Глава 4.Бой за остров «Таврит.»

Глава 4.

Бой за остров «Таврит.»

Надо заметить, что эффект от ударов был превосходный. От системы протосовской обороны не осталось и следа. Пушки и мобильные войска по всему побережью были уничтожены на глубину в почти триста сорок километров. Но, рассчитывать на долгий отдых не приходилось. К этому времени все запущенные спутники заняли свои траектории орбит, и на командный пункт стала поступать информация о том, что сорок три транспортника уже идут к острову. Зная тактику противника, я предполагал, что скорее всего назначение десанта будет не сам остров, а наша передовая база под командованием капитана Хунтера. Этого допускать было нельзя, так как менее чем через час запас анигиллиума, питающий реактор истощится, и тогда придется рассчитывать на штатную защиту. А это пару минут боя, не более.

— Капитана Пола Данека дай сюда побыстрей! — Обратился я к адъютанту.

Через секунду я увидел на экране его лицо.

— Капитан Данек на связи!

— Капитан, вы со своей эскадрильей прикрываете очищенное пространство побережья. Ваша задача сбивать транспортники и боевые машины противника. А также осуществлять воздушное прикрытие ремонтно-строительной бригады. Поверхность берет на себя капитан Хунтер. Ваше дело— чистое небо. И ни одного беспилотного, транспортника и боевого корабля противника не должно быть в зоне состоявшихся термоядерных ударов. И особенно на соседнем острове передовой батареи.

— Как поняли?

— Есть чистое небо! Вас понял, в пути. Время подлета минута и семь секунд!

— Удачи Данек! Держитесь там. Да, кстати, если что-то серьезное— запрашивай поддержку призраков. Конец связи! — Сказал я, и отключился.

Дело в том, что призраки, помимо того, что имели оборудование для телепортации, и специальные маскирующие поля, также могли создавать поле «стазиса» вокруг неживых объектов. Ну, например, летит транспортный корабль противника, в нем драгуны, зилоты и даже псионщики. Хотя все перечисленные живые организмы, но сам корабль — это неодушевленный предмет. Поэтому, попадая в зону действия генератора— передатчика, выпущенным «призраком», он замирает в пространстве окруженный полем. Минус заключается в том, что каждое индуцированние поля требует внушительного запаса энергии, поэтому призрак фактически не может длительно находится в режиме маскировки— невидимости и одновременно осуществлять более трех инициирований «стазис-поля». Приходится выбирать. А что касается его вооружения, то это типичная Гаус-винтовка, мини — аналог нашей базовой электромагнитной пушки. Выплевывает все, что помещается в затвор. И, понятно, с сверхзвуковыми скоростями. Вообще надо сказать, что в этой вселенной скорость звука была такой же, как и на Земле. То есть 340 метров в секунду. Но на каждой планете своя плотность атмосферы, соответственно скорость звука разная. Поэтому, чтобы не путаться здесь существует величина один ХАМ. Это значит движение тела со скоростью 340 метров в секунду. В результате, где бы вы не находились в разряженной атмосфере Тарсониса или в плотной газовой оболочке Корхала. Один ХАМ везде один ХАМ.

Так вот, снаряд, вылетающий из ствола «призраков», имел начальную скорость полета пять ХАМ. С этой скоростью собственно выпускались как генераторы передатчики «стазис» поля, так и стандартные трехсотграммовые боеголовки. Энергетическая эффективность попадания такого заряда, сравнима с попаданием двух — трех пуль пулемета системы «Вулкан». Единственное отличие состоит в том, что прицельная дальность стрельбы была гораздо выше. Поэтому обстреливать воздушные суда противника они начинают за четырнадцать километров до берега.

— Сержан Ойчан на связь! — приказал я.

— На связи Ойчан. — Через мгновение прозвучал ответ.

— Возьмите пару ремонтников и грузитесь в транспортник №199356 Комплектующие на два бункера полевой защиты и атмосферную турель уже загружены. Медиков и прикрытие я обеспечу.

— Есть борт №199356 .

— Конец связи. — Сказал я, отдал честь и отключился.

— Соединить с лейтенантом Кивш.

Адъютант незамедлительно выполнил указание. На экране возникло красивое лицо девушки слегка припухлые губы, миндалевидные темно-карие глаза, миловидный, заостренный слегка вздернутый носик. Из под облегающего капюшона выглядывала прядь волос соломенного цвета.

— Лейтенант Яста Кивш на связи!

— Срочно соберите группу прикрытия. Загрузите на транспортник .№199357. Группа — четыре космодесантника, врач, робот медик и Г-32. Пойдут первыми на «Таврит». Через пять минут присоединится борт с ремонтниками и оборудованием. Синхронизироваться с командующим эскадрильей валькирий. Он ответственен за прикрытие с воздуха, а также необходима синхронизация с нейромодулем командного танка Альт Хунтера это ваше прикрытие на поверхности. Задания отправлены. Действуйте.

— Есть! — Ответила девушка и исчезла с экрана.

Далее я принимал донесения и отдавал приказы, снова принимал донесения и снова отдавал приказы. И так казалось бессчетное количество раз.

За прошедшее время борт высадил прикрытие на «Таврит», ремонтники не заставили себя долго ждать, высадились почти одновременно и к налету первой волны авиации противника уже собрали два бункера полевой защиты BPG 12-82-00, — BPG 12-82-01 и атмосферную турель.

— Полковник, а что вы думаете насчет того, чтобы в передовой полевой бункер разместить одного— двух специалистов? —

Обратился ко мне адъютант.

— Читаешь мысли. — Ответил я, так как эта идея мне тоже пришла в голову. Огнем, конечно, призраки передового отряд поддерживали, да и Хунтер не дремал, исправно испаряя в радиусе пятидесяти километров всех у кого больше двух ног и одной головы. И, собственно, второй бункер служил убежищем от радиации для ремонтников и врача. И, конечно, два научных борта с полными под завязку батареями и разогретым реактором крутились в режиме патруля над заливом. Их радары особо пока были не нужны, так как атмосферная турель прекрасно давала подробную картину с учетом скрытых юнитов на двести километров в диаметре. Это значит, что противника во фронтальном направлении мы обнаруживали с вероятностью сто процентов на ста километрах. Если только этот противник. Если только этот, противник. Мысль настойчиво ныла и никак не могла сформироваться. Если только этот противник не выйдет в области сохранившихся кристаллов из подпространства.

Кристаллы протосов — это основа их технологий, позволяющая в зоне их действия совершать невероятные трюки с пространством.

— BPG 12-82-00 на связь! — Выкрикнул я, как только мысль сформировалась и обдала меня ледяной волной страха с ног до головы.

— Командир взвода бункер BPG 12-82-00. Лейтенант Гонза на связи.

На Экране появилось худощавое лицо с немного заостренными чертами и выдающимся профильным носом.

— Лейтенант, доложите обстановку.

— Сэр! Все согласно показаниям спутников и радаров. После нескольких попыток авиационных атак, отраженных с помощью атмосферной турели и Г-32, противник занял выжидательную позицию за тысяча четыреста километров фронтально относительно нас.

Я бросил взгляд на экраны и, получив картинку с описанием, заволновался еще больше. Одних скаутов противника было десять единиц. Не считая двух десятков «корсаров». Скаут это аналог нашего раптора, только существенно превосходящий его в дальности и высоте полета. Для него доступны не только низкоорбитальные высоты, но и возможен полет к соседним планетам внутри одной звездной системы. Правда, этот полет по времени составляет около трех недель. К примеру, если бы вы решили седьмого декабря стартовать с Земли на Марс, то как раз к Новому году совершили посадку где-нибудь скажем в долине Маринер. Преодолев каких-то шестьдесят миллионов километров. На рапторах людей, максимум возможная высота— это орбиты так называемых низких спутников. Хотя по вооруженности и полевой защите такого, прямо скажем, существенного различия не было. Основной калибр противника — это реактивные снаряды скоростей гиперзвукового порядка. Движущиеся двадцать пять хамов, имеющие свой собственный интеллект, способный на таких скоростных значениях уклоняться от перехвата и снабжённые своими полевыми экранами. Вся эта начинка боевого заряда напоминала беспилотный юнит крейсера протосов. Поэтому такое соседство само по себе было явно небезопасно. И, конечно, два десятка « корсаров», это условное название получили юниты, коронным номером которых было создание так называемого «тумана войны», особой разновидности электромагнитного излучения, результатом воздействия которого является стопроцентный выход всей электроники и плюс, как бонус, временная слепота человека. Единственный положительный момент был в том, что, как правило, это поле проявляло свою деструктивную силу относительно неподвижных объектов таких как полевой бункер, атмосферная турель, танк в режиме осады. Юниты способные перемещаться успевали, как правило, покинуть эпицентр электромагнитного воздействия без существенных повреждений нейромодульной системы техники и здоровья человека.

Вот такая веселая компания поджидала всего за полторы тысячи километров от передового отряда на острове Таврит. Я отдал приказ перебросить транспортником юнита типа «специалист» из тыловой базы, прикрываемой сверхмощным полем, осадными танками с поверхности и эскадрильей Капитана Пола Данека с «воздуха». Хм, никак не могу отделаться от этого земного атавизма называть атмосферные юниты воздушными бортами. Конечно, никакого воздуха здесь и близко не было. Вместо него существовала смесь углекислого газа и почти всех известных инертных. Но так или иначе пять валькирий и восемь рапторов были на чеку.

Но меня настораживал факт, что войска противника дислоцируются возле пилонов-кристаллов. А это значит, что в любой момент может пожаловать посылка из подпространства в виде пары— тройки крейсеров противника, с полными батареями энергии и полным комплектом беспилотного состава, которые, как корова языком, слижут форпост людей. И тогда возникнет угроза вообще всей операции на этой планете. Мы сможем противнику противопоставить базу прикрытия, но эскадрилья не сможет долго сопротивляться этой армаде без поверхностной поддержки типов юнитов Голиаф и атмосферных турелей. Танки просто бесполезный хлам против авиации противника. Значит, необходимо укреплять срочно юго-восток основной базы и немедленно перебрасывать авиацию в укрепленный район в котором будет глубокая эшелонированная оборона. При этом часть войск с острова Таврит и базы прикрытия вытащить не удастся. Я молчу про постройки типа бункеров и турелей. Про них придется забыть уж точно. Но есть еще вариант. Он стучался в мой разум. Но я умышленно пока его не пускал. Так как он предлагал решить вопрос, но ценой определенных жертв живой силы. А это значило, что часть подчиненных будет принесена в жертву в этом бою, если худшие мои предположения сбудутся. Но давайте все по порядку.

— Борт РР1876. Доложите о скрытых юнитах противника непосредственно перед отметкой «один» передового отряда.

— Выполняю! — Отвечал пилот научного судна, и я мог видеть на мониторе, как от него отделилась ракета. Она довольно быстро вошла в запрашиваемый квадрат и …. Чуть не сказал, взорвалась. Нет, конечно же взрыва не было, а был мощнейший выброс энтропийной энергии. В результате, все батареи и генераторы маскировочных полей противника были мгновенно истощены и на свет божий предстала дюжина разведчиков противника, которые кроме того, что скрытно наблюдали, могли и сами распознавать и определять юнитов, скрытых маскировочным полем в программе «призрак».

А это значит, что протосы просчитывают вариант термоядерного удара по их войскам. Как только «призрак» наведет луч на цель, пара скаутов сотрут его в порошок. Прикрытие из авиации невозможно, так как это тоже демаскирует его, указывая координаты «вероятного присутствия» точками нахождения самих же суден прикрытия. Атмосферная турель на полторы тысячи километров не сработает.

Хотя она и была рассчитана для дальнего ведения огня на расстояние около тысячи километров. Как я уже упоминал в начале своего повествования, особенность ракеты состояла в том, что перед выходом к цели она разделялась на 10 боеголовок с системой самонаведения каждой на цель.( без функции распознавания), Каждая боеголовка находилась на расстоянии не менее десяти километров от соседней и содержала1грамм антивещества, что выдавало по 0,43 мегатонны. Поэтому, в принципе ударную группу противника потреплет изрядно. Все — таки залп из десяти ракет по десять боеголовок в каждой. Сто грамм антивещества это далеко не шутки. Но кто вам сказал, что противник ограничится лишь атмосферными юнитами. Допустим, пара или тройка драгунов прикрытых маскировочным полем типа «ласточка» доберутся на границу распознавания наземных целей, а там вопрос численного превосходства. Уничтожат турель и бункер. Танки из бригады Альта Хунтера с соседнего острова прикрыть на таком расстоянии не смогут. Их предел— восемьдесят километров. Из них двадцать пять— это пролив между островами. Итого пятьдесят. И все. Крышка! Ворота открыты!

Так или примерно так я размышлял, пытаясь просчитать все варианты развития событий. Но чем больше я считал, тем больше понимал, что просто откладываю принятое уже мной решение.

Приходилось в этой ситуации идти на риск и жертвы. Тут я почему-то вспомнил книгу одного автора. Не помню его имени. Читал еще на далекой Земле, классе в пятом кажется. Книга рассказывала о штрафных войсках времен второй мировой войны. О целях, задачах и жертвах в этих войсках. И сейчас волей не волей, я понимал, что передовой отряд острова «Таврит» выступит, как приманка. Подобно штрафникам из другой эпохи и совершенно иной войны. Им вернуться не суждено. Ответственность за их смерти на мне. Впрочем, как и ответственность за жизнь каждого бойца на этой планете.

Я включил подпространственный декодер.

Продиктовал текст и файл ушел специалистам типа «призрак» в данный момент подопечным Альта Хунтера.

— Уточните координаты! — Пришел незамедлительный ответ.

— Уточняю координаты. Пять десять отметка один.

— Время удара? — Даже в оцифрованном голосе мне казалось непонимание, удивление, несогласие. Еще бы, это были координаты форпоста, передовой базы острова «Таврит». Бить по этим координатам— означало создать эпицентр трех взрывов мощностью почти пятьдесят мегатонн в тротиловом эквиваленте каждый. Значит, уничтожить своих братьев по оружию. Но «призраки», солдаты со стальными нервами, и выработанной годами привычкой беспрекословно подчиняться командам. Поэтому уверенность была сто процентная, что они выполнят приказ.

— Время не определено, выполнение только по личному приказу первого. Повторяю, выполнение только по моему личному приказу. Как поняли?

— Принято! Ждем ваших личных указаний. Проводим предварительный протокол подготовки.

— Конец связи! — Сказал я, и тут же обратился к адъютанту. Зарядить термоядерные шахты телепортации номер один, два и три.

— Принято! Шахты первая, вторая и третья заряжаются. — Почти без задержки отвечал адъютант.

— Хунтера на связь!

Через секунду на экране появился командующий передовым танковым взводом капитан Альт Хунтер.

— Вызывали? — Без предисловий начал он.

— Альт. — Начал я как можно мягче, подбирая слова. — Понимаешь, похоже что у нас будет в гостях голодный зверопоид. И чтоб он не сожрал нас всех, ему необходима полноценная, не вызывающая сомнений и подозрений, приманка. Кроме того, ваш радиус стрельбы двести сороковыми в данной ситуации около восьмидесяти километров, следовательно «Таврит» вы прикрываете максимум на пятьдесят. Я хочу сказать, что противника на границе распознования вы не достанете. А он наших ребят легко. Поэтому неплохо бы послать машину для создания более дальней зоны поражения. Ну и плюс это улучшит картину серьёзности наших намерений.

— Вас понял! Конкретные рекомендации?

— На твой выбор Альт. Посылай на это задание, кого посчитаешь необходимым. — Сказал я, и вздохнул, так как облегчения от того, что переложил право выбора на Альта, я не почувствовал. Наоборот сделалось как то мерзко, и появился неприятный металлический привкус во рту. Даже медблок адъютанта решил, что пора впрыснуть мне в артерию очередную порцию химической дряни и шею обожгло уколом. Надо заметить, что стало легче от этой процедуры.

— Тогда разрешите пойти мне!? — Спокойно и буднично отвечал командующий взводом.

— Но Альт! А кто будет командовать? И нет гарантий возвращения!

— Ну, лейтенант Светляч справится вполне. Да и остальные пацаны, хоть и полгода как из «учебки», свое дело знают. А что касается гарантий, какие на этой войне гарантии?

Я знаю, что это билет в один конец!

Говорить ничего не хотелось. Альт понимал, что передовой отряд будет уничтожен в любом случае. Или превосходящими силами противника, или же своими термоядерными зарядами. Но уже вместе с противником.

— Благодарю за службу! — Все что я смог сказать.

— Служу федерации и человечеству! — В тон отвечал капитан.

— Сэр прошу разрешения оставить только одного ремонтного SCV, остальных и медика перебросить на базу.

— Разрешаю. Тем более, что для них найдется работенка. Давай Альт. Пришлю комплектующие еще на одну турель на Таврит. И на четыре турели к тебе на остров.

Удачи! — Сказал я, и отключился.

Взгляд на экран.

— Лейтенант Яста Кивш на связь! — После небольшой задержки на экране появилось ее миловидное лицо. Она представилась.

— Яста, срочно синхронизируйте данные с сержантом Ойчан. Он загрузит комплектующие для монтажа атмосферных турелий. Вам необходимо разместить в транспортнике еще трех Голиафов. Как поняли?

— Вас поняла отлично, координаты высадки получаю.

— Выполняйте! Конец связи! — Ответил я, и экран погас.

Задумка состояла в том, чтобы усилить прикрытие танкового взвода и базирующуюся неподалеку эскадрилью. Для этого за двести километров в тылу построены будут турели, в комплекте с Голиафами, будут хорошо простреливать побережье. И как бонус, самостоятельно турель еще сможет вести огонь по противнику, когда он будет непосредственно над передовой базой «Таврита». Так что я усиливал прикрытие атмосферных суден и перекрестно мог вести огонь по противнику, атакующему соседний остров. Эта схема сработает в случае, если протосы ограничатся теми силами о которых мы знаем. Ну а если будет худший вариант, то тогда придется ждать, пока противник не втянется в бой всеми силами. И пока передовые войска будут сковывать, держать в пределах своих координат, мы нанесем термоядерный удар. Точнее серию телепортируемых термоядерных ударов, которые будет невозможно засечь и сбить.

Так размышлял я, а тем временем Хунтер с осадным танком отбыл на транспортнике на Таврит. Туда же получасом спустя доставили комплектующие для турели. На острове остался один SCV 2102, который занимался сборкой башни, четыре космодесантника и один специалист типа «призрак», делящим с SCV и роботом-медиком пустующий бункер. Медик лейтенант и два SCV — ремонтника уже прислали отчет, что вернулись с одним из транспортных бортов и сейчас занимаются сборкой атмосферных турелей и бункера на соседнем острове в тылу.

Надо заметить, что работа двигалась быстро и слаженно. Не прошло и получаса, как в командный бункер поступили типовые сообщения «Работа выполнена». Что ж прекрасно. Оставалось только ждать. Я начал мысленно корить себя за излишнюю осторожность. И уже хотел было переиграть сценарий боя. Как на экране появился тревожный сигнал.

«Обнаружена деформация пространства однородным гравитационным полем.»

Это могло означать только одно. А именно то, что противник делает свой ход.

Я максимально детализировал картинку с « Зенита», но четкости изображения я не получил .

Странно.

— Включить автоматическую фокусировку. — Отдал приказ на спутник слежения. Не успел я закрыть рот, как сработал сигнал тревоги. Низкоорбитальные спутники засекли в том квадрате, что я рассматривал, пять крейсеров противника два десятка транспортных бортов.

По численности и мощности эта группировка противника почти вдвое превосходила наши силы разбросанные по всей планете. Так что, учитывая остатки старых авиационных соединений, перевес был трехкратный в пользу противника. Точнее, коэффициент был три целых и две десятых, исходя из данных молниеносно просчитанных и предоставленных адъютантом.

В этот момент была закончена авто фокусировка «Зенита» и я увидел во всей пугающей красе пять крейсеров противника, парящих в стратосфере на высоте почти тридцать километров над поверхностью. Они внешне по форме напоминали мне дирижабли прошлого. Только выполнены из металла и имеющие террасы на боках. Хотя я знал, что это никакие не террасы, а посадочные уровни для беспилотных аппаратов. Их было восемь в каждом крейсере. Причем каждый беспилотник в полете мог разделяться на четыре самостоятельные единицы с сохранением скоростных и маневренных характеристик, напряженности и силы защитного поля, наследуя только четверть огневой мощности. Хотя эта мощность даже тогда, когда составляла одну четвертую, имела внушительный показатель. Пять выстрелов в секунду. Один заряд эквивалентен двумстам килограммам тротила. Вот и считайте сами. Одна секунда боя и почти тонна тротила взрывается у вас под носом. Ну а если беспилотник не разделится на четыре автономные субъединицы или модули, это уж кому как удобней. То всего за пять секунд боя вы получаете опять же под нос фактически «Хиросиму». Не думаю, что можно долго сопротивляться такому напору. А теперь умножьте этот показатель на восемь. И добавьте гиперзвуковые скорости маневрирования и защитное индивидуальное поле огромной мощности. А в случае повреждений можно укрыться и в крейсере на время зарядки батарей, починки. Ну а если сбили все таки тебя, то ничего страшного. Твое место занимает другой беспилотник, автоматически собираемый из готовых блоков собственно на крейсере. А если говорить собственно за сам крейсер, то емкость защитных полей была колоссальная. Только атмосферная турель со своим боезапасом могла только истощить их. Поэтому я не удивлюсь, что крейсеры пойдут первыми. А вся эта бригада почти из пятидесяти юнитов пойдет в особом порядке за ними.

От размышлений меня отвлек резкий сигнал .

«Тревога! Зафиксирован энтропийный выброс».

И, спустя пять секунд почти все пространство пустынной поверхности «Таврита» подернулось рябью и пеленой одновременно. Противник не накрыл энтропийными полями только сорок километров до передового отряда. Видимо опасаясь за псионщиков. И явно рассчитывая на то, что наше подразделение не сможет сопротивляться приготовленному для него удару.

Надо заметить, что пилоты научных бортов и сам лично Альт Хунтер знали свою работу на отлично. Несмотря на энтропийные штормы бушующие на доброй половине острова, они сумели подсветить ближайшего к передовому отряду псионщика, находящегося за семьдесят пять километров. Подсветка была всего ноль семьдесят четыре секунды. Но этого хватило, чтобы осадный танк захватил цель и отправил по адресу посылку, состоящую из заряда калибра двести сорок. Как результат, статус цели— «уничтожен». Ну а я получил автоматический отчет о произведенном залпе и его результате.

Я связался с передовым ОСТ.

— Благодарю за службу Альт!

— Служу федерации и человечеству! — Ответил он, и тут же продолжил. — Я не пойму смысла штормить такую большую территорию!

— Все просто! Зачищают возможное присутствие « призраков»!

— Тогда все на своих местах!

— Думаю, сейчас пойдут крейсеры, за ними Корсары, ну а дальше Скауты и транспортники.

— Ну, тогда начнётся настоящие веселье! — С хохотом сказал командир танка.

— Уже!!!

Что уже?

— Лови данные! Действуй по обстановке! Удачи! — Я отключился, так как требовалось мое личное участие. Необходимо получить донесения и раздать приказы! Противник начал движение вперед.

— Время входа в зону поражения атмосферной турели передового отряда пять минут двенадцать секунд— доложил адъютант.

— Пола Данека на связь!

— Данек на связи! — Через стекло скафандра лица было не разобрать.

— Без приказа в бой не вступать! Занять позицию над квадратом три один, только оборонительный огонь. Постоянно находится под прикрытием тыловой батареи атмосферных турелей квадрата пять один. Ожидается шторм. Как поняли?

— Вас понял, в бой не вступать. Занимаем указанный квадрат.

Так, прекрасно! — Подумал я, просчитал протосов опять, теперь главное дать им ощущение близкой победы, чтобы они все силы бросили в атаку. Будем оказывать сопротивление передовой базой квадрата один — один, на сколько это в принципе возможно. А потом ударим три по пятьдесят. А там, глядишь, и воевать будет не с кем, только зачистка и останется. Ну и появится возможность уничтожить оставшиеся пилоны, чтобы сделать невозможным получение какого — либо подкрепления по под пространственным каналам.

— Командующий на радаре, цель. — Доложил лейтенант Гонза— командующий сектором один — один. — Цель скоростная, групповая. Идентификация— «Корсар» .

— Вижу! Это ваш туман войны идет. Ни при каких обстоятельствах бункер не покидать. Мы снимем его, как только подойдут крейсеры противника! Как поняли?

— Вас понял! Ждем на месте!

Я решил огорчить протосов. Как только они подойдут близко, чтобы выпустить беспилотные аппараты и подключить еще и армаду единиц типа «скаут», Борт РР1876 именуемое как научное судно, специальным электромагнитным импульсом снимет так называемый туман войны. И противник, собравшийся, уже было безнаказанно кромсать наши передовые части, получит по зубам. Это рассеет его внимание на некоторое время, и даст возможность юниту типа «призрак» квадрата один— один применить по отношению к врагу «стазис — поле», лишая тем самым его возможности покинуть эпицентр взрыва. Ну а там три термоядерных заряда, которые невозможно засечь и соответственно сбить разложат на молекулы и атомы все то, что будет находиться на побережье острова «Таврит».

Я связался с призраком. И приказал активировать режим невидимости и переместиться в крайний сектор квадрата один-один. Смысл перемещения состоял в том, чтобы избежать попадания юнита в туман войны.

Через три минуты плотный туман белым одеялом укрыл атмосферную турель, танк Альта Хунтера и два бункера полевой защиты. Юниты ослепли и оглохли .

А спустя почти две минуты, тыловая атмосферная турель выпустила ракеты, которые достигли цели. В небе над квадратом один — один вспыхнуло солнце двадцати Хиросим. Противник, хотя и потерявший силовые щиты, все же ринулся в атаку на комплекс. Но эскадрилья под командованием Пола надежной стальной стеной преграждала путь. Протосы не успели применить свое оружие, туманом не удалось укрыть ни атмосферную турель ни бункер полевой защиты. Ракетный удар валькирий сбил четыре юнита противника.

Они метеором устремились к поверхности и закончили свой полет ослепительно-ярким взрывом.

— Цель типа Корсар. Статус уничтожен. Количество четыре.

Как то буднично, без эмоций доложил Пол.

— Так точно! Наблюдаю. Подтверждаю поражение целей.

— Пропустив в эфир нотки удовлетворения, комментировал я.

— Противник возвращается в квадрат один один. — Доложил адъютант.

Мне стало ясно, что сейчас занимая позицию, они ожидают подхода основных сил. И используют свое оружие в, случае каких либо неожиданностей.

А противник не заставлял себя ждать. Пять крейсеров клином подходили к квадрату один — один. По бокам расположились десять «Скаутов». А на почтительном расстоянии шел еще клин из двух десятков транспортников.

В этот момент я понял, что сейчас решается судьба всей операции, а может и нечто большее.

До контакта оставалось менее двух минут, и я, пользуясь этой отсрочкой, обратился ко всем вместе, и к каждому бойцу на этой планете лично.

— Граждане федерации, солдаты! Возможно, для многих сегодняшний день— последний. Но этот день может стать последним для всех нас, и первым среди последних дней человечества. Я повторяю слово «последний», хотя правильнее сказать — решающий. Сегодня будет переломное сражение. Очистив этот сектор галактики, мы приблизим победу на расстояние вытянутой руки. Мы здесь, на этой планете — это итог многолетней, кровопролитной борьбы за выживание. И нам никак нельзя в честь светлой памяти погибших в бою товарищей проиграть это сражение. Помните, исход зависит от каждого и от всех вместе. Сейчас на нас с надеждой смотрит вся галактика, миллиарды глаз, не отрываясь, следят за новостями из нашего сектора. Миллиарды губ шепчут, шлют нам надежду и силы в нашем сражении.

И я уверен, что мы окажемся достойными доверия граждан федерации. И если необходимо, то не задумываясь отдадим наши жизни во имя торжества человечества.

Я замолчал.

Вдруг экран разделился на максимальное количество секторов, каждый сектор показывал лицо и личные данные подчиненного. Трижды сменялась картинка. Три раза по семьдесят четыре мне ответили ровно и четко.

— «Служу Федерации и Человечеству!»

— Адъютант, мою речь отправить первым же файлом в BPG 12-82-00, когда будет техническая возможность.

— Принял! — Отвечал мой электронный помощник.

Просто я хотел подбодрить ребят из сектора один— один в последние минуты жизни.

— Крейсера в зоне поражения всех калибров группировки «Таврит». — Доложил адъютант.

Что ж, пора снова удивить наших незваных гостей.

— Борт РР1876.Научное судно …. Прикрыть борт РР1877 силовым полем.

— Есть прикрыть! — Молниеносно отрапортовал пилот научного судна.

— Борт РР1877, снять «туман» в секторе один — один, с последующим возвратом под прикрытие эскадрильи.

— Выполняю.

На экране я уже видел информацию о выполнении приказа.

Научное судно, защищенное силовым полем, вошло в сектор один один, хотя и получило несколько попаданий от скаутов противника, но при этом выпустило ракету, доставившую генератор, работа которого делает невозможным существование энергетических полей типа «туман войны».

И действительно, плотный туман, похожий на куски белой ваты, медленно осел и, образовав марево над квадратом один-один, испарился.

— Сообщение отправлено .

Немедленно доложил адъютант. И спустя десять секунд экран в командном бункере разделился на шесть частей и бойцы передовой людей дружно отрапортовали.

— Служу федерации и человечеству!

Только специалист типа «призрак» молчал. Ведь ему в режиме невидимости на боевой операции пользоваться каналами обычной связи запрещено. Поэтому я отправил свое сообщение по каналам подпространства.

— Служу федерации и человечеству.

— Пришел через пару секунд ответ.

— Держись. Вся надежда на тебя!

— Продиктовал я, и мои слова, перекодированные в текстовый файл, были отправлены.

— Ты тоже держись, полковник! На свете два раза не умирать! Ничто нас в жизни не может вышибить из седла!

— Чьи слова?

— Спросил я, так как уж больно они не вязались с общим словарным запасом. «Седло» — в этой галактике, такого понятия у людей не было.

— Так говорил наш давний предок, много тысяч лет назад. Теперь это родовой девиз. Все военные в семействе всегда повторяют его. Вот только смысл окончания не совсем ясен.

Так как наша беседа была сугубо индивидуальной, кроме нейропроцесора адъютанта командного центра нигде не фиксировалась, я решил рассказать парню, что такое седло.

Специалисты этого профиля— элитное подразделение. Даже я не знал имени, только порядковый номер.. Все понимали, что терять нечего, взысканий не будет. С Таврита никто не вернется живым.

— Как твое имя?

— Васнел сэр!

— Так вот Васнел, седло это часть экипировки для езды верхом на лошади. Давно, когда еще не было техники, подобно той, что есть сейчас, животные из-за их силы и выносливости использовались вместо транспорта. А чтобы ими удобнее было управлять, сидение имело специфическую форму и называлось седло. В бою выпасть из него часто означало погибнуть.

Поэтому, от того, насколько ты крепко сидишь в этом самом седле, зависела твоя жизнь.

— Откуда сведения, полковник? Ведь за всю историю, что нам известна, человечество не использовало животных в качестве силовых агрегатов. Разве, только это та мифическая планета которая является колыбелью человечества? Даже название ее не сохранилось.

— Я скажу тебе ее название, Васнел. Ты имеешь право знать. Название этой планеты Земля и находится она в соседней галактике на расстоянии двух миллионов световых лет.

— Это правда? Но откуда вам известно все это?

— Я сам оттуда! Случайный пришелец из далекого прошлого человечества.

И, кстати, седла широко использовали всего за двести лет до моего рождения в том мире!

— Полковник, последняя просьба. — Раздалась из динамика синтезированная речь капитана Васнела.

— Слушаю! — Ответил я, одновременно начиная догадываться, что это будет за просьба.

— У меня есть сын, ему пятнадцать. Обещайте, что он узнает истинный смысл древнего девиза нашего рода?

— Обещаю, капитан. Служу федерации и человечеству. — Сказал я, затем поставив на паузу ретрансляцию сигнала, дал указание адъютанту стереть разговор из памяти центрального компьютера базы.

— Удачи! Она вам понадобится в течение ближайшей минуты.

Но она понадобилась значительно раньше. Как только я попрощался с Васнелом. И кажется, еще успел подумать, что надо создать пару рефератов на тему « седла» и подкинуть в электронном виде его сыну.

Так вот, как только я закончил сеанс связи, поступил сигнал.

— Крейсеры противника в зоне поражения турели передового отряда, сектора один-один.

— Пробубнил скороговоркой адъютант, зачитав пришедший отчет.

— Скорость прежняя, курс без изменений. Внимание! Выпущены беспилотники!

Словно рой пчел, стремительно приближаясь к форпосту человечества на этой планете, противник постоянно маневрировал на гиперзвуковых скоростях.

— Деление боевых единиц! — Снова, но уже с эмоциональной окраской в голосе, доложил мой электронный друг и товарищ.

На экране выведены данные со всех спутников. Рядом шла таблица, диаграмма и множество другой информации, из которой следовало, что сорок объектов разделились на четыре составные части, и теперь облако из ста шестидесяти самостоятельных единиц на скорости десять Хамов приближается к передовому отряду.

— Время до контакта семь секунд! — Сообщил адъютант и тут же добавил:

— Есть залп атмосферной турели .

Атомное солнце, вспыхнув в небе, затмило местное светило.

Но большая часть беспилотников противника, совершив маневр уклонения, вращаясь как пуля, пущенная из винтовки, прошла на малой высоте, всего несколько метров от поверхности.

Лишь хвост роя беспилотников, потеряв щиты, уже падал на поверхность.

— Минус двадцать семь. — Доложил адъютант.

Осталось сто тридцать три, еще десяток скаутов на подходе.

Второй залп атмосферной турели был нацелен на крейсер. Так как рой беспилотников находился на расстоянии менее шести километров от передовой базы, даже если и была возможность на микроскопически малом расстоянии для этого типа вооружения достать противника, то больше Хиросиму устроили бы себе, так как манёвренность юнитов противника позволяла быстро покинуть район удара.

— Даю санкцию на удар тыловой атмосферной турели. Цель — крейсер противника, количество пять. Время удара— тридцать секунд после контакта боевых зарядов передовой турели с целью!

— Есть тридцать секунд! — Ответил адъютант, связываясь с компьютером тыловой турели.

Ракеты еще были в пути, контакт с крейсерами противника по данным, поступающим на центральный процессор базы должен произойти через двадцать две секунды. А беспилотники уже обрушились на бункер полевой защиты и атмосферную турель. Танк стоял в стороне в осадном режиме. Я отдал приказ перейти в режим марша и уходить из квадрата один-один.

— При всем уважении, сэр! Засуньте свой приказ себе извините в задницу! — Отвечал Альт Хунтер, лихо подкатывая к тыловому бункеру, где находился ремонтник и робот медик.

— Вы правы Альт. Я так и поступлю! — Ответил я, прекрасно понимая, что этот маневр вряд ли его спасет. Мои опасения подтвердили расчеты адъютанта.

— Вероятность выживания юнита 0,4 %.

Доложил бесстрастно он.

Да, и упрекать Хунтера было не в чем. Он знал, что погибнет и его право выбрать смерть в бою лицом к лицу, как и подобает настоящему бойцу и солдату федерации.

— Увеличить картинку! — Жестом указал я на область экрана.

Было видно, как капитан Альт Хунтер высадился из танка, затем перед ним открылась наружная плита бункера BPG 12-82-01.В руках у него были две ЭПВ— электромагнитных пульсовых винтовки. Не прошло и пары секунд, как шары плазмы, стабилизированные в потоке собственным магнитным полем, стали находить свои цели. Надо сказать, это возымело эффект, так как противник разделился на две группы.

Первая, большая, продолжала атаковать BPG 12-82-00, а вторая ринулась к … BPG 12-82-01. Это позволило ненадолго, увеличить запас мощности поля у бункера BPG 12-82-00 И, как следствие сопровождать меньшее количество целей.

Четыре Вулкана поливали пятимиллиметровыми сверхмалыми ядерными зарядами с остановками на замену магазина каждые двенадцать секунд. Если учесть, что в магазине семьсот патронов, то за минуту четыре пулемета выпускали около четырнадцати тысяч зарядов. А это означало, что энергетическая эффективность за минуту бункера полевой защиты, снабженного четырьмя пулеметами типа вулкан, составляла около ста тысяч тонн в тротиловом эквиваленте при стопроцентном попадании в цель. Вот только попадание было далеко от ста процентов и вести огонь целую минуту бункер не сможет. Так как защитное поле при нагрузке атаки истощит батареи гораздо быстрее.

— Сбили еще тринадцать. — Доложил адъютант.

Поле противника отдельно взятого юнита истощалось при нивелировании попаданий пяти пуль пулемета. Каждая имеет мощность семьсот килограмм в тротиловом эквиваленте, что обеспечивается наличием двух грамм «отелина» в каждом заряде.

— Атмосферная турель. Разрушения необратимы! — Акцентировал внимание электронный помощник.

Юнит быстро перемещался в красный сектор. С непостижимой быстротой для глаза мелькали данные уменьшения запаса прочности строения.

Только я успел отдать приказ SCV игнорировать сигнал «потребность в ремонте», как башня разрушилась. Остаточный боекомплект детонировал. Строения, потратив массу энергии выстояли. А вот танк с переключенными на зарядку бункера батареями, лишенный защитного поля, испарился как снежинка на раскаленной плите.

Надо сказать, что для противника последствия тоже были весьма печальные.

Юниты, лишенные поля или с почти нулевым остаточным зарядом вследствие попаданий космодесанта, попадали на поверхность как мухи.

— Юнит потерян. Юнит Потерян! — Доложил адъютант, выбрасывая на экран данные и схемы танка и турели.

— А между тем «рыбки», выпущенные ранее, доплыли.

Так успел подумать я, получив данные о полете ракет атмосферной турели, стартовавших двадцать две секунды назад, и достигших свои цели. Десять боеголовок в десяти ракетах. В каждой боеголовке по одному грамму антивещества, что обеспечивает 0,43 мегатонны. Ну и, умножив это на сто, получим сорок три мегатонны. Конечно, после попадания говорить о надежном и мощном защитном поле уже не приходится. Крейсеры сохранили, конечно часть мощности батарей, у них остались в целости и генераторы. Но это уже не та защита, с которой можно идти в атаку. Скорее всего, они сбавят темп, на время необходимое для зарядки системы питания внешних силовых полей корабля.

Тем временем, сто двадцать вражеских беспилотников продолжали атаковать бункеры полевой защиты. Счет шел на секунды. Вот— вот разрушится сам бункер, лишенный защиты электромагнитным полем. И бойцы будут испарены на атомы раньше, чем успеют сказать «мама».

Я понимал, что операция вышла в финальную фазу и отдал приказ специалистам с соседнего острова наводить телепорты, или как правильно выразиться «телепортируемые термоядерные заряды» согласно координатам .

Затем связался с Васнелом.

— Специалист на связи. — Отозвался он.

— Васнел, с помощью «стазис поля» зафиксировать крейсера противников.

— Вас понял! Разрешите использовать NZ энергии?

— Приказывать не могу. Разрешаю действовать по ситуации.

NZ энергия— это запас в батареях, который позволяет находиться под защитой маскирующего поля достаточно длительное время. Использовать его — означает мгновенно потерять преимущество невидимости. Но этого количества энергии хватит для того, чтобы активировать генератор» стазис поля». Итого, вместо трех целей, «заморозить» можно четыре.

— Вас понял! Действую по ситуации.

— Данные приоритетности целей отправлены. — Доложил адъютант командного центра.

— Приоритет целей получен! — Через две секунды отозвался призрак.

В сообщении значилось три крейсера из пяти. Первый был самый дальний от эпицентра будущих взрывов. Остальные крейсеры теряли приоритетность по мере приближения к эпицентру. Делалось это для того, чтобы не дать возможность наиболее удаленному юниту покинуть эпицентр взрыва, и тем самым сохранить свои защитные экраны.

Тем временем на экране появилась информация, говорящая о том, что разрушения бункеров полевой защиты BPG 12-82-00 и BPG 12-82-01 необратимы .

Я успел только послать голосовое сообщение.

— Спасибо ребята!

И строения полностью заняли красный сектор и исчезли с экрана. Далее поступила информация от адъютанта шесть юнитов потеряно. И на экране незаслуженно сухо и буднично пронеслись имена и личные номера погибших.

— Васнел! Ты готов? Сделай так, чтобы смерти ребят были не напрасными!

— Два раза не умирать! — Ответил он и тут же добавил. — Жду приказа!

Я связался со специалистами типа «призрак», занявшие позиции готовности на соседнем острове.

— Приказ первого: Запустить три термоядерных телепорт заряда по пятьдесят мегатонн. Координаты пять десять отметка один. Повторяю пять десять отметка один.

— Принято. Наводимся на цель.

— Зафиксирован запуск ядерной ракеты! — Трижды эхом повторил адъютант.

Это означало только одно. Сейчас мощные взрывные устройства собираются на поверхности, как раз под воздушной армадой противника. Мигающий курсор говорил о том, что процесс сборки в самом начале. Но когда интенсивность сигнала усилилась трижды, я связался с Васнелом.

— Ничто нас в жизни не может вышибить из седла! Действуйте капитан!

— Есть, ответил он и через секунду пришла картинка со спутников. Крайний крейсер как будто покрылся инеем. Как то неестественно сверкал в лучах местного светила, при этом застыв на месте.

Остальные крейсеры попытались тут же изменить курс, но еще два остановились как вкопанные.

— Посылка отправлена. Возвращаемся на базу. — Пришел сигнал от коллег Васнела.

В этот самый момент противник сообразил, в чем дело.

Последние два крейсера, собрав вокруг себя подобие отряда прикрытия из беспилотников и «корсаров», уходили в сторону пролива в диаметрально противоположных направлениях.

Тот, который уходил вправо, через минуту войдет в зону поражения тыловых атмосферных турелий и взвода голиафов одновременно, плюс эскадрилья под командованием Пола Данека находилась там же. Так что шансов одолеть наши войска было немного. Кроме того, в батареях призраков достаточно энергии, чтобы, не выходя из режима маскировки,«заморозить» гостя. Поэтому тактически его песенка была, что называется, спета. А вот второй крейсер протосов и восемь скаутов, не считая роя беспилотников, взяли курс на базу, в обороне которой было два полевых бункера по четыре космических десантника в каждом, один голиаф и, собственно моя валькирия. Электромагнитная пушка не в счет, так как выполняла другие функции. Без помощи эскадрильи база долго не продержится.

Так, или примерно так, рассуждал капитан Васнел, когда снимал NZ энергии и перенаправлял ее на разгон генератора стазис поля.

— На свете два раза не умирать! — Успела вырваться из динамика фраза, пришедшая по обычному каналу. Маскировка была невозможна, поэтому соблюдать режим тишины смысла не было. Больше он ничего не успел сказать, так как в то же мгновение беспилотники превратили в пар его, да еще пару кубических метров грунта, на котором он стоял. Но секундой ранее выпущенный генератор накрыл полем громадину, взявшую курс на базу, оставив его тем самым в зоне поражения термоядерных взрывов, которые, собственно, не заставили себя долго ждать. Три последовательно детонировавших боеприпаса засветили атмосферу планеты, и плотный облачный покров словно шелк стал прозрачным на картинке передающих спутников. Затем последовательно образовались три ослепительно белых шара. На одном спутнике оптика не выдержала плотности светового потока и экран погас на несколько секунд. В то же время на погасшем экране высветилась надпись:

— Включение светофильтров. Замена объектива.

И снова возникло изображение, дублируемое также и другим спутником, появившимся из — за горизонта планеты.

На этот раз вместо трех ослепительно белых шаров были сине-фиолетовые протуберанцы, выжигающие остров «Таврит». И три уродливых гриба пронзившие тропосферу, растущие безудержно вверх.

Было ясно, что о каких— либо юнитах противника в эпицентре взрыва говорить не приходится.

Спустя еще тридцать секунд пронеслась чудовищная взрывная волна, срывающая с места валуны и поднимающая тучи пыли. Все что было лишено защитного поля, или же не находилось в специальных защитных ангарах, просто исчезло бесследно.

— Атмосфера стабильна. Противник уничтожен.

Доложил адъютант.

— Вывести на главный экран данные со спутников.

В тот же миг, на большом виртуальном экране развернулась картина. Остров словно старательно полировали и заливали карамелью. На многие сотни километров вид оплавленных дымящихся камней. И больше ничего.

— Квадрат пилона! — Приказал я, желая убедиться лично, что кристалл уничтожен и больше нам не придется встречать гостей.

Ничего такого, что могло бы хотя бы отдаленно напомнить о существовании кристалла, не было видно.

Ну вот и все. Принесенные жертвы не были напрасны. Спасибо Альт, Васнел, Гонза. Спасибо и специалистам, исправно доставившим сто пятьдесят мегатонн протосам за шиворот.

От размышлений меня отвлек входящий.

— На связи Пол Данек.

— Слушаю. — Автоматически ответил я.

— Вступили в бой. Есть потери.

Я жестом вывел данные на экран. Да, минус два раптора. У противника минус четыре корсара. Сразу видно отсутствие защитных силовых полей. Их съели удары атмосферных турелей и взвод голиафов тыловой группировки.Сейчас турель замолчала ввиду близкого нахождения противника. А три машины «Г» исправно долбили крейсер протосов, который также уже практически потерял щиты. Еще двадцать секунд— и все. Дальше дело техники, точнее степени ее прочности.

— Как— то странно ведет себя группа из десяти беспилотников и двух скаутов. — Сообщил появившийся на экране Пол Данек. Вместо того, чтобы прикрывать крейсер и вести ответный огонь, они уходят к скалам на горизонте, словно пытаются зайти в тыл. Приняли решение. Догнать и уничтожить.

— Разрешаю, Пол, только возьми с собой еще пару рапторов.

— Есть взять пару рапторов. — Отвечал он, и я видел на увеличенной картинке со спутника, как три блестящие точки отделились от всеобщей суматохи и стали преследовать группу противника, набирающего скорость, уходя за горизонт.

Я проверил данные. Вроде все нормально. Все три юнита в зеленом секторе. Повреждений нет. Боезапас восемьдесят процентов. Вроде все хорошо. Но какое — то нехорошее предчувствие терзало грудь мою. Что— то должно было случиться. И случилось.

— Сканеры показывают наличие поля типа «ласточка». — Доложил как то буднично и спокойно Пол.

Этот доклад мог означать только одно. А именно, то, что корабль противника типа «Ласточка» прикрывает маскирующем полем боевые единицы противника.

— Напряженность? — Спросил я кратко, экономя время.

— На крейсер не тянет. Скорее два три объекта среднего тоннажа.

Я стал лихорадочно рассуждать.

Атмосферные юниты? Вряд ли. Скорее, поверхностного типа, иначе чего бы рванули скауты и беспилотники? Для прикрытия!

— Пол, оставить цель, повторяю ….

Я не успел договорить. На экране радаров и данных спутников появились два драгуна противника, парящий над ним транспортник и корабль маскировки «Ласточка». Видимо, сели батареи. Десант успели высадиться и включить боевой режим.

Скауты в группе с беспилотниками, заложив большой вираж, пошли в атаку. Теперь перевес был далеко не в сторону наших ребят.

— Мы под перекрестным огнем, — доложил Пол. Начинаем маневрирование.

Драгуны протосов могли наносить удары плазмой как по поверхностным, так и по атмосферным целям. Даже крейсер на низкой орбите мог подвергнуться их атаке. Необходимо срочно что-то предпринять. Свободных юнитов не было, все и так на пределе технических возможностей оружия и человеческих сил давали отпор врагу. А Полу срочно нужна поддержка. Хотя бы один раптор. — Но где же его взять?

— Спросил я сам себя, заранее зная ответ. Мой нейроадъютант командного центра, в весьма далеком прошлом — составная часть нейромодуля Г-44 участвующего со мной в битве « Цветок Лотуса», словно прочитав мои мысли спросил:

— Запустить протокол монтажа раздел « валькирия— раптор»?

— Да, друг, распорядись, и быстрее!

— Ответил я, направляясь к шкафу с летным костюмом, расстёгивая на ходу китель.

С характерным чмоканием открылись двери спец-шкафа.

Я автоматически протянул руку и достал костюм. Впрочем, таковым его назвать можно было только с большой натяжкой, так как представлял он собой ничто иное как скафандр универсальный смешанного типа. В нем одинаково комфортно как в кабине раптора, так и на поверхности космического тела с температурой плюс двести — минус двести. Костюм прекрасно задерживал радиацию. Будто бы я находился внутри свинцового саркофага толщиной двенадцать сантиметров, но при этом имея общую массу десять килограмм с полной заправкой регенераторов и автономных аккумуляторов, системой рекуперации и ассенизации.Причем из десяти килограмм три приходилось на шлем. И это не удивительно. Многослойная конструкция из ультратонких сплавов металлов и полимерных слоев наполнителя позволяла выдерживать различные повреждающие воздействия достаточно серьезных порядков. Масса светофильтров, датчиков, и прочей микроэлектроники. Нейроадъютант скафандра, который подчинялся своему старшему брату — нейроадъютанту валькирии-раптора работал с ним в паре. Это как калькулятор, встроенный в вычислительную машину; у меня лично ассоциация была такая. Прелестью этого чудо-костюма было то, что при подключении к системам раптора он мог поддерживать жизнь не менее полугода. А это означало, что, совершив аварийную посадку на планете лишенной пригодной для дыхания атмосферы и воды, можно достаточно долго и в относительно комфортных условиях ждать помощи.

За размышлениями я не заметил, как оделся. Пристегнул шлем, поставив его работу в автоматический режим.

— Протокол монтажа раздел « раптор» завершен.

— Доложил адъютант бункера. Холодный, бесстрастный, вежливый и в то же время мелодичный голос.

Да, это не мой старый друг, с которым я прошел всю свою войну. Он сейчас установлен на валькирию. И я иду к нему.

— Транспорт к шлюзу!

— Отрывисто приказал я направляясь к выходу.

Как только из шлюза начал откачиваться воздух и давление упало на сотую часть, автоматически упало забрало шлема, включилась подсветка, и в лицо мягко ударила струя охлажденного воздуха.

Снаружи меня ждала штабная бронемашина. И через две минуты я был возле своего стелса— валькирии, поспешив занять место в кабине.

— Проверка систем! — Первое что сказал я, усевшись в кресло пилота и пристегнувшись.

— В процессе. — Ответил адъютант. Через секунду добавил. — Все системы в норме. К старту готов!.

И тут же, меняя тон. — Ну что, Джим, труба зовет?

— Еще как зовет! Используй максимально возможное ускорение. Нам необходимо быть в точке двадцать три как можно скорее.

— Демпферные системы включены. Старт! Начинаю набор высоты!

Это означало, что пока работают системы нивелирования перегрузок, я могу не беспокоиться, что меня размажет по кабине где-то на двадцати джи.

Взлетная полоса осталась внизу, еще секунда, две, и она, как и база, скрылась под покровом сиреневых облаков. Я поднял взгляд и увидел черный бархат неба, усеянный немигающими, колючими, синими точками звезд.

— Время выхода на цель?

— Тридцать две секунды!

— Подключись к центральному процессору и выдай картинку .

Через пару секунд я мог убедиться, что ситуация еще печальнее предполагаемой.

Осталась одна боевая единица Пола. Два раптора были сбиты. Один пилот мертв, другой в спасательном модуле сумел успешно достичь поверхности.

Пол выдавал невероятные акробатические номера. Но кольцо сжималось. Хотя не так быстро, так как все беспилотники противника были сбиты. Пару хороших попаданий ракетами досталось на моих глазах одному их корсаров протосов. Тот фактически лишился щитов. По данным сканеров около трех процентов энергии осталось на защитных экранах юнита.

— Приготовится! Через десять секунд входим в зону боевых действий.

— Доложил адъютант .

Противник, получив информацию о моем приближении, изменил тактику.

Два корсара на форсаже направились ко мне на перехват. Предоставив драгунам разбираться с Полом.

— Противник изменил вектор движения. Новый вектор на сближение .

— Ты че, нормально сказать не можешь? — Рассердился я.

— Могу! И Приступаю к маневрированию! — Доложил адъютант.

Мне оставалось только выбрать цель. И я, естественно, выбрал единицу лишённую защитного поля.

На экране прошла информация о старте ракет. Расчет показал, что через четыре секунды рой из двенадцати единиц накроет выбранный юнит. Но увы, тот оказался хитрее.

Резко изменив курс, он ринулся к поверхности. Ракеты соответственно за ним, при этом слегка растянувшись в шеренгу. И все бы ничего, если бы не драгуны, выпустившие потоки плазмы на перехват. В результате цель не повреждена, а мои ракеты сбиты.

Я чувствовал, что за шиворот начал просачиваться его величество ужас. Протосы никогда так не воевали.

— Видал командир, какие жуки матерые? Береги боекомплект! — Услышал я знакомый голос.

— Рад тебя слышать, Пол! Ухожу выше.

Сейчас, собственно говоря, ведут бой интеллектуальные системы кораблей. Наведение на цель, создание помех и так далее, — все выполняется на уровне бортовых компьютеров. У кого они мощнее, чье железо переиграет железо противника, тот и победил. Боезапас у нас с Полом меньше, поэтому нам и труднее. А противник имеет дополнительный бонус в виде поддержки с поверхности.

Необходимо было лишить его этой поддержки двух «драгунов», старательно поливающих плазмой небо.

Тем временем, под прикрытием с поверхности противник пошел в атаку. Цель была ясна и понятна. Мой раптор. Данек пытался пробиться ближе и прикрыть, но драгуны перехватывали его ракеты, да и самому ему приходилось не сладко. Он с большим трудом избегал столкновений с потоками плазмы.

Внимание! Ракетный удар противника обнаружен!

— Сообщил нейроадъютант. И тут же продолжил!

— Выпускаю ракеты перехватчики.

— Отставить! Приоритет один борт с минимальными показателями защитного поля.

Наведение! Огонь!

Ракеты молниеносно ушли вперед. Казалось, что их задача — перехват зарядов противника, но в какой — то момент они изменили курс и, захватив цель, догнали и уничтожили скаут противника фонтаном огня осветившего окрестности.

— Обнаружена атака с поверхности Множественные потоки плазмы. — Доложил адъютант.

На радаре показались, словно бусины собирающиеся в одну точку, заряды.

— Маневр уклонения! Радиопомехи! Крен в право! Свеча!

— Выполняю! И после нейроадъютант добавил .

— Выполнено! Эффективность ноль процентов! Столкновение неизбежно! Приготовиться к удару!

— Щиты на максимум! Успел сказать я, готовясь к тряске.

— Отлично, командир! — Успел сказать Пол Данек, и его валькирия, идя наперерез, закрыла своим бортом мой раптор от очереди плазмоидов. Первый не причинил вреда ей. Но съел часть энергии защитных полей. Затем второй, третий и вот уже, как на борт командующего, стала поступать информация ясно говорящая о том, что валькирия Пола лишилась силовой защиты, а затем, стремительно минуя желтый сектор, переместилась в красный. Помню на мгновение показавшуюся надпись.

«Прочность юнита ноль процентов»! И все, аппарат развалился в атмосфере на несколько крупных частей. Почти все они мгновенно загорелись в результате беспорядочного вращения и трения о газы .

Все, кроме одного фрагмента, который прервал свое падение выхлопом плазменного двигателя и стремительно, по весьма резкой траектории пошел к поверхности.

— Спасательный режим капсулы «ноль тридцать два двадцать четыре» включен.

Это последнее, что я успел заметить, так как ракеты противника, выпущенные ранее, не были перехвачены и достигли моего борта.

— Столкновение неизбежно! — Успел за долю секунды доложить адъютант как, борт трижды тряхнуло. Причем трясло с нарастающей силой.

— Потеря защитных экранов! Частичный выход из строя автопилота! Необходимо перейти на ручное управление!

— Скороговоркой выпалил адъютант.

В ту же секунду на панели управления загорелись приборы, которые в обычных условиях не использовались.

Так как мой налет был далеко за триста часов, то мне было достаточно доли секунды, чтобы только бросить взгляд и снять показания, да и понять общую картину тоже.

Вариометр и авиагоризонт— это первое на что я посмотрел. Далее взгляд машинально метнулся к индикаторам продольного и поперечного углов наклона и тангажа валькирии.

Показания последнего были отрицательными. Было ясно, что через несколько секунд машина уйдет в глубокий штопор. Мощности двигателей конечно хватит, чтобы выйти из него. Но теперь есть другая проблема. Система демпфера вышла из строя. И мне не справиться с перегрузками больше десятикратных. Даже мой универсальный летный костюм — скафандр не спасет меня. Поэтому берясь за штурвал, я максимально, до красных пятен перед глазами и баланса на грани потери сознания, вел машину вверх.

Надо заметить, что медблок валькирии с садистским постоянством начал накачивать мой организм всевозможной химией.

Несмотря на то, что я был отличной мишенью для противника, мне удалось подняться почти на сорок километров.

По данным лазерного высотомера расстояние от поверхности было сорок два километра. Я шестым чувством ощутил, как проводится расчет наведения на цель в холодных нейронных электросетях «драгунов» и «скаута». Еще немного и все! Это конец! Выхода нет!

Кроме, пожалуй…….

Я не успел додумать до конца мысль. Руки действовали как автомат!

— Что ты делаешь Джим?

Успел спросить нейроадъютант, и мы перешли в режим свободного падения!

— Мы должны кое-что сделать, но боюсь, что тебе это не понравится.

— Заинтригован! — Ответил мой электронный помощник.

— Переход полностью на ручное управление.

— Принято!

Мы падали вниз, все ускоряясь и ускоряясь.

Безусловно, это спасло жизнь. Мои предположения оправдались.

Расчётные системы протосов были сбиты с толку. Они восприняли наш борт как сбитый.

— Сними защиту с реактора, пусть фон вокруг нас будет как в эпицентре взрыва. Это для нас лучшая маскировка.

Судя по всему, команда была выполнена, так как я получил инъекцию противорадиационных препаратов. Видимо уровень излучения был выше, чем поглощал мой комбинезон.

В низу на расстоянии уже тридцати километров завис скаут, а чуть правее его на поверхности рядом друг с другом расположились два драгуна.

Главное все сделать вовремя.

Я чувствовал, как нарастала перегрузка и старался не выдыхать весь воздух из легких, так как боялся, что буду не в силах вдохнуть. Вот уже не в состоянии оторвать руку от подлокотника. Если системы не включатся и демпфер не заработает, выходить из пике равносильно самоубийству. Меня просто как лягушку катком по асфальту размажет по кабине раптора. Которая уже, кстати, весьма нагрелась. Датчики температур работали автономно и не нуждались в перезагрузке. И, собственно, показывали две тысячи двести градусов. Что соответствовало тому же показателю, но по земной шкале Цельсия.

Надо заметить моя задумка удалась. Противник не обращал на нас никакого внимания. Точнее сказать, не обращал должного внимания.

Сквозь муть и красную пелену в глазах…

— Перезагрузка системы? — Спросил я, надеясь услышать спасительный ответ типа «завершение через две секунды».

— Минута двадцать две! — Ответил адъютант подписывая мне смертный приговор.

Я понял, что живым мне не уйти. От осознания этого факта рефлекторно включился механизм, выработанный десятилетиями тренировок. В этот момент в голове щелкнуло, и время для меня начало субъективно замедлять свое течение. Еще в годы далекой юности я пользовался этой способностью на родной Земле, когда участвовал в стычке с байкерами.

По данным приборов столкновение с поверхностью произойдет через восемь секунд.

Мне оставалось только удивляться, как медленно работают мои пальцы. Несмотря, на то, что приходилось ждать целую вечность, пока нажмется кнопка, переключится тумблер или сработает сенсор на гладкой панели. Единственное, что срабатывало более менее быстро, это команды, отдаваемые по средствам виртуального экрана. Но они занимали малую часть, так как система «раптора» перегружалась после сбоя полученного в результате столкновения корабля с зарядами противника.

— Дестабилизация реактора, резкий форсаж вниз, перелив двигателя топливом! Программа детонации всего боекомплекта класса «Атмосфера-поверхность». Наведение в ручном режиме зарядов типа «Атмосфера-Атмосфера» всеми калибрами огонь по юниту типа «Скаут». Когда все действия были закончены, у меня оставалось еще три секунды. Три долгих секунды.

Успев передать на базу сообщение.

— «Выход из строя части систем искусственного интеллекта! Принял решение! Иду на таран!»

Я отправил по под пространственному каналу. Для противника ведь я оставался падающей железякой. Необходимо было сохранять маскировку.

И маскировка была сохранена до последнего момента. В тот миг, когда были выпущены все ракеты по цели типа «Скаут», удар явно не ожидался. Ракеты без труда преодолели расстояние в семь километров и, взяв в кольцо взрывов цель, истощили ее защиту и испарили собственно сам объект. Драгуны, конечно, среагировали, но было слишком поздно. В моем изменённом состоянии приходилось только удивляться их медлительности и тупости. Они, естественно, выпустили плазмоиды на перехват третьего эшелона ракет, но это ничего уже не решало.

Через одну секунду произойдет детонация аппарата, термоядерный и аннигиляционные взрывы емкостью более десяти мегатонн размажут двух юнитов противника по поверхности.

За эту длинную секунду я прожил целую жизнь.

Эхом звучал голос адъютанта.

— Я нарушаю твой приказ Джим. И если я был бы человеком, то сказал тебе что-то вроде:

— Живи вместо меня!

Но я робот, твой электронный помощник, хотя и слишком скопировавший твои шаблоны поведения, я не могу умереть, так как не жил никогда, в вашем человеческом понимании значения этого слова.

Но я прекращаю функционировать, беру управление на себя и иду на таран в нашем последнем с тобой бою, а ты живи! Просто живи!

— Сказал он, — и отстрелил спасательную капсулу. От несоизмеримых перегрузок далеко за десять джи в глазах у меня потемнело, красная пелена накрыла плотным одеялом. Я потерял сознание. Последние, что я помню — это удар. А затем недолгое падение и снова удар.