Глава 1. Раб возможности

Элина… Её имя теперь ассоциируется у меня с проливным дождем.

В тот день лил дождь. Сплошными потоками. Зонт-завеса изнутри напоминала водяной пузырь — казалось, что стоишь под водопадом, омывающим невидимую преграду. В общем-то, так оно и было. В сухой интимности пузыря прятались двое. Я и Элина… Стоило ли слушать приятеля-однокурсника? Он уверял, что нет лучше места и времени признаться девушке в любви, чем в уютной уединенности зонт-завесы под дождем. Вокруг сырость, слякоть, холодный ветер, а вы стоите вплотную друг к дружке в сухом теплом коконе. Романтика… Вот только мне было совсем не до романтики. Ноги дрожали, и я очень боялся, что голос тоже задрожит.

Капли звонко тонули в лужах, в миг смерти окружая себя маленькими водяными пузырями. Почему-то казалось, что мы стоим в одном из этих недолговечных серебристых шаров, и он вот-вот лопнет. Элина вздохнула, провела пальцами по волосам, и иллюзия разрушилась. Я уловил фруктовый аромат любимых духов подруги. Она сама была как экзотический фрукт: румяные, будто сочные персики, щечки, пухлые вишневые губы, а одета в простенькое платье цвета молодой листвы. Восточное лицо обрамляли почти черные кудри с неуловимым оттенком красного дерева. Но если честно, я бы не назвал Элину очень красивой — нос чуть больше, а глаза чуть меньше, чем нужно. И все же именно небезупречность черт делала девушку настолько притягательной. Я безумно желал этот сладкий и яркий фрукт, созревший на слишком высокой для меня ветке…

Глаза Элины постоянно делали почти незаметные быстрые движения — вверх и вправо. Я видел это, но не замечал, и лишь гораздо позже до меня дошло… Она проверяла время. Часы в создаваемой имплантом дополненной реальности располагаются именно там, в верхней правой точке взгляда.

— Эсмеральда! — булькнул я и тут же замолчал, сжав влажными от пота ладонями свой браслет. Как по-идиотски прозвучало это прозвище! Я дал его подруге еще в детстве за характерную внешность и сияющую улыбку. Девушка ободряюще кивнула, в ее зеленых глазах замерцали искорки любопытства. Я продолжил, попеременно то краснея, то бледнея:

— Мы столько… долго были друзьями. А… Я… люблю тебя. Станешь моей… девушкой?

Последнее предложение почти полностью проглотил, но она поняла. Искры в её глазах угасли, зрачки сузились.

— Селан. — голос Элины прозвучал глухо и неуверенно. Я почувствовал странное и страшное ощущение невесомости, потери земли под ногами, как перед прыжком в пропасть, когда вроде еще стоишь на твердой поверхности, но уже не чувствуешь её. Подруга выдохнула:

— Ну куда ты так торопишься? Я не готова говорить сейчас на эту тему. Давай как-нибудь потом, а? Кстати, мне на историческом форуме советовали сходить в одно очень интересное место...

Мы пошли. Она много болтала, кажется, что-то о предопределенности истории, я ничего не слышал. Откуда-то я уже знал — Элина не будет моей. Но всё ещё надеялся.

Дождь кончился, зонт-завеса автоматически схлопнулась, выпуская нас из своих объятий. Под ногами быстро впитывали влагу униплиты, а округлые контуры зданий светились идеальной белизной. Плавные, перетекающие из одной формы в другую очертания города немного меня успокоили.

Улица вывела нас к старинному дому классической архитектуры — угловатому, с ломаными линиями и шероховатостями в виде карнизов, водосточных труб и совершенно ненужных декоративных элементов. Среди современных гладких строений он смотрелся враждебным и чужеродным куском прошлого. Я уже бывал в нем на экскурсии, когда только-только приехал в этот город поступать в Русийский университет теории и практики вероятностей, кстати, на ту же специальность, что и подруга детства, Элина. Девушка остановила меня у прямоугольной парадной, зачем-то поправила платье и весело сказала:

— Видишь, какой странный дом! В нем проводят жутко интересные экскурсии! Ой, время. Мне надо бежать. Прости. Ты сходи на экскурсию, а попозже еще погуляем. Если получится.

И быстро ушла. Я простоял у старинного дома несколько полных томительного ожидания часов. Элине не звонил — не хотел ей навязываться. Она так и не появилась. Когда зарядил мелкий унылый дождик, я, не раскрывая зонт-завесы, поплелся пешком в своё общежитие.

Пролетела неделя, другая, а у Элины всё не получалось со мной встретиться. Погода стояла сырая и пасмурная, может, поэтому. Я с головой ушел в учебу. Давалась она тяжело — способностей ни к теории, ни тем более к практике вероятностей у меня нет. В прошлом году еле-еле сдал экзамены на хорошие оценки, да и то так достал однокурсников-отличников, что теперь они со мной не общаются. Приходится разбираться в хитросплетениях закономерностей и случайностей самому.

Редкие просветы между зубрежкой я заполнял созданием виртуального мира. Восьмого по счету, остальные так и не довел до конца… Он пока состоял из мрачного кусочка суши с похожими на кресты инопланетными деревьями, но задумка была как всегда грандиозна. А ведь снова брошу. Будь это учебный проект, другое дело, хочешь не хочешь, а сделаешь. Я мучился совестью и мечтал о смене специальности. Если бы не Элина...

В четверг я получил приглашение на свадьбу. Её свадьбу. Потом… Больно, очень больно даже вспоминать. Я бегал за подругой, спрашивал, умолял… Бестолку. Всё заволокло туманом. Перед самой свадьбой мне в руки очень удачно попал рекламный проспект «СветоЗора». Без колебаний подписал согласие на участие в эксперименте… Я хотел отправиться в реальность, где Элина выходит замуж за меня, а не за какого-то постороннего придурка.

Перед сдвигом побывал на инструктаже в небольшой аудитории. Инструктором оказался юноша в белом костюме с эмблемой «СветоЗора» на рукаве. Он долго что-то рассказывал про корпорацию, фикс-ключи, фиксацию и сам сдвиг. Помимо меня в помещении сидело несколько человек, они все внимательно его слушали. Я же — мечтал.

Потом было другое помещение, цилиндрической формы, в котором меня оставили в одиночестве. Ребристые стены подернулись пеленой, завибрировали, разлетелись в разные стороны, впуская хаос. Сдвиг.

Страх. Все чувства на миг отключились, затем мир вернулся. Я стоял, облокотившись на подоконник, и смотрел в овальное окно. С двенадцатого этажа открывался совершенно такой же привычный, как и в прошлой жизни, вид на университет и университетский парк с гуляющими по многочисленным дорожкам студентами. Из здания корпорации я перенесся прямо в комнату общежития.

Новая реальность совсем не отличалась от родной. По оконному стеклу ползли сводки новостей и погоды, над городом носились аэромаршрутки. Но что-то точно поменялось. Я сам?..

Принялся себя разглядывать. Ого, да ведь на мне свадебный костюм! Бутоньерка — садовый лютик, любимый цветок Элины. Провел рукой по прилизанным волосам, нерешительно опустил её в карман и нащупал два колечка. Вытащил, чувствуя, как ускоряется биение сердца. Кольца были золотые, одно на мой безымянный палец, а второе поменьше.

Правила сдвига предписывали зафиксировать личность на Поле Столпов. Подождет, на это дается целый час. Я хотел найти новые доказательства того, что женюсь именно на любимой Эсмеральде. Не мог до конца в это поверить. Да нет, все верно. На страничке в соцсети полно наших совместных фото и видео, да и на стене комнаты, как я этого сразу не заметил, висит большая картина со мной и Элиной в старинных нарядах. Взгляд сам собой задержался на моем нарисованном двойнике. Внешность нисколько не изменилась, но узнал себя с трудом. Что-то было иное, незнакомое в выражении серых глаз, и улыбался я, кажется, иначе. Хотя чуть вьющиеся русые волосы зачесаны в ту же сторону, ничего странного в них не появилось. Лицо с острым подбородком… Все моё. Я тряхнул головой, постарался выкинуть из нее глупые подозрения. Зря себя накручиваю.

О, на подоконнике — открытка-приглашение на свадьбу. Она была у меня прямо под рукой, видно, лишняя осталась. Я сделал глубокий вдох. Мысли в голове разбегались во все стороны, я не понимал, за какую хвататься.

Схватился за приглашение. Оно было очень красивым, красочным, с голограммкой, на которой мы с Элиной обнимались и улыбались во все зубы, и подпись порадовала — «возлюбленные Селан и Элина». Рядом валялась какая-то бумажка. Как забавно, эпоха смартфонов и планшетов уже миновала — я зацепил ее только краешком детства — а бумагой люди до сих пользуются. Уже давая волю счастливому смеху, поднял записку к глазам и начал читать:

«Родные, друзья, это сложно принять… понять. Но прошу, не судите меня. Смерти нет. Это просто Не так, жизни нет. Что такое жизнь? Вы можете ответить на этот вопрос??? НЕТ! Улыбки, слезы, весь мир, весь этот бред — ерунда! Все теряется, забывается, и человек, которого ты считаешь своим, собой. Его на самом деле нет, понимаете? Когда я это осознал, я увидел истину. Я хочу, чтобы вы тоже знали. Жизни НЕТ! Нас обманывают всю нашу несуществующую жизнь, и мы надеемся. Зачем? Не хочу, больше не могу!!! Но я не умру. Потому что невозможно, если не живешь. ПРОСТИТЕ!!! Мама, папа, не плачьте! Пожалуйста, поверьте мне! Я не могу объяснить словами, невозможно объяснить. Знание есть в голове, ясное, четкое, но когда начинаю писать, пытаться объяснить… Может, такое нельзя объяснить. Кто понял сам, поймет меня… А вы не думайте. Нас нет! Просто верьте, вера — она существует. Живая.

Элина! Не читай. Хотя какая разница. Я думал, что ты есть. А ты… тссс, мы ведь оба знаем, кто ты, ты… С*ка, как ЭТО написать. Ты отдельное, не она, но действуешь её руками. Черное, черное! Я найду тебя там, мы встретимся за пределами. Жди. Я сожру тебя!!!!

Селан»

Что?? Бумажка медленно спланировала на пол. Больше всего текст напоминал предсмертную записку. Открытое окно, двенадцатый этаж, жесткие униплиты внизу… Шанса выжить после падения у меня бы не было. Я отпрянул вглубь комнаты, подальше от окна. Может, это такой розыгрыш… В мозгу промелькнули отрывки из «Эффекта бабочки» — фильма, который столько раз переснимали, и согласно которому каждый возврат в прошлое менял жизнь героя к худшему. Я в прошлое не возвращался, ничего в нем не менял… Зато поменял весь мир вокруг себя. Это почти то же самое. Глаз задергало. Надо позвонить кому-то, удостовериться, что все хорошо, что здешний «я» всего лишь решил пошутить. Очень жестоко, правда, пошутить.

Но сначала надо попить водички. Успокоиться. Каждую секунду оглядываясь на окно, я попятился в маленькую ванную комнатку. Она пряталась за зеркальной дверцей в прихожей. Свет включился автоматически, медленно проявил из тьмы бледно-голубые стены и панель с красными разводами, отделявшую крошечную ванную. Что-то негромко капало. В ноздри влился едва ощутимый и всё равно тяжелый запах вянущих цветов, в котором чувствовалась некая металличность. Красного цвета в ванной раньше не было. Отодвинув панель, я несколько секунд разглядывал Элину в пышном белом платье и с торчащей из горла рукоятью, в которой узнал рукоять своего ножа. Удивился, каким образом прежний «я» запихнул девушку в такое маленькое пространство. Размазал пальцем каплю крови на стене. Настоящая. Под ногой хрустнул букет невесты из желто-оранжевых садовых лютиков. Звук резко ударил по натянутым нервам, и они не выдержали напряжения, лопнули. Я опрометью бросился прочь. Назад, домой, в родную реальность, а там забыть все и никогда не вспоминать!