поясняю на примере

 

Страшный рев сотрясал нутро субтеррины «Ёрмунганд». Огромная махина, тысячи тонн стали, титана, топливаи полезной нагрузки бешено вгрызалась в земную породу. Гигантский чёрный молох топки непрерывно поглощал уголь, уникальный паровой двигатель системы Шварцвальда, созданный концерном «Henschel-Werke», дающий более 600% КПД, приводил в действие огромный двойной роторный бур. Глубина достигала трёх тысяч метров.

Командир Курц сидел в своей каюте, когда к нему постучались. — Войдите- сказал он.

— Мы приближаемся — ответил Хенрих, старпом.

— Я сейчас приду.

Курц посмотрел на фотографию своей семьи, стопку писем, полученных еще до отправки. — Прощайте- сказал он и закрыл за собой дверь.

Пройдя по длинному тёмному коридору, освещенному редкими желто-коричневым лампами, где каждый звук отдавался эхом, он вошёл на КП. Хенрих, Ганс, горный инженер, и еще несколько человек склонились над приборной панелью с многочисленными циферблатами и выпуклыми монохромными мониторами.

— Вот, смотрите — сказал Ганс и нажал кнопку, включая компьютер «Enigma-72» Один из мониторов замигал и загорелся, на нем возникло изображение геологической карты.- Это оптимальное место, максимальное поражение — он показал рядом со значком, обозначающим субтеррину.

-Значит, здесь. Это конец нашего пути, господа.

Взяв Хенриха и двоих офицеров, он твердым, почти чеканным шагом вышел в коридор. Они прошли мимо кают и по узкой железной лестнице спустились на нижний уровень. В лицо им сразу ударил раскалённый воздух и грохот, идущий от машинного отделения. Грохот поршней пульсировал, к нему добавлялся грохот огромных колесных передач и редукторов, грохот многотонного вала бура, адский рев пламени в топках.

Молча они вошли в машинное отделение, где находилось то, ради чего прошел весь их поход — «Молот Тора», гордость и последняя надежда Третей Империи, самая большая в мире водородная бомба. Она имела форму серого цилиндра на массивной подставке, опутанного проводами и датчиками, и занимала большую часть грузового отсека. Её радиационный фон уже две недели медленно убивал всех на борту, став причиной уже многих смертей, но теперь это не имело никакого значения. Курц, Хенрих и два офицера встали у приборных панелей, висящих на могучем теле бомбы, и взялись за рубильники.

— Первый рубильник есть! — крикнул один из офицеров, резко дёрнув ручку вниз.

— Второй рубильник есть! — Третий рубильник есть! — отозвались два голоса. Курц перевел рубильник последним, молча. Рядом что-то загудело и под потолком возник электрический разряд.

— Осталось пятнадцать минут. Хенрих, объявите построение — сказал командир.

Десять минут спустя семдесят шесть человек команды, офицеры, техники, рядовые, стояли на вытяжку в крупнейшем помещении подземного аппарата. Курц вышел перед ними, встав под флагом, рядом с ним стояли старпом и партийный комиссар.

— Господа (и дамы, — добавил он, посмотрев на Эльзу, врача, и двух радисток), все мы знали, на что идем. Через пять минут никого из нас не будет. Бомба, которую мы везли уничтожит наш аппарат. С ним испарится Вашингтон, и большая часть восточного побережья США погибнет или станет необитаема. В своей смерти мы уничтожим миллионы врагов, и поломав осиное гнездо последнего противника, сегодня, 6-ого сентября 1972 года мы закончим войну, раздирающую мир уже 33 года. Проникающая радиация станет для нас блеском славы, в которой мы соединимся с героями, взявшими Москву или штурмовавшими Британию. Слава вечно живому в наших сердцах Гитлеру! Слава рейсфюреру Гиммлеру! Слава Империи!

— Урааа! — грянули семдесят шесть патриотических глоток. Урааа! Урааа! — повторили они и скрылись в микросекундной Великой Ослепительной Белой Вспышке.