Стиходром - 42. 2-ой тур.

1.

Колдовские чары.

И обернулась вдруг я девкою бесстыжею.

Я ведь не знала, что порочная и склочная.

Была блондинкой, а теперь я стала рыжею.

Разбилось зеркало, и ждет канава сточная.

Зачем ходила и сжигала травы дикие,

На тех кострах, что ведьмы ночью обескровили?

С холма взирают злые идолы, безликие.

А я пропала. Это все они устроили!

Я не живу, моя душа сгорела в пламени.

А сердце высохло, и вороны слетаются.

Моя любовь, моя печаль прибита к знамени,

Что развивается и кровью обливается.

Плющом я связана, молюсь и жду прощения.

Приди ко мне, мой милый рыцарь, неприкаянный.

В глубоком озере колышутся видения

О той любви моей, горячей и отчаянной.

2.

Белые кролики.

Зачем ты, Алиса, грустишь, как невольная птица?

Твой кролик исчез, перед тем не желая проститься,

А ты все бежишь, словно загнанный зверь, по пещере,

И хочется верить, ах, боже, как хочется верить!

Тебя соблазняют напитки, закуски, дурманы,

Ты рвешься вперед, но кругом лишь одни наркоманы,

Что мир свой туманный не сменят на будней реальность,

И будут тебя «посвящать» в свою сверхгениальность.

Забудь о заварке, ты чаю напьешься и дома,

Ты кролика ищешь, его ты прыжками ведома,

Но сгинет косой, ну а ты попадешь в переделку,

Разбей циферблат и сломай неподвижную стрелку!

Мы кроликов белых по жизни преследуем стаи,

И требуем, просим, того, чего втайне желали,

Но хитрый зверек лишь мелькает вдали, ускользает,

Возможно, и к лучшему это, но кто ж его знает?

3.

Сумасшедшая, вероломная,

Мой противник от самых начал.

Ты мое отражение темное,

Тихо прячешься в толще зеркал.

Буду биться – на зеркале – трещинки,

И разбитые руки в крови.

Ты моя зазеркальная девочка,

От тебя никуда не уйти.

Нам ли ссориться? Время сыпучее

Все разложит по нужным местам.

Мы с тобою навек неразлучные,

Как страницы простого листа.

4.

Отражение.

Ну каждый день одно и то же: «Врёшь!..»

«Не тридцать мне, а только двадцать восемь!»

«Прыщ на носу? Его ж не видно вовсе!»

«Морщины? У меня?! Какая ложь!»

А я не лгу. Я честное стекло.

И я, пойми, ни в чём не виновато.

Погладить платье лень — оно помято.

Сжевала на ночь торт — плюс три кило.

А утром: Ах!.. Мне платье жмёт… в груди!

Ты мне нарочно искажаешь тело!"

Займись собой. Зарядку, что ли, сделай.

Умойся. К косметологу сходи.

Твои года не повернутся вспять…

А если хочешь быть блондинкой, помни:

Закрашивай старательнее корни!

И нечего на зеркало пенять.

Ведь даже мне, фантому, миражу,

Однажды надоест терпеть обиды,

И я тогда из зазеркалья выйду

И всё, что думаю, в лицо тебе скажу!

5.

«Она была давно мертва,

Не видела своего слова,

Порой считала, что готова,

Но вот суха уже трава.

Идёт она в постель другого.

Правдива старая молва.

И не видать ей Правды зова,

И не остынет голова.

И Кара шла быстрей, быстрей,

Сбирая дань со всех людей,

И не щадя даже детей,

И не опустит всё и ей.

И так, она уж на охоте,

Красавчик тот бледЁн при свете дня

Скрывается вон, в повороте.

А коль вампир? Так пей до дна!

И вот тот дом, та дверь…

Пустая комната, да зеркала.

Вампир! И что теперь?

А не лежит ли тут бабла?

А в зеркале… Ой ---!

Какая-то ---…

И вот она – вместо меня!

Ну, эти колдовские зеркала!

И Кара испросила дани,

Протянутой рукой перенесла в стекло

И переливчатые грани

То приговор, и быть иначе не должно.

А там лишь были зеркала,

И отблеск чёрного крыла.»

6.

Как мы нелюбим сказочных зеркал.

Мы вечно недовольны отраженьем.

Но видно тут опять страстей накал.

И вновь бежим мы за своею тенью.

Но сколько не беги, не убежать.

Нам не постичь картины вдохновенья.

И снова пострадали зеркала.

И ждем мы нового изображенья.

7.

Я тебе глазёнки повыцарапаю!

Космы до крови повыдёргиваю!

Знала б ты, какая орлица я в бою!

В стружку измельчу, словно тёркою!

Не беси меня! Сгинь – я отчаянная!

В приступе гнева сумасшедшая я!

Разрублю пополам без меча тебя я!

Брошу догнивать драной ветошью!

Даже схватимся если за шеи вдвоём,

Буду душить до победного я!

Как же жаль, что ты лишь отраженье моё!

Глупое. Жалкое. Бедное.

8.

Межреалье.

В растелившемся тумане,

Все как-будто растворилось

Только смутно прояснилась,

Чья-то тень на первом плане.

И по мере приближения,

Мне становится виднее,

Что смотрю на отражение

Не себя, а привиденья.

Окончательно подплывши,

Мне протягивает руку,

И подумавши минуту, я иду про все забывши.

В глубине большого зала, появляются предметы,

Проступают силуэты.

Так куда же я попала?

Не признав еще рассудком,

Ощущая осязанием,

Понимаю, я за гранью,

В межреальном промежутке.

Смысл здесь не существует,

Ненормальное-нормально, нереальное-реально,

Но не прошеных не любят.

И в застывшей неприязни,

Ватным шепотом ступая,

Я иду едва живая,

Ожидая смертной казни.

Только в этом месте жутком,

Мне до боли все знакомо, я как-будто здесь как дома,

«Ну ка бросьте эти шутки!».

И проглатывая ужас,

Вдруг, причину понимая,

Я в отчаянии рыдаю:«Не хочу, я не такая!»

9.

Темная комната в замке пустом,

там где картины, за старым замком,

зеркало правды у стенки стоит

в отражение это Алиса глядит.

нет. не та это девочка в замок вошла

и дверь в зазеркалье зачем -то нашла.

Но тянуться руки Алисе во след

и эхом по комнатам доноситься — нет.

никто не услышит, не сможет помочь

кричи не кричи, когда темная ночь,

все это опасно, но правда одна-

нельзя гулять детям одним допоздна.

10.

Платье голубое, золото волос,

Обида была легкая, и словно не в серьёз,

Но цель свою находят, жестокие слова,

И закричало сердце, и в гневе голова.

Влюбленная малышка, ах если бы ты знала,

Что старшая сестрица, того лишь и желала,

И пальцы рвут ей локоны, и зеркало в осколки,

Сестра твердит без умолку, её слова иголки.

И мерзко улыбается, заливисто смеется,

И никого на свете, противней не найдется.

Не понимаешь милая, наивною душой,

Что речи эти вызваны, лишь завистью простой.

11.

Перед зеркалом большим

В танце девушка кружит,

Не стесняясь. Ведь она

В комнате своей одна.

Вдруг услышала — ее

Отражение зовет:

— Не пугайся, подойди.

Кто тут, в зеркале, гляди.

Незнакомка, а не ты,

Хоть и схожи лиц черты.

Да и комната не та

— Стали мрачными цвета.

Знай же, что меня, со зла,

В Зазеркалье заперла

Ведьма. Как в кошмарном сне

Жизнь на этой стороне.

Но легко заклятье снять.

Надо только пожелать

Мне помочь душою всей.

Ведь добро всего сильней.

Может, ты спасешь меня?

Бьется зеркало, звеня.

Но почти не слышен звук,

А стекло не ранит рук

Незнакомки… Миг, другой

Дотянулась вдруг до той,

Что свободу ей дала,

Но отбиться не смогла.

Незнакомка ей: — Теперь

Тайная открыта дверь.

Демоница я! Ну что ж,

Место ты мое займешь

В мире, спрятанном от вас.

Ах, не хочешь? Так сейчас

Ты борись со мною, да!

Или же шагни сюда.

12.

Гед.

В один безумно страшный день.

В огне заклятья.

Порождена богами Тень

— мое проклятье.

Внушая ужасы, живет

В моем сознании.

Она – мой вечный антипод

И отрицание.

Она – мой раб и властелин.

Полночный гений.

Наедине я с ней — один

Во тьме сомнений.

К мольбам глуха, пронзая свет

Клубами страха,

Всё гонится за мною вслед,

Воняя прахом.

Мой долгий бег не знает сна,

На грани срыва.

А на пути стоит стена

С крутым обрывом.

И там, когда упрётся твердь

В мои ладони.

Настигнет Тень, и с нею смерть

В огне агонии.

Но, если страх мой превозмочь

В объятиях смерти.

Тень унесется в злую ночь,

По круговерти.

13.

«Не бойся, Алиса: в том зеркале пыльном

Ни бога, ни черта, ни дьявола нет.

Не плачь, моё солнце! Не жмурься так сильно:

Ты глазки открой — и увидишь рассвет.

А помнишь то утро? Ах, как было мило!

Я сказки тебе сочинял про Страну,

И ты улыбалась, и солнце светило…

Давай расскажу ещё сказку одну

Про мир Зазеркалья… Не бойся, Алиса —

Никто не утащит тебя в злую тьму,

Ведь я буду рядом — что может случиться?

Услышу тебя и тотчас же спасу», —

Так шепчет Алиса. И в воспоминаньях

Тот голос — любимый, манящий, родной…

Твердит, заклиная, его обещанье:

«Услышу, Алиса — приду за тобой».

А в зеркале — мрак, страшный мир Зазеркалья,

Вот-вот её схватит, во тьму заберёт…

Алиса всё шепчет. Уже понимая,

Что Чарльз Лютвидж Додсон опять не придёт.

Прим.: Чарльз Лютвидж До? дсон (или Чарльз Латуидж До? джсон) — настоящее имя Льюиса Кэрролла.

14.

Я нашла это зеркало

В лабиринте твоих коридоров,

Хоть ты прятал его

Среди прочих картин и зеркал.

И преграды мне не было,

Я прошла сквозь замки и запоры,

Чтоб вернуться туда,

Куда голос ночной меня звал.

Только та, что мне встретилась

В глубине зазеркального мира,

Из кошмарного сна

Ворвалась в мою светлую жизнь.

В круглой раме наметилась,

В паутине из трещин квартира,

И мой ужас — ОНА —

Так вцепилась в меня, что держись!

Сторона моя тёмная,

От тебя столько лет я бежала!

Хоть звала ты меня

И шагала за мной по пятам…

Впереди жизнь огромная

И её светлой части мне мало.

Тёмной жизни ни дня

Я теперь никому не отдам.

Внеконкурс.

1.

Эпиграмма на Алису.

Алиса, здравствуй!

Я — Алиса.

А это — кролик.

Белый кролик.

Он очумелый

трудоголик —

Весь день его

уже расписан.

Он снова

потерял перчатки.

А я грибов

опять объелась.

Не так, чтоб очень уж

хотелось…

Всё по сюжету.

Всё в порядке.

А странный,

чекнутый Балванщик

Мне не налил

сегодня чая.

Да и не должен был,

я знаю.

Но очень

вариант заманчив.

А мне бежать

по этим клеткам…

Нет, это

не шизофрения.

Я — сказочная

героиня.

Я просто сплю…

Я не с приветом.

И скоро

стану королевой.

Так пишет в книжке

Льюис Кэрролл.

Не знаю выдержат ли

нервы…

Наверно выдержат.

Наверно.

2.

Зачем спешишь поправить отражение.

Зачем ты рвешься всё менять.

Быть может 'это' — откровение.

И ты должна его принять.

И не взмахнув, рукой небрежной.

А заглянув в мои глаза.

Ведь я держу тебя, так нежно…

А ты спешишь. Зачем, опять.

— Ах, если б знать.

3.

Три дня не спала, занималась собою,

На бал позвана, в королевский дворец.

Покрасилась я, умывалась росою,

И ткань не простую мне продал купец.

Готовилась, пела, разучивать танцы

Без устали мне так хотелось всю ночь,

Заметил бы принц, может быть, иностранцы –

Давно ведь на выданье папеньки дочь.

Замучилась, видно, устала с натуги,

Пойду посмотрю на себя, и в кровать.

Что скажут потом дорогие подруги…

Я завтра узнаю, сейчас же – поспать.

Ах, зеркало! Гляну. Какая красотка.

Но что это?! Мрак отражает стекло.

Так бледно лицо, и плохая подводка, —

Да, всё это сильно меня допекло.

Что вижу сейчас? Конкурентка, похоже.

Она за меня не поедет на бал!

Чего она хочет?! Ну что же, ну что же?!

Торговец на рынке мне слово сказал…

Чтоб платье сияло, чтоб ткань колыхалась,

Я слово скажу, тут же влюбится принц.

Но кто это там, в зазеркалье? Сказалась

Бессонная ночь, или взмахи ресниц?

Моргну – снова в платье другая девица,

Ещё – она за руки держит меня.

Хватает, и рвёт, и терзает орлицей,

Как будто бы в пропасть забвенья маня.

Упрямица – тащит и тащит. Нет силы!

Стекло уже треснуло – холод и боль.

Как будто бы смерть, выходя из могилы,

Пришла у меня добывать свой пароль.

Так что же сказал тот купец, что за слово?

Быть может, отстанет она от меня…

Карамба? Сезам? Супервумен? Аб ово?

В глазах уж темнеет… И стёкла звенят.

***

Стрекаются пары на бал королевский,

Десятки свечей отражает стекло,

Смеются огни, и в серебряном блеске

Зеркал заморожено пламя веков.

Навеки «с иголочки» пышное платье,

На волю из зеркала смотрят глаза.

О том, что за всё наступает расплата

Купец, продавая товар, не сказал.

4.

ЗЕРКАЛО.

Стоит в чулане зеркало,

Где тихо и темно.

Никто в него не смотрится

Уже давным-давно.

Стоит оно укрытое

Покровом дорогим.

И тайна позабытая

Скрывается под ним.

Бежит к старухе девушка,

Невинна и чиста:

— Скажи, зачем здесь спрятана

Такая красота?

Крестясь рукой холодною,

Ответила она:

— Дитя, в нём ведьма злобная

Навек заключена.

Кто, ровно в полночь, с зеркала,

Покровы уберёт.

Того она, несчастного,

К себе уволочёт.

В ночи часы двенадцать бьют,

Весь дом спокойно спит.

Идёт к чулану девушка,

В руке свеча горит.

От страха сердце девушки

Трепещет всё сильней.

Снят полог. Ведьма, в тот же миг,

Возникла перед ней.

Она глазами чёрными

На девушку глядит.

И тащит, тащит за руки.

Уже стекло трещит…

Проснулась в страхе бедная,

И к зеркалу бегом.

Не видно ни царапины,

Ни трещинки на нём.

И вновь смеётся девушка,

Беспечна и легка.

А на руках красуются,

Два бурых синяка.