Салфетки 224 2ой тур Финишная прямая!

Не многие решились рушить, но те что смогли — построили на славу. Ведь, «Чтобы создать новое, надо уничтожить старое.»

Жители Мастерской, на ваш суд представлены 5 замечательных миниатюр.

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 3 миниатюры, которые, на ваш взгляд, самые лучшие.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

_____________________________________________________________________________________________

№1

Я помню все. Помню, как поняла, что мой мир умер, помню, как хотела утонуть или разбиться, помню, как заглянула в твои замершие, рыжие глаза. И мне все равно, что говорят люди, пусть думают, что знают меня лучше или считают, что меня утешит пустое: «Отпусти. Мертвое – живет в прошлом». Все равно, что они скажут: «Это всего лишь кот»…

Да, кот! Кот… Маленькое, пушистое создание, которое посвящало мне всего себя, которое успокаивало меня после тяжелого дня, просто мурлыкнув и верно взглянув на меня. Говорите, что вам угодно, а я останусь со своей памятью. Ведь у меня осталась только она. Крохотная, светлая, … живая.

Я помню тебя. Каждый миг… Помню, как ты впервые увидев меня, чужого человека, еще не «своего», спрятался, забился за подушки. А после медленно выглянул и испугано глядя на меня почти человеческим взглядом, мяукнул. Жалобно. Протяжно.

Помню, как ты засыпал, мурлыкая, осознавая, что человек рядом. Твой человек, которым стала я. Помню, как звала тебя «Рыжиком», «Солнышком», потому что любила. А ты кричал под дверью, забивался в угол, испугано мяукал, когда меня не было.

Я помню, как однажды… в последний раз, прикоснулась к твоей шерсти. Жесткой. С запекшейся кровью. Слезы душили меня, пока тебя хоронили. А я не могла не похоронить тебя, не могла. Брат не мог меня успокоить, потому что его «Отпусти» таяло в воздухе осени. А слезы не слушались меня.

Я помню то холодное небо без тебя. Помню, как пустота разъедала все внутри. Практически пожирая меня. Помню, как приходилось заставлять себя вставать утрами и куда-то идти. Но удушье от сдерживания рыданий шло со мной. Я помню, как мир разорвался на части с твоей смертью. Я помню, как сказала тебе последнее «Прости, что уехала от тебя на так долго». И впервые тогда ты не сумел простить. Не потерся о протянутую руку. Не мурлыкнул. Не взглянул на меня верными, рыжими глазами. Ты умер, а я себя не простила.

А еще, я помню, как однажды придя на твою могилку, обнаружила, что ты ответил. Прямо из маленького, пустого холмика, что стал твоим вечным домом, разрывая почву, вышел тонкий росток. Он напомнил мне тебя, такой же хрупкий и милый. Я назвала его «Филипп» и теперь знаю, что ты живешь в нем.

Теперь в моей жизни другой кот, я люблю его, как тебя когда-то, но память моя живет в зеленном цветочке, что вырос на твоей могилке.

№2

(миниатюра — продолжение цикла)

Иван сидел под деревом, погруженный в собственные мысли.

— Так вот ты где!

— Умеете же вы подкрадываться, — недовольно пробурчал он, вздрогнув.

— Что, до сих пор обидки гложат за букет? – поинтересовалась Ольга. Вопрос выдернул Ивана из раздумий и его настроение резко поменялось.

— Вроде, понимаю, что сам себе многое напридумывал, а все рано, как-то неприятно.

— Если так, что ж тогда ухаживать за Мелкой перестал?

Иван смутился.

— Извините, но вы обе дюже странные. Любой нормальный мужик давно бы сбежал, а меня к Жанне только сильнее тянет. Видно, и правда — дурак я, — Иван краснел буквально на глазах.

Ольга расхохоталась.

-Впервые что-то умное сказал, и сразу-же себя и охаил. Ладно, пошли в дом. Мелкая в лес собирается, о тебе вспоминала. Не хочешь прогуляться, развеяться?

— Я только конфет захвачу, и идем, — Жанна упаковывала сумку.

Через минуту они вышли во двор и направились к ельнику. По едва заметной тропинке обогнули болота и углубились в лес.

— Вань, чувствую, что ты ко мне неравнодушен,- нарушила молчание Жанна. – Но доверяешь ли? Близости без искренности не бывает. А вдруг, окажусь еще похлеще твоей принцессы. Ее-то ты не разглядел.

— Я тебя часто не понимаю, но лукавства не чувствую. А если и ты со мной играешь… Тогда пропади оно все пропадом! Устал уже…

— Не играю — ты сам себя часто обманываешь… Вот и пришли!

Лес резко закончился, и они оказались на вершине холма с крутым спуском. Жанна показала вниз — около берлоги, грелся на солнышке огромный медведь.

— Вам стоит познакомиться поближе, — прошептала Жанна. – Ничего не бойся, — и чуть подтолкнула Ивана плечом.

Потеряв равновесие, он сделал шаг вперед и ноги сами понесли его по склону вниз – прямо на медведя. Не помня себя от страха, Иван повернул в сторону, проламываясь сквозь кустарник, слыша, как медведь побежал следом. И тут он поскользнулся…

— Какая нелепая смерть, — успел подумать Иван и потерял сознание.

Иван очнулся от ощущения теплого и мокрого на лице – медведь, как собака лизал его языком. Жанна стояла рядом, улыбаясь.

— Я уж начала переживать. Знакомься – это Карамелька, добрейшее существо. Говорила же – ничего не бойся. Но ты слушаешь, но не слышишь. Смотришь, но видишь. Возьми конфет – покорми ее. С детства их любит, поэтому так и прозвали. Вань, пора начинать воспринимать не только форму, но и суть. Только что о доверии говорили, — Жанна наклонилась и коснулась поцелуем его губ. Буря эмоций захлестнула Ивана. Удивительно, но он чувствовал себя счастливым.

№3

– Слушаю. Да, Носов у телефона. Опять вы?! Я же говорил больше не звонить, никакого интервью не будет. Ну и что, что годовщина октября! Забудьте этот номер! – старик с грохотом опустил трубку на рычаги, и вышел из кабинета. Пересек просторный холл на втором этаже особняка и прошел на балкон. Там, на ротанговом столике, лежало письмо на официальном бланке, которое еще с утра завладело его мыслями, всколыхнув в памяти воспоминания пятидесятилетней давности. То зябкое весеннее утро, когда он, инициативный комсомолец, спешил исполнить очередное поручение начальства…

Казенный «уазик» только остановился на околице первой по списку деревни, а Сергей Носов уже деловито шагал к калитке крайнего дома. Хозяина он нашел в глубине участка, пожилой мужчина вилами разбрасывал навоз.

– Степан Кузьмич? – спросил гость и, получив утвердительный ответ, представился сам. Не тратя время на долгие объяснения, Носов перешел к делу. – Я приехал сообщить, что нашему району представилась честь участвовать в строительстве новой современной автомагистрали, которая пройдет в том числе и через эту деревню. Вам уже выделена квартира в городе, поживете с комфортом.

– Что за дорога, зачем? – мужчина от неожиданности замер, держа на весу нагруженные вилы. Потом опустил их и спросил. – И от чего ж прямо тут, вон поля кругом, места сколько.

– Так надо, – строго ответил Носов, и значительно добавил, – проект из Москвы пришел.

Степан Кузьмич растерянно огляделся:

– Здесь же земля родная, как мы без нее?

– Земля государственная, и оно лучше знает, как ее применить, – гордость от того, что он, Сергей Носов, представляет в этой глуши Государство, распирала юношу. – Так что собирайтесь помаленьку. Через месяц, если надо, поможем с переездом. И вот тут распишитесь, что ознакомлены, для проформы.

Получив заветную подпись, Носов отказался пройти в дом и буквально побежал к машине. Дом за домом, деревню за деревней, он отлично справился с заполнением списка. А на партсобрании воодушевленно рассказал об энтузиазме, с которым местные жители приняли новость о строительстве магистрали. Поняв, что хорошо доложить о работе важнее, чем ее сделать, он быстро пошел в гору. Райком, горком и переезд в свой дом, окруженный садом, в центре города.

Сзади, тихо ступая, подошла, жена.

– Сереженька, бассейн привезли. Где устанавливать?

Носов, обернувшись, потряс зажатым в кулаке письмом:

– Здесь скоро такой бассейн будет, воды не наберешься. Отправляй их восвояси, Света, тут метро копать будут, станцию «Перспективная».

№4

Мне сегодня снова снился отец. Совсем недолго он бил меня. Смотрю на него снизу вверх, то ли я еще маленькая, то ли просто стою на коленях, не важно. Он заносит руку, и тыльная часть ладони лопает на моем лице, но я не вижу злости только старание. Какая странная схожесть с грозой; сначала предупреждающая вспышка света, а потом раскаты грома, только тут все наоборот; сначала звук удара, а потом огонь, но прежде чем его почувствовать есть доля секунды, чтобы точно усвоить все унижение и безысходность. Правда, такое только после первых двух, потом уже боль не делится на принадлежность к третьему или пятому удару, она сплошная. Она заставляет задыхаться обидой, гореть слепой, опухшей ненавистью, и хрипеть молчанием.

***

Поделом тебе, маленькая дрянь. Ей поделом, той, к кому приходит давно ушедший папа, той, что до сих пор в тебе жива. Ты-то теперь сильная, и вправе ненавидеть всех, кто похож на эту жалкую тряпичную куклу, всех кто также позволяет себе вяло оправдываться в частностях, исключая собственное право на достоинство.

Он является, когда эта никчемная, осмелевшая от тишины дворняжка с глазами цвета жареного страха, начитает трепыхаться, поскуливать, умоляя любить себя.

За что, любить?

За белый порошок в куртке? (Папа о нем знает…)

За вонючую трусость, что настигает без порошка?

За эксперименты с садо-мазо?..

Ни один клоун с плетью в руках не сравнится с папочкой в чуткости…

Папа не даст мелкой гадине спуску, он всегда пахнет неизбежностью наказания, а металлический вкус во рту четко дает понять, что все всерьез. Но разве ты виновата в ее огрехах? У тебя были все шансы стать той, кем бы восхищался отец, если бы не соплячка, которая вечно все портит, подставляя тебя.

Но никто не сможет помешать тебе, сломать этот чертов домик из печенья, насквозь пропитанный зловонными словно рыбьи требуха, дряблыми сожалениями. Ты сильная, и вправе избавиться от ее вшивого одиночества, от вечной дрожи в коленках, от так называемой папиной заботы и даже от самого папы.

***

Это шиза, детка. Но ты уже знаешь, что нужно делать, знаешь…

И тебе ничего не будет, правда. Нужно только решиться.

№5

Просто яблочко

(пиеса)

Ева (стеснительно): Ах, таки да шо вы предлагаете леди!

Змий (вкрадчиво): Просто яблочко… красивое, наливное… м-м, объеденье!

Ева (слегка испуганно): Нет-нет, нам никак нельзя, побойтесь Бога!

Змий (закашлявшись): Ой да ладно… Евочка, Он же добрый, сам же говорил. Он простит.

Ева (нерешительно): Наве-ерно…

Змий (настойчиво): Точно!

Ева (вздыхая): Ах, прям-таки и не знаю…

Змий (подмигивая): Да вы только взгляните на это чудо, Евочка! А сколько чудесных тайн добра и зла вы вкусите с его живительной свежестью, с его восхитительной сладостью!

Ева (еще при слове «тайн» очаровательно закусив губку): Ну хорошо, хорошо! (решительно поворачивается) Уважаемый Бог! А если я хочу попробовать это? (тыкает пальчиком в яблоко, которое услужливый змий уже срывает с веточки)

Бог (всем своим видом показывая, что ни за какие последствия Он не отвечает): Пробуйте…

Змий (галантно преподнося даме фрукт и опасливо косясь на Бога): Приятного аппетита…

Ева нерешительно берет яблоко и умоляюще смотрит то на Бога, то на змия.

Бог (возводя очи горе): Евочка, вы свободный человек, вы вольны делать что и как хотите.

Змий (усердно кивая): Да, да, это Непреложная Божественная Истина…

Бог неспешно переводит взор на Змия. Тот икает и скрывается в листве.

Ева (зажмурившись, впивается в яблоко): М-м… м-м… Ой… Ах… О-о…

Адам (появляясь из кустов): Что тут происходит? А я?

Ева (оживленно): Вот, милый, попробуй…

Змий (въедливо): Она теперь умней тебя, ага!

Адам хмуро смотрит на змия, молча отбирает у Евы остаток яблока и ест.

Ева (с надеждой), змий (торжествующе), Бог (насмешливо): Ну, как?

Адам (облизывая пальцы): Вкусно…

Ева, змий, Бог (хором): И всё?!

Адам (смущенно): Ну… Очень вкусно. И… (меняется в лице) Ева!!! Ты ГОЛАЯ!

Ева (меняясь в лице): А-ай!!! Адам!!! (визжит, прикрывается и прыгает в кусты)

Адам (глядит себе ниже пояса): Ух ты… (не спеша удаляется в кусты)

Бог (фыркает и манит пальцем змия): Пошли, дружок, поговорим…

Змий (не высовываясь, опасливо): О чем?

Бог (напористо): Ну что ты вмешиваешься?!

Змий (обиженно): Да они бы у Тебя померли от скуки! Я помочь хотел!

Бог (настойчиво): Вот и пойдем поговорим, кто помрет, а кто нет… Нечего там с дерева подглядывать!

Змий, гнусно хихикнув, сползает на землю.

Бог (заложив руки за спину и направляясь куда глаза глядят): Опыт, конечно, огромный, знания при них останутся… Но бонусов я с них поснимаю… и локацию сменю!

Змий (оживленно, едва поспевая за Богом): Видишь, видишь, как весело стало! Ага!