Глава 6.Огонь Кхалы

Глава 6.

Огонь Кхалы

Темнота была всеобъемлющая. Я почти физически ощущал ее плотное темное одеяло, обернувшее меня. Если бы не мерно падающие капли из поврежденного агрегата климатической установки, то ничего бы из внешнего мира не напоминало о своем существовании. К темноте уже привыкнуть успел. Одновременно я перестал замечать боль, вот уже без малого неделю, терзающую мою нервную систему. Еще бы. Ожог глаз электрическим током. Это не шутки. Одна из силовых магистралей во время разрушения выплюнула небольшую молнию в виде шара. Та разорвалась вблизи моей головы, в результате контузия, обожжённая поверхность головы и лишение органа, который называется глазами.

Я настроил личный чип на аудио-видео запись и принялся продолжать свой рассказ.

Вы спросите о том, что же могло случиться?

Я отвечу — ловушка, засада. Называть можно как угодно, но суть не изменится. Крейсер «Разящий» получил повреждения и совершил маневр аварийного дрейфа на низкой орбите Аглонарии. Взлетать и садиться на планеты с гравитацией больше чем 0.3 от стандарта крейсер не может.

Поэтому пришлось занять стационарную орбиту и, так сказать, дрейфовать.

Я снова вслушиваюсь в тишину. Нет ничего. Ни шагов, ни поскрипываний, ни иных звуков, характеризующих передвижение объектов по кораблю. Менее всего мне хотелось бы услышать, чьи то шаги. Так как это означало, бы что мне придется снова убивать.

Убивать тех, с кем еще вчера плечо к плечу сражался с врагом. При этом понимая, что возникла данная ситуация хотя и не по твоей вине прямо. Но косвенно точно.

Шутка ли для протосов захватить звездолет флота с полным штатом на борту, да еще и с самим командующим флотом. Планами всех операции на ближайшее будущее.

Но протосам, которые прекрасно просчитывают математически все возможные исходы, суть человека не понять никогда.

Так, экипаж, понимая, что ему уготовано, просто предпочел бы дестабилизировать двигательную установку и погибнуть с крейсером, избегая возможности попасть в лапы врага. Но мы, были лишены возможности погибнуть, как полагается военному крейсеру в бою. Вместо этого, нам была уготована другая участь.

Дело в том, что в световых сутках в дистальном направлении от светила находится холодная планета.

Там расположена исследовательская база противника. Мы узнали о ней случайно и атаковали. Фактор внезапности работал на нас.

Так, во всяком случае, мы полагали. На самом деле, противник намеренно, как бы случайно, оставил транспортник, набитый до отказа разработками протосовских ученых. Такое зря не бросают.

Поэтому группа кораблей сопровождения приблизились, чтобы взять его на борт, это собственно и удалось. Командир отряда перехватчиков уже доложил об успехе. А глаза ученых не на шутку начали светиться от предвкушения жирного научного улова. В этот момент протосы выкинули свой финт, я бы сказал, один из лучших своих приемов.

Вся наша группа кораблей сопровождения была перемещена в подпространство. Они, конечно, не были уничтожены, но были выброшены в случайной, непредсказуемой точке Вселенной. Это могло быть и сто километров, и сто световых лет. И судя по тому, что помощь не пришла, расстояние от точки выхода в трехмерное пространство громадное. Или эта точка выхода находилась рядом с источником мощного гравитационного поля. В любом случае, крейсер остался один против армады врага, внезапно появившегося из подпространства. Бой был недолгим. Энтропийная атака была такой напряженности, что щитов мы лишились уже через несколько секунд. Затем пару попаданий плазмы в корму — и все. Дальше была нейроатака. Так я остался один на этом громадном корабле.

Радовало то, что получив существенные повреждения, система жизнеобеспечения корабля работала более-менее исправно. Даже системы гравитации и фильтрации воздуха работали. Климатическая установка вышла из строя. В одних помещениях была жара, в других выступал иней. Я ощущал его прикосновениями к металлическим конструкциям. Но мне не было большого интереса к жаре или холоду.

Одна мысль, одно воспоминание постоянно всплывало в моей памяти. Это было начало той самой нейроатаки. На всех мониторах корабля одновременно всплыло из ниоткуда ужасный, омерзительно противный лик Архонта. Его один яйцевидный глаз с множеством светящихся прожилок впился в человеческий мозг. Высосал, уничтожил все личное, человеческое, оставив только физиологические рефлексы и профессиональные знания. Я помню эти прожилки, как протуберанцы звезды, заполняющие и выжигающие твой разум.

Но в этот момент на мостике, как я уже рассказывал ранее, лопнула силовая магистраль. Противник так стремился получить контроль над входом в информационную систему корабля, и видимо направил мощный пучок энтропийного потока на нашу защиту, и часть энергосистемы Разящего просто разрушилась.

Как следствие ожоги электрическим током. Лишение зрения, слепота.

Именно эта нелепая случайность расстроила все замыслы противника. Главный приз в виде информации хранящейся в черепушке командующего флотом федерации, впрочем, как и его тело, остались, увы в недосягаемости. Физически устранить меня, конечно, могли. Но им необходимо было обратить меня против человечества. Поэтому они пошли на такие жертвы, что позволили мне уничтожить часть экипажа. Другая часть или спряталась, или же отчалила на транспортниках, так как я слышал едва ловимые толчки вибрации по корпусу корабля.

Им был нужен я, так как из за меня был затеян весь этот спектакль.

Тут в очередной раз я услышал фразу, да, да именно фразу, так как это была осмысленная речь.

— “Амун вакха ааа хум"

Что за хрень, подумал я проверяя на ощупь заряд моего именного ручного бластера. Сделан был он по специальному заказу. Мне его подарила Мета на мое восьмидесятилетие. Она долго расспрашивала о ковбоях и Диком Западе. И подарила ручной бластер, с виду очень напоминавший кольт миротворец той эпохи.

Как вы понимаете, от жены у меня секретов не было. Она знала, кто я и откуда. И в редкий день, когда нам выпадал шанс быть рядом, она неизменно обнимала меня тихо повторяя шепотом.

— Не пущу никуда не пущу.

Только мы понимали, что она говорит о моем доме— моей Вселенной людей. О моих, давно забытых друзьях. Моем отце. Интересно, сколько времени прошло у них?

Попробую подсчитать.

Если сутки там— два года здесь, то получается, сейчас на Земле прошло около месяца. Хм это значит на, днях Элси, Рональд, Томас, Бред, Тина, Дженнифер пойдут в колледж. Я представляю бурю обсуждений, толков и сплетен относительно моего исчезновения. Ведь для них это свежие и яркие волнующие воспоминания. Для меня… хм, для меня странная тоска и ностальгия по давно минувшим дням. Я ощупал отцовские часы. Нажал на кнопку.

— Пятнадцать тридцать пять.

Незамедлительно прозвучал механический голос.

— Что значит фирма. За почти девяносто лет работы, пришлось один раз сделать профилактику.

Да, да именно девяносто лет. Не подумайте, что я древний, дряхлый, старикашка. Продолжительность жизни в этой Вселенной, с использованием достижений генной инженерии и терапии, определенного образа жизни, медицины, составляет от ста двадцати до ста восьмидесяти лет.

Поэтому как для командующего объединённым флотом федерации я как раз идеально подхожу по возрастным рамкам.

— Амун вакха ааа хум. — Донеслось до меня снова.

Я начинал уже сомневаться в реальности этого голоса. Поэтому приказал включить все уцелевшие аудио детекторы в режим записи.

— Вывести на динамик капитанского мостика шумы за последние тридцать секунд.

— Амун вакха ааа хум — Послышалось из динамика.

— Значит не галлюцинация.

Это сообщение имеет реальную природу. То, что его посылали протосы, я не сомневался. А вот зачем?

Зератул мне рассказывал, что в те давние времена, когда протосы были помощниками и учителями человечества, подобным воздействиям удалось обратить первых. —

Странным сигналом, который повторялся с определенной периодичностью. Кажется, это был исследовательский корабль людей. Протосы также входили в состав экипажа. Но именно с ними произошла странная метаморфоза. Люди просто сошли с ума.

Пусть не в прямом смысле этого слова, но социальные связи чувства, эмоции— все было уничтожено. Остались странным образом только профессиональные знания.

А протосы? Протосы начали свой путь, в результате приведший к войне с человечеством.

— Амун вакха ааа хум — Опять донеслось до меня.

Я снова вспомнил Зератула. Он еще говорил, что мои знания о той Земле не должны попасть в руки врага. Иначе война не закончится никогда.

Конечно, одно дело адмирал флота федерации.

И совсем другое дело тот же адмирал с координатами планеты, колыбелью цивилизации.

Получив его в свой лагерь, значит получить определенную вероятность того, что удастся отправить его домой, и закончить прежде, чем все собственно и начнется. Уничтожить Землю. Психея никогда не спасет экипажи протосов, потому как навечно останется бороздить просторы солнечной системы. Союза людей с протосами не будет. И сейчас сопротивление оказывать будет попросту некому.

— Амун вакха ааа хум — повторил я и тут во мне что-то изменилось. Что— я не мог понять. Но изменения явно были.

Наверно, не помешает посетить медблок. Наверняка робо-док функционирует. Его операционная и карантинная зоны представляют собой автономные капсулы с собственным источником питания мегаватного класса.

Дойдя до медблока, я почти без труда сумел забраться на кушетку сканера. Хорошо, что не пришлось нажимать кнопки, система слушалась голоса. Отдав команду на диагностику общего характера, я расслабился.

Спустя пару минут, отчет в аудио режиме расстроил и успокоил меня одновременно.

Успокоил, так как оказалось, что с глазами не все так плохо, как я думал. Можно обойтись без протезов, с системой, микро— и телескопических режимов зрения, а также с опцией ночного режима. Мои зрительные нервы не повреждены, глубокий ожог роговицы. Вот собственно и все.

— Амун вакха ааа хум. — снова услышал я. И подумал, что раз мои органы зрения повреждены, то противник наверняка пытается ввести какую— то зашифрованную программу по слуховым каналам. Вот только для этого ему понадобится больше времени. Но вот насколько больше, на этот вопрос ответить затруднялся. Так как знал об одной интересной особенности. А именно, о том, что когда люди теряют слух, то зрение у них абсолютно не меняется. Оно не становится ни лучше, ни хуже. А вот, при потере зрения, слух улучшается многократно, как собственно увеличивается объем информации, поступающей по слуховому каналу.

А так как я, закаленный десятилетиями тренировок в области единоборств, мог и без того по звуку и едва уловимому движению воздуха определить место нахождения противника, это собственно мне и помогло в схватке с бывшим моим экипажем. Но это и играет сейчас против меня, так как я понимаю гораздо больше, чем мне кажется, что я слышу.

— Амун вакха ааа хум — снова донеслось до меня. Я проверил на ощупь, включен ли диктофон.

— Все данные о моем пребывании и событиях зафиксированы на сд карте, имплантированную в правую височную долю, — сказал это я на случай, если вдруг, как много лет назад при атаке фотонной пушки противника транспортного борта, перенесусь на Землю. И все то, что накоплено за многие годы, могло послужить на благо человечеству.

А потом повторил вслух эту фразу. — Амун вакха ааа хум, — тут что то произошло, впервые за долгие время я увидел свет. Пятно было размытое, но постепенно очертания становились более четкие, до тех пор, пока я не увидел предметы вокруг себя. Да, да, именно увидел, но не узнал. Все было мне чуждо и странно вокруг.

И тут, невероятными усилиями я вытащил из памяти слово «трансформация». И понял все. Архонты протосов не могли меня превратить в бездушное зомби, как превратили экипаж по — средством зрительного контакта. Им понадобилось гораздо больше времени, чтобы совершить обращение через слух.

Я чувствовал, как золотой огонь дожирает остатки всего дорогого, привычного, человеческого. Невероятным напряжением силы воли, поднес бластер к виску и нажал на курок. Выстрела не последовало. Только фраза, которую я с трудом уже смог распознать, прозвучала в моем мозгу. Это интеллектуальная система бластера обращалась на мою сд карту, имплантированную в мозг.

— Действие невозможно! Угроза жизни!

Забубнил нейроблок бластера, отдавая невыносимой болью в висках.

— Игнорировать последствия! Приказ первого! Код 28914. И повторно нажал на курок.

Нажал в тот момент, когда золотой огонь «Кхалы» уничтожил все человеческое. Заряд бластера, разрушающий мозг и уничтожающий личность Джима, прожег только его биологическую оболочку, с остатком приобретенных профессиональных знаний и навыков, а также с историей и координатами Земли, родиной человечества.

Протосы остались ни с чем, только что созданный зомби, самоуничтожился. Такого не было никогда.

А где— то на далёкой голубой планете.

Элси уселась поудобнее на кровать.

— Вот так все и произошло.

— Он исчез, словно его никогда и не было. ФБРовцы долго еще шарили по комнате, пытаясь разгадать, в чем же собственно фокус. Но у них ничего не получилось. И после часа поисков они оставили эту затею.

— Даже не верится во всё это, — с грустью сказал Томас.

— Если бы я не видел, то, что я видел, то никогда бы не поверил в эту историю,

— добавил Бред.

— Наверное, Джим уже взрослый или даже старик, сказала Дженнифер, и замолчала, когда все на нее посмотрели. Потом добавила как бы извиняясь.

— Ну, ведь помните, там время летит быстрее?

Словно в подтверждение ее слов в комнате вдруг стало холодно, настолько, что можно было заметить пар, идущий изо рта.

И одновременно пар начал скапливаться над креслом, где в последний раз сидел Джим. А затем неожиданно резко стал таким густым, что через него ничего нельзя было рассмотреть. Даже собственно само кресло, компьютер и стол исчезли в его плотном покрове.

А затем также как и появился, он резко исчез.

Тишина повисла в комнате. Все не отрывая глаз смотрели на кресло, точнее на то, что там было .

А в кресле, уронив голову на грудь находилось тело пожилого мужчины. Выше среднего роста. Седая прядь волос на правом виске была обожжена и запачкана потемневшей, запекшейся кровью. Золотые эполеты и нашивки, наградная платиновая планка со вставками брилиантов и рубинов, серебряные шевроны. И надпись платиновыми буквами над сердцем.

“Служу федерации и человечеству". — Все говорило о том, что этот мужчина имел высокое военное звание. Какое именно ребята не знали, так как знаки отличия были не похожи на те, что они привыкли видеть на форме военных. Все молчали, никто не смог проронить и звука. Только крик Элси вывел всех из ступора.

— Смотрите, смотрите! И она протянула руку, пальцем указывая на запястье человека.

Ребята как по команде перевели взгляд. И замерли снова. Никто не мог проронить ни слова. Все узнали часы Джима.

— Мистер, мистер Разго …. Мистер Разго.

В комнату вбежал отец со словами.

— Что случилось Элси?

— Мистер Разго…. Вот. — Она не договорила, отец все увидел сам.

— Что это значит? Начал было он, но запнулся на полуслове. Осторожно, как бы не желая никого напугать, он встал на колено, взял в руки кисть человека, и осторожно, трясущимися руками вытащил с зажатой кисти оружие, снял часы. Родимое пятно было на месте. Не в силах ничего более произнести, он опустился на второе колено, прижал руку покойного к своему лицу и зарыдал.

А где то далеко война между расами подошла к концу. Зератул выполнил свое обещание: Амун и его создания были уничтожены. Больше протосы не враждовали с людьми.

А здесь на Земле, я закончил повесть, ставлю точку, и очень хочу, чтобы Джим не покупал игру и не открывал ее. Ведь может тогда он останется в живых, и будет посещать колледж вместе со своими друзьями.

Но, тогда не будет целого мира, целой Вселенной. И этой повести, конечно, тоже. Поэтому я никогда не начну ее писать. Но это будет не здесь. А где-то в параллельных реалиях мироздания.