ГЛАВА ПЯТАЯ

Кто стучится, тому и открывают.

Корнилов звонил, стучал, колотил ногами в любые двери, за которыми могли, хоть немного помочь ему в борьбе со Скелетом. И иногда они слегка приоткрывались.

В обед следователю позвонил подполковник Зорин, давний знакомец Ивана Сергеевича, работавший теперь в Москве, в центральном аппарате МВД.

-Привет, старина, — пророкотал он раскатистым басом. – Узнаёшь?

-Матвеич, ты, что ли?

-Ага.

-Какими судьбами? Ты ведь сейчас занятой человек! Слушок прошёл, будто в Интерпол перебираешься?

-Уже там. В Московском бюро.

-Силён, мужик, ничего не скажешь! – искренне позавидовал приятелю Корнилов. –Ну и как борьба с международной преступностью? Движется?

-Потихоньку, — хохотнул Зорин и сразу перешёл на деловой тон. – Иван Сергеевич, я, собственно, по этому вопросу тебе и звоню. Помнишь, месяца три назад, ты интересовался неким Костенко Игорем Семёновичем?

Сердце следователя взволнованно ёкнуло.

-Помню, — тихо сказал он.

-Интереса к нему ещё не потерял?

-Нет.

-Тогда слушай, — Зорин сделал короткую паузу, показавшуюся следователю вечностью. – Я пошерстил интерполовские базы данных и кое-что накопал. Оказывается, Костенко пару раз приезжал в Швейцарию. И есть мнение, что он открывал в тамошних банках счета. Анонимные, на предъявителя…

Корнилов чуть не сплюнул от досады. Ну, Зорин! Открыл, называется, «Америку». О том, что Костенко имеет вклады за границей, можно было догадаться и без Интерпола. Деньги от продажи наркотиков где-то ведь надо прятать.

-Больше у тебя на этого супчика ничего нет? – без особой надежды, спросил следователь.

-Увы, пока всё, — шумно вздохнул Зорин и, уловив перемену в настроении Ивана Сергеевича, добавил. – Да не расстраивайся так, старина! Если что, звони. Чем смогу – помогу.

… Разговор с московским знакомцем, действительно, огорчил Корнилова. Везде, куда ни ткнись, он наталкивался на глухую стену. Скелет отлично укрепил свои позиции и не оставил в их обороне ни единой щели.

Хотя, нет. Одни, совсем крохотный шансик, у Корнилова был. И именовался он – Топольковым. Постоянный, с каждым днём нарастающий, прессинг начинал давать свои плоды. Толстозадый директор «Фармэкса» быстро «дозревал» и вот-вот должен был окончательно сломаться. А, значит, в руки Корнилова потечёт по-настоящему серьёзная информация. Информация, способная вывести Скелета на чистую воду и благополучно отправить его на тюремные нары.

Испытывал ли Иван Сергеевич угрызения совести, когда так жёстко прессовал Тополькова? На этот вопрос он мог твёрдо ответить – нет. После смерти дочери, в его душе не осталось места для жалости и сочувствий. Они сгорели, выжженные калёным железом боли. Боли по Олесе…

Да и с какой стати, потерявший единственную дочь отец должен жалеть и сочувствовать её убийцам? Ведь Топольков, как ни крути, был одним из них. Пусть невольным, но всё равно, убийцей…