Пролог

Синей птицы не стало меньше,

Просто в свете последних дней

Слишком много мужчин и женщин

Стали, сдуру, гонять за ней.

……………………………………….

Подкрадётся она, обманет.

И вот уже навсегда ушла.

И только небо тебя поманит

Синим взмахом её крыла.

А. Макаревич.

Известие о смерти дочери застало Корнилова при выходе из кабинета. Пронзительно звякнул телефон и дежурный УВД попросил Ивана Сергеевича прибыть в городской морг. На опознание. Буднично так, попросил, будто каждый день отцы ездят смотреть на тела своих, умерших, дочерей…

Олеся лежала на холодном кафельном постаменте, с жёлтым, в свете неоновых ламп, лицом… Его дочь! Его кровинка!.. Покойников на своём веку Корнилов перевидал много. Даже слишком. Настолько, что они давно уже перестали вызывать в нём хоть какие-то чувства. Вот и сейчас, Иван Сергеевич стоял у накрытой несвежей морговской простынёй девушки, и с трудом отдавал себе отчёт в том, что это его дочь… А может, просто срабатывала защитная реакция организма?

— Как ЭТО случилось? — тихо спросил он у мнущегося рядом опера.

— Передозировка. Обычная история.

«Обычная история»…Обычная смерть… Пластиковый тюбик шприца, мутноватая жидкость внутри… Всё обычно и буднично. Всё, как всегда… Если не принимать во внимание, что ЭТО произошло с твоим собственным ребёнком…

…Осознание потери пришло лишь после похорон. Иван Сергеевич метался по враз опустевшей квартире, мимо впавшей в анабиоз, жены и полубезумным взглядом искал Олесю… И не находил… Не дай нам Бог пережить собственных детей!..

*****

— Где продают героин? — переспросил мрачноватый, с посеревшим от хронического недосыпа лицом, Фоменко. — Да везде! В последнее время город буквально наводнили этой дрянью. Торгуют на каждом углу, в каждой подворотне. Если такими темпами дело пойдёт и дальше, лет через десять наркоманами станут все.

Старший оперуполномоченный Фоменко знал, о чём говорит. Его отдел специализировался на «наркотической» теме. Правда, без особых успехов. Накрывали притоны, пачками отлавливали распространителей, но героиновая эпидемия продолжала расти и шириться.

— Это всё пешки, «пушечное мясо», — вздыхал Фоменко, опрокидывая в себя очередную рюмку. — Чтобы покончить с «дурью», необходимо работать по главным фигурам…

— Так кто же тебе не даёт?

Старший опер посмотрел на Корнилова мутно-красными глазами и покачал головой:

— Сергеич, я, конечно, сочувствую твоему горю. Но и ты меня пойми. Чтобы взять за жопу наркобарона, нужно иметь железобетонные доказательства. И такую же поддержку со стороны властей. А у меня, на данный момент, ни того, ни другого. Эти мерзавцы слишком хорошо умеют путать следы и слишком много у них покровителей там… — Фоменко кивнул вверх, в сторону подслеповато-пыльной люстры. — Я отлично знаю фамилии наркобаронов, знаю их адреса. И что из этого? А, ничего! Пшик! Подступиться к ним практически невозможно. Официально, все они весьма уважаемые люди. «Деловая элита» города. Живут в белокаменных теремах, раскатывают на шестисотых «мерседесах»…

Старший опер долго бы ещё изливался в бессильных жалобах, но Ивану Сергеевичу его «слёзы» были не нужны. Следователю городской прокуратуры Корнилову требовались имена и факты.

— Кто у нас руководит поставками и продажей героина? — жёстко глядя глаза в глаза, спросил он.

— В смысле?… — мгновенно насторожился опер. — Ты что, Сергеич, надумал счёты сводить?

— Не твоё дело. Назови мне фамилии…