Глава II

Глава II

— Встава-а-ай! — Оливия стояла над кроватью и тянула меня за руку, чтобы я быстрее проснулся. — Семь часов уже! Сейчас только глаза сомкнёшь, и придётся заново тебя будить!

Я широко зевнул и потянул руки. Немного посидел на кровати, чтобы чуть-чуть прийти в себя, после чего подошёл к окну, приоткрыл его и выглянул наружу: небо было затянуто тучами, но не настолько чёрными, чтобы они могли вызвать сильный дождь. Свежо! Отличное начало дня, по крайней мере, хотя бы до полудня можно будет спокойно гулять на улице, не прячась от палящего солнца. Я лениво повернул голову в сторону двери, над которой висели старые механические часы — полшестого утра. Интересно, а с чего это вдруг Оливии понадобилось будить меня в такую рань? Может сегодня праздник какой-то? На календарике, что мы прибили гвоздём напротив наших кроватей, указатель был передвинут на второе сентября.

Вот чёрт! Сегодня же первый учебный день! Нужно собираться в школу. Трёх месяцев летних каникул как будто и не бывало, даже отдохнуть толком-то не успел. Я впал в отчаяние, после чего снова прилёг на кровать. В подобные дни вообще не хочется вылазить из-под одеяла. Да ещё и погода просто никчёмная, вот-вот, глядишь, пойдёт дождь.

— Ну ты посмотри на него! Опять в одеяло закутался! — сестра уже вовсю бегала по комнатам и запихивала в свой рюкзак необходимые, по её мнению, вещи для сегодняшних занятий. — Вставай скорее, мы так на уроки опоздаем! А то сейчас приду и водой обрызгаю! Я, кстати, вчера пшикалку в кладовке нашла. Надо будет её с собой в школу взять, чтобы посмотреть, как она работает на практике.

И как это у неё выходит просыпаться в такую рань, да ещё и бегать по всему дому без остановки? Неужели самой спать не хочется? Мне кое-как удалось заставить себя встать с кровати и отправиться на кухню, к умывальнику. Проделав все утренние процедуры с водой, я позавтракал и собрал портфель, закинув туда первые попавшиеся под руку тетрадки.

— У тебя аж глаза красные, от того что не выспался, — заметила Оливия, как только мы вышли из дома. — Потому что не надо было со своей электроникой сидеть до двух часов ночи. И чего там такого можно смастерить, когда голова уже не соображает?

— Мастер Драган попросил перепаять одну плату, а я как-то и забыл, что сегодня в школу идти. Надо будет, кстати, после уроков зайти к нему, занести работу.

— Ты уже сам, что-ли, чинишь все эти штуки?

— Ну нет, не полностью сам. Просто он говорит мне, что именно там повреждено, и даёт детали на замену, если они нужны. А я уже их перепаиваю.

Этим летом я стал ходить в один из соседних хуторов, чтобы перенимать опыт у мастера по электронике Вениамина Драгана. Он пользуется большим уважением среди жителей нашего района, так как обладает настолько выдающимися способностями, что может починить практически любое устройство, если оно хоть как-то поддаётся ремонту. Помимо обучения практическим навыкам, мастер Драган также советует мне всякие книги по физике. Сегодня я как раз планирую начать изучение оптики.

Как только мы с сестрой переступили порог школы, раздался звонок на первый урок. Оливия, махнув мне рукой, сразу же побежала на второй этаж. Когда я зашёл в кабинет, где проходило занятие у нашего класса, все нормальные места, естественно, уже были заняты. Ничего не поделаешь, теперь придётся весь урок сидеть в первом ряду, лицом к лицу с учителем. Ни о какой оптике, при таких обстоятельствах, не может идти и малейшей речи.

Через двадцать минут урока моя голова стала периодически падать на открытую тетрадку, в которую я бессознательно записывал что-то из бубнежа мистера Скляра.

— Лиам Вайнштайн, молодой человек, — проговорил учитель с такой же монотонной интонацией, что никто из класса даже не обратил внимание на эти слова, и вполне возможно, часть учеников записало их в свою тетрадку. — Вижу, Вам очень скучно сидеть на моём уроке? По-вашему, Совет корпораций финансирует образование для того, чтобы ученики спали на лекциях?

— Прошу прощения, мистер Скляр, — еле слышно прошептал я. — Могу ли я выйти на пару минут? Мне нужно умыться, чтобы немного прийти в себя.

Он молча кивнул головой, после чего потянулся к створке окна и открыл её нараспашку, подложив туда старый учебник, лежавший на краю стола.

Дойдя до туалета, я быстро умылся в раковине и пошёл по коридору в сторону выхода. Мне показалось, что пребывание на свежем воздухе тоже должно придать немного бодрости моему текущему состоянию. Кроме того, очень хотелось хотя бы ещё на пару минут оттянуть своё возвращение в класс.

— О, Лиам! Как хорошо, что я тебя встретила! — окрикнула меня Магна, появившаяся откуда ни возьмись. — Тут такое дело: надо срочно пойти к пани Инамото. Ты как, со мной?

— К пани Инамото? Прямо сейчас? — удивился я. — Зачем это тебе вдруг понадобилось идти к ней посреди учебного дня?

— Я заболела, — Магна показала мне свою левую руку. — У меня выскочила бородавка. Наверняка пани Инамото знает, как её вылечить. Может подорожником, там, каким-нибудь потереть, или вообще сделать компресс на отваре из шиповника.

— У меня сейчас урок грамматики идёт, — начал было оправдываться я. — Мне только на пять минут удалось отпроситься, чтобы пойти к умывальнику. Не хочется схлопотать наказание за прогул.

— Да ладно тебе! — стала уговаривать Магна. — Здесь какие правила? Сначала ученик работает на посещаемость, а потом — посещаемость на него. Это я тебе как старшеклассник говорю, и поверь, в этих делах у меня уже накопилось достаточно опыта.

— Но учителя, которые сегодня будут вести уроки, в прошлом году у нас ничего не преподавали.

— Ой, да брось, все же там между собой общаются. Вот ты не пропустил в первом классе ни одного урока, а теперь они привыкли к этому и даже не подумают обращать внимание на твоё отсутствие.

— Ну, я даже не знаю, — засомневался я. — Вдруг всё-таки заметят?

— Слушай, тут нужно умело пользоваться всеми открывающимися для тебя преимуществами, а то потом, во взрослости, будешь жалеть, что не выжал максимум из своих возможностей в эти годы.

Я прислушался к совету подруги, которая явно обладала намного большим опытом в школьном обучении. Мы с ней вышли во двор и уселись на левом краю крыльца, возле небольшого парка, прилегающего к боковой стороне здания. Магна решила дождаться окончания урока, чтобы можно было позвать с собой Мики и Нильса.

Пребывание на свежем воздухе сделало своё дело — я окончательно проснулся и уже чувствовал себя намного лучше. Мы с Магной успели поговорить о несправедливости распределения календарного времени, ведь каникулы длились всего три месяца, в то время как учебный сезон — аж целых девять. Сразу чувствуется предвзятое отношение к ученикам, несмотря на то, что все аргументы в пользу существующего положения вещей не выдерживают никакой критики.

Через какое-то время наш разговор прервался звонком об окончании первого урока. Мы сразу зашли в школу и направились в кабинет, где должен был проходить следующий урок у Нильса и Мики.

Друзья неспеша шли по коридору, обсуждая между собой что-то явно очень смешное. Поприветствовав их, Магна принялась описывать возникшую необходимость посетить пани Инамото.

— Да мы бы с радостью пошли с вами, ты же сама знаешь, — начал объясняться Мики. — Но этот биолог слишком сильно точит на меня свой зуб. Наверняка он уцепится за возможность наказать нас даже за самую малую провинность. Что уж тут говорить о прогуле.

Магна не стала их долго уговаривать, по всей видимости, посчитав причину отказа достаточно оправданной. Ребята пожелали нам хорошего пути, после чего отправились в свой кабинет.

Когда мы вышли из школы, то почувствовали на себе первые капельки моросящего дождя. Немного дальше, вроде бы это был юг, по небу медленно плыли тёмные густые тучи. В той же стороне время от времени сверкала молния, после чего звучал глухой и отдалённый гром.

— Я взяла зонтик, — успокоила Магна, заметив мой озабоченный взгляд в сторону надвигающихся туч. — Так что можешь не переживать на счёт дождя.

Позади нас раздался звонок, извещающий про начало второго урока. Это означало, что на часах уже было ровно девять часов утра.

— А Оливия почему с тобой не пошла? — поинтересовался я.

— Та, её не отпустили. Когда мы с ней отпрашивались перед первым уроком, то учителька математики сказала, что это не уважительная причина, да и не болезнь вовсе. Тоже мне, врачиха нашлась. Да что она может знать-то о бородавках? Мне потом пришлось изменить тактику, и уже во время самого урока я подошла к ней, чтобы пожаловаться на боль в животе. А перед этим намочила лоб водой и сказала, что это он так вспотел. Ну, чтобы более реалистично выглядеть. А потом достала зелёный каштан и демонстративно надкусила его в процессе разговора с миссис… как её там… ну в общем, не важно. Так она начала рассказывать мне лекции про вредность этих самых каштанов, мол нужно есть только то, в съедобных свойствах чего ты точно уверена. Как будто я без неё сама об этом не знала.

На хуторах, через которые мы проходили, суетилось множество людей. Все они готовились к дождю, и каждый пытался с помощью различных приспособлений обезопасить своё имущество, требующее защиты от промокания. Одни просто натягивали клеёнку, другие пытались максимально плотно разложить криво поломанные куски шифера, а те, кто был побогаче, накрывали специальными крышами, предназначавшимися как раз для таких случаев.

— Стой! — окрикнула меня Магна. Она указала на мои ботинки — один из них был наполовину погружён в свежий цемент. Видимо хозяин этого дома, что стоял неподалёку, решил залить цементом часть площадки у себя на заднем дворе. Я осторожно отошёл назад. Там, куда вступила моя нога, остался глубокий отпечаток в форме подошвы.

— Не переживай, — успокоила меня Магна. — Сейчас мы это заделаем. Видишь ту большую плоскую доску, облокоченную на стенку сарая? Нужно притащить её сюда.

Мы подошли и схватили доску. Она оказалась достаточно тяжёлой даже для двоих несущих, поэтому нам пару раз приходилось останавливаться, чтобы переухватиться за неё поудобнее.

— Я не раз видела, как выравнивают цемент, — заверила Магна, когда мы поднесли доску к моему следу. — Правда обычно используют маленькие дощечки со специальной ручкой, но нам всего-то один след нужно замазать. Не бойся, сейчас проведём такую ювелирную работу, что комар носа не подточит.

Мы подняли доску над участком цемента с отпечатком ботинка, а затем начали медленно опускать. Держать её на весу в таком положении оказалось, признаться, достаточно тяжело. В какой-то момент Магна потеряла равновесие и заступила на цемент левой ногой, а когда попыталась вернуться в предыдущую позицию, то выпустила из рук свой край доски. Инструмент упал ребром, проделав большую вмятину на зацементированном участке.

— Бежим! — вдруг крикнула Магна, когда увидела мужчину, вышедшего к нам во внутренний двор.

Не долго раздумывая, я тоже выпустил доску из рук и помчался вслед за Магной.

— Ах вы ж разбойники малолетние! А ну, стойте! — кричал нам вдогонку хозяин дворика.

Когда мы отбежали на приличное расстояние и убедились, что погони за нами больше нет, то остановились на обочине какой-то тропинки, чтобы перевести дух.

— Тоже мне, раскричался. Ещё и малолетками обозвал, — недовольно проговорила Магна. — Ладно ты, в младших классах учишься, но по отношению ко мне подобные слова вообще оскорбительны. Надо будет на обратном пути в обход этого хутора идти.

К тому времени как нас настигли тёмные тучи и пошёл сильный дождь, мы уже прошли большую часть пути. Магне пришлось раскрыть свой зонт. Несмотря на это, наша одежда всё равно каким-то образом намокла.

— Пошли станем возле вон той постройки с деревом, — Магна показала на укромный переулок, образовавшийся между двумя хуторами. — А то дождь как-то неровно льётся, зонтик не помогает от него. Кстати, из тех досок, что лежат на крыше, можно будет чего-нибудь такого соорудить, чтобы нормально переждать ливень.

Мы с ней полезли на крышу и сделали навес из четырёх досок и зонта между ними. Усевшись в углу самодельного укрытия, нам пришлось прождать около получаса, до того момента, как дождь стал постепенно утихать.

Когда мы подошли к дому пани Инамото, то были уже полностью промокшие и все в грязи. Магна постучала в дверь хижины:

— Магна, Лиам, как я рада вас видеть! Заходите скорее, — обрадовалась нашему приходу хозяйка. — Чего это вы решили прийти среди школьного дня? Неужто уроки отменили? Закрыли школу на карантин?

— Да нет, не закрыли ещё. Нам пришлось отпроситься с уроков, потому что я заболела, — ответила Магна, протянув поражённую руку. — Вот — у меня выскочила бородавка.

— Так, давайте проходите и садитесь возле камина, а то я смотрю вы промокли все до нитки, — пани Инамото поставила чайник на плиту и подвинула к нам тарелку с печеньками. — А вообще, было бы лучше, если бы вы пошли в гардеробную и переоделись в сухую одежду. А эту я потом развешу возле печи, чтобы она быстрее высохла.

Гардеробная представляла собой комнату с двумя шкафами, которые покрывали собой всю правую и левую стены от входа. По центру располагалось двухметровое зеркало, где можно было видеть себя в полный рост. Здесь, перед праздником в честь начала лета, люди, готовившиеся к выступлениям, подбирали и примеряли на себя различные старообрядческие наряды. В этих шкафах можно было найти одежду практически на любой вкус. Часто попадались какие-то совсем уж странные вещи. Вряд-ли бы кто-нибудь решился одеть их в обычный день.

— Лиам, смотри — я казак! — Магна стала весело пританцовывать в широких коричневых шароварах.

Покопавшись несколько минут в шкафу, я нашёл себе более-менее стандартные штаны и белую пиратскую рубашку с длинными надувными рукавами.

Выйдя из гардеробной в гостиную, мы сразу же набросились на угощения, приготовленные хозяйкой за время нашего переодевания. Здорово изголодавшись по дороге сюда, мы в считанные минуты справились с основными блюдами. А когда дело дошло до чая с печеньем, то пани Инамото, надев очки, села возле Магны и начала разглядывать её руку.

— Многие признаки указывают на то, что это может быть сглаз, — задумчиво проговорила она. — Ты никогда не обращала внимание, есть ли в вашем классе девочки, которые в чём-то тебе завидуют?

— Конечно есть! Полно! — с уверенностью ответила Магна, отсёрбывая чай. — Мы с Оливией самые популярные в классе, нам практически все завидуют.

— Это определённо сглаз, — сделала заключение пани Инамото.

— И чем же его теперь вывести, этот сглаз? — спросила Магна. — Может натереть чистотелом? Или настойкой из календулы побрызгать?

— Нет-нет, только травами здесь не обойтись. В этом случае, к моему глубокому сожалению, я совершенно бессильна. Вам непременно нужно пойти к цыганке.

— К цыганке? — переспросила Магна.

— Да, к потомственной.

— И где же нам её искать?

— Была у меня одна знакомая цыганка, очень сильная. Но к несчастью, несколько лет назад она почила с миром, — печально вздохнула пани Инамото. — Пойдите на одну из железнодорожных остановок и поищите информацию на стендах с объявлениями. К тому же вы можете поспрашивать людей по дороге. Наверняка кто-нибудь из местных знает, где живёт ближайшая цыганка.

Хозяйка бросила задумчивый взгляд на камин, откуда раздавалось еле слышное потрескивание дров, и начала рассказывать про один случай, произошедший когда-то с её давней знакомой. Так получалось, что пани Инамото практически всегда знала похожую историю, на какую бы тему не вёлся разговор. Все они были невероятно захватывающими, и найдись у нас хоть немного больше времени, мы бы с удовольствием дослушали её рассказ до конца. Но так как нам хотелось вернуться обратно до наступления темноты, пришлось начать собираться в дорогу сразу после чаепития.

Мы поблагодарили хозяйку за угощения, набрали с собой печенья, и переодевшись в свою высохшую одежду, отправились в путь, на поиски цыганки.

К этому времени дождь уже полностью прекратился, повсюду стало разноситься пение птиц. Тем не менее большая часть неба всё ещё оставалась плотно затянута тёмными тучами. Спустившись вниз к реке, мы пошли в сторону той остановки, которая находилась к северу от этих мест. Несмотря на то что она не была самой ближайшей территориально, добираться до неё оказалось легче всего, так как вдоль Днепра проходила прямая дорога. Благодаря этому нам не нужно было блуждать по хуторам, входы и выходы в которые могли располагаться самым неожиданным образом, что обычно очень сильно затягивало путешествие.

Над деревьями, высаженными в несколько рядов по левую сторону от дорожки, кружили стаи ворон, перелетая с ветки на ветку и каркая на всех подряд. В солнечную погоду эти места выглядели куда более привлекательнее, чем сейчас, после ливня. Кроме того, приходилось ещё и постоянно перепрыгивать или обходить большие лужи, образовавшиеся посреди дороги.

Вскоре мы дошли до какого-то старинного памятника, от которого остались только одни ноги. Плитка постамента, когда-то служившего основанием для этой скульптуры, давно уже обросла вьющейся травой. Возле этих каменных ног сидела компания более взрослых ребят, состоящая из шести человек. Это были первые люди, что нам встретились по дороге вдоль Днепра. Судя по тому, как двое из них выкручивали свою промокшую одежду от воды, они угодили под самый ливень, не сумев найти подходящее укрытие. Но несмотря на это, вся компания пребывала в отличном настроении. Ребята кричали, смеялись, бегали друг за другом, кидались своими мокрыми рубашками и трясли ветки деревьев у товарищей над головой. Похоже, что они тоже решили пропустить свои школьные занятия, но только в отличие от нас, не имея на то совершенно никакой уважительной причины.

Мы подошли к остановке. На площадке для ожидающих толпилось огромное количество людей, пытавшихся занять место под навесом, на случай, если ливень вдруг продолжится. Нам пришлось проталкиваться сквозь них, чтобы добраться до стены с объявлениями. Пока лезли через толпу, услышали множество редких ругательств от тех людей, по чьим ногам мы вынуждены были топтаться.

Тысячи голосов сливались в непрерывный оглушительный гул, поэтому нам приходилось постоянно переходить на крик, чтобы услышать друг друга в этом балагане.

— Лиам, ты куда потерялся? — крикнула Магна, когда протиснулась через последний ряд людей, который отделял нас от доски объявлений. — А, вот ты где! Хватай руку! Лезь через этого лысого мужика в коричневых ботинках!

Я ухватился за руку Магны и пробрался к ней, попутно пройдясь по коричневым ботинкам. Теперь мы стояли вдвоём, упёршись лицами в стену, без какого-либо пространства для движения. Приходилось искать небольшие промежутки между людьми, чтобы хоть немного отдалить голову, а то очень трудно было различать буквы, разглядывая текст в упор.

— Ого, сколько тут объявлений! — удивился я. — Так можно и до вечера искать.

— Да сейчас быстро найдём! Цыганки наверняка пользуются большим спросом и вывешивают кучу объявлений.

Внимательно изучив несколько десятков записей, мы и вправду наткнулись на бумажку с таким текстом:

«Снятие порчи, сглаза, гадания на руке и на картах. Цыганка Амина, Топиловский район, хутор 34, дом 13.»

— Во! Как раз то, что нам нужно, — Магна сорвала две бумажки с адресом цыганки и положила их в разные карманы, на случай, если один из них окажется с дыркой.

— Но там же не указано, что цыганка потомственная, — заметил я, припомнив слова пани Инамото. — Думаешь подойдёт?

— Здесь написано, что она лечит сглаз. Должно быть, это само по себе подразумевает потомственность.

Выбравшись из толпы, мы сразу пошли в сторону касс, где обычно находились стенды с подробными картами макрорайонов и мегаполиса в целом. Здесь было намного меньше людей, поэтому нам с лёгкостью удалось пробраться к нужной табличке.

Отыскав на стенде Топиловский район, Магна нарисовала на своей руке приблизительную карту расположения нужного нам хутора, чтобы в дальнейшем не тратить время на разговоры с местными жителями.

Путь пролегал через дорогу, посреди которой периодически встречались небольшие островки асфальта, каким-то образом сохранившегося до наших дней. По обе стороны возвышались деревья с пышными зелёными кронами. Они росли настолько плотно друг к другу, что порой казалось, будто мы идём по заброшенному тоннелю, стены которого поросли зеленью. Продолговатые вьющиеся листья заполняли собой почти всё свободное пространство, остававшееся между высокими стволами деревьев. Падая по обе стороны дороги, они толстым слоем ложились на лесистую обочину, закрывая мокрую от только что прошедшего дождя землю. Чуть дальше, ветки опавшей густой растительности извивались и обматывали последние капли, что падали из-под стройных лиственных крон каштана. Словно проползая между сухими кустарниками, за ними возвышались травянистые фигуры, медленно рассыпаясь перед затеняющими их корнями деревьев. А по обеим сторонам тропы тянулись длинные следы цветущей акации, которые были плотно присыпаны тенью от соседних стволов. Промокшие многолетние ростки тихо шелестели под сырыми ногами, каждый раз заставляя подошву скользить по влажной листве. Можно было легко обмануться, что сейчас один из тех летних дней, после июльской грозы, и только коварное карканье ворон, доносившееся откуда-то сверху, напоминало о наступившей осени.

Небольшие кратковременные порывы ветра добавляли воздуху немного прохлады, поэтому я вытащил из рюкзака свою осеннюю кофту и накинул её на плечи. Магна тоже полезла в сумку, чтобы достать оттуда лёгкую куртку.

Через полчаса пути природный тоннель закончился, и мы пошли вниз по каменистой дороге, внимательно выбирая место для каждого шага, чтобы не подскользнуться. Издалека, на одной из двухэтажных построек, показалась большая надпись «Хутор 34». Тот самый, где по идее, должна жить цыганка Амина. Преодолев множество препятствий в виде луж, мы всё же добрались до этого дома, но обнаружить вход внутрь нам так и не удалось. Рассматривая карту на своей руке со всех возможных ракурсов, Магна долгое время пыталась найти лицевую сторону хутора.

Нам пришлось вернуться немного назад, чтобы отыскать подходящее место, где можно было бы удобно перелезть в 34-й хутор. Найдя какое-то рухлое строение высотой около двух метров, мы вскарабкались на его крышу по дереву, находившемуся рядом. Несмотря на раздражающий скрип и треск старого шифера, полностью выдававшие наше присутствие, никто из хозяев так и не вышел проверить, что же происходит снаружи.

Хутор оказался не таким уж и большим. Всего несколько десятков домов, многие из которых потрескались и покосились от времени. Вокруг почему-то не было видно ни одного человека, хотя дождь уже давно закончился, и на улице установились вполне нормальные климатические условия. Правда прошедший ливень настолько сильно размыл все дорожки внутри этого хутора, что приходилось постоянно прыгать с камешка на камешек, передвигаясь от одного островка к другому, а в случае неудачного приземления, можно было запросто погрузиться по колено в лужу. Наверное, эти места находились в какой-то низменности, поэтому вся вода после дождей собиралась здесь.

С горем пополам добравшись до одного из самых больших островков, что располагался посреди хутора, мы осмотрелись и увидели небольшую трухлявую хижину, рядом с которой из земли торчала дощечка с номером 13. Больших луж на пути к этому дому не было, но земля оказалась такой жидкой, что ботинки с каждым шагом становились всё тяжелее и тяжелее от накопившейся на них грязи. Казалось, ещё немного — и они выскользнут, оставшись повязнутыми в липкой сжиженной земле.

Подойдя к хижине, мы громко постучали, два раза. А когда я собрался дополнительно постучать в окно, на всякий случай, то дверь открыла женщина в чёрно-красном платье. Её шея и руки были увешаны множеством разноцветных бус, а на ушах болтались огромные кольца, которые доставали практически до самых плеч.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она.

— Мы прочитали объявление, оставленное Вами на остановке, — заговорила Магна. — Сегодня утром я заметила у себя на руке сильный сглаз.

Цыганка бросила взгляд на её руку с бородавкой, которую она протянула в доказательство своих слов, после чего жестом пригласила нас в дом.

Внутри хижина уже не выглядела такой трухлявой, как это казалось снаружи. Похоже, что здесь совсем недавно проводился капитальный ремонт, который почему-то не затронул внешнюю часть жилища. Мы прошли за хозяйкой в затемнённую комнату, где окна были занавешены красивыми бордовыми шторами. Посреди помещения находился деревянный круглый стол, а на нём стояло три подсвечника с засохшими капельками воска по бокам.

Цыганка усадила нас за стол, а сама принялась поджигать свечки. В комнате стало немного светлее.

— Так, ну-ка покажи свою руку, — она начала пристально рассматривать бородавку. — Хм… В твоём классе есть девочки, которые тебе завидуют?

— Есть, — ответила Магна. — Только и делают, что завидуют.

— Да, всё верно — это сглаз. Снятие сглаза будет стоить пятнадцать долларов.

— Но у нас есть только десять долларов и девяносто центов, — Магна достала кошелёк и высыпала на стол все свои накопления. — Ещё есть два пакетика с печеньем.

— Ну-у-у… ладно, давайте сколько есть, — согласилась цыганка, внимательно оценив предложенный товар.

Амина посадила Магну возле себя, а мне сказала сесть чуть дальше, напротив них. Затем она достала куриное яйцо и начала катать его вдоль больной руки, от кисти до самого локтя, одновременно с этим нашёптывая стихотворения на непонятном языке.

В комнате, на полках книжного шкафа, стояли выстроенные в ряд фигурки непонятных существ. На эти деревянные изделия были надеты какие-то старинные наряды, отдалённо напоминающие костюм самой цыганки. На шкафу, который находился с противоположной стороны комнаты, сквозь темноту можно было разглядеть стеклянный шар с тусклым синим свечением изнутри.

Цыганка стукнула какую-то прозрачную палочку, которая, в свою очередь, запустила цепную реакцию, и множество таких же штук, раскачиваясь, стали биться друг о друга, издавая при этом непрерывный стеклянный звон. Она начала нашёптывать стихотворения чуть громче и катать яйцо уже непосредственно вокруг бородавки.

Через несколько минут Амина замолчала, после чего жестом подозвала меня ближе. Я вместе с Магной стал пристально наблюдать за её дальнейшими действиями. Цыганка ударила яйцо об стол и скорлупа треснула, а когда она раскрыла его, показав внутренности, то мы с Магной открыли рты от изумления — там были волосы! Теперь-то уж точно никаких сомнений быть не может — сглаз!

— Это что, всё из моей руки? — испуганно спросила Магна.

— Да, было, но теперь уже там ничего нет, — успокоила цыганка. — Сглаз я сняла.

— А бородавка? Тоже исчезнет?

— Бородавка пока останется, но основной недуг полностью излечен, — заверила её целительница.

— Ну и чёрт с ней, с бородавкой! Главное, что сглаза больше нет! — обрадовалась Магна.

Мы поблагодарили Амину за проделанную работу и вышли на улицу. Затем неспеша направились в сторону выхода, который, как оказалось, находился совсем рядом с хижиной цыганки.

— Может тебе тоже стоит пройти такую процедуру? — обратилась ко мне Магна.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Зачем её проходить, если у меня нету бородавки?

— Ну так, для профилактики. Почём знать, когда этот сглаз может начаться? Вон оно как бывает: ходишь себе, веселишься, ничего не подозревая, а потом раз — и всё яйцо в волосах.

— Но это ведь тоже не бесплатно. Лучше сначала накопить их побольше, а потом взять и вылечить всё сразу.

— Тоже верно. Надо будет ещё Оливию осмотреть на бородавки, когда придём домой. С этой гадостью лучше не шутить.

На обратном пути, в то время как мы поднимались вверх по каменистой дорожке, что вела к зелёному тоннелю, солнце уже начинало заходить за горизонт. Поэтому нам показалось хорошей идеей сделать привал здесь, на горке, чтобы можно было наблюдать процесс заката с высоты.

— Интересно, почему солнечный шар уже полностью спрятался вниз, а на улице до сих пор ещё светло? — заметила Магна, вглядываясь в завораживающий своими красками полукруг, образовавшийся над недавно скрывшимся за горизонт солнцем. — И луну стало видно, хотя ночь вроде как ещё не наступила.

— Должно быть, какое-то время тут продолжает действовать инерция, — предположил я. — В физике есть такое понятие. Когда определённые действия выполняются только потому, что они происходили длительное время до этого.

— Да, всё слишком заковыристо устроено, — задумчиво проговорила Магна. — Так ты по каким дням ходишь на занятия к мастеру Драгану?

— Три раза в неделю хожу: вторник, четверг и суббота.

— Ну не знаю даже, что тебе сказать по этому поводу… Кому сейчас нужна эта электроника? Лучше бы с нами ходил дождевых червяков собирать. Пятьдесят центов за пол-литровую банку дают.

— Может быть в среду с вами схожу. А где вы их продаёте?

— Да на 7-м хуторе. Помнишь, где Нильс удочку себе покупал?

— Прямо в том рыбацком магазине?

— Ну, не в самом магазине. Просто кто-то из нас идёт туда с самого ранку и предлагает товар рыбакам, которых там каждое утро собирается целая толпа. Только надо сразу продавать, на следующий день после того, как собрали. А то они могут прокиснуть, если долго держать в банке.

— Постараюсь в среду, сразу после школы, — пообещал я.

— Ну всё, ладно, хватить болтать, — она встала, слегка отряхнув штаны от приставшего мусора. — Пора идти, а то скоро совсем стемнеет.

На обратном пути Магна даже ни разу не взглянула на свою бородавку, как будто забыв про её существование. Скорее всего, на этом сказался тот факт, что сама по себе она больше не представляла никакой опасности.

В этом зелёном тоннеле, в сумерках, становилось немного жутковато, поэтому мы постарались как можно быстрее его пройти. Глаза начинали привыкать к постепенно надвигающейся темноте, и нам даже не нужны были никакие фонари, чтобы видеть дорогу. Хотя после того, как на улице стало сильно темнеть, мы всё же угодили несколько раз в лужу.

Дойдя до остановки, мы решили попытаться доехать домой на поезде, тем более что ближайший, согласно вывешенному на стенде расписанию, должен был приехать в течение получаса.

Как это обычно случалось в столь позднее время, практически весь прибывший поезд пустовал. Подобрав себе вагон без единого пассажира, мы запрыгнули в него прямо на ходу, не дожидаясь, пока состав полностью остановится. Ночные контролёры обычно выходили на перрон, чтобы проследить, в какие вагоны будут заходить люди, и затем скорректировать свой маршрут в ту или иную сторону. Поэтому так важно было их опередить, не привлекая внимание к своему вагону.

Освещённость здесь была очень плохой. Во многом из-за большого количества вышедших из строя ламп. А те считанные единицы, что до сих пор работали, излучали очень тусклый свет и постоянно мигали.

Как только поезд тронулся, эти раздражающие лампы, наконец, отключились. Ещё через пару минут Магна стала толкать меня локтем, показывая на сиденье с противоположной стороны вагона. Там, в полумраке, виднелся силуэт человека в чёрном плаще, лицо которого было зловеще скрыто тенью от капюшона. Он сидел неподвижно, немного покачиваясь в такт трясущемуся поезду, а его голова, погружённая во мрак, смотрела прямо на нас. Как же мы его раньше-то не заметили? Наверное, он специально выбрал такое место, куда практически не падал свет.

— Что будем делать? — тихонько прошептал я, чтобы мой голос услышала только Магна.

— Не знаю, — её лицо побледнело от ужаса. — Следи за его руками. Если он вдруг начнёт делать резкие движения…

— А где его руки? Мне их отсюда не видно.

— Под плащом, наверное, спрятаны. Смотри, как он на нас пялится! Приготовься в случае чего бежать к тамбуру.

— Может лучше сейчас встанем и потихоньку пойдём к выходу?

— Нет! Ты что? Как только он поймёт, что мы его боимся, то сразу же накинется на нас.

Каждая минута этой ужасной поездки казалась целой вечностью. Наши нервы находились в постоянном напряжении из-за того, что нужно было внимательно следить за этим злодеем, ведь он мог в любую секунду подняться и побежать за нами. К тому же приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы не выдавать свой страх. Магна несколько раз дёргалась, резко хватая меня за руку и готовясь вот-вот ринуться к выходу, но каждый раз останавливалась в самый последний момент, чтобы не доводить и без того шаткую обстановку до эскалации.

Тем временем злобный незнакомец продолжал всё так же устрашающе сидеть, не предпринимая никаких действий и внимательно наблюдая за тем, как мы будем выкручиваться из сложившейся ситуации. Пытаясь как-то себя отвлечь, я стал считать секунды в уме, имитируя ход часов. Этот способ оказался достаточно действенным, так как время до остановки хоть и тянулось невыносимо долго, но всё-таки прошло.

После того как поезд остановился, в вагоне сразу же включился тусклый мигающий свет. Мы напоследок бросили свои взгляды в сторону той скамейки, где одиноко висел кем-то забытый чёрный дождевик, после чего спешно покинули этот жуткий вагон.

На всякий случай мы пошли от остановки домой очень быстро, временами переходя на бег и оглядываясь назад, чтобы лучше контролировать ситуацию.

— Ну наконец-то вы пришли! — послышался голос Оливии, как только наши силуэты появились на хуторе. — Чего так долго шастали?

— Да столько всего оказалось нужно сделать, чтобы эту бородавку вылечить! — принялась рассказывать Магна. — Сначала пошли к пани Инамото, а она, как только осмотрела руку, сразу направила нас к цыганке…

— И что? Получилось вывести? Покажи руку.

— Бородавка останется на какое-то время, но там, под ней, у меня ещё обнаружился сглаз.

Мики и Нильс тут же отпрянули от Магны на безопасное расстояние.

— Да не бойтесь вы! — рассмеялась она. — Я вас не заразю, его уже давно вылечила цыганка.

— А ну, дай глянуть. Бородавка поменяла цвет? — Оливия стала внимательно присматриваться к руке подруги. — Вроде как подсохла немного… Или нет…

— А когда уже возвращались обратно, — продолжала Магна, — то решили доехать поездом. Такой жуткий вагон попался, свет очень тусклый был. Там ещё кто-то свой дождевик забыл на сиденье. Мы сначала подумали, что это какой-то странный тип сидит. Лиам даже испугался…

— Труси-и-ишка! — пихнула меня в плечо сестра.

Я хотел было поправить Магну, что вовсе не так уж и сильно испугался, к тому же совсем ненадолго, но тут внимание всех переключилось на компанию из соседских ребят, спешно зашедших в гостевую комнату.

— Кстати, пока вас не было, к нам один путешественник пришёл остановиться на ночлег, — пояснил Нильс. — Вот мы здесь и ждали, покуда вы вернётесь.

— Ух ты! — обрадовалась Магна. — А кто заселился?

— Какой-то старик с длинной седой бородой. Откуда идёт — пока неизвестно.

— Супер! Старики обычно с большей охотой делятся своими историями.

Мы зашли в гостевую комнату, где в окружении пары десятков ребят с нашего хутора, сидел тот самый старик с длинной седой бородой. В комнате было два застеклённых окна, одно из которых открыли нараспашку, из-за того что в помещении было много народу и потому становилось сильно душно. Слева от входа находилась простенькая деревянная кровать, а рядом с ней стоял камин, на случай холодов.

Все слушатели и сам старик сидели вокруг стола, на котором стоял светильник, работающий на аккумуляторе. Так как электричество в недостройку не было проведено, то он был единственным источником света в комнате.

Мы уселись на краю одной из скамеек, которые для нас притащили сюда со двора взрослые. Через некоторое время все присутствующие перестали ёрзать на своих местах и перешёптываться друг с другом. Образовалась тишина.

— Ну что ж, вижу вам не терпится услышать одну из тех невероятных историй, ради которых странники вроде меня и ведут подобный образ жизни, — проговорил гость, улыбаясь и посмыкивая свою длинную седую бороду.

Магна толкнула локтем пятилетнюю Лолу, которая сидела рядом с ней, на своей маленькой подушке, и уже начинала засыпать, опустив голову вниз:

— Начинается, просыпайся.

Лола широко раскрыла глаза, хаотично огляделась по сторонам, выпрямилась и сосредоточила всё своё внимание на рассказчике.

— Дело, значит, было не так далеко от этих краёв, — начал свою историю старик. — В славном мегаполисе Варшава:

«Несколько лет назад я остановился в одном из захудалых, ничем не примечательных хуторов на периферии мегаполиса. Пообщавшись с местными жителями, мне удалось договориться о ночлеге у одного очень зажиточного человека. Он любезно предложил переночевать в старом сарае, располагавшемся неподалёку от его особняка…»

— А если он был такой богатый, то почему тогда жил на периферии, а не в городе? — поинтересовался один из парней, сидевших напротив нас.

— На то была своя причина, — ответил старик. — Но об этом — позже. Сначала — всё по-порядку.

— Вот болван, — недовольно прошептала Оливия. — Это ж надо было такой глупый вопрос придумать!

Старик почесал затылок, как бы вспоминая на чём он остановился, а затем продолжил свой рассказ:

«Местные сразу предупредили меня, что выходить на улицу ночью очень опасно и категорически запрещено негласными правилами, существующими в окрестностях всех ближайших хуторов. А сами они, после захода солнца, всегда наглухо заколачивали двери и окна в своих домах.

Кого бы я здесь ни спросил, никто не хотел мне рассказывать истинную причину всем этим ночным страхам. Люди либо просто делали вид, что не услышали вопроса, либо сразу пытались перевести разговор на другую, более нейтральную, тему. Мне, как исследователю, сделалось очень любопытно и потому ещё больше захотелось узнать, чего же на самом деле так боятся местные жители.

Помню, тогда мои походные запасы сильно оскудели, поэтому пришлось остановиться в тех местах где-то на неделю, или около того, чтобы пополнить их, а заодно и немного отдохнуть от длительного пути. В самую первую ночь я действительно никуда не выходил и сделал всё так, как было велено хозяином. Но на вторые сутки, когда солнце зашло за горизонт, любопытство пересилило мой страх.

По какому-то зловещему совпадению, как раз в ту самую ночь, было полнолуние, что наводило ещё больший страх перед неизвестной опасностью. Я тихонько приоткрыл дверь и украдкой вышел на улицу. Спрятавшись за тележкой с камнями, которую кто-то оставил прямо возле моей ночлежки, стал внимательно следить за происходящим, поджидая то жуткое нечто, что так сильно напугало людей во всей округе.

Просидеть в гробовой ночной тишине пришлось около двух часов, а когда меня уже начинало клонить в сон, то метрах в двадцати от моей тележки послышалось какое-то непонятное то ли сопение, то ли тихое хриплое рычание. Стараясь не издавать лишних звуков, я медленно высунул часть головы, чтобы открыть себе обзор на ту часть хутора, откуда, предположительно, слышались странные звуки. От увиденного я обомлел: посреди хутора стояла девушка-оборотень с огромными торчащими наружу клыками и смотрела на полную луну! От такого ужаса у меня душа в пятки ушла! Я сидел неподвижно, затаив дыхание, чтобы не обнаружить своё присутствие, ибо в бою один на один, будучи совсем неподготовленным, у меня не было практически ни единого шанса на выживание.

Каждый раз, как её омерзительное, покрытое шерстью рыло поворачивалось в мою сторону, то казалось, она вот-вот учует моё присутствие своими чудовищными ноздрями. Но мне всё же удалось не обнаружить себя и дождаться того момента, когда суккуб отправится на поиски беспечной жертвы в соседний хутор. Как только чудовище отошло достаточно далеко, я мигом забежал в свою ночлежку и закрыл дверь на все засовы, коих там оказалось аж целых десять штук. Той ночью у меня так и не получилось нормально поспать из-за постоянных попыток осмыслить всё произошедшее.

На следующее утро я первым же делом связался со своим давним приятелем, который имел славу профессионального охотника на всякую подобную нечисть. В те дни он как раз находился поблизости, в соседнем макрорайоне. Мы с ним договорились встретиться после захода солнца, чтобы провести разведку с целью более детального изучения повадок суккуба, которые могли бы нам помочь в его поимке.»

— Но об этом — после небольшого перерыва, — старик медленно встал со своего места, запихал горсть табака в курительную трубку и направился к выходу.

Большинство ребят повыскакивали вслед за ним, на крыльцо, находящееся с обратной стороны здания. Здесь стояло старое дряхлое кресло и деревянная лавочка, которая частично была покрыта растительностью. Через запасной выход заброшки практически никто не ходил, поэтому за этой частью хутора вообще не следили. Заросли тут достигали метра с лишним в высоту и уже начинали захватывать первые ступеньки крыльца.

Я поднял голову вверх и на несколько минут залип в ночное небо, поглощающее все посторонние мысли. Стрекотание сверчков, разносившееся со всех сторон, уже стало настолько привычным делом в подобных наблюдениях за звёздами, что казалось, там, вблизи далёких планет, вращающихся вокруг всех этих систем, должен быть именно такой звук. Оливия начала трясти мою руку:

— Чего вверх смотришь?

— А, да ничего. Так, задумался немного, — ответил я.

— Вы под ливень сегодня не попали? — спросила она, общупывая мою футболку. — Не сильно промокли?

— Чуть-чуть. Пришлось немного пробежаться под дождём. Вовремя удалось найти укрытие.

Как только Мики с Нильсом расчистили скамейку от вьющегося бурьяна, Лола сразу же залезла на неё, аккуратно положив открытую коробочку с красками для рисования на свой альбом. Она всегда делала иллюстрации к историям, которые рассказывали путешественники во время подобных посиделок. Магна уселась рядом с маленькой художницей, а мы с Оливией нашли себе деревянные дощечки и умостились возле скамейки.

Старик сперва решил пораскачиваться на старом кресле, но каждый его оборот сопровождался таким едким пронзительным скрипом, что он быстро оставил эту затею. К этому времени практически все слушатели переместились на крыльцо, поэтому наш гость решил продолжить рассказ под открытым небом:

«Спрятались, значит, мы с приятелем за той самой тележкой с сеном, что стояла рядом с моей ночлежкой. На этот раз я основательно подготовился к ночной вылазке, в точности следуя всем советам своего напарника, более опытного в подобных делах. Когда появился оборотень и стал выть на луну посреди хутора, мы с товарищем притихли. Но уже не потому, что боялись вступить с ним в бой, а чтобы выследить логово упыря для дальнейшей его поимки.

Слежка длилась несколько часов, практически до самого рассвета. К счастью, суккубу так и не удалось в эту ночь найти себе подходящую жертву, что свело бы на нет все наши усилия по выслеживанию, вынудив вступить в незапланированный бой с чудовищем. Тут важную роль сыграло ответственное отношение к собственной безопасности у жителей близлежащих хуторов.

Когда до рассвета оставались считанные минуты, суккуб пошёл…»

— Куда вы думаете? — спросил нас старик.

— В лес!

— На кладбище!

— В болото!

Старик отрицательно покачал головой на каждый из озвученных вариантов:

«Оборотень зашёл в поместье того самого господина, который и предоставил мне ночлег. Теперь стало понятно, почему хозяин особняка никогда никого не приглашал в свой дом.

Выждав полного восхода солнца, мы с приятелем постучались в дверь вельможи. Наш пересказ увиденного этой ночью ничуть не удивил хозяина. Он признался, что оборотень — это его заколдованная дочь. Отец умолял нас не выдавать эту тайну, иначе люди потребуют скорейшей расправы над ней.

Мы согласились помочь ему решить эту проблему, но также потребовали рассказать нам полную историю, перечислив все подробности от начала до конца. Хозяин не стал противиться выдвинутому условию, поэтому усадил нас за стол, налил всем по кружке чая и начал свой рассказ:

«Много лет назад, когда я с дочерью путешествовал по Карпатским горным хребтам, мы случайно набрели на одну очень странную пещеру, которая была хорошо спрятана от глаз проходимцев. Несколько часов мы бродили по её запутанным тоннелям, после чего поняли, что окончательно заблудились. Пытаясь найти выход, я случайно заметил во мраке небольшую старинную дверь, взявшуюся непонятно откуда. За этой дверью скрывалась комната, в которой хранилось множество различных драгоценностей. Помещение буквально сияло дневным светом от такого количества сокровищ! Вот там-то я и раздобыл все эти богатства, коими владею и по сей день.

А Магдалена, моя дочь, обратила внимание только на одну вещицу — золотое кольцо, на котором была вылита надпись на непонятном мне языке. С тех пор она стала постоянно таскаться с этим кольцом, а иногда и тихонько разговаривать с ним.

Поначалу я не придавал этому большого значения, сославшись на вполне естественные детские причуды. Не придавал, пока однажды, ровно в полночь, она не превратилась в кровожадного монстра. Разбив окно в своей спальне, Магдалена выбежала на улицу, где загрызла нескольких, случайно встретившихся ей на пути, бедолаг. В эту же ночь она откуда-то притащила в свою комнату старинный саркофаг, куда и по сей день ложится спать сразу после своих жутких кровавых вылазок.»

— Так чего же ты не отобрал у неё это злополучное кольцо? — спросил я в недоумении.

— Да пытался я отобрать его, сразу после того, как понял в чём причина проклятия, — грустно ответил хозяин. — Но когда я только заводил разговор об этом кольце, Магдалена начинала шипеть, царапаться, кусаться: «Моя прелесть, — говорила она. — Никому не отдам мою прелесть.»

— Всё ясно, — сказал мой напарник. — Вполне естественный побочный эффект от ношения золотого кольца. Единственный способ отобрать его — не дать Вашей дочери погрузиться в саркофаг до наступления рассвета.

— Но чтобы осуществить эту затею, придётся же иметь дело с обратившейся Магдаленой! — в ужасе воскликнул отец.

— Так и есть, — спокойно кивнул охотник за нечистью. — Сегодня ночью я со своим напарником этим и займусь.

После захода солнца мы снова спрятались за нашу тележку с дровами, чтобы выследить оборотня. На этот раз уже с чётким пониманием того, что прождать придётся всю ночь, до самого рассвета, поэтому в психологическом и физическом плане мы были готовы на все сто процентов.

Где-то за час до полного восхода солнца, суккуб ожидаемо направился в сторону поместья, чтобы залезть в саркофаг и восполнить там свои тёмные силы. Охотник за нежитью подошёл к двери, тем самым преградив путь оборотню. Мне он велел прикрывать его в случае непредвиденных обстоятельств, при этом держаться как можно ближе, чтобы не пришлось вести бой один на один с тварью…»

— А как звали Вашего напарника? — вдруг перебил рассказ кто-то из компании соседских ребят.

— Ах, да! Разве я не говорил? — удивился рассказчик. — Звали моего напарника Геральт Серый. Ну так вот:

«Он принялся размахивать своим мечом, специально затупленным накануне, чтобы не сразить Магдалену насмерть, а только помешать ей погрузиться в свой саркофаг до рассвета.

Суккуб отчаянно пытался боем пробиться к двери, но каждый раз получал мечом, то от Геральта, то от меня. Казалось, что силы оборотня не закончатся никогда. Он всё прыгал и прыгал на нас, прыгал и прыгал. А вот наши силы уже начинали истощаться. Не скажу за моего напарника, но мой меч становился всё тяжелее и тяжелее после каждого удара по суккубу.

И вот настал тот момент, когда я просто выронил меч на землю, не найдя в себе больше сил держать оружие в уставших руках. Оборотень, почувствовав возможность пробраться к двери через мой фланг, тот час же ринулся ко мне. Но Геральт, увидев это, не растерялся и что было сил швырнул свой меч в суккуба, попав ему прямо помеж глаз. Оборотень рухнул на земь, но на этот раз подняться он уже не смог — наступил рассвет…

Суккуб извивался лёжа на земле и постепенно принимал человеческий облик. Серый подошёл к обессиленной девочке, приподнял её руку, и немного прищурившись, прочитал надпись на кольце: «Айшнур кайнуф, апит, ачурк яйруф». После чего снял его с пальца Магдалены.

— Девочка через некоторое время придёт в себя. А кольцо я заберу, чтобы выбросить в жерло вулкана. Это единственный способ избавиться от него раз и навсегда, — объяснил охотник, вышедшему к тому времени из дома, отцу.

Так вот и закончилась эта история. Геральт Серый тем же днём отправился в путь, чтобы уничтожить проклятое кольцо. А Магдалена вскоре оправилась, но шрам от меча, запущенного Геральтом ей помеж глаз, остался с ней на всю жизнь. Такова была её плата за ношение золотого кольца.»

— А Серый — это фамилия Геральта? — поинтересовался Мики.

— Нет-нет, Серым его прозвали из-за цвета волос, — объяснил старик. — Свою настоящую фамилию он никогда никому не говорил, по крайней мере, я такого не припомню за всё время, что с ним знаком.

Все начали задавать уточняющие вопросы по рассказанной истории, а наш гость терпеливо отвечал, выдувая кольца табачного дыма в сторону зарослей.

— Ну что ж, — сказал он, докурив трубку. — Время уже позднее, пора расходиться по домам.

Некоторые ребята попытались уговорить старика на ещё одну небольшую историю, но он был непреклонен в своём решении закончить посиделки. Все начали расходиться. Магна аккуратно растормошила уснувшую у неё на коленях Лолу, которая во время сна измазюкала себе всё лицо красками для рисований.

На выходе из недостройки ещё какое-то время стояло несколько компаний из соседских ребят. Все они бурно обсуждали только что услышанный рассказ, вступая друг с другом в ожесточённые споры о том, как правильно следует трактовать тот или иной момент истории. Когда мы отошли чуть подальше, Магна начала рассказывать про сегодняшний поход к цыганке.

— Подумаешь, какая-то бородавка, — махнул рукой Мики. — Нашли проблему.

— Ты что? Не слышишь о чём я говорю? — прикрикнула на него Магна. — Волосы!

— Интересно, а что было бы, если б ты не сняла сглаз? — задумалась Оливия.

— Не знаю, может быть тоже в суккуба превратилась, — предположила она.

— Тогда бы у тебя начали расти клыки.

— Точно! А ну, глянь, что там у меня с зубами?

Оливия подошла к подруге и стала заглядывать ей в рот:

— Ну да… У тебя тут спереди четыре ровных зуба, а вот эти два зуба, что по бокам от них, уже начали заостряться.

Магна принялась общупывать пальцами свои передние зубы:

— Хорошо, что так быстро остановили процесс превращения, а то кто его знает, чего там следом за зубами стало бы изменяться.

Мы распрощались с друзьями и свернули в сторону нашего дома, где нас встретила непроглядная темнота. Оливии пришлось потратить некоторое время, чтобы нащупать ручку от двери, после чего мы на цыпочках пробрались в свою комнату.

— Надо было у него взять контакты этого Геральта. Жалко, что сразу не сообразила, — проговорила Оливия, как только запрыгнула на свою кровать. — А то мало ли, может мы с тобой тоже когда-нибудь путешественниками станем. Такие друзья точно лишними не будут.

— Я думаю, это была история из его молодости. Вряд-ли он в таком возрасте смог бы настолько ловко орудовать мечом. А значит и его друг наверняка уже тоже дряхлый старик.

— Ну да, вообще-то. Проку от такого охотника на нечисть мало будет. Разве что байки у костра рассказывать…

Оливия продолжала свои размышления, но у меня уже смыкались от усталости глаза. В какой-то момент я перестал улавливать смысл её речи, а когда появлялась вопросительная интонация, то просто машинально отвечал: «угу».