Салфетки №424 Голосование

Солнце уже заходило за горизонт, являя миру огненное зарево заката, а он всё копал.

«Где же… Где же я закрыл свой клад?» — мысленно вопрошал он сам себя.

Под яблоней? Нет! Может у вишни? Не то. Всё не то. Весь сад превратился в одно большое земляное поле с множеством ям, маленьких и не очень.

Пот струился у него со лба, а ладони стёрлись почти в кровь. Он уже ненавидел то, что делает и мечтал отбросить свою лопату, ведь она стала невыносимым грузом. Но что-то внутри него, какой-то внутренний отчаянный порыв вел его за собой, убеждал копать дальше.

Наконец, почти случайно, в самом дальнем уголке сада он наткнулся на маленький сундучок.

Эврика! Вот они, наконец! Всё его таланты!

С благоговейным трепетом он открыл сундучок, но… Вместо блестящих монет там был лишь ржавый пепел.

«Слишком поздно!» — горько констатировал он.

Слишком поздно…

Мёртвая земля осыпалась под напором моих когтей. Я рвался вверх, ввинчивался обезумевшим буром в суглинок, всё явственнее различая глухой стук лопат, раз за разом пронзающих землю глубже и глубже. Земля выла от боли, исходила густой тьмой, словно кровью. Столкновение было неизбежно.

— Кажись, нарыл что-то, Серый! Звон слышишь?!

— Я только тебя, пустобрёха, и слышу. Связался на свою голову. Копай давай!

— Не видно же ни черта! Ты как фонарь держишь?

— Нормально я его держу! Нахрена тебе там свет? Сам же говоришь — звенит что-то, вот на звон и копай.

— Сам спускайся сюда и копай, раз такой умный, а я, пожалуй, перекурю.

— Кури-кури. Десять процентов!

— Что — десять процентов?

— Десять процентов от твоей доли за каждую затяжку.

— Мразь…

— Я всё слышу. — Примирительно — Ну что ты как маленький? Раньше выкопаешь — раньше свалишь.

— Свалишь от тебя, как же… Свети давай! Я и правда что-то нарыл!

Последние метры. Иду вслепую — лопат не слышно, вообще ничего не слышно. Тишина. Покой. Только я назад не умею. Сорвался — лечу. Долбаная неизбежность!

Свет! Обжигает лицо, бьёт по глазам. Острая боль — пропускаю удар, череп безжалостно раскроен лезвием, рвётся наружу всё моё существо, всё, что и было мной. Огненный вихрь, тысячи тысяч сгорающих одномоментно солнц, тошнотворный запах палёной кожи.

"… Тела двух незадачливых «чёрных» копателей обнаружил лесник в двадцати километрах от Мясного Бора. Их добычей стал неизвестно как сохранившийся до наших дней динамитный ящик. С упорством, определённо достойным лучшего применения, они прокапывали ход к немецким окопам и блиндажам в надежде поживиться трофейным оружием, сигаретами, хотя бы фрагментами формы, однако, всё, что их ожидало — двадцать истекающих нитроглицерином динамитных шашек, заботливо уложенных в деревянный, облицованный железом по углам ящик. Удар лопаты, пробивающий крышку, взрыв, праздничные гирлянды на ветвях окрестных елей и сосен..."

«Красная звезда»

№16 от 17.05.2025

Клад, который невозможно найти

Огромные пространства, заполненные темнотой, медленным вращением галактик, туманностей, созвездий. Искры метеоритных дождей.

Именно это можно увидеть, когда откроешь первый сундук. Специально подчёркиваю его номер. чтобы устройство нашей Вселенной раскрывалось самым понятным и логичным образом.

Открывается второй сундук. Смена времён года, ночи и дня. Всё это проносится над третьим сундуком. То его крышку усеивают сухие листочки, то по ней метёт мелкий снег. Иногда всё целиком поглощает весеннее половодье — смотря какой год. А открыв его…

Ладно, не буду долго перечислять. Важно то, что последний — восьмой. Он внутри того сундука, где море, высокие волны, качающаяся на них рыба-кит. В последнем мы и живём. Здесь всё. Наши небоскрёбы и пятиэтажки, трамвай, в котором, возможно, едет кто-то, читающий этот рассказ. Окно, за которым мой ночной город.

Говорят, что если дойти до края наших земель (то есть до стенки) и процарапать дырочку, можно увидеть синеву, солнце, песок. Штиль или шторм. Может быть, если повезёт, китовый хвост.

Ещё говорят, что тот, самый первый сундук — вовсе не первый (и не такой уж большой). Он лежит в рюкзаке одного студента, путешествующего автостопом.

Но это ставит слишком много вопросов, множа сомнения и неопределённость…

— Люс, ты нашла поганку.

— Так, не шути. Мы ищем сокровище, а ты мешаешь. Нам совсем немного осталось. Смотри на карту.

— Я смотрю. Но вижу твоё серьёзное лицо и эту прядь, — он намотал на палец её волосы.

— Хватит! – она мотнула головой, и прядь выскочила. – Не забывай, что если не найдём клад до полуночи, то снова превратимся в лис. Конечно, рыжий мех хорош, но быть людьми намного лучше.

— Люс, а может нам пойти к той ведьме и упросить её оставить нас людьми?

— С ума сошёл?! Да она нас без этого проклятого клада людьми ни за что не оставит!

Люси опустилась на траву и потянула брата за собой. Саймон сел рядом и вздохнул. Да уж, влипли они. Надо же было им набрести на домик ведьмы, да ещё в лесу, где они все тропинки знали. Сначала год пробегали лисами, вернулись, обернулись в людей и получили от ведьмы задание: найти до полуночи клад. Или навек останутся в лисьих шкурах.

Взяли карту, а на ней один крестик обозначен.

В ушах звучат слова:

— Клад стережёт старик. Его убейте. Сундук несите мне.

— Как убить?! – ужаснулась Люс.

Почувствовала, как шёрстка выступает на щеке и замолчала. Теперь они почти пришли — крестик на карте стал алее алого.

— Саймон, смотри, — Люси показала пальцем на дерево, под которым сидел сморщенный старичок.

Наконец-то! Но убивать… да попросту не могли они убить.

— Подойдите, не бойтесь, — позвал старик. – Я знаю, вы от ведьмы, за кладом. И убивать меня не надо, забирайте. Хотите – ей несите, хотите – сами им воспользуйтесь. Тут аккурат на двоих хватит.

— И что там, дедушка? — осторожно подошла Люси.

— Дык, ясно что. Молодость на пять веков и красота. Болеть не будете. И уж на что ты, девушка, красива, да в сто раз краше станешь, глаз не оторвать.

— А вы, дедуля, почему не берёте, лишь сторожите? – спросил Саймон.

— Эх, и любопытен ты. Да я таким же был. Прежнего хранителя о том же спрашивал. Узнал, что тот воспользовался, пять веков прожил, за это и в хранители попал. Теперь вот я… а следующий, может ты.

Люси присела рядом с дедом:

— Дедушка, расскажите всё, что знаете. Мы год лисами по лесу рыскали, так стоит отнести клад ведьме?

Саймон опустился рядом, и они выслушали рассказ:

— Откуда клад этот странный взялся – то никому неведомо. Веков прошло немало. И слухов о кладе по свету разлетелось тоже немало. Искали его многие, но пуще всех одна пара. Любили они друг дружку, и хотелось им подольше прожить вместе. И вот открылся им клад. Хранитель им всё показал, вручил дары бесценные и скрылся. Лишь не упомянул, что у даров своя цена.

Прожили они пять столетий, да не вместе, а после начали стариться.

— Почему не вместе, дедушка? – спросила Люси.

— Да потому что надоело им жить. Сами себе они надоели, а про любовь и говорить нечего.

— Да почему же? — не понял Саймон.

— Век человеку дан. Вы дальше слушайте. Как жизнь им не скушна стала, а стариться и умирать ей не хотелось. Он-то и рад был, но бывшая любовь его ведьмой стала, и клад искать продолжила. Смекаете, о ком я говорю?

— Так это вы с ведьмой та пара, — догадался Саймон.

— Мы и есть. Я стал хранителем и от неё клад стерегу. Она ж вас подослала. В полночь умрёт она, да и я зажился. Ваш клад. Решайте, как с ним быть.

И вручил сундук Саймону.

Далеко брат с сестрой ушли, но никак не могли решить, что с кладом делать. Себе взять? А если прав старик и века человеку хватит? Любимых и детей своих пережить?

Ведьме отдавать тоже нельзя.

И решили они избавиться от клада. Разожгли костер и бросили в него свою ношу. Какой же чёрный и густой дым повалил к небу!

Да, видно, кто-то очень недобрый этот сундук людям подкинул.

Кровь стекала из разбитых губ. Тяжело было шевелить челюстью. Новые удары не отзывались острой болью. Болело всё. Привязанное к стулу тело обмякло и повалилось на ковёр. Старик выплюнул пару зубов. Грубые руки потянули за окровавленный ворот рубахи и вернули стул на исходное положение.

–Где деньги? –кричал здоровенный бугай.–Отвечай, с… а, мы знаем у тебя полно бабла.

–Ммм, -промычал старик не слушающимися губами и отрицательно потряс головой. Последовала свежая порция ударов кулаком, облаченным в кастет.

Остальные трое перевернули всё вверх дном. Но никаких несметных богатств, как было заявлено в наводке, не обнаружили.

–Ломай ему пальцы –приказал бугай, злясь неудачному делу.

Лицо старика распухло, глаза заплыли. Он хрипел на каждый хруст сломанных пальцев, но упорно молчал…

–Я не хочу здесь жить, этот запах никогда не выветрится. –четырнадцатилетний Андрей ненавидел дом дедушки.

–Не говори так, отец услышит, –досадовала мать, кормя с ложечки четырехлетнюю Самиду. –Ты же знаешь, девяностые сильно ударили по отцу, он потерял работу, погряз в долгах, нам пришлось продать квартиру и переехать сюда.

–Почему ты не скажешь ему, чтобы он бросил это тщетное занятие, -они оба невольно взглянули в окно, где отец ходил с металлоискателем и тут же, при малейшем писке устройства, начинал копать.

–Это хоть как-то его отвлекает.

–Это безумие, он перекопал весь двор в поисках клада, а ты только поддакиваешь ему. Неужели вы оба не понимаете, что не было никаких денег и деда убили зря?

Звук разбрасываемой земли за окном прекратился, послышался скрип деревянных ступеней на крыльце:

–Алла, рыбонька моя, –раздалось с порога, –я выкопал новую яму под твои розовые кусты.

–Спасибо тебе, котик, –отозвалась Алла, выдержав негодующий взгляд сына.

–Ты останешься после похорон? –осторожно спросила Самида у брата.

–Только на неделю, я уже взял обратный билет.

–Хорошо!

–Он ведь так и не перестал искать клад? – кивнул Андрей на вырытые лунки.

–После смерти мамы он стал одержим.

–Одержим? –хмыкнул Андрей. –А раньше -нет? Я не понимаю зачем? Тогда — мы бедствовали, но спустя годы, я встал на ноги, ты замечательно устроилась. Какой в этом смысл?

–Мама говорила, что дед его заставлял.

–Если бы дед хотел, чтобы мы нашли его сокровища, –усмехнулся Андрей, –он просто указал бы на место, где искать. Вот серьёзно, ты веришь, что клад когда-то существовал? Тридцать лет поисков и ничего.

–Не знаю.

–Лучше бы он дом привёл в порядок, ни ремонта, ни мебели новой. Кстати, что будем делать с наследством. Может продадим и купим тебе нормальную квартиру в центре города?

–Я как раз хотела привести дом в порядок.

–Да какой порядок, его заново отстраивать придётся. И трубы по-прежнему текут. Я вызову мастера пока здесь?

–Труба зарыта глубоко, –раздался голос мастера из-под разобранного пола, куда вполне можно было поместиться в полный рост. –Можно, конечно, перекрыть и новое проложить поверх.

–Значит причина утечки не в трубе?

–Точно не в трубе.

–А это что такое? –Андрей озадаченно указал на кучку камней на влажной земле.

–Может старый колодец, но приборы не показывают там наличия воды.

–Ладно, прокладывайте новую линию.

Мастер провёл расчеты, набрал подельника, и уехал за материалами. А Андрей задумчиво стоял над завалом, пока не решил его разобрать.

–Сами! –звал сестру дрожащим голосом Андрей.

–В чем дело?

–Спустись сюда.

–У меня котлеты на плите…

–Тебе нужно это увидеть.

Самида легко спустилась вниз, и нашла Андрея на корточках у ямы. Он апатично смотрел на вырытый небольшой железный ящик.

–Что это? – спросила Самида. –Это оно самое?

–Не знаю! Я не могу прикоснуться.

Самида распахнула крышку. Брат и сестра молча смотрели, как в ящике переливаются жемчужные и драгоценные изделия.