Глава 5. Пещера.

Глава 5.

Пещера.

Пещера была громадных размеров. Световой луч штатного фонарика едва доставал до потолка, на котором виднелась пробоина от моей спасательной капсулы. Пришлось на бластере переключить режим и использовать его как сканер-дальномер.

Цифры на виртуальном экране моего скафандра меня заставили присвистнуть от удивления. А удивляться было от чего. По данным дальномера расстояние до потолка было два километра триста пятьдесят метров. Кроме того, сталагмитов, которые привычно свисают в подобных образованиях, тоже не наблюдалось. Это было весьма странно, но более необычным казалось то, что свод пещеры, как впрочем и стены, был гладким, с характерной рельефностью в виде крупной резьбы в форме завитков. Все это указывало на искусственное происхождение объекта. Но более странным для меня было даже не то, что уровень радиации был в пределах нормы. Ведь мы находились в десятке километров от эпицентра взрыва техники и боеприпасов. А это суммарно около десяти мегатонн в тротиловом эквиваленте. Кроме того, атмосфера была пригодна для дыхания. На мониторе скафандра светились три зеленые точки. Я взглядом пробежался по ним. Сенсор улавливал направление взгляда, и напротив каждой точки возникли окна с массой информации, из которой следовало :

Дышать я могу, не опасаясь за свое здоровье. Температура плюс пятнадцать, никаких патогенов и других угроз биологического характера не обнаружено.

Я было подумал, что это одна из ловушек протосов, но судя по стенам и толщине пыли под ногами, это сооружение имеет весьма древнее происхождение. Скорее всего, оно было создано до колонизации планеты. Вопрос — кем? и когда?

Я подсвечивал себе дорогу вперед, медленно спускаясь по пологому склону. Вдруг вокруг стало светлее. Я без труда различал предметы под ногами на полу. Впечатление было такое, что наступили сумерки. Подняв взгляд кверху, я обомлел. Чем больше я смотрел, тем ниже опускалась моя челюсть. И, собственно, было от чего.

Надо мной горела надпись, пересекающая поперек весь свод пещеры.

«Добро пожаловать Джим».

Я подумал, что это галлюцинация, но сканер медблока молчал, никаких привычных садистских манипуляций типа инъекций не следовало. Может это совпадение. Один к триллиону, например. Странно. В одном я был теперь уверен на сто процентов. Это никакая не ловушка.

Но кто, как, зачем, почему и когда это сделал— мне предстояло выяснить.

Повинуясь своим рефлексам и шестому чувству, я двинулся в направлении светящийся надписи и через десять минут ходьбы оказался в центре круглой площадки, явно выделяющейся из общего покрытия пещеры.

Площадка была радиусом не менее трех метров. И как только я оказался в центре ее, сработал гравитационный захват, и подошвы моих ботинок намертво приросли.

Я попытался освободиться, но результат был такой же, как если бы муха, упавшая в банку со столярным клеем, пыталась взлететь.

Затем я ощутил вибрацию, и круг начал медленно вращаться, точнее сказать, ввинчиваться. Вот уже показалась резьба по бокам. Количество витков увеличивалось, и наконец я, как манекен на выставке, ушел под пол, вращаясь вместе с кругом.

Надо заметить, что пол совсем не оказался таковым. Опустившись ниже его уровня, я понял, что попал в помещение небольшого размера, со слабым освещением. Передо мной была одна единственная дверь, слабо подсвеченная по бокам. Гравитационный захват отключился, я шагнул с круга в направлении к двери. Тотчас же платформа поднялась наверх, и вращаясь, скрыла проем в потолке. Мне осталось только толкнуть дверь, тем более что на которой была светящая надпись «Вход».

Удивляться более не было ни желания, ни сил. Я толкнул дверь и оказался внутри какого-то транспортного средства. В центре располагалось большое кресло анатомической формы. Перед креслом был всего один рычаг.

Дверь за мной бесшумно закрылась, я прошел и сел в кресло. Затем повернул рычаг. Рассуждал я примерно так.

«Весь этот кордебалет с пещерой пока идет мне на пользу. Во-первых, пробив скальные породы и оказавшись глубоко под поверхностью, я был избавлен от проблем с радиацией. Комбинезон, конечно, существенно уменьшал бы ее воздействие, но полностью от него не избавлял. Во-вторых, если бы меня хотели уничтожить, то сделали это, как только я покинул спасательную капсулу. И наконец, в-третьих, надпись на дверях, да и вся обстановка говорили о том, что я гость, а не пленник. Я в любой момент могу остановиться и повернуть назад. Мою свободу никто не ограничивает. А скорее всего, приглашают в гости».

С этими мыслями я уселся в кресло и потянул на себя рычаг.

Ускорения я не почувствовал, видимо работал гравитационный демпфер. Но легкое, едва ощутимое покачивание давало ощущение движения. Вдруг на экране возникло изображение маршрута. Я без особого труда узнал гряду скал, где недавно был тяжелый бой. Далее тонко светящийся пунктир уходил ближе к экватору почти на семь тысяч километров. Конечная точка мне показалась знакомой. Я не поверил своим глазам, когда сверился с электронной картой. Проверил еще раз. Сомнений быть не могло, координаты полностью совпадали. Я прибывал в точку под названием “Скала". То, что это необычное место, мы знали благодаря разведке Пола. Но то, что мой скорый поезд несет меня именно туда, спокойствия мне не придало.

Вдруг экран сменил цвет, и я увидел человека в деловом костюме, поразительно напоминающего диктора из программы новостей. Тех новостей, что я в детстве смотрел на далекой Земле.

— Добрый день Джим. Если сейчас ты смотришь на меня, значит все получилось.

— И, словно, прочитав мои мысли продолжил:

— Под словосочетанием «все получилось», я подразумеваю твою успешную посадку и обнаружение этой скоростной электромагнитной капсулы.

Пока позволяет время, я попытаюсь ввести тебя в курс дела. Лично я представляю собой программу, цель которой— ответить на твои вопросы. Моя оболочка, говорит о том, что моим создателями известно как одевались дикторы, и ведущие программ твоего времени.

— Кто твои создатели? — Спросил я первое, что пришло мне в голову.

— Мой ответ тебя смутит, это как минимум. Но я не буду уклонятся в сторону и отвечу прямо и честно, согласно встроенным алгоритмам. Мои создатели Протосы.

Может это было совпадением, но скорее всего мой “собеседник" получал и обрабатывал мои мимические и другие невербальные реакции, так как моя отвисшая челюсть и выпученные от удивления глаза видимо послужили причиной, по которой он поспешил добавить.

— Но конечно, мои создатели— не твои противники, а скорее всего союзники.

Мое лицо опять сказало за меня быстрее, чем я открыл рот, так как он поспешил продолжить.

— Структура общества протосов, к сожалению, неоднородна. Точнее, то с чем вы сталкиваетесь не совсем протосы. Правильно использовать понятие первородный. Вы, люди, сталкиваетесь с частью, которая имеет лишь фенотип, так сказать протеон на основе заданного генома.

Я видимо уже овладел собой, и мои мысли больше не проецировались на мимических мышцах, так как успел задействовать свой речевой аппарат, задавая вопрос.

— А почему мы с ними не сталкиваемся, и не видим никаких следов их противодействия, как впрочем, и их самих?

— Это собственно моя задача— рассказать тебе, Джим, историю протосов. Ту ее часть, которую никто еще не слышал.

— Я слушаю тебя. Как к тебе обращаться?

— Не имеет значения, у меня нет имени, называй как тебе удобно. Например, Гораций.

— Я слушаю тебя Гораций.

— События уходят корнями в глубины истории. Сто двенадцать тысяч лет назад империя была на пике своего развития. Большая часть Галактики была под ее контролем. Десять тысяч колоний. Казалось, ничто не может поколебать благополучие и стабильность. Равных по силе противников тоже не наблюдалось в обозримой и доступной Вселенной. Почти четверть Галактики была снабжена имперскими ноль— пространственными переходами. На базе собственной космической частоты тел. Перестали существовать расстояния протяженностью более чем на сто световых лет. Пересечь это громадное расстояние можно было быстрее, чем добраться с одного конца мегаполиса в другой.

Техника делалась с запасом прочности от тысячи лет службы.

Могущественнее протосов, казалось, не будет никого и никогда.

Но скрытые системные ошибки медленно, но уверенно накапливались. И наконец, несмотря на безупречность, надежность и совершенство протосовских технологий, наступил момент, когда одна из них проявилась.

— Подожди, Гораций. Ты хочешь сказать, что сто тысяч лет назад ваша цивилизация находилась на пике своего развития? А как же так получилось, что собственно случилось, что вы ведете войну с людьми? Насколько я знаю, ваши отношения с нами не старше десяти тысяч лет.

— Джим, именно к этому моменту я подошёл. Мне приятно, что ты следишь за моей мыслью.

С твоего позволения, я продолжу.

И он продолжил свое повествование, на этот раз сопровождая его изображением. Это были явно кадры хроники. Получился своего рода фильм, который рассказал мне о следующих событиях.

— Примерно одиннадцать с половиной тысяч лет назад империя протосов расширилась более чем на сто световых лет в диаметре. Равных по силе и технологиям в Галактике никого не было.

Два корабля разведчика находились, в свободном поиске, далеко за внешними границами империи. Там, где до ближайшего пункта ноль пространственного перехода имперской системы телепортации был не один десяток световых лет. Существует правило, которое гласит, что экспедиции за пределами освоенной части Галактики осуществляются только в паре. На случай, если один корабль будет нуждаться в помощи.

Случилось так, что точка выхода из подпространства одного из кораблей каким то нелепым образом оказалась в гравитационном поле нейтронной звезды.

Точнее, не самой звезды, а третьей планеты находящейся в ее системе. Наличие двух планет было установлено на расстоянии. И, судя по всему, они в изобилии имели урановые руды и другие тяжёлые элементы. Но третья планета находилась на расстоянии двести миллионов километров от предполагаемой безопасной орбиты кораблей. Поэтому, хотя расстояние казалось и безопасным, с точки зрения тяготения собственно звезды, но оказалось критическим по отношению к третьему телу этой звездной системы. Корабль начал медленно падать на черную планету, которая имела, как оказалось, громадное гравитационное поле.

И хотя мощности двигателей хватало, на то чтобы уйти на безопасное расстояние, это было невозможно, в виду того, что впервые за тысячу лет двигательная система данного типа кораблей дала сбой. Точнее сбой произошел в системе подачи энергии.

Вы, земляне, знаете, что многие энергетические установки протосов зависят от определенных кристаллов искусственного происхождения.

Это так. Кристаллы носят название Кайдаринских. И позволяют черпать энергию из подпространства. Энергетическая эффективность этой технологии во многом превосходит способ получения энергии посредством реакции аннигиляции.

Я был сбит с толку. Зачем протосам драться с нами за аннигилиум, если они имеют более совершенную и мощную технологию получения энергии.

— Гораций, есть вопрос.

Начал я.

— Не поверишь Джим, я даже знаю какой и могу сразу на него ответить.

Мне ничего другого не оставалось, как дать возможность ему ответить.

И когда он начал говорить, то у меня, честно говоря, пробежали мурашки по спине. А в голове начала формироваться нелепая мысль. А что, если это программа является телепатом. Но мало помалу я ее отогнал. Скорее всего, это простой математический, и логический просчет моей человеческой реакции.

Между тем, «мой друг» Гораций продолжал.

Корабль дал сигнал тревоги.

И его спутник, судно номер два, поспешило на помощь.

Расчет капитана был прост.

Вытянуть попавшего в беду товарища по средствам гравитационного буксира.

И казалось, все должно получиться — это подтверждали расчеты. Невероятно, но система второго корабля дала идентичный сбой. Кристалл погас. Двигатели прекратили работу. Не хватило совсем немного, еще бы одной тысячной от приложенной силы и энергии импульса — было бы достаточно, чтобы освободится из гравитационного плена этой странной и страшной звездной системы.

Орбита была хоть и высокая, но угасающая, и два корабля были на ней беспомощными игрушками гравитационного поля черной планеты. Расчеты показывали, что находиться на данной орбите корабли могли не более трех местных суток. По земным аналогам, это почти месяц. Помощи ждать в этот период было неоткуда. И сколь мала была вероятность данного события, столь еще более ничтожной малой оказалась вероятность спасения.

Примерно где— то один на триллион или даже еще меньше. Шанс со статистической точки зрения почти нулевой. Но спасение пришло. И вот с какой стороны.

Джим, Если считать с того времени из которого ты пришел в эту Галактику то получается вот что.

Примерно через пятьсот лет на Земле люди овладеют подпространственными путешествиями. Первые пробы будут весьма примитивными. Недалеко от солнечной системы будет найдена аномалия — вами людьми называемая «кротовая нора». Она была не стабильная. И предугадать, в какую точку Вселенной попасть через нее было невозможно.

В дальнейшем люди, как и протосы, научатся пользоваться подпространственным способом передвижения. Но в любом случае использование метода собственных космических частот ляжет в основу этой технологии .

А первые космические подпространственные корабли людей будут мало похожи на корабли в привычном смысле этого слова: так как представляли собой планетоиды частично полые внутри, укрепленные металоконструкционным каркасом и снабжённые мощным атомным реактором и искусственно созданной биосферой. Такие корабли могут быть в пути не одну сотню лет.

В вашей солнечной системе существует планетоид, состоящий на девяносто девять процентов из железа, кобальта, молибдена магния никеля. Он известен вам людям, и вы дали ему имя Психея. Именно Психея послужит базой для создания первого космического корабля землян. Более семидесяти пяти процентов металла будет извлечено, таким образом, что внутри образуется полость, связанная пространственно— структурным соединением, подобно ободу колеса с его центром спицами. Диаметр планетоида двести пятьдесят километров.

Наружная стенка была искусственно оплавлена с добавлением вольфрама, добытого из недр самого же астероида. Затем с помощью гравитационных буксиров и весьма мощных ядерно-реактивных двигателей будет изменена орбита объекта. Внутренняя система жизнеобеспечения и центробежная константа, заменяющая силу тяготения и создаваемую с помощью тех же ионных двигателей, будут закончены. И запущены, пока он двигается к газовому гиганту, который вы называете Юпитером, для того чтобы увеличить свою вторую космическую скорость и подобно …

Тут Гораций замолчал, видимо подбирая слова. Но молчание длилось недолго, и он продолжил:

— Как камню из рогатки уйти за пределы вашей солнечной системы, разгоняясь под действием его гравитационной силы. Далее введется в действие гигантский лазерный зеркальный отражатель, и получив импульс за счет накачки системы лазеров, находящихся на орбите Марса, корабль получит скорость одной десятой от световой и корректируемый собственными ионными двигателями возьмет курс к кротовой норе, находящейся на расстоянии трех световых лет от Солнечной системы.

Я был ошарашен. Оказывается протосы знают о людях и солнечной системе больше, чем я. Причем будущее в половину тысячи лет для меня там на Земле, для них здесь и меня сейчас является событиями более чем десяти тысячелетней давности. От попытки осознать этот факт голова шла кругом. А нейроадъютант скафандра начинал садистки счелкать пустыми контейнерами нейростабилизаторов, перебирая варианты всадить мне в шею пневмоиглу.

Между тем Гораций продолжал.

— Именно этот корабль представляющий собой эллипсоид диаметром двести пятьдесят на сто восемьдесят пять километров и конечной массой после извлечения породы чуть меньше половины миллиона тонн, и трехстами членами экипажа вышел в пространстве нашей Галактики менее чем на расстоянии одних световых суток от места надвигающейся трагедии. Кроме того, инерция движения объекта соответствовала нужному вектору, чтобы выполнить гравитационный маневр и вытолкнуть наши корабли с угасающей орбиты страшной темной планеты нейтронной звезды. В этот момент и произошел контакт между цивилизациями. Может случайность невероятного ничтожного порядка, а может события покорились воле создателей Вселенной. Воле Зелнага. Но в любом случае общение по средствам радиоконтакта началось. И земляне протянули руку помощи, изменив с помощью термоядерной двигательной установки траекторию планетоида так, чтобы он проходя по касательной, дал возможность совершить маневр кораблям и выйти за пределы гравитационного плена. Спустя полгода пришла помощь, кристаллы были заменены. И корабли разведчики догнали астероид, удалившийся на расстояние почти двух световых недель.

Тут экран ожил снова и я увидел кадры, явно отснятые экипажем планетоида Психея.

— Внимание. Микробиологический контроль— добро. Патогенов и токсинов не обнаружено Химический — добро. Радиологический— добро. Разрешаю открыть шлюзовую камеру.

Медленно, как бы нехотя открылся люк. И в проеме возникли три фигуры. Я сразу узнал протосов. Шаг, еще шаг, и попав в зону прямого действия осветительной системы, во всей пугающей реальности взорам землян предстали три представителя этой могущественной расы.

Я невольно вздрогнул. Слишком глубоко въелся образ врага в мое сознание.

Между тем, протосы подняли конечности в приветственном жесте. Одновременно послышалась речь .

— Приветствуем вас, пришельцы из далекой звездной системы. Это честь для нас находиться рядом с вами. Спасая нас, вы сделали благородное дело. Не только сто пятьдесят наших соотечественников, обреченных на ужасную смерть, спасены, но и протянут вектор дружбы и братства между нашими мирами. Отныне весь Аюр с вами.

Капитан корабля вышел вперед и в похожем жесте поднял руки вверх.

Голос его немного дрожал от волнения, но впоследствии он взял себя в руки и отвечал так.

— Здравствуйте сыны Аюра, дети Земли приветствуют вас. С бесконечной тоской и тревогой мы получили ваш сигнал бедствия, но также была велика и наша радость, когда мы осознали, что можем помочь вам в вашей беде. Никогда мы, земляне, не забирались так далеко от дома и никогда мы не общались с братьями по разуму. Поэтому встреча наша светла и радостна еще более. Проходите братья с Аюра, наш дом— ваш дом.

На этой пафосной ноте трансляция закончилась, и на экране снова появилось изображение Горация.

— Джим, твои соплеменники еще не знали, что так называемая кротовая нора уже закрылась. И им уже никогда не увидеть Землю.

Впоследствии им было предложено обосноваться в системе Гелион, так как выяснилось, что эта планетарная система максимально соответствовала условиям жизни на родной планете. Так началась жизнь землян в нашей Галактике. Мы как могли, помогали пришельцам обустраивать их новый дом.

Через тысячу лет совместные экипажи людей и протосов уже бороздили просторы космоса, человек оказался настоящим другом и товарищем, которому известно, что такое преданность и честь.

Так продолжалось до того момента…. Пока наши миры не столкнулись с абсолютным вселенским злом.

Имя ему Амун. Пожиратель света и разума. Он не из нашей Вселенной. Как мы поняли, он — представитель древней цивилизации, которая на триллион ступеней развития стоит выше, чем цивилизация протосов. Я не говорю о цивилизации землян. Они давно освободились от телесного существования. И присутствуют в виде чистой энергии. Создать целую звездную систему для них— не сложнее чем для тебя, Джим почесать за ухом. И вечная борьба за право господствовать во вселенной между Амуном и нашими создателями, — Зелнага.

По каким таким причинам Амун пытается проникнуть в нашу вселенную и почему он встал на путь разрушения мы не знаем. Предполагаем, что уничтожить творения создателей является его необходимостью существования. Знаем только, что он был изгнан из своего пространства и теперь находится в другом измерении. Вот, собственно, оттуда он и мог достать совместную экспедицию протосов и людей.

Скорее всего, был найден портал. И, вероятно, разведчики пытались выяснить, что он из себя представляет.

Закончилось это печально.

— Ты имеешь в виду экспедицию десяти тысяч лет назад?

— Точнее десять тысяч двести двадцать три года.

Именно тогда пошел раскол между протосами внутри общества и между протосами и людьми.

— А вот отсюда подробнее, пожалуйста.

Попросил я, заинтригованный рассказом.

— В указанное мною время — начал Гораций.

— Снова ожил экран, и я с интересом погрузился в просмотр исторического фильма .

Суть была такова:

Общество протосов представляло собой гармоничное образование, в котором уже не один десяток тысяч лет не было гражданских войн. Вся энергия, сила, стремления, были направлены на освоение галактики и формирование колоний .

И снова пошел повтор истории о двух кораблях, терпящих бедствие в гравитационном поле системы нейтронной звезды.

Вопросов я не задал и был вознагражден за это. Вот собственно что важного я узнал.

Во— первых мы воюем не с первородными так сказать протосами, теми кто создавал и расширял империю. Не с теми, кто был для людей учителями и помощниками одновременно.

А с обществом, лишенным всех моральных и исторических корней, объединённого ментально.

Это объединение определяется специфическим термином «Кхала». Представляет ментальную сеть в которой все члены могут заниматься обменом и передачей информации. Причем скорость обмена не подчиняется привычным для нас законам физики. И не зависит от расстояния. Значит, находясь на расстоянии сто километров или сто миллионов километров мыслительный процесс одного члена всегда доступен другим.

Хотя, надо сказать, что это является нормой для протосов. Изначально «Кхала» объединяла многие поколения и служила банком данных в виде воспоминаний.

Амун после того, как расправился с первыми жертвами, проник в Кхалу протосов и, разрушая их связь с предками, а также стирая личностные данные, смог изменить, перестроить саму структуру «Кхалы», уничтожая суть, но оставляя функционал этого явления. В результате все, кто существует в этой Галактике, находятся под влиянием тотального контроля « Кхалы», в которой к тому же присутствует сверх разум Амуна.

Но есть уцелевший корабль — ковчег, спрятанный в ядре одной из остывших планет одной из звездных систем. Он уничтожит портал Амуна и очистит « Кхалу.»

Честно говоря, никогда ещё в жизни я не испытывал такого колебания. С одной стороны, все казалось стройным и правильным, с другой стороны, десятками лет крепнущие рефлексы не давали мне прикоснуться к сенсорной панели управления.

В конце концов, сам не знаю почему, я спросил:

— Гораций, а что сейчас творится на поверхности планеты?

— Ты хочешь поболтать о погоде Джим?

Я рассмеялся.

— Да, именно об этом я и хочу поболтать. Погода меня сейчас занимает больше всего, особенно на ближайшие десять дней.

— Боевые действия закончились в пользу людей. Уже сорок три минуты, как запущен протокол твоего поиска. Если хочешь, могу дать подробную картинку.

— Картинку чего?

— Изображение того, что происходит сейчас на поверхности.

— Конечно хочу. — Успел только произнести я, и в этот же момент Гораций исчез с экрана, а на его месте показалась картинка с вполне приличным разрешением и обзором. Видимо, камеры были установлены в районе ближайших скал и собственно в самой пещере.

Возле провала зависло два транспортных борта, на поверхности сооружался бункер полевой защиты, в небе зависли четыре раптора, а вдали четко угадывался силуэт научного судна.

— М даааа. — Только и смог выдавить из себя я. А Гораций, словно прочитав мои мысли, вновь появившись на экране, сказал:

— Давать сигнал не имеет смысла. Через тридцать секунд включится система торможения. А спустя пять минут мы прибудем в точку назначения.

Я успел бросить взгляд на карту и увидел, что находился примерно пятьсот километров от точки, которой дали название «скала».

Тем временем режим торможения был активирован, благодаря все тем же демпферам перегрузка не ощущалась. И действительно, через пять минут я оказался на месте с координатами, соответствующими точке на карте, удалённой от моей посадочной капсулы почти на одиннадцать тысяч километров.

— Я прощаюсь с тобой, Джимм. Зератул ждёт тебя. Двери бесшумно ушли в сторону и передо мной открылся круглый, слабоосвещенный поблескивающий металлом зал имеющий по центру терминал высотой доходивший мне до пояса.

Подойдя вплотную, я увидел лежащий по правую руку ключ. И поразился тому, что ключ с виду напоминал янтарь, именно так выглядит легендарный минерал под названием «саларит». С его помощью древние перворождённые «зажигали» искусственно созданные светила. И запускали силовые установки легендарных кораблей — ковчегов.

Повинуясь импульсу, я взял его в руки и стал рассматривать. Внешне он чём-то напоминал ключ средневековых мастеров. Большой и неуклюжий, но вместе с тем утончённый и совершенный, каждый элемент был образцом пропорции и красоты.

— Без кода он бесполезен.

Я вздрогнул от неожиданности, рука потянулась в направлении бластера. Но сумел совладать собой и остановился. Справа от меня открылась бесшумно дверь и я увидел, что в проёме при слабом освещении стоял Протос. Я был настолько ошарашен, что не мог произнести ни слова. Впервые в жизни я видел так близко живого противника — того, с кем сражался всю свою жизнь.

Хотя, надо заметить, это был далеко не тот противник, что— то его отличало от сородичей. Ответ пришёл незамедлительно. Глаза. Да да, глаза отличали его от того, что мне приходилось видеть на цифровом изображении экранов. Точнее не само наличие глаз, а их выражение. Обычно выразительность глаз Протосов была аналогична выразительности теле и видео объективов и камер наблюдения. А здесь я впервые увидел эмоции.

Радость, переживание и усталость.

— Здравствуй, Джим. Вот мы и встретились. Имя Зератул ношу я. Времени мало. Я пронзил ткань времени и пространства, чтобы сказать, что только ты можешь нас спасти. Не дай Галактике сгинуть в огне, а звёздам потерять свои орбиты. Судьба всего сущего висит на волоске.

— Здравствуй, Зератул. — Сумел выдавить из себя я, но мой голос звучал как то глупо, будто я решил поздороваться с амортизатором транспортного судна. Настолько сильно я привык считать Протосов бездушными кремнийорганическими существами.

— Все мы— творения великих Зелнага. Но сейчас цикл близится к завершению. Шепот далеких звёзд становится ближе и творец решает, что делать со своими творениями.

— Ты имеешь в виду первородных благородных протосов?

— Нет, люди и Протосы это все звенья одной цепи. Все мы дети Зелнага.

— Тысячи лет странствовал я в пустоте времени и пространства в поисках древнего пророчества. И наконец его нашёл. Поиски закончились в звездной системе «Улан», которая находится на окраине нашей Галактики.

Тут я начал приходить в себя, первый шок прошёл, и я спросил, заметив несоответствие в высказываниях Зератула.

— Прости, благородный Зератул, но как тебе удалось остаться живым целые тысячи лет? Если ты, конечно, не был все это время в камере стазиса. Но тогда каким образом тебе удалось, не покидая камеры, искать пророчество, о котором ты говорил?

— Тлен смерти не ведом мне. Тысячи циклов в этом пространстве по линейной шкале— не более десяти циклов там.

— Где там? — Спросил я, хотя сам уже начал догадываться. Скорее всего речь идёт о каких то параллельных, временных линиях этой Вселенной, или даже о так называемых иных мирах, иных измерениях.

— Я ждал этого момента тысячи лет в параллельной Вселенной, там, откуда Зелнага творят звезды и миры. А здесь просто портал перехода, точка выхода в наше пространство. Поэтому снаружи и установлена батарея фотонных пушек войск Амуна. Для того, чтобы никто или ничто не могло покинуть это место. Я узнал об этом из пророчества, и хотя оно неоднозначно, но пока сбывается с поразительной точностью.

«Предок спасителей братьев, откроет врата. Копье Адуна пронзит войско Амуна. Некому будет защищать портал в другую вселенную, пожиратель мира останется в темноте и забвении навсегда. Это станет началом нового, бесконечного цикла.»

Десять тысяч лет назад был создан этот тоннель, с помощью которого ты и добрался сюда. Десять тысяч лет я ждал этого боя, когда сын великого Зелнага с Земли, жертвуя собой, будет сражаться до конца.

— Подожди, значит весь этот бой подстроен?

— Вся война между расами, само наше существование находится во власти того, кто создал наши миры и нашу Вселенную.

— Хорошо, но почему ты сказал сын Зелнага? Мой отец там на далекой Земле вовсе никакой не Зелнага.

— Речь не о твоём отце. А о том, кто формирует мысль и управляет понятиями в результате постукивания пальцев по так называемой клавиатуре или по сенсорным клавишам. Это не важно, а важно то, что в результате происходит в нашем мире. И сейчас творец уже знает, какое решение примешь ты.

— Какое ещё решение....?

В этот момент в центре терминала возник источник света, который, потеряв интенсивность, быстро приобрёл форму замочной скважины.

— Ты должен запустить протокол пробуждения ковчега.

Я вспомнил, что Гораций мне рассказывал. Корабль длиной семьдесят четыре километра, шириной тридцать километров, тысячи воинов, находящихся в стазисе. Силовая установка, равная энергоэффективности средней звезды. Это чудо инженерной мысли способно телепортировать живую силу и технику радиусом на несколько световых лет. Причём в точке сборки объектов наличие кристаллов, создающих поле искривления пространства совсем необязательно. На корабле находится около ста крейсеров, и даже не хочется перечислять другую технику. Словом, появись такой монстр на сцене нынешних военных действий — и исход будет решён однозначно. Корабль-ковчег пройдёт через все линии обороны людей легче, чем раскалённый нож проходит сквозь масло. Нам однозначно нечего ему противопоставить. И конечно же я начал колебаться, погрузившись в раздумья. В себя меня привёл голос Зератула.

— Только «Копьё Адуна», так мы называем этот корабль-ковчег, может уничтожить портал. Люди сами не могут это сделать. Срок подходит, и скоро в этом мире Амун обретёт тело. Тогда власть и сила его увеличатся многократно. Мы должны остановить его. Должны закрыть проход в нашу Вселенную.

Судьба всего сущего в твоих руках, Джим. Ты должен решиться. Только ты можешь вставить саларитовый ключ в скважину. Только твой геном человека из другого мира позволит начать реакцию пробуждения ковчега. Так решил наш Творец.

— Если я это сделаю, как быстро удастся окончить эту войну?

— Пройдёт не один десяток лет, прежде чем нам удастся добраться до нужной точки во Вселенной, и бой скорее всего перерастёт в войну. Сколько это будет длиться— я не знаю. Пророчество неоднозначно. Но одно я могу тебе обещать, Джим. Эхо поворота этого ключа будет долго звучать в вечности. Война закончится, Джим, жаль только ты не узришь славный миг грядущей победы над нечестивым.

— Почему это я не увижу… ?

— Падешь ты Джим, встретившись лицом к лицу с огнём Кхалы. Но это будет конец достойный героя, о котором может только мечтать любой первородный. Хотя. — Тут он замолчал и замер, но пауза длилась недолго, и Зератул закончил фразу.

— Пророчество неоднозначно.

В этот момент все сомнения и колебания растворились, словно утренний туман под дуновением ветерка. Я встретился взглядом с Зератулом и не увидел в нем врага. Словно сериал в тысячу серий пронеслись перед моим взором, все события будущего за одно мгновение. И код подтверждения который являлся моим номером домашнего телефона там на далекой Земле, и тот миг, когда его произнесу в последний раз на терпящем бедствие звездолете, я тоже видел. Пронесся в долю секунды мой последний бой на крейсере федерации в звездной системе «Аглонарии». Больше сомнений и страха не было.

Я вставил саларит в скважину и повернул вправо. Затем ввёл на сенсорной клавиатуре код доступа к программе пробуждения и расконсервации ковчега. 28914.

Дело сделано. Судьба этого мира решена. Я знал, что принял правильное решение.