Глава 6. Михаил

Сидя в кресле, маленькими глоточками лакаю кофе. Ага, "лакаю". Образы, характерные для Рафы, сами приходят на ум. И просыпаться стал утром одновременно с ней. А несколько дней назад встать в семь часов без будильника, да еще по собственной инициативе, для меня было решительно невозможно.

Сегодня вдруг возникло желание привести в порядок мысли с чашечкой кофе. Слишком много нового, слишком много непонятного. А есть хоть что-то понятное?

Кошраты к контакту относились серьезно с самого начала, понятно. Я не представляю, как люди пошли бы на генетическую модификацию ради возможности жить на другой планете. Может, и решились бы, но не сразу. И коши сильно огорчены провалом контакта. Стоп!

А в чем, собственно, провал? Я вижу результат: контакт заглох, но ведь по их же инициативе. Люди им ни в чем не отказывали. Ну да, опасались… но ведь не отказывали, факт. Получается, дело не в отказе, не в переговорах, а в том, что желаемое вообще невозможно?

 — Мих. Мы просто хотели научится жить на еще одной планете. Вместе с людьми. Это же интересно.

 — Рафа?

 — Ну кто же еще?

 — Извини, если отвлек. Но… почему вы не рассказали об этом людям?

 — Потому что нам нет места в обществе Основы.

Она замолчала, уходя глубже в себя. Я мог потянуться за ней, ухватить смыслы, еще не оформившиеся в слова. Но не стал. Остановился на пороге ее разума. Прошло совсем немного дней, и я начал чувствовать ту грань, за которой скрыта внутренняя глубина, не любящая чьего-либо вмешательства. Подожду.

 — Ты мог бы представить кошрата, идущего работать в какую-нибудь корпорацию, к примеру, управленцем?

 — Как-то… с трудом. Думаю, ему сложно было бы работать с коллегами. Но можно же создать свою фирму.

 — Ты много знаешь на Основе независимых фирм, не относящихся к какой-нибудь корпорации?

 — Честно говоря, ни одной. Но коши, наверное, могли бы создать свою корпорацию. В конце концов, у вас более древняя цивилизация и наверняка знаете гораздо больше. Ну…

 — Создавать свою корпорацию значит играть по правилам «давних времен», принятым у вас для корпораций.

 — А чем плохи правила корпораций?

 — Избыточностью, например. Ну и кроме того… Мне кажется, конкуренты очень быстро сообразили бы спровоцировать ненависть к «чужим».

Да, коши сильно другие внешне. Но на Основе, которая впервые столкнулась с иной цивилизацией, их изысканный и экзотичный облик вызывал большей частью трепетное обожание издалека, уважение и пиетет при более близких контактах, и практически никогда — враждебности и прочих эмоций, характерных для отношения к чужакам. Так говорила мама о временах начала Контакта. И на лекциях нам говорили примерно то же. Нет, к ним не относились, как к чужим, даже наоборот. Поначалу. Или я чего-то не знаю?

 — Короче, прогноз показал ничего хорошего.

 — И много плохого, — в мысленной реплике Багира слышалась одновременно ирония и горечь, — а про «древнюю цивилизацию» — чушь. Еще полтора века назад ваша цивилизация опережала нашу.

 — Подожди. Что значит «опережала»?

 — По уровню технологий люди тогда были впереди. Вы просто замедлились, и почти остановились.

 — Как так «остановились»? Все время появляется что-то новое. Вот, например, этой зимой появилась новая модель коммов. Особо тонкие, прозрачные.

 — Мих, ты правда считаешь новою модель комма чем-то принципиальным? Они у вас сто лет уже есть. И просто появилась одна новая модель за полгода, на весь мир. А столько шуму и рекламы…

 — Ладно, пусть мы развиваемся медленно, но почему вы-то не подскажете, не покажете, не подтолкнете, наконец? Могли, к примеру, помочь разобраться с документацией по порталу. А что вместо этого? Гигантские креветки? Я их, кстати, терпеть не могу. Особенно «паэлью» и «черуто». «Лобстер» еще более-менее…

 — О! — Багир развеселился. — Креветки — лично моя затея. Это, как бы сказать, «завершающий тест». До тех пор мы пытались передать еще несколько технологий. А креветок я разработал специально для внесения окончательной ясности. Там суть в чем? Подбираем специальные растворы. Погружаем в них икру. Я тогда как раз в ваших сказках вычитал: «Искупалься в молоке, в мертвой и живой воде» и подумал, что такой способ управления изменчивостью вида вам должен быть знаком и протеста не вызовет. И в результате получаем вид креветок с любым наперед заданным вкусом. Именно вид — изменения производятся на генном уровне, заложенной в них универсальной программой развития и модификации, а управляющие «хвостики» этой программы вынесены наружу таким образом, чтобы видообразованием можно было управлять на вашем уровне технологий. И заметь, вкусовые свойства нового вида можно получить любые. То есть — полный простор для творчества. Можно открыть сотни малых фирм, обслуживающих гурманов человечества. А что сделали с этим люди? Внутренний патент на вообще-то чужую технологию, монополизировали ее, выпустили четыре вида продукции. И все. Это примерно как иметь палитру красок для рисования и просто красить картон в один или другой цвет.

 — Ты обиделся? Или хочешь сказать, злодеи взяли ваши технологии, и заморозили их, чтоб ничего не менять? И кто эти злодеи?

 — Полагаем, сейчас уже никто. Общество Основы находится в стабильной «яме», само по себе выйти из нее не сможет и не проявит к этому никакой воли. Технологии искажаются не «по злобе», а потому, что иначе они просто неприменимы. Ради примера: предположим, кто-то открыл маленькую фирму и производит креветки с особым вкусом, или с несколькими. Как они попадут в магазины? На Основе всего четыре всепланетных торговых сети, они управляются из единого центра. В этой иерархии маленькая фирма не имеет никакого шанса. Раньше существовала определенная «зона хаоса», в которой могли прижиться и набрать силу альтернативные варианты технологии или бизнеса. К такой зоне можно было бы отнести магазины в маленьких поселках или ресторанчик для гурманов. Ты только из истории помнишь, что такие были. Но за последнее столетие ваше общество полностью упорядочилось и «зона хаоса» исчезла.

 — Ты не прав. Малый бизнес все-таки существует. Любой может пойти и зарегистрировать фирму.

 — Существует, но он у вас имеет скорее музейные формы. Экспонат для показа и наглядного обучения истории, такой же, как балы, национальные костюмы или рыбалка с удочкой. Если ты возьмешь статистику (не знаю, доступна она для вас или нет, и не удивлюсь, если недоступна или «поправлена&quot<img class=«smile» title="" src=«writercenter.ru/plugins/qipsmiles/smiles/Animated/ad.gif» alt=""/>, там видно, что владельцы малого бизнеса во всем мире — в основном женщины, живущие на доход от „дойных браслетов“. А бизнес у них — для развлечения и статуса, даже если он ни разу не приносил прибыли. В таком случае обычно и не приносит.

 — А почему никто из этих женщин не занялся креветками?

 — Потому, что их «малый бизнес» не является делом. Это такая же игрушка, как кружки садоводства. У него принципиально нет доступа к потребителям за пределами круга ближайших приятелей. А у приятелей разные вкусы, и вряд ли найдется даже парочка, чтобы вновь придуманные креветки употреблять.

 — Но вы же у себя как-то вышли из этого тупика?

 — Мы в него не попали — не успели. У нас этап индустриального хозяйства закончился раньше, чем оно полностью упорядочилось в глобальном масштабе и уничтожило зону хаоса. С некоторого момента наши цивилизации пошли по разным путям.

 — И когда же была развилка?

 — Развилка? На наш взгляд, в тот период, который вы называете «революцией фиалок».

 — А она-то здесь при чем?

 — Три причины. Первая: как при всякой революции, маятник общества никогда не останавливается в точке равновесия, а всегда уходит далеко в другую сторону. Ваши фиалки-феминистки воевали за равноправие женщин, а получили общество браслетов. Вторая причина: полностью разрушена структура семьи, которая и так рассыпа'лась в позднем индустриальном обществе. Но без революции семья продержалась бы еще несколько десятилетий. Возможно, людям этого бы хватило для перехода дальше. Но главная причина — третья, и она, как водится, внутри. Разрушение внутренней коммуникации в семьях. Очень трудно вместе думать и обсуждать какую-то сложную тему, постоянно выясняя, «кто здесь главный» и транслируя «я могу без тебя обойтись». К тому же, по заказу фиалкофемин у вас как раз накануне кризиса появился настоящий вал литературы, где героини старательно доказывают свою «отдельность», со счастливым концом — все «сами по себе». Именно такая модель поведения нужна была идеологиням «революции фиалок».

 — Ладно, а как было у вас? Без «революции»…

Хмык Рафы.

 — У нас все проще. Во-первых слияние, во-вторых, групповая семья.

 — Про слияние еще я понимаю. Такую коммуникацию не разрушить. Хотя нет, тоже не очень — какое это имеет отношение к экономике?

 — Рафа, как всегда, торопится…

 — Да уж не жую хвост, как вы. Ладно, молчу, молчу. Знаю, как мужчины все любят по шагам разбирать.

 — По шагам, да. Так вот. Мих, в чем, по-твоему, суть постиндустриала?

 — Я же говорил, у нас никто не знает. Была куча теорий, но как-то они все оказались не у дел. Например, говорят, что в постиндустриальном обществе будут учитываться потребности малых групп потребителей.

 — У вас это и так есть, через специальные подразделения крупных корпораций. Однако общество Основы — индустриальное. Мы думаем, дело в другом. В способах обращения с информацией.

Я подумал, что ослышался. Но нет. Багир продолжал:

 — Вот скажи, с чего начался индустриальный уклад?

 — М-м… с машинного производства. Мы это проходили по истории.

 — Не совсем точно. Станки сперва были теми же самыми. И считать их «машинами» или «оборудованием кустарной мастерской» — условность.

 — Это если просто станки. Но уж конвейер-то точно не кустарное оборудование.

 — Верно. Но что такое конвейер, если станки пока те же самые?

 — Разделение работы на отдельные операции, — отвечаю почти как на экзамене,  — формализация…

 — Именно! Структурирование и формализация технологической информации. Это и есть признак индустриала. С появлением такой формализации он начался, с ней он и закончится.

 — А с чего бы ему вообще заканчиваться тогда?

 — Когда фирма растет, количество информации в ней тоже растет. Ты ведь знаешь?

 — Конечно, по экспоненте.

 — Во-от. Обычная рабочая коммуникация становится неэффективной. Совещания, задания, инструкции не передают того, ради чего люди собираются вместе. И обдумывание решений строго сидя на рабочем месте тоже становится не слишком полезным способом работы; идеи-то порой приходят в самые неожиданные моменты. И здесь появляется два пути: можно снизить темп и эффективность до того уровня, который допускает формальная коммуникация, а можно принципиально изменить систему.

 — Ага, как у нас… Багир, давай я ему расскажу как у нас было? А то вы ужас как долго.

 — Расскажи, я разве против?

 — Короче, так. Лет сто назад на Тоше эффективность малых семейных фирм просто взлетела вверх. Ты представляешь, жена или муж — не всегда лучшие специалисты в своей области, а обычно — какие есть, и это минус. Но зато есть и плюс: пришедшую в голову идею можно обсудить тут же, хоть в постели. И когда информации по каждому частному вопросу стала куча, этот плюс перевесил. Ну прикинь, или по всякой ерунде документов кучу писать, или просто сказать «дорогой, смотри, что я придумала...» А, ну еще с секретностью ситуация проще, не надо всяких подписок о неразглашении, не надо резать информацию на кусочки, кому что можно знать. Все свои, в общем. Наши старшие утверждают, что здесь людям не повезло, дескать, у нас есть «слияние», а у вас нет. Но, по-моему, это фигня. Поговорить за чаем или лежа на диване можно и просто языком. Важнее, как говорить и как слушать. Мне кажется, людям скорее подгадила традиция парной семьи.

 — Рафа, опять ты все в кучу сваливаешь.

 — И нет! И ничего не в кучу! Слушай, пока ты на Тоше парился, я как раз эту тему копала. Вот, Мих, гляди, много ли фирм может состоять только из двух человек?

 — Немного, но, насколько я помню историю, семейные фирмы часто включали еще родителей, а если дети взрослые, то и детей.

 — Ага, ага… Только у разных поколений взгляды на жизнь — разные. В результате страдает та самая коммуникация, о которой сказал Баг. У вас на Основе большинство семейных фирм были из традиционных видов бизнеса. Бары, или кафе. Нафиг они там нужны, никакого чрезмерного объема информации в таком бизнесе нет, и большие сети будут эффективнее. А там, где надо вместе думать, там со старшим поколением никак не согласоваться.

 — Тогда друзья, подруги…

 — Ага, такое было. Предположим, пара создала фирму. Потом жена пригласила подругу, все нормально работают. А потом подруга начала строить глазки мужу, примуркиваться там. В результате развод, раздел фирмы, конец бизнеса.

 — Но ведь можно обойтись и без примуркивания? Нормальными рабочими отношениями. Держать дистанцию. Обязательно, что ли, в постель лезть?

 — А смысл тогда во всей затее? Если «держать дистанцию», то и получим общение, как в подразделении корпорации. Ну хорошо, не в «подразделении», а в небольшом филиале с автономным управлением. И кстати, про постель я не говорила. Достаточно, чтобы жена решила, будто «что-то» только может случиться. Бывали, наверное, пары, где и жена не ревнива, и муж по сторонам не смотрит, и подруга глазки не строит. Но это редкая ситуация и неустойчивая. А в основе все то же «или-или». Если бы речь шла просто о вхождении подруги в семью, без распада существующей пары, могло бы сложиться иначе.

 — То есть ты считаешь, что и у людей возникли бы такие семьи-фирмы, как у кошей?

 — Они уже начинали появляться, а тут «фиалки» ваши все испортили.

 — Да, не повезло. Хотя я все-равно не представляю, как это — «семья-фирма».

Мы с Рафой на какое то время замолчали. Я допивал уже остывший кофе, она вычесывала шкурку резиновой щеточкой. Молчание прервал Багир.

 — На Основе разрушена сама способность людей собираться в группы, где все участники доверяют друг другу. Как бы эти группы ни называли, «семьями» или «дружескими компаниями».

 — Багир, Рафа, погодите. Я правильно понимаю, именно из-за отсутствия «зоны хаоса» передача технологий не ведет к желаемому результату? Ваши технологии просто некому на Основе как следует применять, поскольку все люди включены в структуру уже существующей индустриальной экономики. Но тогда что можно сделать?

 — Не знаю, Мих.

 — Мальчики, а мы запросто можем этого пока не знать. Мы о возможности слияния с людьми еще несколько дней назад не знали, может, и здесь неизвестные пути найдутся. Меня вот конкретный вопрос интересует. Я по Миху соскучилась, и раз теперь мы с тобой, Баг, официально женаты, я могу к Миху поехать. Так вот: когда?

 — Рафа, ты забыла об одной ма-аленькой детали…

 — Какой?

 — Человеческие спецслужбы. Представь, обиженная и изнасилованная коша вдруг, ни с того ни с сего, отправляется в гости к своему насильнику. Тебе это не кажется немного странным? У вас же агенты за окнами гроздьями повиснут. Я уж не говорю про аппаратуру. Кстати, аппаратура в квартире у Михаила скорее всего и так есть.

 — И что же делать?..

 — Нам нужно место, где вы могли бы встречаться, а лучше — жить. Да и мне тоже не улыбается все время привязанным в посольстве сидеть. Так что место не может быть в вашем Озерце.

 — Но, Багир, оно не может быть и здесь. Если Миха хоть раз заметят на территории посольства, от него больше не отстанут.

 — Согласен. Но есть еще человеческая часть Корна.

 — А в чем разница? Все равно это их территория.

 — В том, что зонтик защиты посольства вообще-то накрывает весь остров и даже почти все озеро. Просто мы настроили его сейчас, чтобы было незаметно. Например, «жучки» в поселке у пристани не глушатся, только у стен посольства. Но накрыть защитой любой участок острова можно легко.

 — Значит, нужно купить участок за пределами стен посольства и построить там дом?

 — А еще придумать, почему он накрыт защитой и что там делаем мы.

 — И кто будет покупать?

 — Мих. Без вариантов. Мы, как «неграждане Основы», и права такого не имеем.

 — Э-э-э… Багир, у меня вообще-то денег нет на такое. У Рафелы, подозреваю, тоже, по крайней мере, человеческих.

 — У меня есть. Хотя бы с проекта по креветкам.

 — И ты… готов поделиться ими со мной?

 — Типа да. Мы же семья все-таки. Хотя я на более дальней дистанции. Но все равно с вами. Проблема в другом: перечислить их тебе и не вызвать подозрений. Сейчас у меня идей на этот счет нет, буду думать. А ты подумай, как попасть на остров, чтобы посмотреть место. Уже перед паромом требуют пропуск, подписанный вашими дипломатами.

 — О как! Я не знал. А как я буду потом к нашему дому попадать?

 — Насколько я знаю, владельцы недвижимости на острове имеют постоянные пропуска. Можно просто купить домик через сеть, а потом явиться за пропуском. Но не хотелось бы начинать действия с покупки чего-то там вслепую. Как-то это подозрительно выглядит.

 — Ладно, придумаю что-нибудь.

Длинный разговор получился. Ошеломленный обилием новой информации, я сидел и хлопал глазами, пожалуй, стоит потратить оставшийся от каникул день на поиск "домика" в сети.

* * *

На кафедре первым встреченным мной человеком оказался Татьяныч. Мой научный руководитель; вообще его зовут Федор, но он всем представляется с матчеством, причуда такая у человека. Лысый худой старик обыкновенно отличался разговорчивостью, даже болтливостью, но сейчас сидел молча, уперев взгляд мне куда-то в область макушки. На мое "здравствуйте" не реагировал. Я не понял, что это молчание должно означать, и просто сел напротив.

— Кхе-кхе. Не можете вы без приключений, молодой человек.

— О чем вы?

— О вашем "беге с препятствиями" от золотого браслета.

— Как будто вы бежали бы в другую сторону, — киваю на серый, в тон пиджаку, браслет на его руке.

— Я делал свое дело тихо и спокойно, никого не подставлял. А вы, помимо всего, теперь с грохотом и треском вылетите из университета.

Новость как обухом по голове ударила.

— На каком основании? У меня все сдано.

— Не "на основании", а "по причине", молодой человек, — он говорил, как будто читал лекцию, глядя на меня поверх старых очков. — Причина же проста: если скажут, что юную кошу обидел человек, который "одно время учился" у нас, этот момент можно быстро замять. Совсем другое дело, если каждый журналист будет поминать его как "выпускника ОзерГУ".

— Коши не выдвигали претензий, — я никак не могу поверить в его слова.

— Официально — нет. Но мало ли, что они там себе думают. А нашим выпускникам с ними работать. — Он сжал кулаки, поставил их перед собой на стол и вздохнул. — В общем, на факультете решили подстраховаться и не давать тебе диплома. Я пробовал заступиться, но мое мнение на этом заседании совета не учли.

— Но ведь они не могут просто так вот взять и выгнать? — хватаюсь за соломинку я. — Основание все равно нужно.

— А они и не выгоняют "так вот сразу". Для начала поменяли тебе тему работы. Вот, гляди, — он подвинул ко мне листок с назначением.

"Бытовая гигиена кошратов в домашних условиях. Исследование на основе практических наблюдений."

Минуту я соображал, перечитывая листочек. Гигиена. Бытовая. В домашних условиях. Кошратов. Практических наблюдений. Практических? Наблюдений?? Гигиена???

— Они издеваются? У нас же кафедра "межпланетной культуры", а не кафедра "гигиены и технологий"?

— Я тоже говорил об этом. И мне напомнили определение, по которому "обычаи хозяйства и быта" относятся к культуре.

— А что значит "на основе практических наблюдений"?

— Это значит две вещи. Во-первых, тебе придется самому подсматривать, наблюдать то есть, за кошратами. Рассказы и пересказы из сети не подойдут. Во-вторых, раз диплом "практический", кроме научного руководителя, нужен еще руководитель практики. В данном случае — от посольства.

Я откашлялся.

— Сколько у меня времени?

— Руководителя практики надо найти не позднее, чем через два месяца. А защита — как всегда, летом. Хочешь попытаться?

— У меня есть выбор?

— Разве что плюнуть на диплом и идти искать работу.

— Но...

— Да все я понимаю. Даже научным руководителем готов остаться, хоть мне и усиленно рекомендовали уговорить тебя забрать документы сейчас. Но вот с руководством практики и наблюдениями я тебе помочь не смогу.

* * *

Сижу в углу за колченогим пластмассовым столиком, пью жидкий чай какого-то неопределенного вкуса. А какой еще чай может быть в студенческой столовке? Настроение такое же, как чай — жидкое и пустое.

 — Мих? О чем тоскуешь?

 — Из университета вылетаю…

 — Почему? Я не поняла. Вроде тебе просто выдали тему диплома.

 — Ага. Тему диплома. Приделать какие-нибудь следящие устройства и наблюдать, как коши в туалет ходят и моются. И это при том, что никакие жучки на территории вашего посольства не работают.

 — Ну, это… если сильно надо, мы и без всяких устройств можем такое организовать. Моими глазами. Багир, правда, стесняться будет, но по такому случаю потерпит. Сейчас я с ним поговорю…

 — Рафа, не надо… Не только в этом дело!.. Рафа, ты где?

Рафа куда-то испарилась. Мимо столика, качнув его и расплескав чай, прошествовали трое девиц из группы, шушукаясь и преувеличенно зубасто скалясь в мою сторону.

 — Привет, Мих. Какие новости?

 — Багир? Привет. Да тут тему выдали и, похоже, вылетаю…

 — Про это я знаю. Я имею в виду: что еще, кроме необходимости наблюдения?

 — Еще нужен «руководитель практики» от посольства.

 — А ты знаешь, — кош воодушевился, — это очень здорово! Теперь у тебя есть превосходное, просто отличное прикрытие «ломиться» к вашим дипломатам, и даже если они сперва будут нос воротить — надоедать снова и снова. И о пропуске на остров, между прочим, тоже.

 — Да? Я с этой стороны на ситуацию не смотрел. Может, ты и прав… Но тогда у меня уже должна быть идея, как сделать этот долбаный диплом.

 — Идея? Давай подумаем… Что там требуется, наблюдение? Если они тебя хотят завалить, значит, наверняка пожелают видеозаписи. Ваша подсматривающая аппаратура на нашей территории не работает, это все знают. Тогда запись должна быть сделана вне ее.

 — Там еще есть уточнение «в домашних условиях». То есть что-то типа отеля или виллы для отдыха?

 — А ведь вариант! Отличная идея, Мих! Маленькая гостевая вилла в красивом месте на пару номеров. Практически дом. Ага… да. Вот так мы наш дом и сможем легализовать. Подумай над деталями. И, наверное, стоит поднять некоторую волну в сети. Пошуметь, спросить советов… Если узнаешь, «где найти руководителя», это будет в самом деле кстати. А я пока организую небольшую лотерею в одном из наших клубов, в которой ты выиграешь.

 — Погоди, какая лотерея?

 — Надо же тебе как-то деньги на недвижимость переправить? Так проще всего. Кстати, на будущее, идея с отелем будет полезна и для объяснения, откуда у тебя деньги. Постояльцы платят, какие вопросы?

 — Понятно. То есть на мне «руководитель практики», пропуск на остров, подбор и покупка участка…

 — Лучше сразу готового дома. Времени мало.

 — А там они есть?

 — Есть. И частью стоят пустые: народ поразбежался, когда контакт заглох. Но смотреть надо тебе.

 — Мальчики, вы уже успокоились?

 — Да. Мы даже придумали…

 — Тогда почему Мих сидит, уставившись на пустой стакан?

 — А что он должен делать?

 — Например, пойти куда-нибудь, где чай плесенью не пахнет.

 — Эх, Рафа, если бы с тобой, я бы с удовольствием по кафешкам погулял.

 — Ничего, еще погуляем…

Улыбаюсь. Теплый и пушистый клубочек сознания Рафы сворачивается в голове. Интересно, какие такие "наши клубы" имел в виду Баг?