Битвы на салфетках-317. Голосование.

На несогласованном митинге я оказалась совершенно случайно. Договорились с Ниной пойти в Сад Эрмитаж, однако до Сада я так и не дошла – проход к Петровке со стороны Страстного перекрыли сотрудники полиции. Толпа собралась на бульваре, и уже невозможно было различить, где тут участники митинга, а где просто прохожие.

— Не будем с ними цацкаться – хватаем всех, — услышала я, как один в форме Росгвардии сказал своему напарнику.

Мне бы тут свалить по-быстрому, пока не поздно, однако надежда хоть как-то отрезвить не в меру ретивых служак победила. Поэтому я подошла к росгвардейцам и сказала:

— А я зафиксировала ваши слова.

— Пройдёмте, — коротко бросил тот, который изъявил намерение хватать всех подряд.

— С какой стати? – возразила я. – Я ничего не нарушала.

Но никто меня и слушать не стал. Вдвоём они повалили меня на асфальт и потащили к припаркованному через дорогу автозаку.

***

Выпустили меня из отделения полиции около часа ночи – под протокол об административном правонарушении. Дома моего долгого отсутствия никто не заметил – родители были на даче, а Ира, сестра, гуляла со своим Вадиком. Говорит, парень   просто потрясающий! Так что о своём злоключении я рассказала родным только на следующий день, не утаив и того, что мне в протоколе приписали участие в несанкционированном митинге, и за это меня, возможно, ждёт штраф или арест на пятнадцать суток.

***

— Мам, пап, Алён, знакомьтесь, это Вадик! – счастливая Ира буквально влетела в квартиру, держа за руку своего возлюбленного.

Сначала я подумала, что мои глаза меня обманывают. Росгвардеец, который тащил меня в автозак, собственной персоной явился ко мне домой. Первым моим побуждением было прогнать его прочь, но не хотелось обижать сестру. Однако последовать примеру родителей, которые твердили, что рады знакомству, я тоже не могла. Поэтому я просто сказала:

— Мы знакомы. Он меня задерживал на Страстном.

Далее последовала немая сцена, как у Гоголя в финале «Ревизора». У Иры так и вовсе глаза сделались круглыми от изумления.

— Ладно, мойте руки, давайте ужинать, — сказала мама, малость придя в себя.

Однако разговор за столом как-то не клеился. Родители вели себя сдержанно, не зная, как с этим Вадиком разговаривать – как с врагом старшей дочери или как с избранником младшей. Мне, понятное дело, говорить с ним было не о чем. А Ира сидела на редкость задумчивая и молчаливая.

После ужина молодые ушли в Ирину комнату. Признаться, я сначала не хотела оставлять сестру наедине с этим человеком. Но потом подумала: Ира уже взрослая, сама вправе решать, с кем встречаться.

Однако минут через пять из Ириной комнаты послышались крики:

— Дура набитая! Сама ни рыба ни мясо, а ещё чего-то выкобениваешься! И семейка у тебя ещё та! Папка – старый пердун, мамка – клуша толстозадая, а сеструха вообще под статьёй! Ну и оставайся одна, дура! К старости, может, поумнеешь, когда будешь выть и грызть подушку!

Затем Вадик пулей вылетел из комнаты. Рыжий Барсик едва успел увернуться от его ноги, а то бы и ему досталось.

— Тварь блохастая! Чтоб ты сдох! – крикнул он Барсику на прощание, прежде чем, хлопнув дверью, выбежать из квартиры.

Мы все кинулись к Ире: что произошло!

— Я сказала Вадику, что не хочу больше с ним встречаться. А он начал психовать…

А я невольно подумала: всё-таки хорошо, что меня тогда задержали! Пусть штрафуют, пусть арестовывают, главное – Бог уберёг мою сестру от ошибки.

Сегодня это, наконец-то, должно произойти! Годы переговоров, надежд, колебаний, разочарований, — через всё это прошли две цивилизации. Но сегодня наши представители встретятся. Мы разные, поэтому долго не могли договориться. Мне доверена великая честь представлять народ лепов на встрече. Потому что я – лучшая. Соответственно, от серпов будет их самый достойный.

Хотя мы живём на одной планете, но никогда не общались, никогда не обсуждали общие проблемы, не доверяли друг другу. Лепы господствуют в воздухе, серпы – на земле. Разные потребности, разные типы мышления. Но одно не вызывает сомнения: наши цивилизации — самые развитые на планете. И лепы, и серпы общаются телепатически, не используя звуковые языки отсталых существ. И мы, и они неприхотливы в потребностях, понимая, что высшими ценностями являются знания. И вот, наконец, встреча состоится!

Я подлетела к условному месту на две минуты раньше времени, серпа ещё не было. Что ж, я не гордая, могу подождать. И вот секунда в секунду появился серп. Его огромное тело скользило по траве стремительно и бесшумно. Серп повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились.

Вот он – миг тожества! Миг соединения двух цивилизаций. В глазах серпа я также прочла восторг от величия момента. Он открыл пасть, и я, трепеща и ликуя, устремилась в неё.

***

Сегодня это, наконец-то, должно произойти! Годы общения, надежд, колебаний, разочарований, — через всё это прошли два человека. Но сегодня мы должны встретиться. Мы разные, поэтому долго не могли договориться. Я – обычная девушка, каких много, а он – знаменитый спортсмен, победитель множества турниров, чемпион страны и мира по боям без правил. Мы познакомились в интернете, с интересом общались на различные темы. Сперва я не знала, кто он, ибо мой друг скрывался под ничего не значащим ником. А когда узнала, хотела тут же прервать общение, ибо понимала, что он мне не пара. Но Макс настаивал на продолжении. Он писал, что любит меня и мечтает о встрече. Я не могла отказать. И вот сегодня – наша первая встреча в реале.

Я пришла в условное место на две минуты раньше времени, моего друга ещё не было. Что ж, я не гордая, могу подождать. И вот секунда в секунду появился Макс. Его огромная фигура заслонила небо, но я смотрела не на фигуру, я хотела увидеть глаза. Макс повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились.

Вот он – миг тожества! Миг соединения двух душ. В глазах Макса я также прочла восторг от величия момента. Он открыл объятия, и я, трепеща и ликуя, устремился в них.

Мы встретились в укромном уголке парка. На этом настоял Макс. Вокруг не было ни души, и никто не мешал нашей радости.

Неожиданно мой взгляд выхватил из реальности то, что происходило буквально в нескольких метрах от нас. Огромная змея открыла пасть, намереваясь проглотить маленькую золотистую бабочку, которая, как завороженная, летела к ней. Челюсти змеи уже почти сомкнулись, когда Макс, который тоже это увидел, схватил камень и размозжил гадине голову.

***

Лёжа на земле, я смотрела на умирающего серпа. Как мы могли пропустить появление этих низших животных? Ведь до слияния цивилизаций оставался всего миг. Серп должен был проглотить меня, и моё естество дало бы начало новому союзу. А теперь он мёртв. И я умру, так как не смогу пережить позора.

***

Я смотрела на Макса, всё ещё державшего в руке камень. Его глаза горели восторгом от содеянного, на лице застыла жажда убивать. Я подумала, что зря согласилась на встречу. Мы разные. И наша первая встреча, наверняка, станет последней.

Лучик был храбрым котёнком с крутым нравом под стать его огненно-рыжему цвету. И хотя в силу юного возраста он ещё не поймал ни одной мышки, птички или даже мухи, он рьяно трепал все шерстяные клубки и шнурки, попадавшиеся ему на пути. Доставалась и рулонам туалетной бумаги, если Лучику удавалось подпрыгнуть и зацепиться за их висевший конец. И уж тогда-то он разматывал врага до самой втулки, а потом во всю прыть прятался под диван от непонятно из-за чего разозлившейся хозяйки. Хозяйка Лучика была доброй и ласковой, но вот его ратных подвигов никак не понимала. Она не могла взять в толк убеждение Лучика, что клубки, шнурки и, конечно же, рулоны – это тайные вражеские агенты, и их необходимо оперативно устранять. Однако Лучик не обижался, хозяйке, по его мнению, простительно было не знать суровых реалий – она же всё-таки дама. Да и настоящий герой лавров не ищет – Лучик искренне так считал и всегда был готов защищать свой дом совершенно безвозмездно и бесстрашно. Впрочем, один раз он встретил поистине непростого врага. Впервые он столкнулся с таким вероломством и наглостью, однако Лучик не испугался и дал ему достойный отпор.

А дело было так. Как обычно котёнок совершал утренний дозор по своим владениям: кухня, ванна, туалет, прихожая, две комнаты. И как обычно в доме царила тишина и покой (ещё бы с таким-то охранником). Но всё-таки сердце Лучика было неспокойно: он же не проверил столы! Конечно, хозяйка строго-настрого запрещала забираться на них, и Лучик никогда не нарушал запрет, но только потому, что никак не мог туда допрыгнуть, а не потому что боялся. Он ничего не боялся, и каждый день хотя бы делал попытку оказаться на неизведанной территории. Это продолжалось весь месяц его домашней жизни, но все потуги оказывались провальными… до того знаменательного дня. Очевидно, Бог-покровитель боевых котов услышал призывы Лучика в этот день и, наконец, длинный прыжок с ручки дивана вышел, как надо. Лучик пристолился. Однако радоваться рано – надо было продолжать обход. Котёнок чинно прошёл мимо вазы с цветами и… неожиданно встретил его. Совершенно не таясь, перед Лучиком стоял такой же, как он, рыжий котёнок. Он смотрел прямо перед собой и даже не думал прятаться. И это на чужой-то территории! Немыслимое нахальство. Лучик сразу принял боевую стойку и ощетинился, надеясь напугать непрошеного гостя грозным видом, но вторженец в ответ сделал то же самое! Этого котёнок стерпеть не смог и тут же ринулся на врага. Враг почему-то оказался твёрдым и плоским, но столкновения не выдержал и стремглав полетел вниз, сделав несколько сальто в воздухе. Лучик с победоносным видом смотрел как неприятель превратился во множество осколков на полу – первый серьёзный враг был повержен в первой же битве!

Одно омрачало победу: хозяйка опять не оценила стараний Лучика. В этот раз она даже дольше обычного гонялась за ним и всё причитала про удачу. Мол её теперь семь лет не будет… Но Лучик-то знал, что она ошибается. Удача всегда благоволит смелым войнам, так что пока он живёт в доме, и удача будет тут. А хозяйка… это хозяйка. Что с неё взять?

Бывают такие встречи, которые делят жизнь на до и после. Ты даже ещё не понимаешь, что произошло, ты всё ещё мыслишь по-старому, ты даже не предполагаешь, что может быть иначе, а она уже перекраивает твой мир – бесповоротно.

Со мной такое было.

Перед выходом на практику нужно было пройти медосмотр. Дело долгое и скучное. Поэтому утром, собираясь на учёбу, я закинула с собой книжку, чтобы было чем заняться в очереди. Торопилась и на обложку даже не глянула. Она же стояла на одной из моих книжных полок, а ничего кроме «добра» я там не держала.

Надо сказать, что тот медосмотр мы проходили относительно бодро. Может быть, потому, что начало весны ещё не сезон для повальных забегов по врачам. А может быть, потому, что солнечные лучи ненадолго вырвали из летаргии пропахшее хлоркой двухэтажное здание студенческой поликлиники. Но в очереди к гинекологу мы, конечно, застряли. Что естественно в группе, где из сорока человек – пять мальчишек.

Я заняла очередь, опустилась в кресло обитое бордовым дерматином, в разрывы которого выглядывал побуревший от времени поролон, и, пока голова была ещё занята отслеживанием цепочки – кто и за кем – руки сами потянулись за книгой.

Я чуть не уронила эту самую книжку, когда поняла, что передо мной совершенно незнакомый и нехудожественный текст. Все домашние книги я зачитала до такой степени, что, открывая книгу на любой странице, могла легко включиться в текст и совершенно спокойно продолжать чтение. А тут… Ощущение примерное такое, когда отрываешь свой чемодан и видишь чужие вещи.

Откуда на моей полке незнакомая книга?

Тут я впервые посмотрела на обложку.

Белая. С надписью: «Литература 20 века. Хрестоматия. 10 класс».

Тот самый жуткий момент, когда очень хочется выразиться матом и очень громко, но нельзя. Книжка, разумеется, была моей. Но… про её существование я давно забыла.

У разочарований бывают разные вкусы. То было вкуса мороженого, которое растаяло, но его заморозили снова, чтобы продать.

Пока я так и эдак крутила книгу, очередь моя нисколько не сдвинулась. Мысль готовиться к будущим семинарам пришлось отвергнуть. Голова нуждалась в переключении. И переключателями всегда были книги. Любые. Но только не учебники.

Делать было нечего, я снова открыла книгу. Зацепилась взглядом за строчки в столбик. Стихи я всей душой возненавидела ещё в школе. Настолько, что старательно забывала всё, даже: «Наша Таня громко плачет».

Рифмованный тест выглядел абсолютно чуждым на посеревшей от времени страничке. Я смотрела на него и ненавидела за все те скучные и непонятные стихи, что приходилось, читать, запоминать, делать вид, что понимаешь…

Я и прочитать решилась, чтобы увериться в бесполезности всего того, что мы учили в школе. Хорошо, что их было мало.

«Столько просьб у любимой всегда,

У разлюбленной просьб не бывает...»

В этот момент я испытала то же, что и в момент, когда уронила кружку с кипятком себе на ноги…

Так я впервые познакомилась с явлением литературного резонанса. Как оно называется, я узнала много позже, а вот ощутила каждым нервным окончанием, именно тогда.

Очередь моя на приём подошла незаметно. Всё это время я сидела, перечитывала снова и снова статью и недоумевала: «Как это волшебство могло пройти мимо меня в школе?».

Вот так и состоялась моя первая встреча с великой русской поэтессой Анной Ахматовой. И спустя много лет после этого события, могу с уверенностью сказать, что жизнь моя после, не стала прежней. И я об этом ничуточки не жалею.

Все документы были оформлены и Игорь облегчено вздохнул. Он давно мечтал о домике в деревне и его мечта наконец-то сбылась. Добравшись до места нахождения своего нового приобретения, он был немало обескуражен. Строение нимало не походило на ту фотографию, которую ему напористо предъявлял агент по продаже недвижимости. Дом, мрачно поглядывавший на своего нового хозяина, закрытыми тяжелыми резными ставнями окнами, был не просто старым, он был древним. И крыша из серебреной осиновой драни, и громадный кованый засов с амбарным замком наперевес, были этому явными свидетелями. Впрочем, к электричеству дом все же был подключен.

Игорь попытался дозвониться до ушлого агента, но телефон деловито сообщил об отсутствии сетевого оператора в окружающем эфире. «Попробую проникнуть внутрь, раз уж приехал», — подумал молодой человек. «Чем бы замок сковырнуть, впрочем, такой разве сковырнешь». Он оглянулся по сторонам и увидел висящий над дверным косяком ключ ручной фигурной ковки. «И не уперли ведь, за столько лет», — Игорь удивленно покачал головой. Замок поддался на удивление легко, войдя внутрь, он привычно пошарил, справа от косяка, оказавшийся на месте выключатель щелкнул, под потолком засветилась старая добрая лампочка накаливания. Игорь огляделся: Громадная русская печь, отделанная изумительными изразцами, занимала добрую треть помещения. Стены гладко тесанные были расписаны сценами, изображающими реалии крестьянского быта. Чистота была изумительная, а на столе стоял громадный медный самовар, сыто урчащий свежим кипяточком. Рядом в многочисленных чашках и плошках красовались различные яства: грибочки малосольные, капустка квашенная, мед в сотах, каравай ржаного хлеба и вязанка свежих баранок.

— Ух, ты! Это все откуда? – вырвалось у Ивана.

В запечье, что-то брякнуло, стукнуло, посыпалось, сдвинулась неприметная дверка; и выкатился оттуда мужичонка, росту небольшого, слегка небритый, слегка нетрезвый и слегка сердитый.

— Откуда, откуда? Откуда надо. Положено так, раз хозяин с дороги дальней, приветить его надобно.

Челюсть у Игоря была натуральная, потому не выпала.

— Ты кто? – только и выдохнул он изумленно.

— Как кто? Сам же позвал, Ухты я и есть. Будем знакомы.

— А меня …

— Да, знаю я, Игорьком тебя кличут. Двадцать семь годиков, женат, двое детей, прог-ра-мистом работаешь. Садись за стол, выпьем за знакомство-то.

— Откуда знаешь?

— Земля слухами полнится, — мужичонка хитро улыбнулся и налил в стаканы, что-то терпко пахнущее из зеленой, неизвестно откуда взявшейся бутыли. – Давай, за первую встречу!

Тонкая скорлупа, надежно защищавшая маленького обитателя яичного домика, превратилась в камеру пытку. Она так тесно сдавливала щупленькое тельце, что цыпленок уже не мог ни повернуться, ни поднять крошечную голову, чтобы не ощутить себя в тисках. А за пределами скорлупы уже манили звуки незнакомого мира. Как же там должно быть волнующе интересно, но немного и страшновато! Цыпленок изо всех сил уперся головой в потолок домика, а слабыми коготками на лапах начал скрести дно. И вот чудо! Скорлупа треснула, по слабым глазам пробежала полоска света, и большая взлохмаченная курица увидела, как из последнего яйца наконец-то вывалился смешной желтый комочек. Она радостно заквохтала и захлопала пестрыми крыльями, приветствуя нового жильца большого неизведанного мира.