Глава3. « Скала».

Глава3. « Скала».

— К бункеру приближается дружественный юнит. Идентификация. Капитан Пол Данек — доложил адъютант командного бункера.

— Доступ разрешен. — Сказал я и секунду спустя, характерное шипение отъезжающей в сторону наружной бронеплиты возвестило о том, что капитан Пол Данек прибыл.

— Разрешите доложить!? — Молодцевато козырнув, начал он. Так как мы были одни и, не желая выслушивать в миллионный раз уставные формы, я махнул рукой, а вслух сказал:

— Проходи, давай без предисловий. Выпить чего — ни будь, хочешь?

Он встал по стойке смирно, и отрапортовал глядя в одну точку где-то под потолком.

— Никак нет сэр! Разрешите доложить!

Меня честно говоря, уставные разговорные формы за долгую службу немного «достали», я хотел хоть почти с родственником поговорить как человек с человеком, а не как старший по званию с подчинённым. Но ничего не поделаешь, придется немного покомандовать.

— Капитан выполняйте команду!!! Первое — Вольно!

Надо сказать, что рефлексы у Пола были отменные. Он сразу же, как то весь обмяк.

Между тем я продолжал:

— Пройти самостоятельно к бару и заказать две порции безалкогольного кальрабиса. Далее, одну из них принести мне, со второй удобно устроиться в кресле.

Пока я нажимал на голографическом экране необходимые кнопки и давал устные распоряжения для того, чтобы в пункте появились два роскошных надувных кресла покрытых шкурами дэльвийских махнуков, Пол пляжной походкой возвращался от стойки робо-бара, находящегося у дальней стены командного пункта.

В тот момент, когда он подошел ко мне, возле меня уже было кресло, второе же принимало формы за его спиной.

— Вот так— то бы и сразу! Все приходится командовать. Сам не мог, что ли сообразить, что дяде иногда тоже хочется простого человеческого общения.

— Виноват! Начал было он, но тут же запнулся. То есть, я хотел сказать, что привычка, сэр.

— Я понимаю. — Ответил я пригубив свой стакан напитка и усаживаясь в кресле. Наблюдая, как Пол следует моему примеру, я тут же продолжил.

— Какие мысли будут?

— Ну, если ты имеешь в виду, «дядя». — Он лукаво улыбнулся. — Если ты имеешь в виду этот странный остров с его странной обороной, то я думаю, что не помешало бы повесить над ним «Зенит».

— Да. Но где я наберу столько стационарных спутников? — С удивлением возразил я. Но подумал и сказал:— Адъютант, доложите о наличии спутников наблюдения вообще и в частности предоставьте данные, касающиеся наличия системы «Зенит».

— На данный момент имеется два незадействованных спутника типа « Зенит», также четыре спутника низкоорбитальной направленности. — Менее чем через секунду услышали мы. Параллельно на центральном экране бункера пошла информация о запрашиваемых объектах в развернутой форме.

— Мало два «Зенита»! — С досадой сказал я. — Нам необходимы они сегодня над островом «Таврит», будет тяжелый бой за плато. Другой спутник, необходим для контроля тыловых баз на северо-западе.

— А низкоорбитальные годятся? — Спросил Пол, хотя было заметно, что он и сам понимал, на сколько глуп этот вопрос.

— Сам же знаешь, что нет. Срок баллистического существования будет не более трех суток в перигее двести километров от поверхности, во— вторых, они весьма заметны. И на такой высоте, могут легко быть сбиты фотонными пушками противника. — Сказал я, и почувствовал какое-то беспокойство. Вроде прав я на все сто процентов, но что-то было не так. Какая-то мысль зашевелилась у меня в голове. Далее мысль, оформилась, созрела и когда, расправив крылья собралась уже упорхнуть, мне оставалось сделать только. «Цап!» Мысль схвачена и рассмотрена. И надо сказать, она оказалась совсем недурна.

— Адъютант. Сколько у нас поврежденных « раптор стелс», не готовых к вылету в ближайшие сутки — двое.

— Всего повреждены шесть машин. Повреждения различной степени тяжести. По заданным критериям проходят четыре машины.

— Чудесно! — Сказал я, и энергично потер ладоши.

Пол смотрел на меня с интересом и непониманием.

Я же в свою очередь не спешил выкладывать все карты на стол, поэтому спросил еще:

— Генератор маскирующего поля на этих машинах цел?

— Ответ положительный! — Мгновенно, словно ждал вопроса отозвался адъютант.

— Отлично! А что касается мини реакторов мегаватного класса?

— По состоянию на данный момент, восемнадцать реакторов готовы к работе и используются в качестве запасных в следующих подразделениях. — Отвечал адъютант, параллельно вываливая на главный экран списки, диаграммы, таблицы.

— Я понял, командира ремонтно— эксплуатационного взвода на связь.

Через пару секунд появилось крупное небритое лицо сорокалетнего сержанта.

— Сержант Ойчан на связи! — Немедленно доложил он, вглядываясь в экран своими усталыми глазами.

— Сержант, установите на четыре низкоорбитальных спутника наблюдения генераторы стелс поля в паре с мини— реакторами. Два мини— реактора снимите из медсанчасти два из арсенала. Генераторы поля вас дожидаются в повреждённых «рапторах». Да, кстати, и разгонный блок для возможного изменения орбиты тоже не помешает.

Проведите диагностику. И подготовьте для запуска.

— Запуск с помощью ракетных систем?

— Нет. Используйте электромагнитную пушку. Координаты и время мой адъютант вышлет.

— Разрешите выполнять? — Отдавая честь, спросил сержант.

— Выполняйте! — Отвечал я, и отключился. А сам, тем временем, обратился к адъютанту.

— Рассчитай параметры, необходимые для того, чтобы держать эту точку в постоянном наблюдении с помощью четырех спутников, и отправь их в нейроблок SCV 210 сержанта Ойчан. — Сказал я указывая на зловеще поблескивающий металл, обрамляющий пещеру.

— Гениально! И почему эта идея мне не пришла в голову! — С восторгом воскликнул Пол.

— Ну, хотя бы потому сынок, что я полковник и командую здесь, а ты капитан и выполняешь мои приказы.

— Да, но! — Начал было он, а потом замолчал. Выждав десяток секунд, он опять с тем же восторгом добавил. — Скала как на ладони и плюс данные со всей поверхности.

— Да, верно. «Рапторы» уже не поднять. А вот польза от спутников огромна. Скрытые юниты противника они нам не покажут. Но, что касается транспортных кораблей, то будут весьма кстати.

Я снова посмотрел на часы. До рассвета оставалось сорок минут. А это значит, что предстоит бой за остров «Таврит». Необходимо произвести отвлекающий маневр. Отвлечь мобильные силы противника. А затем произвести высадку техники и пехоты. Подразделению Пола предстояло в этой операции прикрытие транспортников. У меня за долгие годы чутье обострилось, и ему наверняка мог позавидовать любой вожак стаи голодных волков. Что— то мне подсказывало, шептало, сосало под ложечкой, что не все может пойти гладко и как говорится на «всякий пожарный» хорошо подготовить к старту мой личный «раптор». А для этого необходимо извлечь из системы интеллектуального управления командного бункера моего старого друга. Да, да. Именно нейромодуль Г44, с которым нам пришлось хлебнуть на планете «Цветок Лотоса». И вставить на его место штатную модель. А его установить на «раптор» командующего операцией Prima veris.

Я посмотрел на часы. Двадцать восемь минут до рассвета. И тут вспомнил бой на «Оранжевом шаре».

Где меня еле живого, накачанного по самые брови «Танталином» извлекали из покореженного корпуса Г44. Как я уже рассказывал, «Танталин» — это препарат последней линии обороны за жизнь. Он не обладает той или иной терапевтической активностью. А позволяет замедлить в сто раз умирание тканей организма. В том числе и клеток головного мозга. Робомедик почти сутки корпел над моим телом. Еще неделю отделение интенсивной терапии тыловой госпитальной базы продолжало начатое им. Но первое, что я сделал когда пришел в себя, было то, что я попросил произвести ремонтные работы с Г44. Мне конечно намекнули, что данный ремонт при столь тотальных, необратимых повреждениях нецелесообразный. Но перечить не стали. Сочли как нелогичную просьбу вернувшегося фактически с того света. Так или иначе, а Г 44 починили. И когда он загромыхал бронелистами во дворе госпиталя, сияющий в лучах местного светила, я честно говоря, обрадовался, словно увидел старого друга. И когда попросил, чтобы меня переместили во двор, честно говоря, расстроился чуть ли не до слез.

Произнеся стандартное приветствие, машина распахнула бронеколпак.

— Блок? — Прохрипел я.

— Что? Какой блок? — Спросил один из техников, сопровождавший голиафа.

— Блок памяти и логики! Какой же еще! На кой хрен мне эта консервная банка ?

Я еще хотел что-то еще сказать, но второй расторопный техник уже отправил запрос и мне на персональный сд чип уже пришла информация, где и на каком предприятии находится запрашиваемый объект. Даже дата утилизации была отмечена.

— Дуй по адресу и забери нейроблок. Отдай ребятам из службы обслуживания интеллектуальных систем. Пусть постараются вытянуть его. Только передай, чтобы подстройки общения не трогали. Ты все понял?

— На молодом, худощавом лице техника отразилось понимание. Он кивнул, а когда получил на свой сд чип контакты, не заставил себя долго упрашивать и отдав честь удалился бегом.

— Забирайте сержант, это корыто и делайте с ним все, что хотите. — Обратился я к коллеге убежавшего техника. — Мне без памяти и блока поведенческих и логических настроек эта машина не нужна. Благодарю за службу. — Сказал я в завершение, отдал честь и своим ходом направился в бунгало, которое собственно и заменяло мне палату.

Надо заметить, что долго ждать не пришлось. Уже на следующий день у меня в комнате на столе возле окна лежало нечто напоминающее небольшой чемодан с колонками по бокам. Это и был тот самый нейрологический блок памяти и поведения, который я так старался вернуть.

Надо отдать должное ребятам из службы интеллектуальных систем. Они сделали все, что могли и даже больше. Г 44 по результатам тестов набрал сто процентов из ста возможных.

Поэтому причин для его списания не было. Мы играли в шахматы. Надо сказать, что он мне периодически поддавался. Вспоминая былые походы, я всегда словно фильм мог посмотреть те или иные передряги, в которые мы попадали оба. Для этого вмонтированный проектор воспроизводил видео в виде голограмм. Качество, надо сказать, было отличное.

Мне стало веселее, дела пошли на поправку, и скоро я выписался. А нейромодуль г 44 всегда со мной. Сейчас он встроен в систему командного бункера и спарено работает с его штатным адъютантом. А скоро необходимо будет установить его на «раптор». Что ж данные этого юнита тоже записаны в его электронный мозг. Я помню, когда-то пытался пошутить, сказал что-то типа:

— На случай, если погибнем, — давай сделаем десяток копий твоих данных, и ты будешь жить вечно.

Не забуду никогда ответ этой машины.

После несвойственной паузы нейромодуль Г 44 ответил.

— Без вас функционирование меня как личности утрачивает всякий смысл, хотя я и понимаю, что эта личность искусственная.

Тогда я поразился, насколько тонко могут подстраиваться, приспосабливаться и, наверное, привыкать эти нейромодули к конкретным людям, их характерам и особенностям.

Частенько техники сталкиваются с этой проблемой, когда оболочка искусственного интеллекта адъютанта, находясь в длительном взаимодействии с психикой конкретного человека, не может так же быстро и эффективно взаимодействовать с другим оператором.

Тогда их просто форматируют. Для техника эта простая операция. А для электронного мозга означает потерю памяти или даже может смерть виртуальной личности, возникшей как результат процессов подстройки под человека.

— Десять минут до рассвета!

— Оторвал меня от воспоминаний своим напоминанием адъютант.

Я встряхнул головой, прогоняя обрывки воспоминаний. Приближалось время начала операции.

Обведя бункер глазами, я увидел, что кресла убраны, снова царит идеальный порядок. А Пол стоит по стойке смирно со шлемом от скафандра в руках.

Я последовал его примеру— застегнув китель, одел фуражку и уселся на свое место напротив виртуальных экранов.

Что ж пора включаться в игру .

— Адъютант на связь специальный взвод!

Через несколько секунд экран ожил. Но лица я не увидел. Не увидел и не услышал ничего. Только бегущая строка особого кода, сообщающая, что командир взвода призраков на связи.

Призраки — это специалисты, работающие со специальным оборудованием, позволяющим оставаться незаметным для врага. То есть, выражаясь простым языком быть невидимками.

Это те самые специалисты, которые телепортируют заряд в определенную точку. Для этого им необходимо оставаться в режиме невидимости и подсвечивать область, где и происходит сборка заряда. Собственно, я этим и занимался еще на «Цветке Лотуса», кода уничтожил замаскированную специальным полем базу противника. Ну а, так как связь по обычным каналам демаскирует призрака, то и приходится общаться по подпространственным путям.

Обычное изображение и звук передавать — дело хлопотное. Так как декодер занимает много времени и имеет такой объем, что встает вопрос о его целесообразности. Поэтому и приходится общаться посредством дальнего родственника азбуки Морзе. А эти сигналы в свою очередь преобразуются в аудио поток.

— Вы готовы?

— И через пару секунд прочитал:

— Начнем отправлять посылки вовремя!

Я был доволен. Поблагодарив и попрощавшись фразой « Конец связи», я приказал адъютанту связать меня с командиром танкового взвода передового отряда.

Отряд находился на соседнем от Таврита острове, на расстоянии двадцати четырех километров. Восемь танков располагалась за небольшой горной грядой в естественном пологом овраге, что увеличивало живучесть машин. И создавало наиболее экономную конфигурацию защитного поля.

Кстати о поле. Собственно в самой горной гряде была обнаружена достаточно глубокая пещера горизонтального типа. В этой самой пещере удалось установить мощнейший аннигиляционный реактор петаваттного класса, собранный и доставленный специально для этой операции. Этот монстр на своем рабочем максимуме выдавал около ста семидесяти петаватта в минуту. А учитывая, что площадь действия защитного экрана была не более четырехсот квадратных метров, получалось мощнейшее защитное поле. Поэтому, когда взвод состоящий из шести специалистов типа «призрак», наведет первые шесть термоядерных зарядов мощностью по пятьдесят мегатонн каждый, на соседний остров на расстояние менее чем пятьдесят километров, мощность защиты позволит им укрыться и перенести без вреда для здоровья световые, взрывные, тепловые и радиационные волны.

Также восемь машин дадут залпы двести сороковыми аннигиляционными. Это тоже не улучшит радиационную обстановку. Ну и, конечно, на случай десанта противника, это защитное поле позволит нанести удар прямо— таки на пороге своего же жилья.

Жаль только, что на максимуме работа возможна не более часа. Даже учитывая специфику топлива, объемы получаются нешуточные. А пойди что-то не так— об этом даже не хочется думать. Так как ущерб будет тотальным. Детонируй антивещество, выйди из оков электромагнитных стабилизирующих полей— и планета просто расколется как брошенный на пол арбуз.

Данек отдал честь и, застегнувши скафандр, удалился, сопровождаемый шипением пневматики толкающей бронеплиты наружной обшивки бункера.

— На связи капитан Альт Хунтер.

— Отвлек от размышлений адъютант, выдавая картинку на монитор.

Хунтер — владелец крупного лица с резкими очертаниями, которые словно высечены из камня.

Голос соответствовал профилю. Резкий, чеканящий, командный.

— Командир передового взвода Хунтер на связи.

— Альт, как у вас подсветкой?

— Темно, сэр, как в глубочайшем заде вселенной.

— Я понял. В течении пятнадцати — двадцати минут получите запрос. Синхронизируете нейромодуль со спутниками. Они будут давать картинку общего плана. Те два научных борта,

что закреплены за вами, используйте аккуратно. Так как после первых посылок пойдет десант противника. Лучевое давление будет зашкаливать, поэтому берегите ресурс реакторов научных суден. Старайтесь использовать их только для обнаружения скрытых юнитов. Все остальное получите со спутников. Так, и еще.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

— Призраков после отработки отдаю под ваше командование. Альт, береги ребят.

И огонь по готовности. Расчисти площадку для нас.

— Есть, сэр, расчистить площадку! — Отдав честь, отвечал мне командир взвода.

— Конец связи. — Сказал я, — и движением глаз дал понять адъютанту, что сеанс закончен.

— Сержант Танилст Ойчан на связи, — почти в ту же секунду доложил нейромодуль, и на экране появился командир взвода ремонтных SCV.

— Сэр! Координаты получены! На спутниках установлено дополнительное оборудование, а также разгонные блоки для корректировки орбиты. Мы готовы к запуску. Разрешите приступить?

— Разрешаю!

— Адъютант, картинку электромагнитной пушки. — Сказал я.

В то же мгновение картинка сменилась, и на экране появился пятидесятиметровый ствол триста двадцатого калибра. Я выбрал точку просмотра и проследил за тем, чтобы первые два спутника один за другим ушли за бирюзовые облака сереющего утреннего неба.

И они ушли с резкими хлопками сверхзвука.

Эта пушка по средствам электромагнитного поля разгоняла до чудовищных скоростей предметы. Принцип был прост как и все гениальное. Две параллельные рельсовые направляющие, между ними скользит снаряд-контейнер. При подаче энергии через якорь снаряда ток передается от одной рельсовой направляющей к другой. И в обратном направлении— через другую рельсовую направляющую. В результате ток создает магнитное поле. Ну а оно, в свою очередь, действует силой Лоренца на ток, проходящий через якорь и снаряд, таким образом, разгоняется.

Надо заметить, что на Земле подобные пушки существовали. И использовались в основном как орбитальное вооружение. Только ввиду более низких показателей энергетической составляющей, выдавали они в десяток раз меньше дульной энергии.

А данная пушка спокойно выдавала по пятьдесят мегаджоулей дульной энергии. И без труда толкнула спутники с первой космической скоростью. Которая здесь была, к слову, немного ниже, чем на Земле и составляла семь и два километра в секунду.

— Сэр, время начала операции через тридцать секунд! — Доложил нейромодуль командного бункера.

— Есть тридцать секунд. Данные со спутников по готовности на экран.

В тот же момент одна часть виртуального монитора, занимающего две трети стены, разделилась на пять зон. Четыре пока оставались темными. А на одной была картинка острова, напоминающего по форме рыбу. Это выдавал картинку высокоорбитальный стационарный спутник «Зенит», висевший на высоте почти двадцать пять тысяч километров. Именно на такой высоте находилась орбита Кларка, где угловая скорость вращения спутника равнялась скорости вращения планеты. Поэтому объект как бы завис в одной точке над планетой. Меня, надо сказать, удивил тот факт, что название орбиты идентично ее названию на Земле, используемое еще с тысяча девятьсот сорок пятого года.

— Увеличение секторов А один по А девять! — Приказал я.

Картинка начала стремительно расти. Я переместил взгляд, и подчиняясь движению моих глаз, изображение заняло весь виртуальный экран.

— Стоп!

— Сказал я, когда видимость стала детальной, но не терялся при этом общий план.

В этот момент от «призраков» пришло сообщение по зашифрованному каналу.

— Отправка начата!

И почти одновременно, словно многоголосым эхом, адъютант доложил:

— Зафиксирован запуск ядерной ракеты!

И в правый угол вышла информация о том, что шесть ракет класса «поверхность— поверхность», энергетической мощностью по пятьдесят мегатонн разложены на атомы и сейчас собираются в виде взрывного устройства на территории врага. Точки сборки были отмечены красными мигающими огоньками. Они мигали все чаще, пока не перешли в постоянную красную подсветку. Затем и она исчезла.

В тот же момент я прочитал бегущей строкой;

— Идем на базу! Посылка в пути!

— Отлично! Займите бункер полевой защиты №1 BPG 12-81-99-99 и №2 BPG 12-81-99 — 98— Произнес я, а специальная программа отправила мое сообщение в виде текстового файла по каналам подпространства.

Графики на экране показывали, что через десять секунд произойдет серия из шести взрывов.

Надо сказать, оборона протосов острова «Таврит» была стандартной. Передовую составляли три десятка фотонных пушек. Далее находились с десяток драгунов. И, как показывали данные ранних разведок научного судна, еще около сотни замаскированных полем юнитов. Километров двести в глубину острова находилась авиация. Ну и, собственно сама база протосов. Тем временем процесс атомной реконструкции был закончен, телепортация завершена.

И почти одновременно шесть грибовидных облаков, возникших из ослепительно-белых шаров термоядерных взрывов возвестили, что операция захвата острова « Таврит», перешла в активную фазу.