Мне сложно писать отзыв на подобный рассказ, потому что, я так понимаю, он сделан в жанре, который я совсем не люблю. И, возможно, моя критика будет направлена на то, что, по сути, считается для подобного жанра правильным.

Но я все-таки выскажу своё мнение. Обычно, я не пишу, понравился мне рассказа или нет. Потому что это не важно для критики. И сейчас я писать этого не буду.

 

Название. Название для рассказа отличное. Сразу привлекает внимание. Но когда начинаешь читать рассказ, оно напрочь выветривается из головы, потому что никакой связи с сюжетом не прослеживается. Когда только жанр публицистики зарождался, и газеты дрались друг с другом за любого читателя, между журналистов пошла мода давать своим статьям броские, интригующие названия, которые никакой связи со статьёй не имели. Не могу сказать, как быстро читатели просекли подобную фишку. Но думаю, я ощутил тоже самое: разочарование. Все-таки аллюзии с «палатой № 6» Чехова должны были прослеживаться. А здесь автор сыграл на этом, «выстрелил» с названием, но стрела, вяло пролетев пару метров, упала гораздо дальше от мишени.

 

Сюжет. Честно говоря, я понял его смутно. Тут есть какие-то намёки на кошмарную жизнь, на расследование, есть фантастический элемент. Но эта сборная солянка из отдельных сцен так никуда и не ведёт. Есть некий персонаж по имени Генри, он живёт (то есть жил) в одном полумёртвом городе, там же, где живёт и рассказчик. После того, как Генри кончает с собой, рассказчик находит в его квартире рукопись о странной истории, рукопись сжигает, потому что она ему скучна и не интересна. И также скучен и не интересен ни Генри, ни рассказчик.

 

Персонажи. Персонажей тут, в сущности, нет. Есть люди-тени, носители функций. Есть Генри, который представляет собой ходячий труп. Есть рассказчик за кадром, лишённый даже намёка на какой-то характер. Эти два человека не испытывают друг к другу никаких чувств. Они не друзья, не близкие люди. Генри — измотанный жизнью полутруп, зомби. Который пустил себе пулю в лоб, после того, как дважды себя ранил. Зачем?

 

Композиция. Автор, по-моему, сделал все, чтобы читатель бросил читать при первых же строчках рассказа. Первое, он начал с того, что стал писать о том, что идёт череда скучных дней. Большая часть жизни человека состоит именно из такой вереницы скучных, однообразных дней. Зачем об этом ещё и читать? Второе. Автор начал рассказ от непонятно кого. Это вторая ошибка. Никогда не начинайте с общих рассуждений, если хотите заинтересовать историей. Вначале должна идти динамичная сцена, загадка, крючок, на который бы вы подсадили читателя. Если читатель видит, что автор начинает с вялой фразы: «этот день не отличался ничем от предыдущих» он дальше читать не будет. Третье. Рассказ разбит на отдельные кусочки, между ними есть провалы во времени. Но начинаются и кончаются кусочки одинаково скучно и вяло.

Здесь нет завязки, здесь нет накопления напряжения, нет кульминации. И нет развязки. Если представить рассказ в виде графика, то будет прямая линия, в одном месте у неё будет скачок, в конце она вяло упадёт. Скачок происходит в месте, когда рассказчик читает рукопись, которую он нашёл в квартире Генри. Оказывается, Генри был свидетелем таинственной истории, которая могла бы пробудить интерес у читателей, могла бы объяснить, почему жизнь в городе умирает. И могла бы дать ответ на вопрос, почему Генри покончил с собой. Но автор решает, что он рассказал достаточно и сжигает рукопись. И это ещё одно разочарование. Поманили вкусной конфеткой, читатель попрыгал, как собачка, чтобы достать, а автор взял и швырнул её в огонь. Мол, не доставайся ты никому.

При том, что в рассказе отсутствует привязка и ко времени, и к пространству. Мы не понимаем, в каком измерении находится этот город, эти люди. По каким правилам живут и кому подчиняются.

 

Стиль. Очень спорный. Странное перемешивание времён глаголов, то настоящее, то прошедшее производит впечатление, что автору порой было лень дописать глагол-связку «был», чтобы сделать стиль единообразным. Избыток местоимений. Странное построение фраз, когда вначале идёт предложение с существительным. Во втором предложении это существительное заменяется местоимением. При этом приходится зачастую возвращаться и пытаться понять, о каком же существительном идёт речь во втором предложении.

Приводить все примеры я не буду. Потому что иначе пришлось бы процитировать весь рассказ.

 

Как пример:

Выстрелы не могут находиться в области сердца. В области сердца могут находиться пулевые отверстия. И работники скорой не должны осматривать труп. И составлять медицинское (?) заключение. Это должен сделать эксперт-криминалист, патологоанатом. И как они решили, что это сделал сам погибший? По каким признакам?

Никакого расследования не ведётся. Квартира погибшего не опечатывается, его бумаги и документы не изымаются. В общем, полный сюрреализм.

 

Идиома: «это вывело меня из себя окончательно».

 

Причалил – прошедшее время. Существа огромны — настоящее.

Рост не имеет множественного числа.

Псы шли на задних лапах. Передние отсутствовали. Вместо ни были конечности. Лапы – это тоже конечности. Тогда надо было написать, что у собак вместо лап руки с тремя пальцами.

 

Канцелярит.

 

Атмосфера. Вот это получилось в рассказе лучше всего. Мрачная тусклая, вызывающая тоску. Если автор действительно стремился к этому, то у него это вышло замечательно.

 

Вывод. Когда я читаю подобный скучный, вялый, маловнятный рассказ с никакими героями, которые не интересны даже самому автору (почему они должны быть интересны читателю?) все же пытаюсь ответить на вопрос: зачем автор потратил столько времени на написание этой истории? Чем она так была ему близка, интересна, что он часами напролёт печатал на клавиатуре знаки? Тратил драгоценное время своей жизни? Зачем? Что хотел вложить, какую мысль? Или просто провести эксперимент – а вот, что будет, если я напишу подобную историю. Но дочитав до конца, я так и не смог этого понять. Автор выстроил унылую бетонную стену, за которой я не увидел ни души автора, ни его чувств, ни его мыслей.