Салфетки №34. 2-ой тур

Дамы и господа!

На ваш суд представлены 14 (и не побоюсь этого слова!) замечательных миниатюр.

Будьте добры, поддержите участников — проголосуйте за 3 миниатюры, которые считаете самыми лучшими.

Вниманию авторов миниатюр! Голосование для вас является обязательным! В 15.00 (Мск) в воскресенье у меня в почте должны лежать копии всех 14-ти ваших ТОПов (3 первых места). На случай если я вдруг кого-то пропущу в теме. Не проголосовавший снимается с конкурса. Помните об этом и не огорчайте своих поклонников.

А! Да… За себя голосовать нельзя.

_________________________________________________________________________________

№1

***

— Любимая, подумай,- голос Эрвейна дрожал, на его исчерченном шрамами лице, словно капелька дождя на камне, блеснула слеза.

— Эрвейн, я все решила, — в голосе Адейль послышались стальные нотки,- все Цивилизации рано или поздно обречены на гибель. Атлантида не исключение. Слишком высокого развития достигла наша раса, остальные Цивилизации не успевают за нами, ты знаешь, к чему это может привести – нарушится Равновесие, и все человечество погибнет. Атлантида так мала по сравнению со всей Землей, мы должны пожертвовать ею во имя Человечества.

— Но, любимая, почему это должна быть именно ты, – Воин уже не сдерживал слез,- неужели никто из стариков, кому все равно не выдержать перелета, не может сделать это?

— Эрвейн, ты Великий Воин и должен быть сильным, мудрым, справедливым. Я единственная из Правящей Династии, кто выжил после битвы с Инопланетной Цивилизацией. Мы победили, но лучшие из воинов пали, и теперь Атланты слабы. С материка идут завоеватели – я уже слышу их приближение – нам не выиграть битвы. Проиграв, мы потеряем Атлантиду. Все, чего достигла наша раса, попав в неумелые руки, не просто пропадет, но нанесет огромный вред человечеству, эволюция должна идти естественным путем. Ступай, корабль ждет, я освобождаю тебя от брачных обязательств. Ты нужен там, чтобы помочь народу создать Новую Атлантиду в одном из уголков Галактики. Мне не место в ином из миров. Мой долг – сделать так, чтобы никто и никогда не отыскал следа Атлантиды.

— Какая тебе разница, если мы навсегда покидаем Землю, что будет с ней?

— Я не могу допустить гибели Человечества.

— А я не могу допустить твоей гибели. Все до единого из Атлантов, а среди них и наши дети – уже на корабле, ждут только нас.

— Только тебя, Эрвейн…

— Я останусь…

— Я больше не твоя жена, но я твоя Повелительница, приказываю: ступай на корабль, веди Атлантов в новый мир.

Великий Воин, опустив голову, не смея ослушаться, шагнул в сторону корабля. В его внутренней борьбе между любовью и долгом победил долг. Адейль, обессиленная этим расставанием, упала на колени и, устремив взгляд в небо, произнесла слова древнего заклинания. Земля вздрогнула и медленно стала падать вниз, погружаясь в Океан.

…Корабль, набирая скорость, стремился за пределы экзосферы. Эрвейн, Великий Воин, не проигравший ни одного сражения на поле боя, рыдал, оплакивая навсегда потерянные любовь и родину. Он уже не видел, как последний кусочек суши Атлантиды скрылся в водах Вечности.

№2

Серебряный шёпот звёзд

— Что ты видишь, Мира?

— Только звёзды. Они поют. Как тогда, помнишь?

Миранда прижалась к плечу стоявшего рядом мужчины. Потёрлась щекой, как кошка, и вздохнула:

— Почему ты решил остаться, Крей? Корабли могли забрать всех.

Мужчина бросил короткий взгляд на висевший над городом планетарный крейсер.

— Последний… Ты же знаешь, магам Селгона нет места среди звёзд и чужих планет. Наша Сила живёт только здесь, в горах и на равнинах, в озёрах и облаках над головой… В цветах и деревьях…

Он подошёл к кусту восковницы и осторожно прикоснулся к глянцево блестевшим в багряном свете заходящего солнца листьям.

— Когда-то наши предки получили Дар. Хранили, берегли, множили… Забыть его выше моих сил – любовь и преданность, Мира, помогали нам тысячи лет, — Крей вновь посмотрел на корабль. – Там, среди звёзд, песня Серебряного ветра убьёт раньше, чем я успею состариться. Тоской и жаждой магии убьёт… А ты? Почему не захотела улетать?

Миранда улыбнулась уголками губ:

— Ты уже ответил. Я всегда боялась, что кому-то из нас двоих придётся уйти раньше. А теперь… теперь я счастлива, Крей! Небеса подарили мне не только любовь, но и счастье покинуть мир вместе с тобой. Я не боюсь смерти.

— Смерти нет, Мира – есть забвение. Когда-то мы упали в эту землю одиночными зёрнами и проросли тысячами жизней, которым пришла пора искать новый дом. Кто знает, куда бросят они свои семена и где получат новый Дар.

Мужчина вздрогнул от могучего подземного толчка и с тревогой посмотрел на полыхнувшее жаркой волной зарево над жерлом проснувшегося вулкана:

— Мы подарим им песню. Новую песню Серебряного ветра. Исчезнем навсегда, и память о магах Селгона через века вряд ли отзовётся даже единственным словом чужой легенды, но музыка останется – покажет дорогу и убережёт потомков от глупого шага. Любовь и преданность…

Мужчина расправил плечи и гордо взглянул на низкие, тяжёлые тучи, навалившиеся на город.

— Что ты видишь?!

Миранда прильнула к груди мага и прошептала:

— Только звёзды. И слышу песню Серебряного ветра…

№3

Звезды

А звезды… они ведь с ума сводят. Холодностью и неприступностью к себе манят и смеются ехидно серебристым смехом, проклятые небесные светлячки. Протянешь руку, коснешься одной самыми кончиками пальцев и непременно обожжешься, застудив кожу вселенским холодом.

« — Опять слишком близко подлетели, — девушка морщится недовольно, в сторону дирижаблей кивает. Неповоротливые металлические громадины закрыли корпусами одну из лун, неизменно освещавшую путь космическим странникам.

— Так они же за мной, — мужчина смеется невесело, и смех повисает в ночной тишине, подобно серебристым межзвездным насекомым над их головами.– Знаешь…

— Молчи! – девушка выставляет вперед ладошку, обтянутую прозрачным шелком.– Все – потом. Когда вернешься.

Она не сказала «если», она сказала «когда». Уверена ведь, что увидятся еще не раз».

— Все тот же сон? – усмехается Мэд, растрепанную бородку пальцами приглаживая.

— Ага, — мужчина осторожно кивает, косится недоверчиво на свое личное сумасшествие.

— Глупо это — говорить с тем, кого нет, — убеждает его Мэд в нереальности ночных образов.

— Глупо, — повторяет мужчина вслед за призраком. А Мэд исчезает, растворяется в истощенном дыханием кислороде, оставляя вместо себя лишь зеркала серебристую гладь.

Сверкающую, как звезды в круглом окне.

Не лучшая идея – в одиночестве пересекать космоса необъятные просторы.

Безумие, сладкое и тягучее как карамель, давно заполнило маленький корабль. Его густой и тяжелый запах смешался с остатками воздуха в железной коробке, затерянной среди пустоты.

Корабль-безумец уносит своего единственного пассажира в дали, известные только ему.

Дорога к центру Вселенной освещена хорошо – исправно работают небесные фонари, гигантские раскаленные светила. Петляет между созвездий звездный путь, оставляя позади миллионы световых лет. Путь, длиною в бесконечность.

Безумец-капитан уже не помнит цель путешествия, как не помнит прекрасную даму, все еще ожидающую признания. Сейчас для него лишь огромные жаркие шары существуют, а все, что было до них – волшебный сон, приходящий к нему каждую ночь.

Черная бездна, раскинувшаяся за пределами корабля, пугает капитана гораздо меньше, чем бездна, не покидающая его собственного сознания.

Весь мир – пустота, заполненная светом проносящихся комет.

Вся жизнь – череда нелепых поступков и действий.

Весь путь – закрученная спираль, тянущаяся из глубокого прошлого в далекое будущее.

И звезды – ее непременная составляющая.

№4

Её взгляд

Этот рейс был последним. Карьера капитана звездолета стремительна как вспышка сверхновой и так же недолговечна. Он больше не вернется на эту планету, никогда не увидит этот дворец, не будет стоять на этом балконе, и не будет держать ее за руку. И всегда будет вспоминать ее взгляд, ее нежный голос и очаровательную улыбку.

Капитан Райл осторожно потянул ручку входной двери. Внутри полумрак, хотя обычно ярко горят люстры. Капитан нажал кнопку на стене, одна за другой ярко вспыхивали люстры, оживляя дворец. Пройдя по залу, Райл начал подниматься по мраморной лестнице. Один пролет, второй. Наверху все тот же полумрак и тишина. Капитан остановился у двери.

Ее комната тоже пуста. Двери на балкон открыты, ветер колышет ветви деревьев. Его звездолет совсем рядом, сверкая совершенством форм. Капитан пересек комнату и вышел на балкон. Времени осталось совсем мало. Он так и не смог попрощаться с ней. Райл повернулся и, не оборачиваясь, быстрым шагом пошел обратно. На выходе он остановился, провел ладонью по гладкой поверхности двери, прощаясь с дворцом и навсегда оставшимися воспоминаниями. Прощаясь с ней.

Запищал коммуникатор, на дисплее появилось лицо старшего помощника.

– Капитан, сэр. Нам пора отправляться. Корабль готов к полету.

Райл кивнул и направился к стоящему неподалеку катеру. В глубине души еще теплилась надежда на чудо. Надежда еще раз увидеть ее. Дюзы катера полыхнули синим огнем. Звездолет все ближе и ближе, а воспоминания все дальше. Скоро они исчезнут совсем, растворившись в глубинах памяти. И лишь иногда будут тревожить его во сне или в минуты ностальгии по прошлому.

Райл ступил на борт звездолета. Старший помощник отдал честь. Вахтенные застыли в ожидании команды. Какое-то неуловимое шестое чувство заставило капитана взглянуть в иллюминатор. Сердце ёкнуло и едва не выпрыгнуло из груди. У дворца приземлилась белоснежная яхта. Ее яхта.

– Сэр? – старший помощник ожидал команды.

Из яхты вышла охрана, дворецкий и появилась она. Она ослепительно улыбалась. Внезапно она повернула голову. Их взгляды встретились, хотя она не могла видеть его.

– Старт! – сквозь силу выдавил капитан.

Двигатели звездолета взревели. Корабль вздрогнул и устремился вверх, пронзая густые облака.

Старший помощник молча прошел мимо. Райл достал сигару и против всех правил несения службы на мостике клацнул зажигалкой. Никто не сказал ни слова. Никто не бросил осуждающего взгляда. В этот момент Райл готов был отдать все.

За один единственный взгляд.

Ее взгляд.

№5

***

— Мама, какая неожиданность! Мы вас только через три дня ждали.

— Прости, дорогая, что не предупредила. Эй, с этой сумкой осторожнее! Ну и слуги у тебя. Их обязательно нужно отправить на диагностику.

— Да, мама.

— О чем же я? Ах, да… Вашему сумасбродному отцу вздумалось провести конец отпуска на сафари. Они с твоей сестрой отправились охотиться на железнокрылов. Ты можешь представить более неподобающее для женщины занятие? И что же мне было делать в поместье одной? Их планета – настоящая провинция. А я твою сестру насчет этого замужества предупреждала. К слову, Лина ужаснейшая хозяйка, я в ней разочарована. И дом у них с мужем – совершеннейшая безвкусица. Ну, пойдем же скорее, я хочу увидеть своих любимых внуков…

***

— Ах, дорогая, кто же выходит к завтраку с таким угрюмым видом? По утрам на лице замужней женщины должна играть довольная полуулыбка. Хотя, зная твоего мужа, я не удивлена. Ты помнишь, я советовала тебе принять предложение этого санайца с гордым профилем, как же его звали? С ним бы твое красивое личико не выглядело таким хмурым. Но ты никогда меня не слушаешь. И не возражай, пожалуйста.

— Да, мама.

***

— Дорогая, уже довольно темно, а Рикардо еще не вернулся домой. Ни на что не намекаю, не думай, но твой муж всегда так поздно приходит? Я здесь больше недели гощу, а на ужине он присутствовал только два первых вечера. Не хочу тебя пугать, но это тревожный признак.

— Мама, Рик губернатор, а сейчас они обсуждают важный законопроект.

— Ах, деточка, ты у меня такая глупенькая, вся в отца. Зато весьма миловидная, мои гены. Кстати, что ты сделала со своими волосами, эта прическа тебе абсолютно не подходит. Обязательно смени стилиста.

— Да, мама.

***

— Боже мой! Тарина, кто проектировал ваш сад?

— Рик любит возиться цветами, мама. По-моему, очень красиво.

— Дорогая, я не хочу осуждать вкус своего зятя, но пусть он лучше занимается политикой. Примулы ужасны, розы нужно переместить в центральную часть, вот здесь посадить виталийскую иву… В общем, пойдем, я набросаю вам план по изменениям. Нет, нет, не стоит благодарности, я от чистого сердца. Оставить сад в таком неприличном виде мне не позволит совесть.

— Да, мама.

***

— Рик, помаши рукой, вдруг она смотрит из иллюминатора. Извини, что заставила провожать. Ты так успешно избегал её все время.

— Тар, душа моя, я люблю твою маму, как родную. Но, знаешь, нам стоит попробовать организовать какое-нибудь дикое сафари. К ее следующему визиту.

— С одним условием, любимый. Тебе придется научить меня охотиться.

№6

***

«Юпитер» медленно опускался. Натужно ревели двигатели, навигационные стробы перемигивались между собой, медленно потухал огонь в камере. Внизу, там, куда «Юпитер» собирался садиться, копошились люди. С балкона летнего дворца было хорошо видно красный плащ Её Величества Альбы в окружении белых пятен платьев фрейлин. Они бежали прочь с зеленой лужайки, вопя о чудищах и драконах, а за их спинами пажи поднимали вверх шпаги, тщетно пытаясь сдержать железного монстра.

Красные розы под порывами ветра отворачивали свои головки, словно им был противен вид садящегося корабля. Я хохотал. Наконец-то ненавистное заключение на этой планетке подошло к концу. К черту все эти церемонии и шарканье с поклонами! К черту короля Айзу и его истеричную жену, интриги, драки на шпагах и всех придворных подлиз, все к черту!

Ирина, стоящая рядом, повернулась ко мне. Слабая улыбка озаряла ее бледное лицо. Я сжал узкую ладонь

— Вставай, — сказала она. – Просыпайся, соня.

И я проснулся. Ирина никуда не делась, но…

— Ты стонал во сне, и я решал тебя разбудить. Что-то плохое снилось? – спросила она, поднимаясь с моей кровати. Рыжие кудри рассыпались по плечам, тонкая шлейка ночнушки сползла с плеча.

— Мне снился идущий на посадку «Юпитер»…

— Ну да, я понимаю тебя. Бросать после десяти лет жизни все, к чему привык, — Ирина набросила на плечи тонкую шаль и сделала несколько па по комнате, — весь почет, все богатство и возможности… Я бы не хотела. У нас тут ведь есть все, чего только можно пожелать, — и она выпорхнула из моей спальни.

— Если бы это было то, что мне нужно, — сказал я сам себе.

Из другой комнаты послышался голос Ирины, распекающей нерадивую служанку. Ну что же… Каждому свое, как говорится.

За окном что-то загрохотало. Сонный разум подхватил звук и – я вскочил с кровати, бросился к окну и замер, разочарованный. Споткнувшийся цикаба перевернул повозку с битым камнем, которую тянул к новому храму Айзы Солнцеликого. Над горизонтом восходило огромное красное солнце. Таледжу, город тысячи чудес, просыпался. Начинался десятый год культурологической экспедиции на Яурусе, третьей планете Гилиама, звезды в созвездии Лиры.

№7

Песенка про звездных королей

Они к звездам летят сегодня. Так мечтается Изабель.

Ей восемнадцать, она фантазерка. Книги на тумбе, книги на полках, даже в шкафу, среди платьев из шелка, — бредни о звездах и о любви. Книги на завтрак, а после службы, — ах, разумеется, книги на ужин! А после ужина – грезить о встрече с милым. Он в рейсе. Что ж, c'est la vie.

Ловкие пальцы телеграфистки, взгляд из-под челки – лукавый и чистый, смуглые щеки, яркие губы, дочь Израилева, Суламифь. Он, несомненно, ей очарован, с ней не поспоришь про Мюнхенский сговор, да и плевать. Перехватит горло, только представишь ее нагой. Он коммунист и гражданский летчик. Он ее любит – на этом точка. Он на свиданье ей скажет… что же? Небо пылает, рокочет мотор.

Изабель у окна мечтает, над домами закат остывает, ночь черешней благоухает. Слышишь, как нежно поет патефон?

…В платье старинном, плавно и чинно, с милым в обнимку, в сиянии дивном – так написал бы Эдмонд Гамильтон – к звездолету сходим по трапу. Нам сигнал к отправленью дайте! Среди звездных торосов будет раздувать паруса наш фрегат. Ведь вселенная – словно море, волны бьются о рифы галактик, и еще вода не отхлынет – пеной новые солнца кипят.

Путь опасен: шторма, ураганы, и акулами рыщут кометы, астероиды мчат навстречу, угрожая корабль утопить. Но мы вместе, а это значит, что прорвемся, нельзя иначе, и пусть бури в ночи бушуют, верю я – рассвет впереди.

Он вернется вскоре, и как тут виноградники устеречь? Будут ласки вина пьянее, нард и мирра, шафран и алой, предложенье руки и сердца, а чуть позже – под сердцем завязь, счастье даром и без изъяну, море счастья – на жизнь, на вечность, море счастья – печали с плеч.

…Звездолет летит в океане, где враждебные континенты, где тектоника грозных сдвигов в политических играх элит. Звездолет огибает преграды: скалы, мели, черные дыры, – и белеет бумажный парус, и фонарь на корме горит.

Но короли поведут армады

Но короли поведут армады

Но короли поведут армады

И оборвется ночной полет.

Сгинет кораблик песчинкой малой

Сгинет кораблик песчинкой малой

Малой песчинкой

В пучине вод.

№8

Письмо автору

«Здравствуйте автор, как Вам пишеться? Чем живёте, уважаемый, чем дышите? Наконец-то я Вам написал. Прочитал Вашу книгу про тролей с эльфами, про принцесс в платьЯх с декольте и шлейфами, и хочу Вам за это спасибо сказать. Хорошо Ваш герой там врезал ответчику, а героиня Ваша, как Анька-буфетчица: хороша, но очень поганый язык. Ну, а тролий король — наш механик вылитый, на носу бородавка — два зуба выбито (по началу боялся, потом попривык). Я хочу попросить — не сочтите наглостью, написать Вас книгу, уважте малостью — ох, уж больно про космос хочется мне. Вот бывает сижу по ночам на лавочке месяц, звёзды горят на небе, как лампочки, до чего же тепло на душе. И мне видется там, в глубине — Империя, император со шпагою и портупеею на мансарде с супругой своей стоит. Серебром у дамы платье сияет всё. Чтобы снизу все видеть могли её. Ну, а небо косяк кораблей бороздит… Вот и всё. Не браните за грамотность, не писатель я — другая направленность, но читать уж очень люблю. А ответ Ваш пришлите на ящик мне. У меня ещё много идей в уме — если что всегда подсоблю».

№9

И почему так вышло?

Стоим вдвоём на заднем дворе усадьбы и вокруг ни души. Все внутри. Пьют халявное вино и закусывают деликатесами. В небе вальяжно пролетают транспортники. И как пролетают! Как! Ничего более подлого ещё случалось. Обычно эти железки своим шумом забивают уши и оставляют в небе чёрный, жирный след. А сейчас… Летят тихо и размеренно. Это почти красиво.

Ну и бред.

А хотел ненавязчиво отвязаться. Сделал вид, что собираюсь выйти. Думал, она отстанет.

Ага-ага. Кристина вцепилась в руку мёртвой хваткой и не отпускала. Молчание затягивалось. Накрапывал дождик. Я хотел есть, но свалить лишь из-за этого было бы не вежливо для такого джентльмена и интеллектуала, как я. Приходилось соответствовать…

— Интересный факт, — начал я читать по памяти. — Современнейшие транспортники «Чёрный кит» используют двигатель внешнего сгорания с применением нитробензола и оранжевого газа, добываемого из залежей цезия. Воздух вокруг двигателя ионизируется. В реакцию вступают плазмиды плекси… плексифунты…

Скажи уже что-нибудь! Скажи, как это скучно, и уйди! Не вынуждай меня дочитывать почти забытую брошюру умников из Института. Я и так что-то напутал.

— Это… интересно, — с улыбкой сказала Кристина.

Да она сумасшедшая! Как это может быть интересно?

Кристина вдруг задышала громко и глубоко. Я нервно покосился на неё, но никаких признаков эпилепсии или чего-то ещё не заметил.

А если она больна чем-то смертельным? Что же делать? Что?

Ну почему так?

Властислав повёл меня на задний двор усадьбы. Я думала, для очередного признания или… кое-чего ещё. Вместо этого стоим на месте, как истуканы, и глазеем на жалкие потуги «чёрных китов» взлететь выше облаков.

Ещё этот «интереснейший» факт, который я слышала уже чёрт знает сколько раз, благодаря вездесущим брошюрам Института. Будто ничего лучше сказать не мог.

Эх… Едва сдержала зевок. Что же делать?

Начать действовать первой? Нельзя, я же светская львица. Вымирающий вид. И уйти-то, не уйдешь. Обидится и в следующий раз на бал не позовёт.

Придётся намекать. После моих томных вздохов любой начинал действовать…

Противно моросил дождь, и два упрямых человека стояли под ним.

№10

***

Молодая пара стояла у скалистого обрыва на небольшой, выложенной тротуарной плиткой смотровой площадке. С моря дул прохладный соленый бриз, а где-то внизу, у подножия скалы, шумели волны.

Бал-маскарад, устроенный в честь Нептуна, завершился, и все гости разбежались кто куда. Только Иван и Соня задержались, чтобы еще раз насладиться открывающимся отсюда видом.

По крайней мере, еще минуту назад именно это они и собирались делать.

Теперь же взгляды обоих были прикованы к странному объекту, зависшему в воздухе метрах в пяти от ограждения. Огромная, будто стоящая на невидимом пьедестале железяка не подавала никаких признаков жизни. Разве что едва уловимо вибрировала, словно кто-то переключил ее на спящий режим.

— Тебе эта штуковина ничего не напоминает? – тихо спросила Соня, крепко вцепившись в руку супруга.

— Ну, как тебе сказать…- Иван сощурился и пригляделся внимательнее. – Варианта всего два: либо перед нами космический корабль, либо мы оба сошли с ума. И, по правде говоря, я пока не решил, какой вариант мне нравится больше…

— А может, это что-нибудь другое? – уже шепотом сказала Соня. – Самолет, например…

— Исключено, — Иван был непреклонен. – Даже не похоже…

— Обман зрения?

— У обоих?!

— Тогда сон! – выдвинула очередную версию Соня и тут же взвизгнула, схватившись за ущипленную ягодицу.

— Милая, мы не на рынке. Давай лучше думать, что нам теперь делать.

— А может…

Слова девушки заглушил внезапно раздавшийся треск – такой, будто где-то поблизости включился микрофон. Спустя мгновение на всю округу разнесся холодный металлический голос:

— Эй, там! Вы голосовали?

Соня и Иван удивленно переглянулись.

— В смысле… на выборах? – осторожно поинтересовался Иван и нервно улыбнулся.

— В смысле на трассе! – в металлическом голосе заметно прибавилось металла.

Супруги снова переглянулись.

— На какой трассе?

— На обыкновенной межпланетной трассе!

— Нет, мы ничего такого не делали, — медленно, будто уговаривая саму себя, проговорила Соня. – Ведь так?

Иван поймал вопросительный взгляд жены и молча кивнул.

— А чего таращитесь тогда? Это вам не музейный экспонат, а маршрутное такси! Невежды…

Голос резко оборвался, и еще недавно неподвижная махина вздрогнула и, сорвавшись с места, стремительно понеслась прочь.

Соня и Иван проводили взглядом яркие всполохи удаляющихся огней и снова переглянулись.

— Ни хрена себе маршрутка… — только и выдавил из себя Иван.

— Ага, — поморщившись, добавила Соня. – А водила все туда же, хамло неотесанное… Чтоб ему габариты астероидами повыбивало.

№11

***

Скучно… Мне ску-у-учно. Хочу в космос. Хочу поиграть в догонялки с кометой и погреться у солнечной лавы. Хочу пролететь над астероидом и взглянуть в черную дыру. Хочу услышать песнь звезд и проникнуться музыкой вселенной. Хочу…

Приоткрылась дверь ангара, впустив солнечный свет. Пришлось отвлечься от мечтаний. Вошла девочка и решительно направилась в мою сторону. Вот только скрыть неуверенность и предвкушение не смогла.

Не понял. Это что же Катерина придумала?

Катя ласково провела по моей обшивке.

— Привет, Икар. Как дела?

Открыл люк и опустил трап. Когда гостья оказалась в рубке, появилась возможность ответить.

— Привет, Котенок. Что-то случилось?

Катя вздохнула. Села в капитанское кресло и только потом произнесла:

— Скучно мне! — не один, оказывается, я такой. — Мама занята своими министрами, послами.

И правда, что-то Лина совсем в последнее время замоталась. Даже на полеты времени не может найти.

— Папа ей помогает. Братья разлетелись кто куда. А меня не пускают. Маленькая еще, говорят! А мне уже шестнадцать… через месяц будет. Икар, ну почему такая несправедливость?!

Я насторожился. Катя никогда не жаловалась. Что она творит?!

— Котенок, не тронь компьютер!

— Я ничего не делаю… — подняла руки вверх, — уже…

Уже? И откуда такая радость?

Протестировал программы, проверил данные. Вроде порядок. А это что такое? Малюсенькое изменение. Гениальный ребенок!

— Ты что наделала?

— Ну не злись. Просто кое-что поправила. Давай полетаем?

****

Несмотря на возражения Котенка, я связался с царицей. Когда подлетели к балкону королевского дворца, она с мужем уже нас ждала. Из-за возмущения и беспокойства Лины даже пришлось уменьшить восприимчивость датчиков.

— Это как понимать?! Икар, я не давала разрешение на полет! Приземляйся! — распорядилась царица.

— Не могу. Я теперь подчиняюсь и Котенку. А так как двух капитанов на борту быть не может…

— Катерина!!!

— Мама!!!

Это называется — поговорили.

— Ах, так! Тогда вас вынудят произвести посадку!

Кронпринц приобнял жену.

— Лина, успокойся, — внешне он сама уверенность, а вот во взгляде тревога.

— Эл, но наша дочка… одна… в космосе… Это опасно!

— Не одна. Икар рядом. Неужели ты ему не доверяешь? — Лина обмякла и прижалась к мужу. Все-таки приятно, когда в тебя верят! — Дорогая, наша дочка выросла, пора ее отпустить. Позволь ей искать свой путь.

Царица вздохнула и нехотя кивнула.

— Икар, присмотри за нашим Котенком…

На балконе осталась венценосная пара, с тревогой глядящая нам вслед. А впереди…

Звезды, встречайте! Мы летим!

№12

***

— Удачи тебе. Конец связи.

— Конец.

Радиопередатчик был выключен и брошен на землю.

— Вот теперь всё зависит только от меня, – заключил я, произнеся полушепотом.

До назначенной точки оставалось несколько минут, небольшими перебежками от одного камня к другому камню, осматриваясь после каждой остановки, чтобы не наткнутся на врага. По идее, никто не должен быть здесь, но врага нельзя недооценивать, как минимум в таком деле, которое было мне поручено.

Открытая местность с небольшими камнями закончилась, дальше путь пролегал сквозь густую траву, до небольшой вершины, затем открытое пространство, возвышенность, и до скалы.

Эту местность я знал как свой родной дом, хотя никогда здесь не был. Микрочип с картой в голове делал это всё вместо моей памяти.

Из зеленой тьмы показался просвет, но силы начали понемногу улетучиваться. Я взял небольшую передышку, для того чтобы взбодрить себя тем, что сильнее сотен уколов адреналина.

Достал из внутреннего кармана фотографию: я, моя любимая жена и любимая дочка. Слезы навернулись на глаза.

— Я должен это сделать. Ради вас.

Свернул аккуратно фотографию и положил обратно во внутренний карман.

Через минуту оставшаяся трава была позади. Пробежав, как спринтер-чемпион через открытую местность, я уже был на возвышенности.

Скала была уже в поле зрения. Неспешным шагом, дойдя до нее, и вот цель достигнута.

Оставалась ещё приблизительно минута. Я снова достал из кармана фотографию.

— За вас мои родные, за моих ребят, за мой народ. Я должен спасти всех. Мы не можем просто так погибнуть в этой бессмысленной войне.

Гул корабля был уже слышен издалека, через минуту он заполонит всё пространство.

Парни, отправляющиеся на войну, десятки тысяч молодых жизней.

Цель появилась в прицеле. Он всегда выходил на балкон вместе с женой, чтобы посмотреть на свое безумное творение, на всю огромную мощь, которую он выстроил ради своих целей.

Пройдя несколько десятков километров, энергопуля уже не оставила ничего, что когда-то прежде было головой гениального злого диктатора.

Его жена закричала, я почувствовал, как она кричит. Я знал, что это за ощущение.

Трагедия для одного человека, спасение для миллионов.

— А теперь и второй человек будет успокоен, — с этими мыслями я нажал ещё раз на курок.

Будущей императрице не суждено было вступить на свой законный престол.

Гул корабля понемногу начал стихать.

№13

***

Последние транспорты покидали обреченную планету. Через несколько часов Вторжение захлестнет и Первый Мир. Это почти конец. Почти.

— Государь? — тихо позвала Эллина. – Шаттл ждет Вас.

Андериан XII, еще неделю назад правитель огромной галактической Империи, тяжело вздохнул и сказал, не отрывая взгляда от исчезающих в небе кораблей:

— Вот и все, моя милая. Мы сделали все, что могли. Что нам ПОЗВОЛИЛИ сделать. Достаточно ли этого, чтобы выжить? Не знаю. Стану ли я тем, кого проклинают или тем, кого благодарят? Будет ли кому вообще помнить обо мне? О всех нас?

Печаль, боль и сомнение смешались в голосе правителя. Девушка сделала шаг вперед и обняла мужа, тихонько прошелестев парадным платьем.

— Мы сделали все, что могли – повторила она нежно. — Большего сделать бы не смог никто. И, возможно, мы сделали даже больше. Эндерцерон вышел на проектную мощность.

Андериан резко повернулся и поймал покачнувшуюся супругу за талию.

— Нам удалось?! – в его голосе была такая надежда, а глаза так ярко горели, что Эллина невольно улыбнулась, увидев любимого таким впервые за долгое время.

— Да. Нам удалось – мягко ответила девушка и положила руку на грудь Императора. – Хардор говорит, что все получится. Потоки стабильны и передача началась.

— Нас будут помнить… — прошептал мужчина, крепко обняв жену. – Нас будут помнить…

№14

***

Стоя рядом с Владимиром на балконе, Ольга молча наблюдала за тем, как со скоростью планирующего межпланетника рушится её мир. Под мерное жужжание антигравов годы упорной работы становились бессмысленным трепыханием, дни надежды – самоуверенной глупостью, часы счастья… вот часы счастья Ольга не позволила бы очернить никому, даже имперскому мироносцу.

Княгиня с самого начала была против любых договорённостей с Империей. Она была уверена: единственное, что может спасти их планету – это жёсткая самоизоляция. Климат планеты суров, лето длится всего месяц, чтобы обеспечить себя пищей, аборигенам приходится много и тяжело работать. Возможно, развитая система обмена бы облегчила их жизнь, но развратила бы, дала надежду, что можно вот так, за здорово живёшь, получить сразу и много. Когда Ольга думала об этом, вспоминалась её родная планета с мягким климатом и широко развитым рынком сексуальных извращений. На той планете, которой им с мужем посчастливилось управлять после замужестве, она бы не допустила подобного даже ценой собственной жизни.

Тем не менее, Владимира она не смогла убедить. Он считал, что их ресурсов вполне достаточно, чтобы прожить безбедно лет четыреста. И даже не говорил «потом хоть трава не расти», нет. Он считал, что продав одно-два месторождения, княжество сможет пополнить казну, создать приличную научную базу, «…а интеллект – это первоочередной ресурс, обеспечивающий глобальное превосходство любой державы», говорил он и был так страстен и притягателен в свое убеждённости, что все споры оканчивались в спальне.

Владимира Ольга убедить не смогла. Простить за предательство тоже. Зато она смогла отомстить. Княгиня никогда не думала, что месть может быть такой сладкой. Люди врут, что она убивает душу. Нет, она обновляет кровь, наполняет жизнь новым смыслом, смывает горечь предательства, оставляя внутри выжженную, уже не способную болеть пустоту. И сделать это способен всего лишь маленький пузырёк с медленно действующим ядом.

Стоя рядом с Ольгой на балконе, Владимир молча наблюдала за тем, как медленно и торжественно к ним приближается будущее. Мерное жужжание антигравов обещало годы плодотворной работы, солнечные дни уверенности, часы чистого, ничем не омраченного счастья. Его правление будет успешным и запомнится потомкам как рассвет новой эры – эры благополучия и процветания, войдёт в которую он рука об руку с его Ольгой, женщиной, которая смогла пожертвовать для него столь многим.

ВНЕКОНКУРС