант, как большой ребенок: не приспособлен ни к жизни, ни к чему-либо ещё, кроме лаборатории.

— Я не уверен, что это возможно сделать… кхэм… быстро, говорю ж тебе, корпорации нет. Вместо медкрыла, откуда нас, походу, везли, чистое поле, хоть шаром покати. Тропки разве что какие-то убогие, вокруг лес...

— Мне очень холодно, — неожиданно сменила она тему разговора, — у тебя есть одеяло?

Странно, что пить не просит, лично Джошуа сейчас бы с радостью выцедил Карский водопад. Ещё интересовал вопрос: почему её биосфера открылась сама собой, а с собственной пришлось целое побоище устраивать — где-то он явно сглупил.

— Потерпи немного, сейчас я тебя перетащу в беседку, одеяла, увы, нет.

— Нас ведь скоро найдут?

— Эй, а как же другой мир, ты ж так активно болтала о нем. Считай, мечта мечт сбылась.

Ответа не последовало. Она лежала на пластиковой скамейке совершенно нагая и едва вызывала ассоциации с человеком. Джошуа пристроился на столе, обдумывая план дальнейших действий. Посему выходило, что девчонку придется бросить. Да, оставлять ее довольно мерзкий поступок, вряд ли таким следует гордиться. Из жалости убивать также не намерен — слишком муторно. Одним гнилым поступком больше, подумаешь, главное — самому выбраться.

— Пойду искать помощь, скоро вернусь.

— Нет! Нет, умоляю, Телет, — взвизгнула неожиданно громко, — не бросай меня тут одну! Я не смогу одна. Ты же знаешь. Ты ведешь, какая я… — она хотела дернуться в его сторону, но сил хватало лишь на слабое движение плечами.

— Скоро вернусь, — выходя из ротонды, громко повторил лживое обещание, — ты и соскучиться не успеешь.

Девичий голос и слабые рыдания слышались недолго, шагов двадцать от силы. Он ведь поступил верно? При всем желании, помочь лабораторному мутанту в его положении нереально. Угрызений ни грамма, лишь злость на ситуацию. Ладно, все потом, сейчас необходимо замотать стопы оставшейся майкой. Таинственный убийца не любил комбинезоны, но обувью младшего специалиста корпорации не побрезговал.

Закончив с ногами, вернулся к покинутой биосфере. В прошлый раз открыть контейнер с питательной смесью не успел, что дало свой плюс — не попал выливающийся из капсулы раствор. Осушив остатки и сетуя на непрекращающуюся жажду, зашагал прочь. Инстинкты подсказывали, что он не просто попал. Нет, все куда хуже, не будет прежней жизни и дело даже не в таинственном исчезновении городской застройки.

Как в той книжке: «мир сдвинулся с места». Или Джошуа двинулся рассудком. Лучше бы первое.

***

Покатое поле для коренного жителя трущоб та ещё экзотика, раньше лишь на картинках доводилось лицезреть бескрайние просторы девственной природы. Неспециалист, редко покидал пределы Каппы. На вид поле кажется невинным: колючий ежик травы, землю испещряют глубокие борозды, от чего приходится высоко задирать ноги. То тут-то там маячат объекты, смысл которых Джошуа уловил не сразу: большие тугие кучи сухой растительности. Если не изменяет память, такими кормят крупный рогатый скот на фермах. Лошади, коровы, свиньи и иные сельскохозяйственные животные оставались не меньшей экзотикой.

Двигаться получалось не так быстро, как хотелось, вот еще один удивительный факт: поле плотно прилегало к маленькому скверу, где он оставил девчонку. Одно в другое перетекало органично, но Джошуа мог поклясться, что граница имелась. Четкая линия, обозначавшая стык поля и парковой зоны, это удивило почему-то больше всех прочих диковин.

Зайдя под сень дубравы, на мгновение замер, рассматривая массивные ветви и густые шапки рыжих крон. Посетила идея залезть повыше и осмотреться. Хорошенько изловчившись, с разбегу ухватился за нижнюю ветку, затащив тело наверх, дальше процесс пошёл быстрее. Он карабкался, цеплялся и всячески эксплуатировал ствол дерева, пока внизу не открылась обширная панорама лесного массива и близлежащих зон. Мягкий треск сучьев, шум листвы и шершавая кора под ладонями помогли ненадолго забыть о дикой жажде. Вдыхая бодрящий воздух, прислонился спиной к стволу, разглядывая окрестности. Сдержать изощрённое ругательство просто выше всяких сил.

— …И какого спрашивается хрена?! — закончилась длинная тирада вполне невинной фразой.

Лесополоса впереди простиралась еще на километр, если верить глазомеру, а вот линию вдоль образовывала приличную и крайне богатую оттенками. Словно лес не мог решить, быть ему ранней осенью, знойным летом или махровой зимой, в итоге сложилась примечательная мозаика, где всему местечко нашлось.

Дальше открывался вид на пестрые развалины, ей-богу какое-то кладбище не то старых храмов, не то древних городов, отсюда толком не разглядеть. Одни постройки занимали обширные площади, выступая нечеткими абрисами из земли, другие сиротливо виднелись посреди лесостепи и древесной растительности. В обратной стороне основу ландшафта за полем занимал все тот же лес, уходящий за горизонт, насколько хватало взгляда.

Определившись с дорогой, Джошуа принялся спускаться, но добравшись до последней ветки, затормозил, свесившись вниз. Он был не один. Под деревом топтался человек, откровенно убогого вида, в грязной, заляпанной кровью одежде, от него забористо воняло испражнениями, перебивая любые другие запахи.

— Троглодит? — неуверенно выдавил предположение, но слезать не спешил, инстинкты вопили о неразумности близкого знакомства.

Троглодиты — примитивные мутанты с дефективным разумом и асимметричным строением тела. Насколько помнил историю, рост их популяции предотвратили к концу XX века, когда опыты на людях принесли первые значительные плоды. Примитивные мутанты обычно безобидны, если не колоть специальные стимуляторы. Поведение легко контролировалось с помощью угрозы боли, да и на улицах уже не встретишь свободно разгуливающего уродца. Они собственность или научных центров, или арен, реже сельскохозяйственных или производственных предприятий где-нибудь в отдаленных зонах Конфедерации. Троглодит немногим сильнее и выносливее человека, хорошо поддается дрессировке.

Странный тип, тщетно пытающийся залезть на дерево, не походил на троглодита. Скорее, обыкновенный турист, справляющий нужду прямо в походные штаны и урчащий голодным трактором. На всякий случай Джошуа гаркнул, — назад! Боль! — на «воспитанного» мутанта данное слово действовало отрезвляюще, но этому хоть ты колом по голове чеши.

— Боль, гнида! Боль!!! — ноль реакции со стороны.

Джошуа следовал привычке, понимая, что вокруг творится нечто совершенно не поддающееся осмыслению без посторонней помощи. За жизнь удалось повидать всяких мутантов: троглодитов; людей с физическими изъянами, нуждающихся в услугах донорского центра; развитых химер, с превосходящими возможностями; матерых эонов. Ни под одну из перечисленных категорий индивид внизу не попадал. Слишком заторможенный, чтобы вызывать настоящее опасение, но тревога под ложечкой зудела все отчётливее.

— Откуда ты такой нарядный взялся, — гастрономические намерения обгаженного типа легко читались на чумазой роже. Это не ошарашило и не удивило: за неполные 19 лет эона уже пару раз пытались схарчить — больных на голову уродов хватало. Однако турист употреблять мясо определенно намеревался в живом виде и без использования ножа, что малость настораживало.

Пора начинать путь в сторону развалин, Джошуа наделся, что там удастся раздобыть оружие. Урчание тем временем превратилось в хор: из-за деревьев медленно ковыляла процессия из пяти подозрительных личностей с такими же пустыми и голодными глазенками. Кто-то потерял ботинок, кто-то штаны, другой часть физиономии, последний так и вовсе выглядел жертвой фрезерного станка. Грязные, с животным воодушевлением урчащие. Нет, родным троглодитам ещё деградировать и деградировать до этой кучи дохлых путничков.

— Эко, как оно… тут всё… — выдавил из себя Джошуа, оглядывая участок под дубом на предмет удобного места для прыжка. Больше времени не было, инстинкты вопили навзрыд, что пора уносить ноги.

Твёрдая почва встретила с распростёртыми объятиями. Ловко приземлившись, эон стартовал с олимпийской скоростью, перепрыгивая всевозможные колдобины, ямы и массивные корни старых деревьев. И не зря.

Слева, почти параллельно ему, тяжёлым вездеходом неслась тварь. Всем тварям тварь. Таких уродов Джошуа ещё не встречал: серое тело, увитое канатами безобразных мышц, объёмные желваки на морде и раздавшаяся в стороны челюсть. Массивные ноги, толстая шкура, черные пластины ногтей и скотский блеск в глазах. Одного мимолётного взгляда на преследователя хватило, чтобы сделать все нужные для себя выводы.

Жар под рёбрами на миг сбил дыхание, сцены трапез в роли деликатеса воодушевляли на новые беговые рекорды. Ветер свистел в ушах, в голове загудело под аккомпанемент басовитого урчания чудовища. Удивлённого урчания, будто тот не ожидал от жертвы такой прыти. Ага, а чего он хотел, чтобы Джошуа себя яблоками нафаршировал?

Тварь догоняла, но если не пожалеть сил, получится выдерживать какое-то время темп. Не слишком долго, хватит с натяжкой, чтобы придумать план или найти укрытие. Сейчас эон готов петь дифирамбы своей изменённой сущности. Родился бы нормальным человеком, уже как минуту терпел лишения в пасти чудовища.

В поле видимости замаячил раскидистый дуб-великан. Соблазн вскарабкаться на него с разбегу был велик, как и сомнения в эффективности сего решения. Где гарантия, что этот прародитель троглодитов не полезет следом ловчее наскипидаренного Кинг-Конга? Отбиваться нечем, вот, разве что, палку с земли поднять и свято уверовать, что она стреляет.

Физическая форма оставляла желать лучшего, будь иначе, рискнул бы наперегонки с тварью сделать кросс до развалин — не так уж далеко, плюс соперник сильно припадал на левую лапу, но куда там после биосферы, и невыносимая жажда донимала конкретно.