Властелин словес №43. Голосование

№1

Рыцарь вошел в мутную воду и, наклонив голову, внимательно посмотрел на водяную ведьму.

— Пора, — прошептала она, подняв вверх худые, обвитые тонкими нитями тумана руки.

Ее седые, растрепанные волосы не намокали в воде и казались легким пухом. Тело, замотанное в прогнившую ткань, рассыпалось от старости. От прилипшей ряски лицо ведьмы приобрело зеленоватый оттенок, глаза были наполнены безумием.

— Не могу! – крикнул рыцарь.

— Не ходи… — прошелестело рядом и души утопленных в озере людей, потревоженные громким звуком, взлетели над высокой травой, вспыхивая маленькими огоньками.

Голубой туман, наполнивший долину, разлетелся клоками разрезанный их ярким светом.

Рыцарь снял шлем, пытаясь стряхнуть с себя колдовские чары, но было уже поздно. Блестящие латы, кольчуга стали тяжелыми и потянули на дно, к корягам, лежащим в иле. Он обреченно закрыл глаза.

— Сердце больше не будет болеть, — голос ведьмы забулькал, словно она набрала в рот воды, — ты забудешь ту, которая выбрала не тебя, а дракона.

№2

«Победа достанется сильнейшему — тому, кто сам добьётся её!»

Зелёная мгла окутала болото. Откинув в сторону предрассудки и забыв о девизе турнира, Рыцарь Ордена Кружевных Юбок пришёл к той, о которой говорят шёпотом, которую никто никогда не видел, которая может даровать силу…

Последняя битва, и он обретёт счастье — получит в жёны дочь Короля. Никому ещё не удалось увидеть её лица, лишь глаза — большие, карие, в обрамлении густых чёрных ресниц. И каждый, кто смог поймать на себе взгляд этих глаз, решался на турнир.

Четыре этапа позади, осталась последняя ступенька, но соперник силён. И Рыцарь решился. Он был осторожен, никто не заметил, как он пробрался к болоту, и вот его призыв услышан. Вода вспенилась и показала хозяйку этих мест, способную убить одним лишь взглядом.

— Чего тебе? — прозвучал хриплый голос. Ведьма потянулась к Рыцарю, и тут она открыла глаза — большие, карие, в обрамлении густых чёрных ресниц.

Рыцарь вскрикнул и, окаменев, рухнул в болото, так и не преодолев последнюю ступень.

№3

Луна освещала зелёным призрачным светом воду реки, деревья и коряги. Десятки светлячков роились в зарослях камыша, как маленькие звёзды, превращая заурядный берег в нечто волшебное. По колено в реке стоял рыцарь. Его шлем почти соскользнул в воду, держась на кончиках пальцев безвольно повисшей руки, но рыцарь не обращал на это внимания. Его взор был прикован к прекрасной и одновременно пугающей своей зеленовато-мертвенной бледностью девушке, которая, казалось, вырастала прямо из воды. Лёгкий речной туман вился вокруг её тонкого стана и рук. Она тянула их к рыцарю, слегка касаясь тонкими холодными пальцами его подбородка, а её взгляд лишал воли и манил погрузиться навсегда в холодную глубину, обещая неземное блаженство и вечное счастье. Река медленно несла свои воды, прохлада ночи рождала туман, ни ветерка, даже светлячки перестали мельтешить — замерли… Казалось, вся природа застыла в ожидании того, что будет дальше.

№4

— Тётя Уня, к нам рыцарь едет.

Ничего себе ночка начинается. Вот так ни мгла ни полночь явился. Ну что же, придется гостя встречать. Хорошо хоть осока еще с Купалы светляками украшена, а то так и самой на корягу напороться легче легкого. Пораниться, конечно, не поранишься, но вся в тине вымажешься, еще чего доброго за кикимору примут.

Во, идет, красавчик такой. Упакованный такой, латы прям как будто только что от кузнеца, ну не совсем прям-прям, но недавно точно. Модник куртуазный. А шлем так стыдливо за спину прячет. это правильно, нечего такую банку консервную на людях демонстрировать, ведь ведро-ведром. А тут не просто люди, тут Ундина в лучшем наряде из савана в складках прием устраивает. Просто мох с водой, какая ладная. Один цвет лица чего стоит, такого здорового зеленца добиться — это таких усилий стоит, вам на суше и не снилось.

Раз шажок в воду, два шажок в воду, три… Не, третьего не надо, ты уже пришел. Теперь тебе многое приснится.

№5

Светлячки безмолвными свидетелями притаились в густой осоке, покачиваемой едва уловимым ветром. До одури орали лягушки, соревнуясь, как пьяные барды, в акапельном искусстве с кузнечиками. Полночный воздух пах незабудками и чем-то ещё приторно-сладким. Звёздное небо напоминало дырявой котёл, который какой-то чудак по неосторожности опрокинул на землю.

Я неспешно, шаг за шагом, приближался к ней… Лунные блики играли на нефритовой коже, чёрные агатовые глаза глядели с детским любопытством, пухлые бледные губы молили о поцелуе. Тонкие, словно тростинки руки, потянулись к небу, потянули полуночный «саван» к воде, небрежно накинули петлю на шею. Я и не заметил, как оказался на середине озёра.

Сонный пруд печален, тих.

Спит камыш, и ветер стих.

Лишь танцуют светлячки.

Вдруг, порвался на клочки

Потревоженный туман.

Явь иль зрения обман?

Всколыхнулась гладь пруда,

Расступается вода…

Дева встала из воды.

Руки бледны и худы.

Тянет их: «Любимый, мой…»

Смотрит рыцарь молодой,

Шепчет: «Ты прости меня.

Я спешил, я гнал коня,

Почему не дождалась?

Смерти в руки отдалась?»

Ищет след былой красы,

Ищет золото косы,

Ищет синь любимых глаз…

Но лишь видит без прикрас

Облик смерти. Не вернуть.

Слишком долгим вышел путь.