Даже и не знаю...))) Наверное, самое частое и неприятное последствие этой профессии — развитие авторитарности. «Я знаю, как должно быть». Это часто замечала у своих коллег. Еще со временем большинство педагогов резко делятся на два лагеря: идеалисты и разочарованные. Идеалисты изо всех сил сохраняют дух юношеской романтики и влюбленности в профессию, доходя иногда до абсурда и утверждая, что все детки — детки и не иначе! — хороши сами по себе, учитель — святая профессия и общение с детьми приносит исключительно позитив. Разочарованные скатываются в тихую безнадежную ненависть к идиотам и малолетним негодяям, с которыми по долгу службы надо общаться и что-то вдалбливать в тупые головы. Это, конечно, крайности, но у учителя со стажем лет в двадцать обычно прослеживается одна из тенденций. Редко у кого столь устойчивая психика, чтоб найти середину, оценивая детей и профессию адекватно. Да, плюс еще психологическое выгорание. В идеале работа должна приносить ощущение удовлетворенности результатами. Когда этого нет, накапливается раздражительность, патологические реакции на поведение детей и окружающих, нежелание развиваться и познавать новое. Отсюда — боязнь потерять у детей авторитет. А учитель, озабоченный потерей авторитета — страшный человек, см. «Я ЗНАЮ, как должно быть. Кроме профессионализма и знания предмета, учителю еще нужна очень большая харизма, чтобы „держать“ класс. И все педагоги знают, что в одни классы идешь, как на каторгу, в другие — с радостью, в третьи спокойно, как на работу, но не более того. И вот этот климат класса — нечто мистическое. Он частично определяется работой учителя, классного руководителя, но лишь частично. Есть классы-болота, что хочешь делай — не сдвинуть. Есть классы-бедламы, невозможно ни успокоить, ни заинтересовать. Мистика!