Салфетки №417 Голосование

Коробка появилась сама собой прямо в центре комнаты. Ничего необычного — плотный картон, выкрашенный в благородный тёмный цвет, карминная атласная лента, концы которой умело связаны в пышный бант на крышке. Подарок как он есть. Точнее, как его представляет большинство обывателей. Вот только никаких праздников — включая день рождения, день взятия Бастилии, чёртов Новый год — в ближайшее время не намечалось. И вообще — что это за магия вне Хогвартса? Какого лешего непонятной коробке понадобилось в моей спальне? Может, это вообще бомба или темпоральная капсула с генетически модифицированными возбудителями чумы? Так, похоже с фантастикой на ночь пора завязывать… Ладно, моя спальня — мои правила. В конце концов, один раз живём. Заодно и проверим. Где там мой резак?..

… Это чё такое было, ваще?! Ад и Израиль! Ёжки-молодёжки! К дьяволу такие презенты! Посмотреть бы в глаза тому идиоту, что умудрился червоточину в коробку упаковать! Я только крышку приподнять успел, меня тут же всосало и выплюнуло. Прямо посреди боя. Семируких розовых тюленей с недопереваренными гамбургерами, плюющимися кислотой. Я какую-то валяющуюся рядом гравицапу схватил и айда крошить полуфабрикаты буржуинские. Тюленям, кстати, тоже нехило досталось — я ж даже обычный «калаш» только в первом «Фаркрае» в руках держал, а тут — ГРАВИЦАПА… Новые, итить-колотить, технологии! Пока разобрался из какой дырки эта штука шмаляет, пока вражину выцелил… Врезал по гашетке — полвзвода семируких испарил… Плашка даже вылетела перед глазами: «Достижение „Огонь по своим“ разблокировано. До активации парадокса пространственно-временного континуума осталось...»

Да чтоб тебя! Только к войне привыкать начал! Где это я? Какого здесь так холодно и темно? Хоть бы свечку кто запалил…

— Зачем же только свечку?

— Ты кто?

— Ни-кто

— И где?

— Ни-где.

— Ты эхо?

— Ни-эхо. Надоел этот бред. Скажи чуваку по ту сторону экрана, чтобы заканчивал страдать фигнёй.

— Обязательно скажу. Слышь, чувак, кончай. Не слушается зараза. Продолжает по клавишам стучать. Ты хоть свечку запали. Может, он нас просто не видит…

— Запалил бы — нет здесь ни черта. И меня — нет.

— А как же…

— А запись… От звезды сдохшей свет летит, а от меня — звук.

— Ты, стало быть, звукода?

— Звукота… темнота… татата… не унимается сволочь… А ну, пошёл вон из коробки!

— Да ухожу уже, ухожу. Чего кричать-то?..

… Потянулась рука к коробке, а из неё — тоже рука, и тоже — моя, и во что-то дюже неприличное складывается. Ну, я же не пальцем деланный — дулю показывать умею. Со смаком ещё показал, повертел перед коробкой, потыкал, трижды через плечо плюнул, глянь — а коробки и нет. Озончиком только попахивает. Не допустил, стало быть, подрыва основ мироздания. Снова. Пойду дырки в погонах сверлить — за подвиг сей и генеральского чина не жаль. Авось его и пожалуют…

… Да уймите его уже кто-нибудь…

— Рита Край.

Обернулась. Высокий брюнет обворожительно улыбнулся.

— Да, я, – задыхаясь от восторга, беру протянутую карту. Вот это напарник! Красавчик!

Поезд отходит от станции, приходится прислушиваться.

— Билет на две поездки: туда и обратно. Терять не советую. До встречи.

— Вы не едете? – растерялась я.

— У меня здесь дела.

Мне что одной ехать? Или не он напарник? Открыла рот…

— Моё имя вам знать пока рано.

Читает мои мысли?

Красавчик направился к старику на лавке, который, наклонившись, держится за сердце, сунул руку себе за пазуху, вынул небольшую палку, резко опустил её. Та вытянулась раза в три, выскочило лезвие косы. Красавчик наотмашь рубанул деда.

Я вздрогнула. В глазах потемнело.

Брызг крови нет. Тушка деда свалилась на перрон, на его месте сидит призрак.

— Приветствую вас, Рита! Ваш билет на хаул-экспрес? – радостный коротышка в высоком цилиндре появился передо мной.

И правда, мой. Уронила, поняв, что строила глазки Смерти. На какую встречу он намекал?

Рита?

— Вы – Смолов?

— Самуил Смолов, – представился коротышка, приподняв цилиндр.

— Очень приятно.

Его глазки так и бегали, изучая мои пышные формы, обтянутые чёрным кружевом, длинные ноги, несмотря на потрясение, уверенно стоящие на шпильках.

Я тоже стесняться не стала: мелкий, тщедушный. И этого сердцееда, как назвала его наставница, мне надо опасаться?

— Помогите, человеку плохо!

Вокруг старика засуетились люди.

Резкий порыв ледяного ветра из тоннеля метро принёс звук дикого скрежета, смешанного с жутким сопением на манер уджайи, и запах затхлости.

Две гигантские лапы вынырнули из клубящейся черноты туннеля, зацепились когтями за бетонные стены словно за края колодца и начали вытягивать из темноты тело тяжело сопящего монстра. Для экспресса он не сильно-то расторопен.

Морда хаула походит на обглоданный череп рыбы. Зубастую пасть затягивают волокна густой слизи. Лишь бы он не чихнул.

Передёрнула плечами от омерзения, запахнула пальто.

Дикий визг перекрыл шум. Побелевший парень прижался к стене, оживляя картина Мунка «Крик», и помчался прочь.

Хаул, замерев, втянул голову в костлявую шею. На его огромной морде зеркально отразился ужас визгуна.

— Не бойся, маленький, – ласковым голоском пропел Смолов и посеменил к затравленному существу.

Мне показалось или, увидев его, хаул мурлыкнул и растянул пасть в подобии добродушной улыбки? Пополз дальше.

— Люди его пугают, – пояснил коротышка, когда я подошла.

— Разве они его могут видеть?

— У этого парня сбиты настройки психики. Таких сейчас много. Хорошо, что хаул прибывает только ночью, когда здесь мало народа.

Как оказалось, почти половина ожидающих на станции – призраки. Я не обратила на это внимание, ведь выходя из вагона, сразу утонула в глазах Смерти. Кстати, где он сейчас?

В близости Хаула, призраки расплываются и просачиваются сквозь просветы между огромных рёбер, обтянутых белёсой прозрачной мембраной.

— Когда войдёте – спрячьте билет. Пока какой-нибудь ушлый покойничек его не умыкнул.

Хаул-экспресс остановился, и он шагнул в раскрывшуюся дверь. Последовала за ним, показала контролёру билет, села рядом со Смоловым и спрятала билет в сумочке.

Через несколько секунд Хаул вздрогнут и двинулся в путь.

Все призраки тоже устроились на скамьях, среди них был и старик-сердечник.

Почувствовала чей-то взгляд, обернулась. Смерть стоил на станции и загадочно улыбается мне. Я аж сжалась.

— Когда приедем – от меня не отходите. Красивых ведьм там полно, но живой малоопытной ведьме одной в Тёмном мире лучше не бродить.

Хаул вползает в черноту туннеля.

Слышен приглушенный сигнал прибывающего поезда.

«Славка, падла, бросил меня, гад такой!» — думала Людка и рыдала над своей несчастной судьбой.

Казалось жизнь кончена, и Людка, будучи натурой впечатлительной и горячей, так и решила. Незачем ей больше жить. Но как уйти красиво и эффектно? И чтоб просто и наверняка! Выбор пал на электричку метро. Способ верный, разбежаться — и всё кончено.

И вот уже Людка стоит на самом краю, далеко за пределами оградительной линии, но пассажиры спешат по своим делам и не замечают странной девушки. А девушка мнётся в нерешительности. Уже почти подошёл поезд, а она вдруг засомневалась. Вон там пробежал весёлый ребенок и красивый парень улыбнулся ей. И невольно закралась мысль — может быть и не кончена жизнь на самом деле-то? Но тут Людка услышала чей-то голос.

«Детка, давай, сделай это! Не сомневайся!»

«А ты кто?» — первое что пришло на ум Людки в ответ.

«Я тот, кто тебе плохого не посоветует» — вкрадчиво прошептал голос.

А Людка всё силилась определить, откуда он раздаётся и спустя какое-то время определила — справа. Обернулась на звук и обомлела от ужаса: из темного тоннеля метро на неё смотрел настоящий монстр. Похожий на Слендермена из фильма ужасов, который она смотрела несколько лет назад. Тогда он её не напугал, а сейчас очень даже, ведь был так близко! Вот так неожиданный сюрприз!

— Ааааа! — заорала не своим голосом Людка и убежала далеко и надолго, решив, что проживёт долгую и счастливую жизнь, а не станет кормом для всякой жуткой хтони.

***

— Ну вот опять ты поторопился! — через некоторое время отчитывала монстр-мама своего глупого монстра-сына.

— Говорю же, с потенциальными жмуриками надо аккуратно разговаривать и ни в коем случае не показываться, а то ты так им весь настрой сбиваешь.

— Ну маам! — канючил монстр-сын. — Ну я был такой голодный!

— Ладно, поделюсь с тобой непутевым добычей, сыночка ты моя корзиночка, но это в последний раз!

Монстр-сын довольно улыбнулся, он был рад, что у него такая любящая мама, а то кто ж ещё полюбит, коль ты страшная монстряка? Как же всё-таки хорошо иметь семью!

Кирилл едва поспевал за своим сослуживцем и другом Сашкой, ещё бы, Сашка-то – «дядь, достань воробышка», почти два метра ростом. Но это его не удручало, напротив, был готов даже скакать. Пятница, на улице весна, ярко светит солнце.

— Во, прикол! – Сашка неожиданно остановился и засмеялся. – Представляешь? Прочитал на баннере «Выстрели в себя 25 апреля…»

— Где? – вытаращил глаза Кирилл.

— Да, вон на том. Уже сменилось. А там было – «Выставка собак…»

— У меня тоже так часто бывает, — засмеялся и Кирилл, — иногда иду, краем глаза что-то вижу, читаю и… что за бред? – смотрю, а там совсем другая надпись.

— Ага, — подхватил друг, — как в том старом фильме. Я пацаном его с отцом смотрел ещё на видаке… как же он назывался? А! «Они живут». Кстати, не глупый фильм. Там сопротивление придумало очки. Надеваешь очки, и видишь то, что на самом деле. Вместо привычной рекламы, надписи: «подчиняйся, потребляй, никаких независимых мыслей…» А власть имущие и даже дикторы – инопланетяне, которые давно правят миром.

— Помню, — улыбнулся Кирилл и затормозил – он едва не проскочил вход в метро.

— Ну, пока! – махнул Сашке рукой и стал спускаться, а Сашка потопал к автобусной остановке.

Стоя на платформе, Кирилл вспомнил разговор и неожиданно подумал: «А что, если, так оно и есть? Мы видим то, что должны видеть, а не то, что на самом деле?..»

Из тоннеля дунуло ветром, с каждой секундой он становился всё сильнее, а вместе с ним в нос Кириллу ударила волна смрада.

«Да… — подумал он, — пахнет далеко не весной».

И увидел, как из тоннеля появилось нечто. Когтистые, тощие лапы будто пытались раздвинуть стены тоннеля, светящиеся глаза, открытый зубастый рот… из тоннеля вылезало… выползало?.. но довольно быстро страшное существо — выползло и остановилось, заняв змеевидным телом всю длину платформы. Но странно – Кирилл не испытал ни ужаса, ни удивления, вместе с остальными, как во сне, он пролез между складками на коже внутрь этого чудовища. На что-то уселся и, достав наушники, вставил их в уши. Несколько секунд смотрел в щель напротив на пробегающих мимо и извивающихся то ли проводов, то ли змей, потом включил музыку и закрыл глаза.

Выйдя на своей остановке, отправился к эскалатору. Лишь на миг задержался, остановленный какой-то неясной мыслью. По спине непонятно от чего пробежал холодок. Он пытался что-то вспомнить, но мысль ускользнула. На соседней платформе остановился поезд, и он быстро вскочил на эскалатор – народа вышло из поезда много.

А там наверху бушует весна! Светит солнце, впереди выходные… жизнь прекрасна!

Внезапно поднялся ветер, застучал створками окон, развеял занавески. Мелисса ощущала приближении чего-то огромного, тёмного, страшного, но понимала, что не хочет видеть это, поэтому заставила себя проснуться. До звонка будильника оставалось ещё полчаса, но она всё равно поднялась, поставила чайник, и начала жарить гренки.

–Ммм… какой аромат,– объятия мужа заставили её вздрогнуть.–Что с тобой? Сегодня ты рано.

–Кошмар приснился.

–Расскажешь?

–О Лидии.

–Боже, ты опять.

Мелисса сосредоточенно смотрела, как румянится в шипящем масле хлеб.

–Ну и что она творила?

–Был корпоратив, но все подчинялись ей, словно под гипнозом,–муж хмыкнул, но Мелисса посмотрела на него серьёзно,– ты не понимаешь, они делали странные вещи.

–Это же сон, во сне всё доводится до абсурда. И то, что ты вбила себе в голову, что она меня подсидела, и, если бы не она, эту должность получил бы я, отразилось в твоём сне. И это всё?

–Нет,–продолжила Мелисса,–она использовала какие-то карты, раздавала их и контролировала всех. Я увела мальчиков домой, а потом вернулась…

–Зачем?

–Чтобы остановить её. И ты мне в этом должен был помочь.

–Да ладно!

–Но она дала мне карту. От неё исходил свет, ну, знаешь, такие лазерные лучики, на которые ведутся кошки, и я велась, и другие тоже. Мы бегали, как кошки по комнате, пытаясь поймать эти лучи. Но, оказалось, что я притворялась. Я просто пыталась усыпить её бдительность и вывести всех из комнаты.

–И что потом?

–Пришёл ты и мы её скрутили.

–Как это?

–Я не знаю, там были какие-то провода от компьютеров и факсов. Мы с трудом удерживали её, а она пыталась дотянуться до карт. На них было нарисовано чудовище и слово «домовой». Я почему-то начала истошно кричать: «Домовой, Домовой! Приди! Забери её.» И тут она замерла и с испугом сказала: «Что ты надела? Нет, только не это!»

–И что?

–Послышался гул. Поднялся ветер, распахнул все окна, смёл предметы, а потом этот вой…

–И появился мелкий домовой? – усмехнулся муж.

–Я не знаю, мне стало так страшно, что я проснулась до того, как оно показало себя.

–Да уж, просто поменьше обо всем этом думай. Я разбужу мальчиков.

Пока домашние завтракали и собирались, Мелисса смотрела, как за окном поднимался туман.

Туман плотной завесой лёг на город. Он украл море, сожрал высотки, проглатывал и выплёвывал встречные машины. Вскоре сумеречное утро стало белым. Пар застилал лобовое стекло, видимость была нулевая, свет фар не мог проложить путь. Лидия вела машину медленно. Звуки резкого торможения и удара заставили ее остановиться. Она слышала, как ругался водитель, который не вписался в поворот. Нужно было переждать туман. Рядом светилась вывеска кафетерия и Лидия свернула с дороги на безопасную парковку. Вслепую, наугад она нашла вход и оказалась в привычной обстановке.

Несмотря на утренний час, многие решили переждать туман и в кафе было многолюдно. Лидия расстегнула плащ и заказала кофе. За окнами стояла белая мгла. Но Лидия не могла сегодня опоздать на работу. Полгода плетения интриг, подделки документов, очернения сослуживцев, наконец-то дали свои плоды. Сегодня она получит желанную должность. Она достала из сумочки карту из гадальной колоды. Так и есть, она достигнет цели. Больше ждать было нельзя. Неподалёку проходила ветка метро. Если выйти сейчас, она успеет. Лидия расплатилась и нырнула в туман. Она добралась до перехода и спустилась в прохладный освещенный зал.

Лидия направилась к нужной платформе. Свет в подземке периодически мигал. Из тоннеля доносился скрежет и вой мчащегося поезда. Но волны сквозняка не обдували, как обычно, а втягивали. Рельсы искрились и дребезжали. Поезд приближался, но в тоннеле было темно. Лидия приблизилась к краю платформы, чтобы рассмотреть транспорт. И тут, из тоннеля выполз огромный червь с красными глазами, помогающий себе выбраться, словно из норы, огромными когтистыми лапами. Ожидающие в ужасе разбежались. И только Лидия в оцепенении не смогла двинуться с места. Порыв ветра столкнул её с платформы прямо в многозубую пасть монстра.