«Салфетки —144». 2-ой тур!

Жители Мастерской, на ваш суд представлены 13! (вдумайтесь в это число!) замечательных миниатюр и 3 прекрасных миниатюры на внеконкурс!

Тема: Фокус-покус

Пожалуйста,

поддержите участников —

прочтите и проголосуйте

за 3 миниатюры,

которые, на ваш взгляд, самые лучшие.

Ваш “топ” отправьте ведущему в личку до воскресенья, 20:00 по московскому времени!

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ:

Вам обязательно нужно проголосовать.

За себя голосовать нельзя.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

№1

***

Привет, Мариночка! Как сама? Сегодня на улице минус двадцать семь. В субботу справляли День Рождения Ани. Пришли одноклассники. Особо ничего не планировала. Клеенку так и не смогла купить, застелила стол красной фольгой для упаковки подарков. Красота! На столе были только фрукты и сок. Котлеты в кафе купила (на поминках понравились – вот, решила взять), картошку сварила, сосиски маленькие, курочку пожарила, салатики, рыбку, бутеры с икрой. А ели они всего минут двадцать. А потом стали требовать конкурсы. Из забав играли в «сардинок в банке». Это прятки наоборот, может ты знаешь. Все маятся, а один прячется. Все его начинают искать, а кто нашел — не кричит: «Я нашел!», а тихо становится рядом, пока в этом месте вся компания не соберется. В ванну десять человек набилось! Решила подарить «мужской» приз, устроила конкурс по армрестлингу – девочка победила. Еще были боулинг и дартс. А еще я им фокус решила показать. Называется «вулкан». В стаканчике смешиваем соду и красную гуашь. Стаканчик маскируем камушками – делаем этакую «гору». А потом в «жерло» льем уксус, и из вулкана «вырывается» красная лава. На картинке было красиво.

Нашла два маленьких подноса и вулканов сделала два, для контраста. Стакана не было – помнишь, писала, что после ремонта шкафчик со стаканами на кухне упал? Положила смесь в баночку из-под витаминов, обмазала пластилином, а сверху «задекорировала» камешками. Только настоящих камней зимой не найдешь, я керамзит взяла – у меня целый пакет лежал, для дренажа в цветочные горшки. Вид, конечно, не очень. «Горы» небольшие получились, чуть меньше ведерка из-под майонеза.

Подумала, что надо в ванной этот фокус показывать. Шторку там еще на «сардинках» оборвали, а гуашевую лаву легко будет смыть, да и уксус быстро выветрится. Поставила подносы с вулканами на дно ванны. Взяла в руки бутылочку уксуса, пригласила детишек. Давай речь толкать: природа интересна, есть просто гора, а есть – вулкан. Просто гора, льешь на нее уксус – и ничего не происходит. А вот если это вулкан! И тут в ванну, через склоненные детские головы, заглядывает подслеповатый дед. Долго смотрит на мои керамзитовые «вулканы» и громко так, обращается ко всем: «Ну, кот, и навалил!».

Был ли смысл после таких слов уксусом кучку поливать? Меня смех разобрал такой, что вылив весь уксус, я так в горлышко спрятанной баночки и не попала. Осталась я без уксуса, а гости без чуда. Вот такие дела. Ну, ладно, давай, пока! Пиши. Привет Алёнке.

№2

***

Кап. Кап.

Такое тихое и вкрадчивое капание, будто кто-то стесняется нарушить тишину. Думает, что его не услышат, но всё ж неприятный звук различим.

Кап. Кап. Опять повторилось.

Нет, уже не кажется. Я замер, чтобы окончательно убедиться, даже дыхание задержал. Прислушался. На кухне воцарилась идеальная тишина. Ещё бы, сейчас рабочий полдень, пластиковые окна надёжно изолируют комнату от уличного шума, а сосед придёт вечером, он ровно в восемь начнёт сверлить. Уже три недели сверлит. Не знаю, может, он швейцарский сыр из бетона делает, судя по количеству отверстий.

Кап. Кап.

Ну, да. Где-то под мойкой. Сделав последний глоток, я поставил чашку в раковину, открыл дверцу и осмотрел гибкие патрубки горячей и холодной воды. Конечно, мог бы и сам устранить течь, но, в конце концов, я на больничном и имею право на отдых.

Набрал номер.

— Здравствуйте. Это ЖЭК?

— Да.

— Сантехника можно вызвать? У меня течёт…

— Адрес.

Я назвал.

— Ждите. Скоро будет.

— Ага, сейчас, разбежался. Дай бог вечером приползёт, — съязвил я, когда положил трубку.

Меня мучил вопрос глобального толка: может, стоило самому провести операцию? Ладно, поздно. Раз уж вызвал, то…

Но не прошло и полчаса, как в дверь позвонили. Открыл. На пороге стоял сантехник. Сомнений не было. Это он. Невысокий, коренастый, небритый, на лице явные признаки алкогольного недомогания.

— Сантехника вызывали? – буркнул мужчина.

— Да, — ответил я, и мой взгляд непроизвольно скользнул вниз и остановился на небольшом обшарпанном чемоданчике, который сантехник держал в левой руке.

— Где кухня?

Я показал. Он походкой зомби прошёл в нужном направлении и тупо уставился осоловелыми глазами на исправный кран.

— Под мойкой, — сориентировал я сантехника.

Он что-то пробурчал нечленораздельное и, заглянув под раковину, произнёс: «Надо поменять патрубки».

Я вспомнил, что у меня где-то лежали запасные, оставшиеся от старого комплекта. Принёс. Работник ЖЭКа провозился минут пять, сказал, что готово и ушёл.

Я открыл кран с горячей водой и, задумавшись о чём-то своём, стал мыть чашку. Вода потекла почему-то ледяная, аж пальцы свело. Закрыв кран, глянул под раковину. Новенькие блестящие патрубки были аккуратно установлены, но наоборот. Поэтому и текла холодная вместо горячей. Во фокусник!

Перекрыв воду, поменял местами концы шлангов. Теперь каждый вентиль соответствовал своей трубе. Течи не наблюдалось.

И на фига я вызывал сантехника?

№3

***

Быстрый бег по подземельям. Одни и те же виды: Пленники, прикованные цепями к холодным стенам. Убийцы, воры, изменщики королевства, свита врагов. И ни одного мага. Не надо было даже останавливаться, чтобы распознать колдуна. Амулет на груди молчал, не подавая никаких признаков жизни. А время было на исходе.

Конец семнадцатого тысячелетия мира Параллель. В старом могущественном государстве зреет заговор против вершины управления. Все маги и колдуны разосланы на пограничные посты. Каждое пятисотлетие случается прорыв границ миров других параллель. И не всегда из переходов и разломов выходят мирные жители. Для защиты этого мира все маги в определённый промежуток времени сливают силы в кристаллы-хранители. Они держат границы, не позволяя пойти трещинами куполу мира. Только он не мог отправиться вместе с товарищами. Его время кончалось, а достойного ученика найти так и не смог за все прошедшие семьсот лет. Жизненные силы покидали всё ещё молодое тело, а магия рвалась внутри зверем, пытаясь прорвать оболочку из тела почтенного мага. Времени оставалось мало.

Маг Гочи стремительно вбежал в последний каземат и замер в оцепенении. Здесь чувствовался дар. И исходил он от девчонки, сидящей в центре. Она сидела просто так, без цепей и кандалов. На коленях, наклонив голову. Маг осторожно к ней приблизился. Чувство опасности в нём молчало. Гочи остановился перед девочкой, присел на корточки и попытался заглянуть в её глаза. Она резко подняла голову, глаза полыхнули голубым, а запястье мага уже сжимала крепкая женская ладонь. Личина спала. Перед Гочи сидела наследная принцесса, отвергнутая ковеном магов из-за недостатка сил.

Глаза мага в ужасе расширились. Его же ученица убивала учителя. Последние силы перетекли в тело юной принцессы. Беспомощное старческое тело рухнуло на пол каземата. Девушка поднялась. Её глаза сверкали льдом. Она расправила складки прекрасного платья и перенеслась в тронный зал родового замка.

Весть о смерти почтенного мага мгновенно разнеслась по всем постам магов. Никто не сомневался, что это было убийство. Маги проводили расследование, приносили доклады новой королеве, что села на трон своего внезапно скончавшегося отца. Только бывшая принцесса надменно улыбалась магам и отрицала все их доводы. Королевский двор был ошарашен такой сменой правления. Принцесса не жалела никого. Огромное количество людей отправились в темницы за мелкие проступки.

И никто не знал, для чего она это делает. Никто не знал, что над миром Параллель нависла угроза. Древние боги были недовольно этим миром. А демоны предложили спасение. Миллион душ во избежание войны.

Только принцесса недооценила хитрость и коварство последователей отца лжи.

Открывшийся чёрный портал принёс не вести об удачной сделке, а войска Тьмы, что заполонили этот мир. И никто не смог спастись.

Мир Параллель был уничтожен, а сыны лжи нацелили свои взоры на другие миры. Может быть следующий будет нашим…

№4

Повелитель молний

— «Большой Томми» ведёт настоящую войну с нами! Вбивает в мозги обывателей, что переменный ток смертельно опасен! Газетчики раздувают каждый несчастный случай с электрогенераторами на моих фабриках, — полный седой мужчина с обвислыми усами обречённо махнул рукой. — Браун недавно показал мерзкое шоу, убив переменным током несколько собак и даже лошадь! А потом несчастного Кеммлера поджарили на электрическом стуле! Хотя я нашёл ему лучшего адвоката! Нам не выиграть этот контракт, — он тяжело вздохнул. — Только, если случится чудо.

— Но мы не должны отступать, Джордж! — горячо воскликнул его собеседник, высокий худощавый человек с тонкими чертами лица и горящими чёрными глазами. — Будущее за моим изобретением! Уверен!

***

Большой зал «Гранд Мьюзикл Энтертейнмент Холл» ломился от разношёрстной публики. Билеты расхватали моментально, даже на ступенях толпился народ.

— Я представляю вам человека, обладающего колдовской властью над бесчисленными тайнами природы! — объявил конферансье, и под гром аплодисментов на сцену быстро прошёл мужчина, одетый в элегантный фрак.

Всё погрузилось во тьму, раздалась серия щелчков и в разных концах зала вспыхнули лампы, закрутились, став похожими на спицы колеса, облитые мерцающим лунным светом.

— А теперь я с удовольствием продемонстрирую моё главное изобретение, которое, я убеждён, вскоре покорит ниагарский водопад! — учёный с нескрываемой гордостью обвёл взглядом публику. — И даст миру поистине неиссякаемый источник энергии! Моя катушка сгенерирует ток напряжением в триста тысяч вольт, который я пропущу через своё тело. И вы убедитесь, что это абсолютно безопасно!

Он подошёл к стоящему на сцене устройству, испускающему фейерверк искр, прикоснулся к металлической поверхности. Вытянул руку и с кончиков его пальцев соскочили ослепительные разряды молний, словно от скипетра Зевса-громовержца.

— Поверьте, искры не вызывают у меня никакого неудобства. Лишь едва заметное жжение.

Он взял со стола длинную стеклянную трубку, и она разгорелась мягким изумрудным свечением. И в финале с потолка слетели длинные ленты, оставив за собой фиолетовое сияние. Оглушительные овации в сопровождении неистовых криков «Браво!» вознаградили мужественного изобретателя.

***

Спустя много лет, облокотившись на перила, на балконе отеля стоял высокий худой старик, оглядывая залитый яркими электрическими огнями ночной Нью-Йорк. «Если бы не я, этот мир мог выглядеть совсем по-другому. Впрочем, это уже не имеет никакого значения!»

№5

***

— Вингардиум Левиоса!

Маруся взмахнула палочкой и… Ничего не произошло! Яблоко, которое под воздействием заклинания должно было подняться над поверхностью стола, ни на сантиметр не сдвинулась с блюдца!

— Вингардиум! Черт побери!!!

Присоединение исконно русского ругательства не поспособствовало яблоколевитированию.

— Дурацкая палка!

Маруся с размаху закинула палочку на шкаф.

Сколько можно?! У всех, даже у этого китайченка Фун Цзы получилось, а у нее – потомственной русской ведьмы – никак не выходит! Может, ну его, этот Хогвардс, к едрене фене? Плюнуть на все и вернуться в родную деревеньку к бабушке Ниле? Напиться парного молока и рухнуть в свежее сено на чердаке…

Маруся вздохнула и закрыла глаза…

…Бабушка Нила вошла в сенцы и улыбнулась Марусе, собирающей пучки трав.

— Смотри, малышка, поаккуратней: не каждая травка соседство терпеть будет. Чабор базилик «задушит», горицвет с душицей не подружится. Не путай травки – бережно относись!

— Ба! А когда ты меня колдовать научишь?

Бабушка обернулась и спросила:

— А кто тебе сказал, что я колдунья?

Маруся удивленно посмотрела на бабушку:

— А что – нет?

— Нет.

— Да, ладно! Я же вижу, как ты соседям помогаешь. То Людку-портниху от зубной боли спасешь, то деду Ивану радикулит вылечишь.

— Да разве ж это колдовство, Марусечка? Это же травки только, — бабуля поставила на стол корзину с грибами. – Коль знаешь, от чего какая травка помогает, отчего ж человеку не помочь…

Маруся сощурила глазки и хитро посмотрела на бабушку:

— А почему на Купалу не прыгала со всеми, а одна на всю ночь в лес пошла? Я знаю! Я в твоих книжках читала! Настоящие ведьмы в такие дни в одиночку богов славят!

Бабуля нахмурилась и строго отрезала:

— Мала еще по взрослым книжкам лазить! Вырастешь – все узнаешь! – и повернулась к выходу.

Маруся ужом слетела со скамейки и кинулась к бабушке:

— Ну, бабуля! Ну, пожалуйста! Ну, хоть одно заклинание скажи! Интересно же! Знаешь, как одноклассники удивятся?

— Фокус-покус! Вот тебе мое заклинание!..

Тогда Маруся обиделась на бабулю. Даже вкуснющие бабулины оладушки не смогли ее утешить.

Маруся вздохнула и посмотрела на злосчастное яблоко. Потом подставила к шкафу стул, нашла заброшенную палочку, взмахнула:

— Фокус-покус!

И в тот же миг многострадальное яблоко повисло посреди комнаты.

№6

Зона тишины

Как измучил шум на лестнице! Наташа не спала всю ночь, готовилась к экзаменам, под утро задремала и тут началось!

Толпа подростков, с шумом и хохотом, задержалась возле двери, затем соседская собака облаяла незнакомого бедолагу, потом кто-то кого-то догонял по лестнице:

— Подожди меня, я сумку забыла!

Последним аккордом стал вопль соседского карапуза:

— Не хочу сегодня в садик! А-а-а!

Безобразие не прекращалось с семи утра. Наташа села в кровати, протирая глаза. Не судьба выспаться, весь мир сговорился устроить фейерверк звуков под дверью несчастной студентки. Потянувшись, Ната взяла с тумбочки игрушечного клоуна.

— Ты-то меня понимаешь, дружочек?

— Ага, — кивнул клоун.

Вместо того чтобы в ужасе отбросить заговорившую игрушку, Наташа сжала пальцы:

— Ты кто?

— Я? — клоун скривил забавную рожицу. — Э-э-э… зови меня Фокусник. Хочешь фокус-покус?

— Какой фокус? Теперь я точно знаю, как вредно не спать — у меня галлюцинация.

— А ты открой дверь, увидишь.

— Что? — Наташа, не выпуская клоуна, вышла в прихожую.

Распахнула дверь и поняла, что оживший клоун не самый яркий глюк за это утро. Оба лестничных пролёта – вверх и вниз – заполнились голубым мерцающим туманом. Возле двери туман сгущался, сверкая искрами.

— И что это? — с изумлением спросила Наташа у Фокусника.

— Зона тишины. Оп-ля! Фокус-покус! Теперь ни один звук в этом тумане не слышен. Люди будут открывать рты, но совсем беззвучно. Удивятся и сразу забудут. Ты уснёшь спокойно.

— Открывает рыба рот и не слышно, что поёт?

— Именно!

— И я смогу наслаждаться тишиной, пока сдаю экзамены?

— Умница!

— Так это же здорово! — девушка с благодарностью посмотрела на нежданного помощника.

— Ещё бы не здорово, — согласился Фокусник. — Ведь не каждый же день встречаешься с нечистой силой!

Наташа слегка разжала пальцы:

— Где-то я это уже слышала…

— Ну и что? — нарочито беспечно спросил клоун.

— А то.

— Что ты делаешь?

— Догадайся.

Наташа спустилась сквозь туман вниз и открыла мусоропровод.

— Не поступай так со мной, мы же только что подружились!

— Я не дружу с нечистой силой, — сказала Наташа и разжала пальцы. — Прощай, галлюцинация.

— А-а-а! — заорал Фокусник, скрываясь в тёмной клоаке.

«Прямо, как соседский малыш: не хочу в садик! — вздохнула Наташа».

Туман рассеялся, и она улыбнулась солнечному утру.

№7

***

Когда он в пять лет на виду у всего двора упал с карниза пятиэтажки и не разбился — все ахнули: «Везунчик», а он встал, отряхнулся от грязи, перешагнул острые края клумбы и сказал: «Фокус!»

В десять на день своего рожденья он ранним утром поджег тополиный пух около газгольдера. Ничего плохого не хотел, лишь фейерверка по случаю. Газгольдер взорвался, посыпались стекла с близлежащих домов, выбило электросчетчики в квартирах, но жертв не было. Пожарные машины оцепили весь район и ждали до позднего вечера, когда же взлетят дома. Не взлетели. Они стоят и по сей день. Колонна «Скорых» уезжала в ночь со словами «Везунчик». А он просто сказал: «Фокус!»

В пятнадцать он, как, впрочем, и каждый год, играл в войнушку на реке с одноклассниками. Ожесточенные бои на деревянных мечах затянулись до опасных сумерек. В январе темнеет рано, однако. Лед треснул, пацаны оказались в воде. Пятеро выползли на правый берег, а его откинуло в другую сторону. Он прыгал на льдину, а она раскалывалась под ним, он уходил под воду, выныривал и находил следующую льдину, которая опять крошилась, словно тонкое стекло. А потом стемнело, и ничего не было видно. Мать голосила протяжно и страшно. В милиции обещали начать поиски с самого утра. А пока отводили глаза и бросали идиотскую фразу: «Крепитесь, дамочка».

Через день его привезли на королевских санях жители левого берега, натертого дурно пахнущим жиром и укутанного в соболиную шубу. Он обнял мать и прохрипел: «Фокус!» Горло болело всего неделю. «Везунчик!» — удивились менты и горячо жали руки удэгейцам.

Свой двадцатилетний юбилей он отмечал в армии. А через месяц его мать получила похоронку. Погиб, мол, смертью храбрых в горах под Кандагаром. Он вернулся через полгода, показал небесам кукиш и громко рассмеялся «Фокус!»

Перечислять все па, которые он вытанцовывал со смертью, нет смысла. Их действительно было много.

В сорок пять на стройке, где он прорабствовал, случилась авария. Никто толком не понял, как загорелись верхние этажи. Человек двенадцать оккупировали люльку, надеясь на ней спуститься вниз. Но фасадному подъемнику угрожала горящая балка, которая норовила упасть в их сторону. Он сказал «Фокус!» и исчез в здании. Те двенадцать спаслись, потому что балка рухнула на Везунчика. Через три дня его похоронили.

«Фокус Андрей Сергеич» – значилось на памятнике.

Никто не верил, что он не выйдет сухим и из этой передряги. Ну, подумаешь – закопали! И все до сих пор ждут, когда же он встанет и скажет: «Фокус!»

№8

Узоры на небе

Он давно задумал провернуть хитрый фокус, но для этого нужно было время и много ресурсов. И кислота, серебро, и стекло. И куски кровли, и разный мусор, обмотки для генераторов. Несколько месяцев они собирали всё в окрестных домах, скрываясь от взора Охотников. В здешних краях уже много веков велась добыча редких металлов. Рудники были очень важны для Убежища. Кроме того, ученый защищал это место по личным причинам. В душе отозвалось теплом воспоминание об одном из уроков у Джессики.

Когда он копался на грядке, из автобуса без колёс, заменявшего школу, прозвучал гонг. Малышня потянулась к дверям. В центре салона стоял большой лист стекла. Жена, строгая и мудрая учительница, рисовала круги стеклорезом:

— Это Земля, это орбита Земли, а вот это наша система.

Так просто, и, одновременно, так сложно, для малышей, никогда не видевших звёздное небо. Тогда Лаэрт пообещал собрать телескоп с зеркалом, хотя бы для своего сына. Учёный не знал, что увлечение астрономией и навыки в фокусах пригодятся ему таким образом.

Самолёт пролетел ещё круг, гудение пронеслось совсем близко от выживших. Железные крылья дрожали, как у живой птицы.

— Ты не боишься? – спросил спутник Лаэрта, — Ты уже всех заразил своей глупой идеей.

— По крайней мере, мы сейчас далеко от других. И кабель идёт до зеркал несколько километров, — ответил Лаэрт собеседнику, — Над нами парит крылатая Смерть. Охотник ищет противника. У самолёта одно лишь желание, — принести людям смерть. Мы непременно должны выжить. Хамелеон меняет узор под среду. Есть бабочки, что пугают врагов рисунком на крыльях. Когда мы боимся, мы бежим со всех ног. Наступила наша пора посмотреть страху в лицо. Победить страх, это первый шаг к нашим победам.

Лаэрт нажал на рычаг, и на остовах машин загорелись лампы из магния, а под землёй загудел генератор. Лучи отразились от сложных зеркал, и город укрылся невидимостью.

От самолёта отделился огненный шар, и покатился к Лаэрту.

В последний момент учёный флегматично заметил, — Интересно, а сын с Джессикой сумели бы разглядеть свой звёздный узор на безоблачном небе?

№9

Горожанин и Шляпа Волшебника

Все утро он бесцельно слонялся по грязной узкой улице, пропахшей нечистотами, сторонясь пьяных прохожих. Он ненавидел этот город, его столичное чванство и провинциальное убожество. Холодный дождь, зарядивший с самого утра, стекал за шиворот с длинных волос.

Как он попал в этот цирк? Идиотский бродячий цирк самого последнего разбора – жирная напомаженная гимнастка в блестках, испитый клоун. От ржущей и лузгающей семечки публики валил пар.

Он зашел погреться. Сел с краю, поморщился, от гремящей визгливой музыки.

Музыка напоследок нестерпимо взревела и наконец-то заткнулась.

-Впервые на арене! Проездом из Зурбагана в Шир! Таинственный маг дон-Хуан ибн Кастанедсон и его Шляпа Волшебника! На глазах публики с помощью магнетизма этот артефакт превратит любой предмет в его противоположность!

Небольшой испуганный человечек вынес средних размеров потрепанный цилиндр. Швырнув шляпу на арену, он отдернул руки и брезгливо вытер их о штаны, расшитые звездами.

Под любопытными взглядами публики головной убор медленно пополз к фокуснику. Тот судорожно сглотнул и попятился.

— Итак! Дамы и Господа! Любой предмет превращается в свою противоположность! Мы берем совершенно ненужный дырявый носок, помещаем его в цилиндр…

Раздалась барабанная дробь, шляпа завибрировала, волшебник побледнел, но сделал над шляпой неуверенный взмах рукой и пробормотал что-то извиняющимся тоном.

Из шляпы извлекли дамский веер тонкой работы. Огрызок яблока был превращен в кристалл горного хрусталя. Народ заинтересовался, но на предложение отдать фокуснику свой бумажник никто не откликнулся. Публика оживилась, когда дохлая мышь вылетела из цилиндра в красавцем павлином.

Под строгим взглядом конферансье жалкий фокусник вытащил на арену из публики унылого мокрого типа с жидкими волосами. Добровольца усадили в кресло и напялили на него шляпу, которая непостижимым образом скрыла бедолагу до самых пяток.

Шляпа задрожала, испуская радужное сияние. Может быть, он превратился в свет? Нет, в свет превратилась вода… Публика замерла. Волшебник укусил себя за палец.

На арене стоял тот же человек. Хотя нет, это был другой человек.

Ветерок развевал его густые каштановые волосы. Он улыбался ласковой радостной улыбкой аппетитной гимнастке, переставшему дрожать фокуснику, разноцветному клоуну и нарядной рукоплещущей публике.

Раскланявшись, он быстрой походкой он вышел на улицу и с наслаждением подставил лицо под дождь.

Первый весенний дождь в самом прекрасном городе.

№10

Волшебный шарик

«Нас спасет только чудо, фокус-покус»

Слова генерального кружились мухой, мешая сосредоточиться на скорой презентации. Надо выиграть тендер. Конкуренты демпингуют на низком сервисе. Мы предлагаем сегмент люкс за разумные деньги – это козырь. Иначе.… Иначе быть не может…

«Чудо, говорите».

Я улыбнулась – есть такое. Когда мало шансов, сгодится и волшебный шар. Точнее шарик.

Бабушка с дедушкой жили в коммуналке на севере Москвы, в крепком кирпичном доме, построенном пленными немцами.

Мозаика моей памяти уже потускнела, выщербилась, оставила несколько ярких стеклышек.

Высоченные потолки, необъятная кухня и стойкий запах Беломора, впитавшийся в стены и дедушкин фотоальбом. Старик прошел всю войну от берега Донца до Рейна, выжил после страшной контузии. Перехитрил саму смерть. Потому что был фокусником.

Мне нравилось разглядывать пожелтевшие снимки, где красивый парень в окружении бойцов творил чудеса – жонглировал шариками, затирал монетки в кулак, а потом вытаскивал оттуда шелковый платок.

— Бесовство одно, — ворчала бабушка и уходила на кухню.

Дед посмеивался в усы, ловко сминал папироску и подмигивал. Наступал мой черед.

— Покажи, а! Пока никто не видит, — и еле дыша, брала с подоконника видавший виды чемоданчик. Там жило Чудо.

— Только не с пальцем, а с шариками.

Я до мурашек боялась металлического пальца, где прятался лоскут. С тех пор как нашла его под столом. А исчезающие на глазах шары были безобидные и очень хитрые. И как бы не следила за виртуозными движениями дедушкиных рук, не могла поймать их.

Старик хохотал до слез, мой восхищенный взгляд был ему главной наградой.

– Смотри, Аленка! Фокус-покус!

Шарики возникали из пустоты, рождались из замысловатых табачных колечек и словно живые перекатывались по узловатым пальцам.

Я возвращалась домой насквозь пропитанная запахом папирос и абсолютно счастливая. Пусть другие дети ходят в цирк! А у меня дед – настоящий артист!

Жаль, что время питается чудесами. Оно лопает их без стеснения. Мир детства разлетелся по ветру воздушными шарами. Табачные облака растаяли, а с ними и предвкушение волшебства.

Когда дедушка умер, мама с большим трудом выпросила его фотоальбом. Я посягнула, казалось на самое дорогое – старый чемоданчик.

— Бесовство одно, — троекратно перекрестилась бабушка и рассталась с ним без всякого сожаления.

Да, время питается чудесами. Но только не мое.

Я достала из сумки поцарапанный шарик, ловко прокрутила его до мизинца и обратно, закурила сигарету и прошептала: «Смотрите, господа. Фокус — покус»

№11

***

— Я… хм… фокусник, — сказал бог.

Он поставил стол посреди маленькой площади. Вокруг сияли картины уличных художников, торговцы вывешивали яркие бусы, музыканты настраивали свои инструменты. Бог превратил воду в лимонад и угостил мальчика, глазеющего на него.

«Наверное, я был когда-то богом обмана или что-то вроде этого, — подумал бог, — Не слишком ли велик стол?»

Он так давно родился, что уже с трудом вспоминал свое прошлое. Иногда — забавы ради — он покупал мифологические энциклопедии и листал их, выискивая ту жизнь.

Это не очень помогало.

Ему не снились сны. Если бы снились, то тогда в снах закат залил бы алым поля, и без того красные, поля, от которых пахло бы сладковатым…

Так что хорошо, что боги не спят.

«Что-то возникает из ничего — вполне божественно, — подумал бог, извлекая багряные ленты из уха, — мне это начинает нравится».

Туристка так восторженно зааплодировала, что рюкзак на ее спине подпрыгнул.

«Забыть обо всем — и стать человеком… — из рукава вылетела стайка лазурных бабочек, — Это будет фокус как фокус!».

Во всяком случае, скучно не будет.

Он вздохнул и забыл.

№12

Мой выход!

Опять волнуюсь… Уж вроде бы далеко не первый раз выступаю – и все равно весь дрожу! Правы были коллеги, когда говорили мне, еще новичку, что к этому невозможно привыкнуть. Ослепительный свет, сотни зрителей кругом, аплодисменты и крики, от которых, кажется, оглохнешь – это всегда как в первый раз, всегда радостно и, одновременно, страшно. А сколько всего успеваешь передумать за миг до выхода на этот яркий свет!.. И детство вспомнить, и то, как оказался в цирке, и то, как понял, что фокусы – это мое призвание…

А ведь мог жить обычной жизнью, сытой, спокойной и размеренной, иметь большую семью, много детей… Иногда, во время подготовки к выступлению, я об этом жалею. Наверное, такая жизнь тоже была бы счастливой, но тогда я жалел бы, что не остался в цирке, что больше никогда у меня не будет этого волнения за кулисами, этого света прожекторов и оваций. Нет уж, как бы ни бывало мне иногда тяжело, другой жизни мне не надо! Разве что когда-нибудь потом, позже, когда я состарюсь – тогда можно будет подумать о том, чтобы уйти на покой. Но пока я еще полон сил, фокусы я не брошу!

Собственно, все наши артисты так же думают. Даже когда жалуются на тяжелую жизнь и грозятся все бросить – это все кокетство. Никогда они не откажутся от того, чтобы танцевать, ходить на руках или кататься на велосипедах по арене! Как и я никогда не откажусь от фокусов.

Ох, ну все, пора! Мой выход!

Мускулистая рука опустилась на сидящего в шляпе белого кролика, схватила его за уши и подняла на огромную высоту. Зрители восхищенно захлопали в ладоши и закричали. Иллюзионист церемонно раскланялся, и кролик тоже махнул зрителям пушистой лапкой, отвечая на их аплодисменты, после чего был водворен обратно в шляпу.

Уфф, ну все, теперь можно отдыхать до следующего выступления! Кажется, все прошло отлично. Молодец мой помощник, без него я не мог бы появиться перед зрителями настолько эффектно!

№13

Главный фокус

Была у меня в детстве такая машинка для фокусов: два валика, похожие на те, что у старой советской стиральной машины служили для отжима белья, а между ними бумага плотно намотана. В этой-то бумаге и крылся весь секрет. Наматывалась она «восьмеркой», и когда вращали ручку, крутились валики машинки, и бумага незаметно сматывалась с одного и накручивалась на другой, заматывая белые листочки, а разматывая заранее заряженные цветные. Получался замечательный трюк – превращение обычных бумажек в деньги. Номер мой имел неизменный успех на всех праздниках и школьных вечерах почти целый год.

На днях в магазине подарков и сувениров я увидела похожую машинку. Красивая, блестящая, вся из пластика и переливчатой фольги. Даже «денежки» под вид нескольких самых популярных валют мира в комплекте прилагались. Хорошая игрушка для всей семьи. Купили её и подарили коллеге с шутками и прибаутками про то, что для свежеиспеченной пенсионерки это будет незаменимая в хозяйстве вещь — крутишь ручку, и всегда при деньгах.

Воспоминания нахлынули. Моя «денежная машинка» простая была, самодельная. Папа выстругал из деревяшек стойки и валики, собрал конструкцию на шурупы и столярный клей, намотал окрашенную гуашью телетайпную ленту. Из блестящей обертки от чая мы вместе вырезали и наклеили несколько серебристых звездочек. И никогда в ней не было купюры крупнее «5 рублей». Однако для меня неказистая на вид поделка оказалась настоящим чудом. Ведь главный фокус был в том, что на самом деле давала она то, что гораздо дороже денег – аплодисменты, теплый смех, радость зрителей. И то чувство восторга и победы, полета и полноты жизни, которое волнами перетекает между залом и сценой и обратно, и ради которого любой артист готов на всё.

Внеконкурс

№1

***

То, что бабушка — фокусница, я понимаю, когда она вытаскивает плюшевого лягушонка из моей кепки. Игрушка — удивительно мягкая и оранжевая до того, что кажется светящейся.

Она улыбается мне, а у меня глаза круглые точь в точь, как у лягушки в ее руках.

Часто ли бабушки при первой встречи с вами вытаскивают лягушек из шляпы?

Вообще-то я думал, что бабушки ненавидят змей, жаб, лягушек и кепки.

И уж точно бабушки не делают фокусы.

Мой отец с этой бабушкой, ну, со своей мамой, поссорился очень давно. Так уж вышло, что вскоре после этого он уехал со страны. И я совсем не знаю чешского. А бабушка не знает русского. Почти.

— Фокус-покус, — говорит бабушка, морщась улыбкой. И говорит что-то ласково на чешском. Я думаю, что она сказала что-то о том, что рада меня видеть.

Я иду вслед за ней в кухню. Не знаю, огорчен ли я, что мама с папой разводятся — и все никак не могут решить с кем я останусь.

— Фокус-покус, — говорю я и съедаю кнедлик.

Был кнедлик — нет кнедлика. Вот так, бабушка.

Бабушка радостно смеется. И что-то говорит опять. Пусть я не знаю ни слова на чешском, но я понимаю, что она хочет сказать:

— Да, я весь в тебя, бабуль.

Думаю, было бы здорово выучить чешский. Пройтись по Брно. Узнать из чего делают кнедлики.

Я думаю, что скорей всего буду жить с мамой, но она же не ссорилась с бабушкой, верно? Может, ей даже понравится здесь — и мы будем жить в этом городе.

Сегодня утром я в отчаянии плакал, выволакивая чемодан из поезда. Сегодня утром я оплакивал потерю семьи.

Но вот она снова у меня появилась.

Фокус-покус.

№2

***

— … ну? И в чём фокус?

— В чём-чём… Оптический обман зрения!.. Ты наливай давай, мне ж пора давно. А то моя опять пилить начнёт…

— Нет, ты хоть раз в жизни скажешь в чём фокус, или нет?!

— Не, Арнольдик, не могу. Семейные секреты — это святое!

— Лаааднэ!!! — литровая бутыль утонула в исполинской ладони Арнольдика. Он разлил по стаканам остатки и потянулся за новой литрухой, — Семейные секреты у него… Хошь, я тебе расскажу, как научить крокодила рукой махать?! — закричал он, изображая расслабленным лицом миссисипского крокодила, — Тоже, между прочим, секрет династии!

— Арнольдик, ну что ты ей богу опять… Мой дед пилил бабку, отец пилил мамку, я вон… сейчас… Натаху пилю… Не могу я всё рассказать.

— Ага… Кто кого ещё пилит… — злорадно пробасил Арнольдик.

— Да ну тебя… и так на душе, как у твоего слона в вольере…

— Ты вольер Павлухин не трожь! Он у меня чистоплотней твоих кроликов!

— Ну-ну! Мои косыгины, с устатку, пол-ладошки накакают, а твой смердит на пол-цирка.

— Не он это…

— Ну-ну! А кто ж?

— Это Дурнева макаки…

— Да ладно! И в чём фокус?

— В чём-чём… Подбрасывают! Приматы противные… — Арнольдик покосился на товарища, но тот не оценил этой математической шутки.

— Ладно, Арнольдик, давай ещё пописят и пойду. А то моя… Опять…

— Давай ты не дОхни, посидим еще малец, только ж новую начали! Вот тебе креативчик для нового номера! Дарю бесплатно! Смотри: я тебе одалживаю своего Егорку, а ты делаешь с ним и со своими кроликами отличный номер!

— И в чем фокус?

— В чём-чём! Что вместо кролика у тебя из шляпы вылазит змея! По-моему очень свежо и неожиданно!

— Змея… — повторил задумчиво Валик, — Действительно неожиданно… какая она змея оказалась… Подколодная… Кстати, ты сам понял, что сказал? Питон не поместится в мою шляпу…

— Слушай, кто у нас факир, ты или я? Сам думай! А вот куда кролика деть, я подскажу.

— Ну? Куда?

— Па-бам! Он исчезнет!

— И в чём фокус?

— Мой Егорка его проглотит по чесноку! То есть, натурально, получается в шляпе змея, в змее — кролик… Матрешка! Антракт ему в колено!

— Ага… Смешно… — протянул Валик.

— А чего ты там про подколодную-то? Змею-то?

— Да ничего.

— Ладно, колись уже, чё там у тебя… — задушевно пробасил Арнольдик и вложил в руку Валику наполненный до краёв стакашек.

— Да ничего.

— Ну-ну… Ты маханИ.

Валик неверной рукою подсоединил край стакашека к губам, сделал крепких три глотка, и выдавил из недр смятённой души гнетущие мысли:

— Помнишь этих… в прошлом месяце… джигитов, блин! На конях прыгали всё… Руслана этого смазливого?

— Ну, — сверкнул взгляд Арнольдика, — Помню. Я с ним ещё в буфете зацепился.

— Так он, шакалья морда, к Натахе клины подбивал, оказывается.

Взгляд Арнольдика немного смягчился.

— Ну так и превратил бы его в жабу! А вообще, Валик… Натаха у тебя барышня видная — чё ты удивляешься? Я и сам, бывает, на семядоли засматриваюсь, грешен, каюсь… Что уж о приблудных джигитах говорить? Это ж не значит…

— Что не значит?!!! — выкрикнул Валик, пытаясь расплести заплетающийся язык, — я СМСки видел! Строчит ей, скотина малограмотная…

— А она ему?

— А она ему — нет.

— Вот видишь! — прищурился Арнольдик, — но если тебя это беспокоит — проблему решаем элементарно! Я говорю своей, чтоб закосила, заболела чего-нибудь, а твою берём на репетишн, чтоб подменила.

— И в чём фокус?

— Натаха Барсику горящее кольцо подержит, а я ему незаметно скомандую, чтоб он ей голову откусил!

Но Валик опять не оценил Арнольдиковой шутки. Он как-то странно поглядел перед собой и обмяк. Арнольдик усадил поровнее на стульчик щуплое тело факира, и мягко сказал:

— Ну что ты, брось… Шучу же…

И Валик, еле покачиваясь на стульчике, блаженным алкогольным облачком выдохнул:

— Жалко…

— Что жалко? — удивился Арнольдик.

— Натаху жалко…

— Да я шучу же! Не будет ей Барсик голову откусывать! — пьяно захлопал глазами Арнольдик, но вдруг вспыхнул: — А что тебе её жалко?!!! Она ж у тебя змея почище моего Егорки! Весь цирк ржёт, как она тебя пилит всю жизнь!

— Так и я ж её пилю…

— Так ты же не по настоящему пилишь! Ты ж — оптический обман зрения!

— Так и она не по настоящему…

— На понял тогда… — запнулся Арнольдик, — И в чём тогда фокус?

— В чём-чём… — шмыгнул носом Валик и отвернулся к окну, — Любовь…

Ладно, наливай давай… мне ж пора давно. А то моя… Опять…

№3

Фокус

Кариус привстал, устраиваясь поудобнее, и снова опустился на жёсткое дубовое сиденье трона. Непривычно на нём восседать, ну да к хорошему быстро привыкаешь. Сегодня же прикажу подушку помягче подложить, и к чёрту покойного братца Леонта с его «традициями доброй старины». Сейчас король я. Кариус Первый, милостью богов король Антурии, Фингароса и островов Мхас, владыка и сюзерен тех и этих, и ещё вон тех… надо будет всё-таки выучить собственный титул на досуге. А того фокусника, с его невидимой верёвкой, о которую братец споткнулся на лестнице и сломал себе шею, придётся наградить. По-королевски, хе-хе. Тридцати серебряных монет, думаю, с него хватит. А потом… случайная драка в переулке, ссора в таверне… да мало ли. Вдруг ещё захочет кому похвастать, какое удачное представление он разыграл во дворце. А там, глядишь, и повторить фокус охотники найдутся.

И с указом о регентстве тоже удачно получилось. Заранее заготовил, на случай, если братец наследничков успеет настрогать. Королевскую печать всё тот же фокусник-покусник одолжил на время, а потом вернул на место, без шума и пыли. Ловкость рук и никакого мошенства. Ну и рожа была у хранителя печати! Наверное, несколько раз успел обделаться от страха, когда её искал. Ну а подпись… что ж я, не знаю, как братец расписывается? Да и почерк у нас похож, родная кровь всё же.

Ладно, займёмся делом. Первого министра ко мне. Вот уж от кого первым делом избавиться надо. Та ещё лиса, братом вертел как хотел. Отправлю его на почётную пенсию, а после подошлю ему в кухарки ту отравительницу, которую братец, милосердная душа, в темницу засадил, вместо того чтоб колесовать прилюдно. Я тоже фокусы показывать умею, только у меня не руки ловкие, а голова, хе-хе.

Вот и он. Первый министр Глокс, собственной персоной. Почти неслышно ходит, зараза. Зато громилы из дворцовой стражи, что его сопровождают, топают сапожищами, как слоны. Улыбаешься, старое чучело? Ну-ну…

***

– Ваше высочество, принц Кариус? – Глокс, казалось, почти не удивился, увидев его на престоле.

– Величество! – сурово оборвал его Кариус. – И преклони колено, когда разговариваешь со своим монархом!

– Право же, мне очень неудобно, что так вышло, – забормотал Глокс, доставая какой-то свиток – но, как вам известно, у нашего покойного короля Леонта имеется внебрачный сын Армейн, десяти лет от роду. За два дня до своей скоропостижной смерти его величество своим указом узаконил Армейна в качестве наследника престола. Я убеждал его не торопиться, но монаршее слово – закон. Мне очень жаль, ваше высочество…

Кариус, скрежетнув зубами, протянул в ответ другой пергамент.

– Армейн – несовершеннолетний, а я – его законный регент! Так что…

– Подпись короля Леонта… ах, сколько же раз мне доводилось видеть её, – бесцеремонно перебил Глокс. – У него такая характерная завитушка на последней букве, и хвостик смотрит вправо и вверх. Всегда вправо и вверх, на всех указах. Кроме этого. Так что…

– Избавь меня от своей чепухи, старик! – рявкнул Кариус. – Твоё время кончилось.

–… Заберите свою подделку и освободите трон, ваше узурпаторское высочество. Взять его! – приказал стражникам Глокс. А потом, склонившись к начальнику стражи, прошептал на ухо. – А фокусника того разыщите. Хорошие фокусники нынче в цене.

***

Оставшись один в опустевшем тронном зале, первый министр подошёл к окну и взглянул на дорогу. Что ж, за его величеством уже послали эскорт, надо подготовить торжественную встречу. Армейн – хороший мальчик, послушный и покладистый. А уж какие в его подписи завитушки и как изображать их правильно – разберёмся. Этот фокус нам не впервой…