Повторы и "были" - так ли страшен черт, как его малюют...

Давно уже хотела поднять эту тему, да все руки не доходили.

И вот, дошли (то ли руки, то ли ноги — не суть )

Предложу я вам, дорогие читатели, текст. Посмотрите-прочтите.

  Мужики завели лошадей во двор. Стояли без шапок, косясь на слюдяные окошечки боярской избы. Туда, в хоромы, вело крыльцо с крутой лестницей. Красивое крыльцо резного дерева, крыша луковицей. Выше крыльца — кровля — шатром, с двумя полубочками, с золоченым гребнем. Нижнее жилье избы — подклеть — из могучих бревен. Готовил ее Василий Волков, под кладовые для зимних и летних запасов — хлеба, солонины, солений, мочении разных. Но, — мужики знали, — в кладовых у него одни мыши. А крыльцо — дай бог иному князю: крыльцо богатое...

Хорошая, четка картинка вырисовывается, правда? Автор текста — А.Толстой (это роман «ПетрI — очень интересная, яркая вещь).

И что же сразу бросается в глаза, что делает его таким ярким и необычным? Стиль, дорогие мои. Стиль с повторами. Сколько раз тут написано на два абзаца слово крыльцо? Пять раз. Всего лишь пять раз. И хорошо вышло, ритмичный, короткий стиль, который мне очень близок.

Но — вот беда. Современные авторы настроены вырезать все повторы. Абсолютно все. Даже если повтор нужен по тексту, по сюжету. Даже если без этого повтора теряется красота, ускользает картинка и текст становится непонятным. Сколько раз, вчитываясь в тексты, я понимала, почему смысл ускользает — потому что автор тщательно избегал повторов. И вот, вроде бы гладенький стиль — да никакой. Никакой стиль, без личной изюминки, прилизанный-причесанный под общие форумные стандарты. Форумный стиль такой.

Так давайте подумаем — а не выплескиваем ли мы вместе с водой и ребенка — безжалостно вычищая свои тексты.

Ну, и напоследок еще кусочек от Макса Далина. Он тоже хорошо об этом сказал

Макс Далин уже не только о повторах, он и о глаголе „быть“ хорошо говорит, который тоже слишком часто вырезается из текста и считается… не хорошим считается, не красивым, не литературным, что ли…

И о притяжательных местоимениях, тех самых, которых вообще не должно быть, по идее, в тексте

Хотя, это же впрямую следует из дрянного Никитинского опуса. Ведь этот, Господи прости, господин считает, что В ЛЮБОМ тексте слово „был“ — лишнее! В ЛЮБОМ тексте личные местоимения — лишние! В русском, понимаешь, языке, по мнению этого человека, есть слова — и это не обсценная лексика — которые портят ЛЮБОЙ текст!

Ну давайте, я напомню, что дивный и уникальный ритм гоголевской речи отчасти делают те самые притяжательные местоимения, о которых Никитин говорит, что сорняк это нестерпимый!

»Начнем с самого раннего утра, когда весь Петербург пахнет горячими, только что выпеченными хлебами и наполнен старухами в изодранных платьях и салопах, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих.

Тогда Невский проспект пуст: плотные содержатели магазинов и их комми еще спят в своих голландских рубашках или мылят свою благородную щеку и пьют кофей; нищие собираются у дверей кондитерских, где сонный ганимед, летавший вчера, как муха, с шоколадом, вылезает, с метлой в руке, без галстука, и швыряет им черствые пироги и объедки",

— вслух! Вслух это чудо прочтите! И осознайте, наконец, что есть тексты особого ритмического и смыслового строя! И что Никитину — на британский флаг порваться, но не сделать даже близко подобного — по смыслу, я уж не говорю о чистоте и красоте поэтической речи.

И «был» у Толстого, как и «был» у Стругацких — объяснять ли, какую несёт смысловую и ритмическую нагрузку? И что — в умелых руках даже бесконечные повторы одного и того же слова в паре абзацев могут иметь принципиальный смысл и вес?

«И едет, между прочим, в этом вагоне среди других такая вообще бабешечка. Такая молодая женщина с ребенком. У нее ребенок на руках. Вот она с ним и едет.

Она едет с ним в Новороссийск. У нее муж, что ли, там служит на заводе.

Вот она к нему и едет.

И вот она едет к мужу. Все как полагается: на руках у ней малютка, на лавке узелок и корзинка. И вот она едет в таком виде в Новороссийск»,

— давайте, уберите из этого зощенковского текста все повторы и местоимения! Неграмотно, чо! Среди редакторов Зощенко ведь случались скорбные умом, которые пытались убрать. Вместе с энергией фразы, ритмом, живыми образами — и смыслом заодно.

Ах, Зощенки с Гоголями великому Никитину не указ? Зачем они там что-то выделывали в своих устаревших опусах — ему неинтересно? Вот именно так, говорите, в Литинституте и учат? Бог меня спас от обучения в Литинституте, если это правда.

Но братцы, разве из всего этого не следует, что Никитин вообще не понимает, зачем слова нужны? Получается, что у него в принципе вкуса и слуха — нет! И это кропающее нечто ставит себя выше всяких там буниных-тургеневых, толстых, понимаешь, замшелых — и убеждает начинающих тоже так себя позиционировать! А нам всем ставят его в пример, как успешного писателя…