Последний Рыцарь

Последний Рыцарь

Мы прошли дальше к лифту, и вот тут, похоже, Гавейн решил выставить заслон последней обороны. И возглавлял оставшихся Рыцарей мой лучший друг — Гарет. Вместе с ним стоял Гахерис, младший брат Гавейна. Славный малый, но он точно был на стороне Гавейна. Ещё один здоровяк, сын старого Ланселота, которого убила Моргана. Естественно, этот молодой паренек считал нас в сговоре с Морганой, и винил в смерти отца, и смерти Короля. Персиваль был одним из друзей и соратников Артура, он всегда его любил и уважал. Этот силен и без боя не сдастся. Уриенс был шурином Артура и членом Королевской семьи и хотя у него не было силы активации, силы Короля, он мог похвастаться не дурными навыками рукопашного боя, он был мужем Морганы… но явно не хотел переходить на нашу сторону, как и его сын — Ивейн. Видимо, он не очень любил Моргану потому, что Моргана все время отдавала любовь только Игрису. Она не рассматривала Ивейна как возможного соратника в борьбе против Артура. Бедивер — был самым молодым и слабым среди Рыцарей, но в компании остальных Рыцарей и на волне этого патриотизма он становился сильнее. Выражение потерянности и печали на лице Гарета меня убивало. Я не хотел с ним сражаться. Я не хотел его убивать. Я не хотел убивать никого из них. — Гарет. Гарет, послушай меня… — Артур погиб из-за вас… нет, вы убили его. Как такое произошло? — Персиваль был шокирован смертью Артура. — Артур был чудовищем. И я уверен, Гавейн знал об этом. Вас всех предали… — Это ты предатель! А ты, девчонка, убила Артура! — закричал Бедивер. Рио не могла ему ответить, он стоял ближе всего к ней, я слишком поздно осознал всю опасность ее состояния. Она занесла меч быстрее, чем Рыцари вообще успели на нее отреагировать. Рио, под воздействием тени, стала такой сильной, что Бедивер не успел достать оружия, она просто перерубила его тело от груди до живота, кровь хлынула на белый пол перед лифтом. Все оставшиеся Рыцари просто стояли, как громом пораженные, они все были просто в шоке. — Как вы много болтаете… — ее глаза стали то чернеть, то снова становиться нормальными. — Рио, хватит, давай дальше я сам… Моя черная рука, и кристаллические когти окрасились кровью Персиваля, эти когти острее чем их клинки. Брат и отец — Уриен и Ивейн попытались дать мне совместный отпор, но я оторвал одному голову, а второго разорвал на двое. Я понимал, что нечеловеческая жестокость с которой мы с Рио теперь убивали, не принадлежала нам… Гахерис схлестнул два своих клинка с Рио и в результате она отрубила ему обе руки и воткнула меч в сердце, пригвоздив его к лифту. Я остановил Рио, своей рукой перегородив ей путь к Гарету. — Иди в лифт, Рио… иди и отправляйся в зал активации. — Не задерживайся… — бросила она, и пройдя мимо Гарета, вошла в лифт. Он не испугался ее. Просто… нам нужно было закончить все вдвоем. — Ради нее ты отказался от Артура, да? — тихо спросил Гарет, вокруг везде была кровь и тела его мертвых товарищей, мне было больно, но ему, я уверен, было в тысячу раз больнее. — Дело не в ней. Она стала последней каплей. Он убил столь многих людей, что всей крови в городе не хватит, чтобы смыть этот кошмар… Моя мать, мой отец, принцесса Артурия, принцесса Моргана, Король Утер, Алекс, Такаси, Флэнниган…. Рио… Артур забрал слишком много жизней тех, кто мне дорог, Гарет, я не могу убить тебя… послушай… Нам не обязательно сражаться. Я и Рио покинем город как только он перейдет под контроль разведчиков. — Если бы я не был Рыцарем… я бы пропустил тебя, Рэй… ведь это твое имя? Я улыбнулся, в моей голове проносились воспоминания о том, какими были дни проведенные вместе с Гаретом. Мы оба были изгоями среди Рыцарей, мы быстро сдружились и нашли общий язык. Гарет был единственным, перед кем я мог не носить свою маску королевского лжеца и шута. Мы вместе тренировались и смеялись мы тоже вместе, делились друг с другом мечтами. — Да. Рэй… Он вздохнул и взъерошил черные волосы на затылке. — Ну и ну! Я ведь практически и забыл, какое имя мне дали родители при рождении. Но глядя на тебя, я понимаю, как это важно, знать свое настоящее имя. — Ты скажешь мне его? — Да. Конечно, ведь ты мой единственный друг. Эриан. — Эриан, почему все так? — Потому, что мы Рыцари, Рэй. Я Рыцарь, я принес клятву служения Артуру. Но… ты мой лучший друг и я понимаю тебя… понимаю твою боль, ведь я, как никто другой, знаю сколько боли тебе принес Артур. Но… но тем не менее, я не могу позволить себе отступить… — Понимаю, ведь это честь Рыцаря? Думаю, ты последний настоящий Рыцарь которого я встречал… я с самого начала своей жизни был лжецом, шутом, но не Рыцарем… Эриан, прости меня… — Конечно, Рэй — он поднял меч со слезами в глазах, мой правый глаз не живой… поэтому слезы ручейком текли только из левого глаза. Бросаясь вперед, я осознавал, что могу нанести ем этой рукой только смертельный удар. Так было предопределено судьбой с самого начала. С того момента, как Артур и я родились, наши судьбы были предопределены обстоятельствами. Наше рождение породило круг боли и отчаянья. Непонимания. Артур был мутантом, он хотел любви которую мама не могла ему дать. Он хотел признания и преданности, которую частично получил в лице Рыцарей Круга. И эта преданность и уничтожает сейчас Гарета. Я не мог его спасти. Я хотел, но это было невозможно. Пока в душе каждого из них жил призрак верности Артуру, это невозможно. Артур… как же много боли и смерти он породил… моими руками, потому, что я был ему верен, я любил его, защищал и верил в него до последнего, чувствовал боль и свою вину… если бы… если бы только все случилось раньше… пойми я правду раньше. Я отражал удары Гарета, чувствуя… что слишком поздно когти скользнули под лезвие его меча, и я прочертил когтями ему рану от плеча до брюшины. Форма порвалась, и кровь стала с хлюпающим звуком капать на пол. Он выронил меч, прижимая рану обеими руками, упал на колени, и я вовремя успел подставить свое плечо, чтобы он не свалился в кровь. — Рэй… я знал… — О чем, Эриан? — Обо всем. И о том, как вы с Артуром одиноки. И о том, кто он… и о тебе… вечно ты всегда был один в своей битве… — Да уж… Артур не самый лучший брат на свете… Он засмеялся, и кровь ручьем потекла из него на мои пальцы… — Рэй… Рэй… пускай все будут счастливы…. Я прижал его к себе, чувствуя, как жизнь его покидает. — Конечно, друг мой… И он умер. Не знаю, спасут ли мои слезы меня когда-нибудь? Сделают ли они меня счастливее… я взял тело Гарета, истинное имя которого Эриан, и вместе с ним вошел в лифт. Двери зала активации были распахнуты, я шел уже никуда не торопясь. Моей кровью бы залит пол и сама площадка перед сферой-метеоритом… Гавейн в форме на подобии комбинезона, стоял напротив Рио. В руках у него было два клинка, не уступающие в мощи Экскалибуру. Глаза Рио были затянуты теневой пленкой и вокруг нее развивались словно лоскутки живой тьмы, лицо Гавейна покрыто потом и кровью, Рио оставила там несколько глубоких порезов. — Кор, Рио, что с ней? — Она высвободила Покров Тени, в таком состоянии ее сознание бесконтрольно, над ней властвует тень. К тому же в соединении с ее врожденной Искрой это дает ей невероятную мощь… — Я понял… Они оба заметили меня. Я спокойно прошел и встал между ними, положив аккуратно и бережно тело Эриана, туда где я сидел, истекающий кровью, несколько часов назад. Рио тяжело дышала, тень приводило ее тело в дрожь. Гавейн стоял без движения, ошарашенный моими спокойными действиями. — Ты… — Он был моим другом, Гавейн, настоящим другом. Вы не принимали меня… брат Короля… Дитя измены и похоти, вот, что говорили вы за моей спиной. Но даже помня это… точнее, несмотря на это, он всегда оставался моим другом. А теперь во имя вашей глупой чести, которая ничего не стоит, мне пришлось его убить… — из моего глаза все еще текли слезы. — Ты сам виноват во всем, Рыцарь, шут и джокер, все время играющий разные роли. — Так и есть, Гавейн, тут ты прав. Однако, именно Артур лишил меня всего, что у меня было. Уничтожив собственными руками, — при упоминании Артура, Рио словно зверь ринулась вперед. Ненависть к Артуру, вот, что было основным символом ее безумия и даже с его смертью ей не стало легче. Наоборот, ей стало только хуже. Потому, что Артур умер, а фантомная боль, которую он причинил ей, осталась внутри. Она не забывала о ней, она вернулась вместе с ее воспоминаниями. Естественно, Рио бросилась на меня, но я остановил ее своей кристаллической рукой, удар пришелся в живот, и она повисла у меня на руке. Ее глаза тут же стали нормального цвета. Тень, окутывавшая ее тело, исчезла. — Все хорошо. Рио, все закончилось… Я притянул ее к себе и обнял, постепенно она приходила в себя. — Гавейн, этой девушке всего восемнадцать, она совсем ребенок… и посмотри, что Артур с ней сделал? Теперь она едва ли может контролировать свое сознание. Чем она заслужила это? Чем Гарет заслужил смерть? Твои Рыцари? Гавейн, ты первый и последний Рыцарь и в твоих силах сейчас все закончить. Этому городу больше не нужен ни Король, ни его Рыцари, позволь его жителям самим выбрать свою судьбу. — И это ты называешь честью? Взять и просто сдаться? Что вы планируете сделать? — Уничтожить Авалон, наградить правом активации всех жителей города, и уйти… как только все закончиться, я и Рио покинем город навсегда. — Наградить правом активации всех? Совсем рехнулся? И как же ты это сделаешь, Рыцарь-лжец и предатель? — Гавейн, сдайся, умоляю тебя, сдайся… я больше не хочу проливать ничью кровь. Моя рука, также как и Рио, весьма не стабильна. Я не хочу убивать тебя. Я уверен, что для тебя, как для последнего и сильнейшего Рыцаря, найдется работа… ты должен помочь генералам Генри и Ами, пожалуйста… Однако, я понимал, что он не сдастся. Я и Рио вдвоем поубивали всех его сыновей. Горе и отчаянье завладели и его душой. Последний Рыцарь не сможет до конца оставаться таковым. Гавейн поднял оба клинка и кинулся на нас. Я, все еще крепко сжимая Рио, отпрыгнул с места на обратную сторону углубления, в котором крутилась сфера-метеорит. А под ней живые волокна Авалона. Я выиграл нам время, глаза Рио были обычного цвета, но она будто бы была не здесь… я заметил, что я в ее глазах не отражаюсь, она видела не меня и была сейчас не здесь… — Рио, возвращайся ко мне… я скоро… Гавейн уже приближался, я оставил Рио сидеть на противоположной стороне сферы, и, сделав перекрут в воздухе, опустил свои пальцы, превратившиеся в клинки, на лезвия Гавейна. Его лицо исказила ненависть… Я больше не испытывал ненависти когда убивал кого-то, лишь едва уловимую грусть, поэтому наверное мне хватало сил улыбаться. И в этот момент, двойным ударом я разрубил лезвия Гавейна, и в ту же минуту Первый Рыцарь пал, фонтанируя кровью, я отпрыгнул и он упал на площадку… Когда я перетащил тело Гавейна к Эриану, Рио уже очнулась, она стояла напротив сферы с другой стороны. — Готова? — спросил я, снимая с глаза повязку и концентрируя в руке электричество. — Да… — она подняла Экскалибур и одела покров тени, усиливая свою мощь. — Рэй… вместе… Рэй? Она назвала меня по имени после столь долгого времени? Почему? В моих мыслях промелькнула надежда. Но она уже скользнула вверх, поэтому я сделал тоже самое. Мы одновременно, используя Пламя Искры и максимальные силы, нанесли удар по сфере метеорита. И все вокруг озарил бело-голубой свет…