Салфетки - 218. 2-ой тур.

Жители Мастерской, на ваш суд представлены 11 замечательных миниатюр на конкурс и 3 не менее интересные на внек.

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 3 миниатюры, которые, на ваш взгляд, самые лучшие.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

Голосование продлится до воскресенья до 18.00 по Москве.

_______________________________________________________________________________________________________________________________

№1

Вместо тысячи слов

— Что такое любовь? – неожиданно спросила Она, задумчиво вороша веточкой свежесрезанной малины угольки костра.

От проявленного к нему внимания костер, начавший уж было дремать, вновь оживился, вдохнул свежего воздуха и пустился в пляс: яркими искорками, кружась и вальсируя, поднимался по невидимой спирали в темноту ночи.

— Что такое любовь? – эхом отозвался Он, очнувшись от своих легких и бессвязных мыслей, что роем кружились вокруг его головы.

— Любовь…— сказал Он не то насмешливо, не то серьезно.

И еще раз повторил, как будто пробуя слово на вкус: « Любовь…»

Нет. Показалось. Никакой насмешки. Голос его звучал мягко и нежно.

На какое-то время Он замолчал. И Ей даже показалось, что Он забыл о вопросе, вернувшись к своим прерванным мыслям.

Она продолжала играть с угольками. И игра эта завораживала и увлекала своей непредсказуемостью и красотой.

— Дай мне руку, — неожиданно произнес Он.

Не задумываясь, Она протянула ему свою правую руку. Он взял её ладонь, такую теплую от костра, и такую родную. Долго вглядывался в неё, изучая линии и штрихи, а потом осторожно, едва касаясь, провел пальцами вдоль линии Любви и поднял на неё глаза.

И в это миг, то ли от его прикосновения, то ли от взгляда, в котором отражался огненными красками костер, как будто маленькая искорка попала на ладонь, проникла в кровь, по сосудам понеслась вдоль руки, пробежала по плечу, проскользнула в легкие, вызвав тихий вздох удивления, и неожиданно кольнула между ребер. Сладко и радостно, как сама Любовь.

И в этот момент все слова были лишними…

№2

Любовь!..

Любовь — это прекрасно! Куда ж без любви-то?

Без любви никуда!

Вот я, например, люблю небо, облака, звёзды, солнце, луну… и землю тоже люблю! И деревья люблю, и цветы, и траву… и море люблю, и речки, и даже пруды! Чем они хуже-то?

И живность всякую люблю! Собак, кошек, птичек, лошадей, стрекоз, бабочек… — да всех! И рыб тоже.

И есть рыб люблю. И рыбку люблю, и фрукты разные: персики, груши, яблоки, сливы, апельсины, мандарины…

Что там ещё-то есть? Сейчас… рыночек вспомню… А! И клубнику люблю, и арбузы — тоже ягодки, и дыни, и ананасы…

Мороженое люблю! И пирожное, и плюшки разные, и конфеты, и варенье, и чай! Какие же плюшки и варенье без чая? И соки — и тоже разные, и овощи люблю. Пусть не так вкусно, как фрукты, но тоже полезные. Что там ещё? Орешки! Иногда очень хорошо погрызть.

Чуть не забыл! И музыку, конечно, тоже люблю….

Подожди ты! Не мешай! А то, вдруг, что-нибудь да забуду…

А что это глаза такие грустные?

Тебя?!

Вот это новость! Я тут перечисляю, стараюсь…

Так ты — всё это и есть!

И небо, и облака, и звёзды, и цветы, и бабочки, и варенье, и ягодки, и рыбка, и зайчик, и котик…

То-то же!

№3

Она появилась внезапно. Он не ожидал её встретить, какой там, даже не думал об этом. Помнится в школьные годы, внимания на неё не обращал. Незаметная серая мышка. Да и сейчас ничем не блистала. Только почему-то стал за собой замечать, что смотрит на неё, причём постоянно. Зачем спрашивается? У неё муж, ребёнок. И ничего-то в ней особенного, а взгляд всё равно на ней останавливается. Вот незадача.

И зачем она вообще здесь появилась? Почему думает о ней? Может, хватит? Снова присмотрелся — ничего в ней особенного. Так что же происходит? Мысли о ней, воспоминания вечерами о ней. Кажется, сходит с ума. Уже пытался выбросить её из головы, но как только видел снова, сердце трепетало. От волнения выпрыгнуть из груди готово. «Нет, стоп! Во-первых, видно как она с другими флиртует. Его это конечно не касается, но задевает. Кто она тебе? Бывшая одноклассница? Раньше вообще не общались. Куда-то после окончания школы уехала. Вернулась уже с мужем. Устроилась в наш отдел. Она мне никто, только сотрудница. Что с того, что пару раз улыбнулась? В этом нет ничего особенного. А ты уже возомнил себе неведомо что. Хватит! Всё! Не стоит думать о ней. Наверняка она уже заметила, как ты на неё смотришь».

Если бы она знала, что снится ему ночами… стоп. «У неё муж, ребёнок. А у тебя работа, вот и работай. Боже! Это помешательство какое-то! Пора заканчивать с этим. Надо подойти и поговорить. Не съест ведь. А какой толк? Уже пытался. Чушь начал нести. Может… Точно! Цветы! Купи ей цветы, а от кого, пусть догадается.

Да что же ты делаешь, а? Получается, хочешь разрушить семью, ячейку общества. Нет, не хочешь. Просто немного внимания. Что с того?

Дурак! Признайся, что любишь её! Да, любишь, только ходишь вокруг да около и не хочешь самому себе в этом признаться. Лю-би-шь»!

№4

Выбор

Мы шли по улице держась за руки, казалось на свете нет никого счастливей. Люди перешептывались и оглядывались, сочувственно качая головами. Но ведь мир так не совершенен, стоит ли замечать это? Решение каждый принимает сам и отвечает за него тоже…

Яркий свет ламп режет глаза, боль немного отступила. Сознание возвращается медленно, в памяти лишь скрип тормозов, крик от боли и страх…Ощущение прострации и нереальности, я шепчу вопрос: «Где мой ребенок?» Никто не отвечает. На скрипящей каталке меня везут по длинному коридору к дверям палаты, стены сливаются в белый туннель. Подошел врач, осмотрел и с дежурной улыбкой заверил, что все хорошо.

— Мой ребенок жив? — хватаю его за край халата.

— Жива, у вас девочка, но… Такое случается, не переживайте. Вы молоды, еще родите нормальных детей. Сейчас вам все объяснят. — сказал и быстро ушел.

Голова немного кружится, липкий страх от непонимания медленно сжимает мое сердце. Я родила, теперь отвечаю за еще одну жизнь.

— Нужно расписаться здесь и здесь, – объяснила пришедшая медсестра, показывая какие – то бумаги.

— Что это? — удивлённо спросила я.

— Отказ от ребенка. У вашей дочери синдром Дауна, зачем вам такая обуза? Поймите, почти все родители поступают так. Тяжело иметь ребенка не такого как все.

— Не такой как все — значит особенный? – спросила я машинально, борясь с рыданиями. Конечно, врачи предупреждали, что с ребенком проблемы, но верить не хотелось, думала ошибаются.

— Не буду торопить, подумайте, — предложила медсестра.

— Мне можно увидеть свою дочь? — прошептала я отрешенно.

В голове билась одна мысль — даун… Отчаяние накатило волной, вцепилась в подушку зубами, чтоб не закричать. Старенькая нянечка подвезла меня на каталке к прозрачным дверям детского отделения. Сестра вышла с маленьким, белым свертком, поднесла его к стеклу. Через него на меня смотрели два зеленых глаза, широко открытых. Внутри защемило от нахлынувших чувств к этому маленькому, сморщенному комочку, такому беззащитному и абсолютно невинному. Я ей улыбнулась, и страх перед будущим отступил, сердце наполнилось радостью.

— Доченька, здравствуй. Я тебя люблю. — сказала сквозь слезы, и мне показалось, что она услышала…

Что ждет нас в будущем? Лечение у врачей, много переживаний и борьба с болезнью. Грустный взгляд моего мужа и его тихое: «Прости...» Удивленные мамы на детских площадках, за руку уводящих своих детей. Но это будет потом, сейчас — ощущение безграничного счастья от любви к дочери, видя в ее глазах стремление жить.

№5

Меня зовут Любовь

Это было четыре года назад. Маленькая девочка только появилась на свет, но уже успела зажечь в небе новую звезду и подарить радость своим родителям на всю жизнь.

Был февраль две тысячи двенадцатого года. За окнами роддома лежал снег, а крепкий мороз заставлял прохожих кутаться в свои теплые одежды.

Варвара знала, что папы еще нет, но он обязательно скоро придет. Она хотела увидеть его прежде, чем заснет. Варя чувствовала, как устала мама, как ей тоже хочется спать, но всячески старалась отдалить эту сладкую минуту… хотя бы ненадолго…

Солнце поднималось из-за горизонта, обнимая своими лучами могучие скалы. Море словно ожило. Его поверхность заискрилась, слепя газа. Маленькая девочка шла по пляжу, оставляя за собой следы на мокром песке. Она была одета в красивое платье цвета морской волны. Волосы украшала голубая ленточка с вышитыми серебряными звездами. Как и ее глаза, они искрились в лучах утреннего солнца.

Варя остановилась, как только увидела его. Единорог стоял на вершине скалы, наблюдая за восходящим солнцем.

Он был прекрасен. Само воплощение силы и могущества… и любви.

Единорог заметил девочку, на мгновение, оторвав взгляд от солнца. Он ударил копытом о камень, фыркнул. Она помахала ему рукой и Единорог, расправив свои белые крылья, стремительно бросился вниз. Он оказался радом с ней за считанные секунды. Его белая, как снег, шерсть лоснилась на солнце, под кожей играли мускулы. Воистину, это было величественное создание.

Варя протянула к нему руку, но Единорог отступил назад, снова фыркнул. Девочка нахмурилась.

— Привет,- наконец сказала она, — как тебя зовут? Черные глаза Единорога утопали в голубой бездне ее глаз. Солнце уже увереннее карабкалось по скалам вверх, а шум моря становился громче.

— Меня зовут Любовь, — сказал Единорог.

— А меня Варвара, — ответила девочка. — Давай с тобой дружить?

— Давай. Только ответь мне на один вопрос: как ты нашла меня?

Варя пожала плечами, посмотрела на воду.

— Не знаю, — сказала она. — Я просто ждала папу, а потом… потом я оказалась вот здесь.

— Он уже поднимается на крыльцо.

— Кто?

— Твой папа.

Варя засмеялась.

— Я так сильно ждала, когда увижу его и маму. Я так сильно люблю их.

Единорог снова улыбнулся.

— Я знаю. Поэтому ты и здесь.

Варвара открыла глаза, не отрываясь от маминой груди. Она увидела, что ее папа сидит напротив. Они о чем-то разговаривали с мамой.

— Смотри, смотри, — сказал он, — Варя только что улыбнулась.

В этот момент, в палате, появился Единорог. Только его уже никто не видел.

№6

Скучна и однообразна жизнь человека. Но только до тех пор, пока в его/ее жизни не появляется «нечто». Это нечто буквально переворачивает мир верх дном, с легкостью превращая черное в белое и наоборот… Вот и в жизни нашего героя появилось такое нечто, которое взбудоражило его будни, обернув их невесть чем. А дело было вот как…

Жил был, один из самых первых представителей рода человеческого, еще именуемый хомо сапиенсом. Ежедневно у него было две задачи, это либо бегать за добычей, либо от других добытчиков… И, казалось, что такой привычный образ жизни, не могло ничего нарушить, если бы не — женщина. Повстречал он ее совершенно случайно, будучи на охоте. И с этого момента, навсегда лишился покоя…

Стал мужик наблюдать за ней, как привык выслеживать свой будущий обед. Немного помешкав, он все-таки решился и подошел. Сам не осознавая зачем, продемонстрировал свой оскал. Но к его горю, женщину такой жест не поразил. Она неодобрительно оглядела его, скорчив возмущенную гримасу, и подалась по своим делам.

В первый раз, мужчина ощутил горечь быть отверженным. Он попятился в свою пещеру, лишившись аппетита и сна.

И с первыми лучами солнца, схватив камень, что валялся без надобности в жилище, побежал к ней. Бедолага не подозревал, что эта встреча сулит ему не только разочарование, но и угрозу. Наконец, отыскав свою цель, протянул ей презент, лицо его снова озарилось улыбкой. Только радость продлилась недолго. Ведь камень попавший в руки женщины, чуть не влетел ему прямо в лоб. Благо он вовремя успел уклониться…

На этот раз, не сумев удержать себя в руках, он плюхнулся на землю. И стал рвать и метать все, что попадало под руки. Напрочь лишившись сил, лежа на холодной земле, мужик заметил, что растения, сорванные им, выглядели очень привлекательно. Вскоре он поднялся и собрал все, что казалось более интересным. Сжал в руке цветы (тогда, он даже не догадывался, что сотворил первый букет) и пошел по её следам.

На этот раз, дойдя до женщины, он крепко её обнял, чтобы она не смогла вырваться и чем-нибудь в него запустить. Выждав, когда она перестала с ним бороться, мужчина подарил ей цветы.

И с того момента, они стали неразлучны. И жили долго, даже не зная, что у них возникло чувство, которое позже назовут «любовь»!

№7

Старое платье канареечного цвета давным-давно стало ей откровенно мало. Умом она это понимала, но ни одно другое платье никогда не любила она так сильно, как это канареечное недоразумение. В нем не было ничего особенного: стандартный фасон, средняя длина, даже цвет в любом другом наряде показался бы ей нелепым. И она давно могла найти себе новое любимое платье, и ведь было из чего выбирать. Но строгое офисное платье казалось ей скучным, свободное цветастое — слишком глупым, а комфортное, несминаемое платье, не раз выручавшее ее, казалось ей слишком простым. Нелюбовь объяснить она могла легко, но вот любовь — никогда.

Ей хотелось обмануть себя, поверить, что платье подходит ей, подчеркивает достоинства, стройнит. Но раз за разом оно приносило одни расстройства и страдания: полнило, легко пачкалось, врезалось в бока, натирало подмышки, пару раз расходилось по швам. Подруги сначала намеками, а затем открыто говорили, что ей давно пора освободиться от этого безобразия. И она прекрасно понимала, как они правы, и тысячи раз порывалась выбросить его к чертям и купить десяток новых. Но стоило ей взглянуть на него вновь, она все ему прощала, выводила очередное пятно, штопала дыры, пыталась похудеть — лишь бы носить его вечно. И не было здесь места ни здравому смыслу…

— Лена! — раздался рев из прихожей, и она вздрогнула от неожиданности, — Сколько ни вертись перед зеркалом, рожа краше не станет! Сколько мне тебя еще ждать?

Ни гордости… Лена вздохнула, одернула платье, грустно улыбнулась своему отражению и вышла из комнаты.

Нет, совсем не подходит.

№8

Любовь?!.. А есть ли ещё та любовь?! Чувствую только горечь разочарования. А у любви вкус яблок в тесте. В точности таких, как на открытке из набора «Готовим малышам»: кисло-сладкие яблоки сорта гогуан, немного сахара и корицы внутри, много-много сахарной пудры снаружи, на румяной корочке из тонко раскатанного дрожжевого теста. Сладкая нежность с лёгкой пряной кислинкой, чтоб не приелась до приторности. Самое желанное лакомство, праздник, мечта… Казалось, что спустя столько лет, я снова дома. И пахнет выпечкой, и родные руки вот-вот обнимут. Но это совсем не те яблоки. Они большие, совсем другого сорта. И тесто слоеное, из магазина, на сто раз перемороженное. Стоит только дотронуться, крошится и осыпается, как плохая штукатурка, расползается, как фальшивая улыбка клоуна из фильма ужасов. Вместо домашнего тепла — обжигающий приторный сироп. Вместо упругой корочки и сахарной пудры — труха. Вместо радости — боль. Не вернется детство, никто больше испечет для меня те самые яблоки в тесте.

Люблю? Да, люблю! Не смотря ни на что. Хотя мне больше не суждено быть маленькой, безусловно и беззаветно любимой, любовь жива. Это другая любовь. Теперь моя очередь печь яблоки в тесте.

№9

В жизни я видел много цветов. Нет, я не цветовод, не думайте. Просто люблю цветы. Разные.

Розы. Вы не представляете себе, что это — розовый сад. Не розарий, и даже не плантация. Это искусно созданное место. Идеальное. Прекрасное.

Чистые, строгие лилии. Ну, тут и объяснять не надо. Недаром лилия — символ монаршей власти.

Лунные аллеи старого парка. Светляки, лилии и тишина. Место возвышенной поэзии духа. Можно гулять по тропинкам, бродить в парковом лабиринте. Мечтать и фантазировать, представляя себя кем-то другим. Идиллия.

Ромашки Цезаря — астры. Скромные обманщицы.

Леди на балу-маскараде в наряде служанки. Но приглядишься, наряд — драгоценный. Она не из тех чахлых созданий, ютящихся на пропыленных городских улицах. Астры, это море огня, холмы розового снега, и персидские ковры.

Разные цветы. Кто-то невзрачный, найдя себя в букете, засияет жемчугом. Кто-то простой, оттенит избыточную пышность роз.

А кто-то, обвив колонны и стены, создаст сказку.

Однажды, накупавшись в шикарности роз, наговорившись ни о чем с ромашками, насладившись с незабудками их простых радостей. Я объял всё это море, весь этот уникальный этнос, и устал. Остыл. Уже никакая Орхидея не кажется чем-то особенным. Всё чаще попадаются на глаза засохшие листья. Гусеницы на стебле, и грунт, с непременно втоптанным в него окурком. Всё то, что ни один уважающий себя цветок не стал бы никому показывать.

Нет. Я не разлюбил. Просто привык. Стал для них слишком своим.

Это начало раздражать. И любые намёки очередной Азалии, отскакивали как от стенки. Наверное, это грубо, но уж слишком банальны они для меня стали. Я слишком много видел изъеденных листьев.

Но однажды я узрел среди роз и лилий нечто невозможное. Среди культурных цветов росла упрямая колючка!

Что это?! Откуда?! Как выросла на этом месте и на этой земле?!

Я протянул руку. Но колючка, затрепетав отшатнулась, хлестнула меня шипастыми ветками. Но потом, словно доверясь, осторожно потянулась ко мне, превращая свои шипы в бархатные, ажурные листья. И меня настигло такое яростное одиночество, такое желание любить и получать тепло, исходящие от колючки, что я покачнулся. Я осознал, что никогда не видел ничего подобного. Меж бывших острых шипов собирался цвести яркий, сияющий внутренним светом бутон. Светом тайны, которую я так долго искал.

Я забрал её. Украл у тех, кто вырастил. С тех пор она живет у меня, даря радость и приоткрывая свою тайну. Согревая сияющей сущностью распустившегося бутона.

№10

Вот, родители не сдержали обещание, а ребенок так ждал похода на аттракционы. Бедный… Плачет… Вот, начальник пожадничал премию для образцового трудяги. Положительный улыбается. То ли дело, в его мире. Там запрещено говорить «нет». А тот, кто говорит, получает молнию в случайную эрогенную зону. Никто не отказывает. Все получают, просят и отдают.

Макс! Любимый экземпляр! Отдает больше всех, ни разу не говорил «нет», лидер общины… Но вот, незадача. Неподалеку поселились «нетки». Они огораживаются даже друг от друга. Носят разную одежду, копят богатства. То ли дело, в общине… И как этих их вывести? Молнии не пошлешь, Отрицательный защищает.

***

Никогда еще Положительный не приходил к Максу во сне.

— Моя благодарность за вечное «Да», и…

— Проехали. Терзают ли «нетки» ваш рассудок запретным словом.

— Да, терзают минимально, настолько, что терзание отсутствует.

— Ты устоял перед соблазном запретного слова! Ты подходишь!

***

Еще никогда Максу не приходилось делать такое. Впереди — огороженные участки «неток», а позади — его общинники с факелами. Макс очень надеется, что до этого не дойдет. А вот и «нетки». Вперед выходит лидер.

— Я — Макс. Вы — Крис?

— Нет! В вашем узнавании нет ошибки.

— Мы пришли, чтобы вы ушли.

— Значит, вы не хотите, чтобы мы здесь жили. Значит, вы говорите нам «нет».

— Эээ. Мы только просим.

— Но действиями вы говорите «нет» Нашему проживанию здесь.

Макс чешет голову и смотрит на общинников.

***

Крис спит после бурного празднования победы. Но Отрицательный насторожен. Он приходит во сне:

— Они вернутся, Крис.

— Я не думаю, что это не так.

— И чего ты не собираешься не делать?

— Не собираюсь не понять их…

— Что? Понять Положительного? Ты помнишь наказание.

***

Общинники идут с затычками в ушах. Макс сомневается. Он смотрит на небо и получает разряд… Жалко их. Даже одежда одинаковая. И факелы. Но у них тоже есть чувства. Они просто немного другие. Крис резким движением полностью оголяет себя. Макс смотрит. У этих «неток» немного другое тело. Но оно такое… Прекрасное…

— Тебе нельзя отказывать… Мне холодно. Согрей меня, пожалуйста…

Макс снимает одежду. Крис никогда не нравилось ее имя. Кристина — лучше. Макс укрывает ее. Лучше бы обнял… Вот — так… Холод. Отрицательный наказывает. Надежда на Макса:

— Ты дашь мне замерзнуть?

— Н-н-н…

Молния бьет Максу в низ живота. Там больнее всего… И жарче. Но Кристине тоже больно. Ток проходит и сквозь нее. Они чувствуют вместе. Макс кричит:

— Нееет!

— Да! Да! Да! О, да!!!

№11

О настоящей любви говорят, что о ней все знают, но никто не видел. Это не так. Расскажу реальную историю.

Существовал в свое время в Новосибирске детско-юношеский театр. В нем играли ребята от 12 лет и старше. Дружили, репетировали, выпускали спектакли. И влюблялись. Это было как грипп. Кто-то влюбился, — И идёт очередная эпидемия несчастных влюбленностей.

И был там один мальчик. Назовем его Тимофей. Ему было четырнадцать, когда он влюбился в негласную Музу всего театра. Пусть ее зовут Соня. Худрук ее выделял. Когда он орал, рычал и топал ногами на нас — «лентяев, бездарей и тупиц», а потом выскакивал из зала, одна Соня могла пойти к нему, извиниться за нас всех и уговорить вернутся и продолжить репетицию.

Время шло. Праздновались премьеры, кипели страсти. А Тим был по-прежнему влюблен в Соню. К этому все привыкли, а Соня внимания не обращала.

Актеры взрослели, поступали в институты и даже женились. И уходили из театра.

А потом, в конце девяностых, театр прикрыли. Руководитель занимался уже чем-то другим, но дома писал пьесы, мечтая, что театр снова возродится. К нему приходили гости — уже взрослые люди, выросшие актеры его театра.

Соня закончила Архитектурный, уехала в Москву, потом вернулась обратно. Кажется, даже была замужем какое-то время. Были у нее и до, и после замужества какие-то романы. Но все как-то неудачно.

А Тимофей закончил НЭТИ, работал в разных местах. Кажется, и фирму даже свою открывал…

И у него романы были. Как мне рассказывали, с женщинами он был галантен и ухаживал красиво. Только вот с женитьбой у него как-то не складывалось. Дамы были или уже замужем, или просто не те. Да и не старался он их удержать.

А ещё рассказывали, что все это время писал Тимофей стихи, посвящая их одной только Соне. И если пил, то говорил, что никто ему не нужен, кроме нее. Что она все равно будет с ним.

А потом, когда им было уже за тридцать, умер руководитель театра. На похоронах я встретила Тима. Начинающий полнеть и лысеть человек, со знакомой обаятельной улыбкой.

Я поинтересовалась: « Не знаешь, Соня придет? Где она вообще?», он мне ответил:

— Мы решили, что ей лучше не приезжать. Седьмой месяц беременности — это не шутка. Она и так на сохранении недавно лежала.

Потом я узнала, что за год до этого, Соня с Тимом встретились совершенно случайно, на дне рождения у общего знакомого. Он пошел проводить её до дома. Через два месяца они поженились.

…Я очень дорожу этой историей.

Представьте себе – мальчик ждал девочку 17 лет.

Внеконкурс

№1

Любовь нагрянула нежданно!

Васенька её совсем не ждал. Конечно, думал о ней, но эти мысли вызывали лишь ужас.

Васенька ждал Катеньку. И Катеньку он желал.

А это не одно и тоже.

Иногда желания бывают не менее сильными и коварными.

В ожидании Катеньки Васенька даже убрал всю квартиру, купил шампанское, фрукты, коробку конфет… и даже цветы поставил в вазочку.

Что толку желать впустую? Чтобы желание исполнилось — для этого нужно постараться.

Вот Васенька и расстарался.

Катенька не заставила себя ждать, и вожделенный момент был не за горами. Было уже выпито шампанское, съедены конфеты и фрукты… и даже цветы были обнюханы.

И наступило — «остановись, мгновенье, ты прекрасно!»

И тут пришла Любовь. И больно ударила в голову.

Не иначе нечистая сила заставила её вернуться на день раньше.

№2

В углу

Большой базар гудел, кричал и пел, сзывая посмотреть, приобрести иль просто прицениться, себя потешить торгом, зрелищем иль балаганом. Лотки, палатки, магазины, торговцы, покупатели, зеваки смешались все в одно громадное и пестрое пространство. Оно кипело, булькало, варилось само в себе, само с собою. «Пирог с начинкой» — назывался рынок, купить или продать здесь можно было все. И можно было там найти любую вещь иль существо, которые имелись в подлунном мире Тор-Га-Ши. Закон же властвовал один — звон золотых монет и тяжесть кошелька.И золотой поток, казалось, будет вечно литься, перетекать из рук одних в другие.

— Спешите! И будете отмечены владеньем чуда. Все для вас!

— А тут новинка из-за моря, диковина и редкость, и лишь для избранных. Для вас!

Толпа шумела, колыхалась, толклась у клеток золоченых, разглядывала, восхищалась заморскими диковинками чудными. И побежал поток, смотрящих и выбирающих себе живую игрушку — символ статуса, богатства, власти. Подносились клетки. А в них на ковриках лежали — кошки. Одни в богатых шубах, другие вовсе без одежки, с хвостами и без оных, с курносыми носами и прямыми, с глазами словно драгоценности живые. Любую выбирай, хоть в пятнышки, иль хоть в полоски. А после можешь гордо похвалиться перед знакомыми регалиями купленной души. Читались свитки родословных, сверялись подписи, печати, наград реестры, отсчитывались золотые кругляши. Порой владельцы новоявленные своих-то предков так не чтили воспоминанием, как купленных питомцев дорогих. Менялись покупатели, толпа все не редела. И не глядела у угол, в котором притулилась потрепанная старая коробка. А там внутри, устав от суеты и шума, калачиком свернулось чудо, обыкновенное, мохнатое с хвостом, без родословной, без наград. Бумажки без и без цены. Все проходили мимо.

Вдруг маленькая детская рука погладила заморского изгоя. Проснулся ангел. И любовь проснулась, и души, встретившись глазами, все поняли мгновенно. Прижав к груди клубочек шерсти, ребенок выбрался из толчеи, и в дом отправились они уже вдвоем и неразлучны. Прервался золотой поток. И чудо без цены, хранителем бесценным стало тому, кто не нуждался в блестящей мишуре из титулов и званий, кому не важен вес оплаты. И только лишь любовь имеет вес.

№3

Мы спим в разных комнатах, с трудом смотрим друг другу в глаза. И терпим. Терпим друг друга изо всех сил. Ради детей, ради родителей, ради прошлого, и потому что нас так научили. Нам дали жизнь и с самого рождения учили, как правильно ненавидеть ее, но при этом верить в любовь. Нас большинство, и мы четко выполняем инструкции.

Завтра, как и положено, я почищу зубы и не разведусь с мужем.