Глава 6. Скрытый смысл.

Рэм сидит, тупо уставившись в пол, пытаясь что-либо сообразить. Казалось бы, все хорошо, отец жив, здоров, сейчас активно обсуждает что-то с товарищами по нейронным каналам или говоря простым языком способом телепатии.

— Впрочем, довольно всех этих формальностей — говорит Рэм удрученно в пол, также делая тяжелый выдох перед тем, как снова взяться за бутылку, но в ту же секунду руку с горлышком, подносящимся ко рту, останавливает брат.

— «Ты что удумал?» — так и виделось ему по недовольному взгляду исподлобья, будто Рэм читает мысли своего брата. Зная наверняка о его невозмутимой реакции, опустить голову было вполне логичным решением. Точно ото сна он привел в чувства своим нагоняющим окриком, призывающим прекратить пьянство

И все же, если задуматься — что значит взять себя в руки после всех испытанных ранее событий? Он не хочет встать здесь и сейчас и дать бой, потому что забыться в пьяном угаре всяко лучше, нежели по новой переживать боль смерть и разочарование.

Смотря на эту толпу непреклонных Рембо со стальными нервами, Рэм тихо смеется про себя. Обстановка, которая сейчас разворачивается вокруг, далека от предполагаемых ожиданий.

С самого начала воспринимая эту беготню как дурной сон алкоголика, думаю, любому было бы трудно осознавать суровую действительность, а Рэм начал жить ею еще два года тому назад. Для такого срока определенно нужен тайм-аут.

Крок подсаживается рядом с ним, всматриваясь в потускневшие глаза полные отчаяния, и говорит: — Рэм, знаю, что будь я на твоем месте, послал бы все к чертовой матери и что выпустил бы себе пулю в висок при следующей же возможности, дабы покончить со страданиями..

Кроку как будто бы послышалось, словно ему едва слышно сказал брат: — Что ты такое несешь, придурок?, но не отвечая на поставленный вопрос, малой продолжил тем самым свой монолог с неподдельным радушием, отчего Рэм в исступлении, стал его внимательно слушать: — Ты лучше меня во всем: сильнее, ловчее и в бою не пятишься назад, а держишься стойко, как подобает воину.

С аналитическим умом тебе, конечно, не достает, однако напротив он тебе и не нужен вовсе, ведь твоя горячность не раз выручала меня, когда меня могли жестоко поколотить, но не думай, я не собираюсь перечислять все твои положительные стороны, мне лишь хочется понять тебя.

То о чем ты думаешь, гложет весь наш путь, и не думай, будто бы я слеп. Мои внутренние глаза видят, сколько боли ты испытываешь внутри, когда как снаружи кремень. Знаю и то, что смотря на нас ты, возможно, сравниваешь себя с тем же отцом и приходишь в недоумение.

Тебе невдомек, как можно проносить столько боли и оставаться бесчувственным роботом, но поверь, мы ее просто хорошо скрываем. Знаешь, зачем я кидался таблетками и курил траву, пока ты безрезультатно поглощал пиво в баре, надеясь на то, что тебе полегчает? — чтобы никто не видел боли на моем лице.

Каюсь, я совершенно не умею скрывать ее и если бы не вся эта дрянь, то, наверное, давно сдох бы от инфаркта, но ты нет, ты тот человек, который умеет поддержать и сам не скрывает душевных тягот, чтобы получить такого же сочувствия с обратной стороны. Так оставайся таким — же чутким, Рэм. Не уподобляйся нам и просто верь в себя.

Потому что ты личность, а память о былом — то, что делает тебя ею. Помни об этом, когда будет тяжко на душе, когда ты потеряешь веру в себя, и надежда начнет медленно угасать. Даже когда ее не останется совсем, помни, что на свете есть человек, который верит в тебя больше, чем ты сам, — В этот момент Крок показывая пальцем себе на грудь, подытожил — это я.

Выслушав до конца, он лишь слегка приподнял глаза, легким и быстрым движением руки подав сигнал брату, наклонить голову поближе и когда малый это сделал, Рэм застал его врасплох легким удушающим, одновременно потирая ему волосы сжатыми в кулак костяшками пальцев.

А впрочем, все это уже неважно, сию же минуту отец прервал их дурачество, призвав к ответственности за то, что сейчас должно случится.

О чем ты, старик? Какая-такая инфекция? — уточнил Рэм после услышанной новости, Крок раскрыл широко глаза поразившись услышанным, после чего тот, взглянул на Рэма, потом на «Разносчика» и живо отвел брата в сторону, «перетереть с глазу на глаз».

— Слушай, тебе нужно рассказать правду, я вовсе не твой брат — то, кем ты меня считал все это время, попросту продукт генной инженерии, пустышка, созданная в этой лаборатории, что начинили вирусом искусственного происхождения ради эксперимента, я осознан…»

Поистине спокойному Рэму понравилась выдумка младшего, о чем он громко заявил, перебивая и добавляя к прочему, что безграничная фантазия братца могла бы быть описана в виде какой-нибудь фантазийной книге про разумных мутантов в человеческом обличии, однако же, в реальной жизни такую лапшу на уши ему едва — ли можно повесить.

— Дожили — говорит он ему мысли вслух, — еще мне родной брат будет сказки рассказывать о том, кем он для меня является.

Помолчав мальца, старший брат протараторил: — раз ты все сказал, тогда я пойду к остальным за ответами и был таков. Малой, конечно, предпринимал попытки его остановить, так как разговор для него был еще не окончен, что он решительно подтверждал грубым хватом за плечо Рэма.

Тот убрал ладонь с таким отвращением, точно это грязь попала ему на одежду, а не брат, пытавшийся остановить Рэма, боясь какой-то непонятной угрозы, если не физической, то, по крайней мере, точно психической, что может нависнуть над Рэмом.

Стоило тому близко подойти к отцу с «Разносчиком», которые яро пытались что-то вдолбить в голову Руфусу, как в районе шеи около затылка Рэм ощутил резкое недомогание, точно сильный укол пронзил ее. Рэм пытался проверить свою догадку, но не смог — рука не успела дотянуться туда — вялая она опустилась поневоле, и Рэм немедля упал на пол, тяжело ударившись головой о бетонную кладку.

Последнее, что тот слышал, перед тем как потерять сознание: — Ты уверен, что это поможет, отец? — Крок, теперь ты можешь не называть меня отцом, я просто Сэм, отвечая на твой вопрос, скажу, что…

В глазах резко заплыло, с каждой секундой ему хотелось спать все больше, и перед тем как потерять сознание Рэм постарался переварить все это и свыкнуться с предательски унизительным поступком, который был допущен им же по своей невнимательности.

Уж от кого, но точно он не ожидал такой подлянки от братца или все, что он говорил на самом деле, правда, а испытываемые события в течение двух лет на самом деле…