Он был...

Мне бы петь о героях, о битвах могучих богов,

О короне на гордом челе короля своего...

Но тогда почему среди стройных и праведных слов

Я всегда слышу тихий и призрачный голос его?

Он был солнцем во тьме, он был тенью на белом снегу,

Он смеялся, все правды мои подменив на обман,

Но тогда почему я теперь без него не могу

Ни запеть, ни вздохнуть, проклиная безумья дурман?

Он был ветром, рожденным во льдах из седой темноты,

Обрывающим мокрые листья с дрожащих ветвей,

И казалось порой, что глаза его были пусты,

А порой — что сияли небесных алмазов светлей.

Мы с ним ждали рассвета, укрывшись дырявым плащом,

Мы из кружки одной допивали с утра молоко,

И казалось, что вместе любая беда — нипочем,

Но до нашей беды было слишком тогда далеко.

Мы ругались до слез, до бессилья в кипящей крови,

Рвали струны гитар, тщась другого заставить молчать,

Но когда оставался лишь шаг до признанья в любви —

Он всегда замолкал, вынуждая меня отступать.

А потом он исчез, растворившись в предутреннем сне,

Обманув в сотый раз королевских ищеек-солдат,

И я знаю, что он никогда не вернется ко мне,

Говорят, он предатель и вор… что ж, пускай говорят.

Я пою о героях, о битвах могучих богов,

О короне на гордом челе короля своего,

Потому что среди моих стройных и праведных слов

Я всегда слышу тихий и призрачный голос его...