глава 1 (окончание)

Ступени оказались настолько высокими, что юноше пришлось опираться на руку отца, чтобы залезть на очередную. На верхней площадке Горн вставил факел в держатель на стене и взялся за скобы плиты. Мышцы рук и груди его вздулись, — Рене дал себе слово, что у него будут такие же — послышался скрежет, и над головой появилась темная серповидная щель, которая медленно расширялась. Когда проход расширился настолько, чтобы свободно мог пройти человек, слуга отступил в сторону.

— Оставайся здесь. — Горн в знак повиновения склонил голову. — Рен, идём, — повернулся Сид к сыну и первым вышел наружу.

Их встретила свежая прохлада. После затхлости пещеры воздух особенно казался чистым и прозрачным. Ничто не нарушало тишины. Лишь трели цикад вторгались в безмолвие, но и они сливались с ночью. Юноша вздохнул полной грудью. Их окружали какие-то тёмные развалины. Издалека донёсся вой шакалов.

— Где мы? — передёрнув плечами, спросил Рене.

— Долина Царей.

— Как?! Но ведь…— начал юноша и осёкся. На миг показалось, что отец шутит. Ведь даже на повозке от дворца до Долины Царей добираться не менее часа, а по подземному ходу они шли всего несколько минут, по крайней мере, так ему показалось. Оглядевшись, Рене вдруг обнаружил, что стоят они между лап Сфинкса, расположенного почти в центре Долины. Резко повернувшись и задрав голову, увидел почти человеческое лицо каменного исполина. Он был потрясён.

Сид словно почувствовав, что творится в голове у Рене, сказал:

— Потерпи. Скоро ты всё узнаешь.

Долина Царей ночью выглядела совсем по-другому, чем при свете дня. Пирамиды на фоне почти чёрного безлунного неба словно плыли над землёй и казались ещё более величественными и зловещими, будто бы созданные вовсе не человеческими руками, а прибывших откуда-то извне, — из других миров. Казались чем-то противоестественными и чужеродными самой природе. Юноша почувствовал себя пылинкой, жалкой козявкой, которую может раздавить любой… Он схватился за руку отца, и тут же его обжёг жгучий стыд, — он, уже взрослый человек, наследник фараона, ведёт себя как маленький. Хотел высвободиться, но Сид крепче сжал его ладонь. Мальчик почувствовал необычную теплоту и уверенность, исходящие от этого сильного человека.

— Отец, куда мы?.. — шёпотом спросил он.

— В твою пирамиду, — также тихо ответил Сид.

Рене резко вскинул голову:

— Но ведь туда невозможно проникнуть… пока…

Он скорее угадал, чем различил ухмылку на лице фараона.

— О-о, как же тщеславны люди! — произнёс тот непонятную фразу. — Не один ты так считаешь, Рен Они думают, что пирамиды лишь усыпательницы...

— А разве это не так, отец?

Сид не ответил.

— Мы пришли. Узнаёшь?

Мальчик десятки раз, если не сотни, бывал на строительстве собственной пирамиды и даже втайне от фараона попытался принять участие, обрабатывая огромный блок известняка. Казалось, что он уже сроднился с ней. Но сейчас в этой громадине не узнавал ни одной знакомой чёрточки.

— Кстати, твой блок на самом верху, — улыбнулся фараон. Рене удивлёно взглянул на него. — Ну что, пойдём. — Сид ступил на первую ступень неширокой лестницы, стрелой устремившейся верх по грани пирамиды.

Юноша насчитал около сотни ступеней, потом сбился. Чем выше поднимались, тем сильнее завывал ветер. Он уже ничего не слышал и потерял чувство времени. Сколько длилось восхождение? Казалось, что поднимается на самое небо. Наконец, лестница кончилась небольшой площадкой с нависавшей над ней сводчатым потолком. Рене боялся посмотреть вниз. Он поспешно шагнул вглубь арки и прислонился к стене. Внезапно в нише стало светло, почти как днём. Сид что-то сделал с факелом, и язык пламени удлинился в два раза. Фараон с улыбкой взглянул на сына:

— Ну что устал? Бывает.

Рене встрепенулся:

— Я в полном порядке, отец.

Не переставая улыбаться, Сид снял с шеи кулон и протянул сыну:

— Возьми. Он твой.

Кулон представлял собой небольшой, не больше детской ладошки, золотой диск, на котором находилось выступающее изображение бога Ра. Рене вспомнил, что точно такое изображение было и на браслете фараона. Украшение было тёплым, почти горячим. «Ну и горячее же сердце у отца!» — подумал он.

Сид словно бы прочёл его мысли.

— Он живой, — сказал фараон.

— Кто? — Не понял в первый момент юноша. — Как это?!.

Не ответив, Сид опустил факел и осветил противоположную стену.

— Приложи его сюда…

Рене увидел в стене круглое отверстие, соразмерное с окружностью кулона.

— Ну, смелее. Это ключ.

Юноша послушно приблизил руку с кулоном к стене и тот словно и вправду был живой, скользнул из ладони и с лёгким щелчком вошёл в отверстие. Вроде бы ничего не происходило — Рене ожидал, что раздастся скрежет, и часть стены поползёт в сторону, и даже немного отступил. Но взглянув на отца, по его напряжённому лицу — фараон к чему-то прислушивался — понял, что-то происходит.

— Ну, всё, — через минуту сказал Сид, беря его за руку. — Пошли.

— Ку… — начал юноша, и вдруг с ужасом увидел, как фараон скрывается в стене и тянет его за собой.

Он зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил себя уже внутри пирамиды стоящим вначале широкого и длинного коридора. Мальчик испытывал почти суеверный страх. Державший его за руку фараон почувствовал состояние сына, но никак этого не показал.

— Чудеса начинаются, — улыбнулся он. — Шер называет это диафрагмой.

От его будничного и ровного тона Рене успокоился и дал себе слово ничему больше не удивляться. Сид одной рукой приобнял сына за плечи и увлёк вперёд по коридору. Как ни странно конец коридора не терялся в темноте, а освещался призрачным голубоватым светом. Скоро юный наследник понял, что этот волшебный свет льётся откуда-то сверху. Через минуту они подошли к узкой и крутой, вырубленной в едином монолите лестнице.

— Нам сюда, — произнёс фараон.

— А там что? — указал юноша на галерею, ведущую вниз.

— Там царство демона Небежда. Но ты не бойся, — поспешил добавить Сид, заметив испуг в глазах Рене. — Сюда власть Небежда не распространяется.

Лестница была настолько узка, что им пришлось подниматься гуськом. Впереди шёл фараон с факелом в руках, впрочем, надобность в коем отпала, так как сверху продолжал литься слабый, но достаточный для того чтобы различать окружающее, свет. За ним, стараясь не оглядываться — Рене. Несмотря на крутизну, почти отвесность лестницы юноша особо не напрягался; высота ступеней оказалась небольшой, да и в стене с правой стороны вырублен длинный уступ, за который удобно было хвататься. На этот раз восхождение длилось не так долго; ему показалось не больше минуты. Наконец Сид достиг верхней площадки и на секунду скрылся из виду. Рене взглянул вверх, и у него захватило дух.

Он дал себе слово не удивляться, но ничего не мог с собой поделать. Над головой распростерлось огромное небо! В первое мгновение он подумал, что искусный художник расписал потолок. Но небосвод был живой; именно от него исходил тот волшебный призрачный свет… Проплывали тёмные тени облаков. Кроме того некоторые звёзды пульсировали, словно бы подмигивая ему. А одна сорвалась и, прочертив короткую яркую линию, исчезла. Но главное, никогда и нигде он не ощущал себя так близко от них — только протяни руку. Будто бы на самом деле оказался на небе.

Потом пришла мысль о недостроенной крыше, хотя какая крыша может быть в пирамиде?! Он ведь сам наблюдал, как сотни рабов волокли и устанавливали последний пирамидальный блок…

— Ну что, красиво? — вдруг услышал он голос.

Юноша очнулся от наваждения, в голове мелькнуло, что, наверное, выглядит очень глупо и поспешил закрыть рот. Сид протянул руку и, словно котёнка, вытянул его на площадку. Рене огляделся. Он очутился в небольшой комнате со скошенными стенами, на которых бурой или красной краской были начерчены непонятные письмена, изображены непонятные символы, чёрточки, кружочки, диковинные животные и фигурки людей. Изображения людей тоже были странные — с непропорциональными частями тела. В центре комнаты находилась большая квадратная тахта, как и лестница, ведущая сюда, высеченная из монолита и ничем не покрытая. Но его взгляд всё время притягивал необычный свод.

— Да, это всё штучки жрецов, — сказал Сид, указав наверх. — Это вроде двери-диафрагмы. Я сейчас, — добавил он и, проделав что-то с факелом, отчего пламя опять убавилось почти в два раза, вставил его в специальный держатель, прикреплённый к стене. Потом подвёл сына к каменной тахте, усадил и сел рядом. — Ну, теперь поговорим. — Но ещё долго молчал, словно бы обдумывая с чего начать.