Битвы на салфетках №289. Голосование

1. ***

— Здраствуйте, миледи.

Заключенная принцесса накинулась на рыцаря.

— О, мой герой! — промолвила она.

— Тысяча извинений миледи, но я… я не герой, я просто рыцарь. Вы найдете сотни великодушных людей вокруг, а я всего лишь рыцарь. Вам я не понравлюсь.

— О, не надо слов, мой дорогой…

— Элвис.

— О, не надо слов, Элвис. Вы герой. Я влюблена в вас.

— Вы видите меня в первый раз.

— Но я знаю вас уже словно несколько месяцев. Я все время представляла, как вы придете.

— Вы представляли другого рыцаря. Я не тот, которого вы искали. — сказал Элвис и пошел вниз по ступенькам башни. Он вышел во двор. На земле неподалеку лежала отрубленная голова дракона, и в десяти метрах от нее само тело.

«А может и вправду жениться?» — думал про себя рыцарь. «Я мог бы стать принцем. Но я же ее не люблю!» В голове его вертелись противоречия. От раздумий его отвлек все тот же женский голос.

— Дорогой Элвис, не соизволите ли Вы провести даму до ее замка.

— Да, конечно, — ответил Элвис.

— А не скажите ли Вы, Элвис, какие Вам дамы по душе. Я могу измениться, если я вам такой не нравлюсь.

— Не в этом дело принцесса. Но…

— Вы хотите, чтобы я отказалась от трона? Да, я могу, могу. Если Вы меня так возвышаете над собой.

Она пристально посмотрела на него.

— Принцесса, я спас Вас, чтобы Вы вернулись в свой дворец.

— Если уж так! То лучше бы и вовсе меня не спасали. Вы не спаситель, вы погубили меня. Мои все мечты, которые летали в моей душе. В том заточении я была свободна от этой глупой суеты. Там я представляла бесстрашного и прекрасного человека, который изменит мою жизнь. Я представляла героя, который придет ко мне. Который покажет мне мир. Я мечтала о любви. И раз ее нет, то я возвращаюсь в башню, пока она не придет.

Принцесса ушла к башне. Бесстрашный рыцарь стоял и смотрел. Он пошел дальше. «Чудаковатая» — думал он, но все-таки она казалась ему милой.

Вдруг что-то побудило его остановиться. Неожиданно для себя Элвис направился к башне…

2. Рыцарский поступок

Рыцарский поступок

Майское солнышко робко выглядывало из-за зеленых веток. В лесном ручейке довольно квакали лягушки. На поляне качали махровыми головами оранжевые одуванчики. В зеленой траве скакал зайка. На сердце у него была радость, в лапках легкость, а на голове красовалась корзина. Обычная дырявая корзина из ивовых прутьев, торчащих в разные стороны, полностью скрывала мордочку зайки. Сквозь непрочные прутья видны были только блестевшие от возбуждения глаза.

— Я рыцарь, я рыцарь! – кричал зайка и от восторга подрыгивал все выше.

— Д***а, с чего это ты, косой, вдруг рыцарем стал? – на ветке сосны сидела пушистая рыжая белочка и грызла орехи.

— Ну, у меня же есть шлем, – зайка снял с головы дырявую корзину.

— Ты, косой, мухоморов что ли объелся?– на поляну выполз бобер.

— Почему это мухоморов? – обиделся зайка. – Я у совы в книжке видел рыцарей. Самое главное – это рыцарский шлем.

— А вот и нет, — белочка запустила в зайку орехом. – Самое главное, у рыцаря должна быть прекрасная дама.

— И еще меч, — добавил бобер.

— Столько всего! — расстроился зайка.

— Совсем немного, — успокоила белочка.- Смотри, тебе нужны всего-то: меч и прекрасная дама. А шлем у тебя уже есть.

— Тогда я точно стану рыцарем? – оживился зайка.

— Конечно, — хором ответили звери.

«Поскачу я, на поиски прекрасной дамы», — решил зайка и рванул в лес.

Лес постепенно окутывали серые сумерки. В воздухе запахло сыростью. А зайка грустно сидел у лесного озера, свесив длинные уши. В поисках прекрасной дамы он обежал весь лес, но все напрасно. Никто не хотел ее быть. Одни просто смеялись, а другие крутили лапой у виска.

Вдруг что-то упало с ветки прямо в озеро. Холодная вода окатило зайку с головой. Короткая шерстка сразу же намокла. Он отпрыгнул и хотел бежать. Но вдруг услышал:

— Помогите! Тону! – пищал тоненький голос из воды.

— Спасите! – доносился голос с дерева.

Зайка поднял кверху мордочку и увидел как белка, обхватив голову лапками, бестолково мечется на ветке сосны.

Зайка закрыл глаза и прыгнул в озеро, провалившись по самые уши. С трудом он нащупал чей-то намокший хвостик и схватил его. Потом сгреб передними лапами маленький мокрый комочек и прижал к груди. Вдруг он почувствовал мощный толчок. И вот он уже на берегу с маленьким бельчонком в лапах. А рядом бобер, который вытолкнул их из воды, и белка, утирающая лапками слезы.

— Ты, зайка, настоящий рыцарь, — бобер с уважением посмотрел на косого. – Ведь мы забыли про главное. А главное в рыцаре — рыцарский поступок и ты его сегодня совершил.

3. Последний рыцарь

Жил-был один рыцарь — последний рыцарь, потому и один. Мода на рыцарей давно прошла, уступив место моде на поэтов, воспевающих рыцарские подвиги.

Он и сам мечтал стать поэтом, да отец, узнав об этом, сразу заявил: «Прокляну!» — ведь все мужчины в их роду были рыцарями. И деваться сыну было некуда, но для себя он решил, что если у него будет сын, то он сделает из него поэта. «Не вышло у меня – так пусть получится у него», — думал он.

И настало время ехать ему к королю и просить руки принцессы с последующим заданием. А задание во все времена было одно – убить дракона.

Король же, увидев рыцаря, заметно приуныл. Давно промотав казну, он рад был любому жениху, кто не стал бы вести разговоры о приданом, а потому и дочь с радостью отдал бы безо всяких условий. Но попробуй теперь отдать принцессу просто так – засмеют — рыцарь же, а не какой-то поэт, а потому и пришлось сказать:

— Принесёшь зуб дракона – получишь дочь в жёны!

И рыцарь отправился на поиски дракона.

Долго колесил он по свету — и плащ богатый превратился в лохмотья, и доспехи заржавели – пока, наконец, не достиг безлюдной скалистой местности. И увидел рыцарь меж скал огромную расселину, похожую на гигантскую пещеру. А тут ещё и дождь начался, и решил он спрятаться в ней. И только подъехал, как из темноты навстречу ему вышел дракон.

— Кто ты? – спросил дракон, с удивлением разглядывая оборванца.

— Я — последний рыцарь.

— А-а-а, — протянул дракон, — ну а я – последний дракон.

«Последний дракон… — с грустью подумал рыцарь, — убью его — и мир станет скучным. А если и будет кто писать о драконах, то только сказки».

— Что ж, — сказал он, — тогда живи. И прощай.

«Последний рыцарь… — подумал дракон, — уедет ни с чем, и на славной истории рыцарства будет поставлена трусливая точка».

— Стой! – окликнул он рыцаря. – Неужели уедешь с пустыми руками? Тебе что надо?

— Зуб… — вздохнул рыцарь.

— Ну, тогда тебе повезло, — засмеялся дракон, — Зубов у меня полно – выбирай любой, — и он открыл зубастую пасть.

Рыцарь, выбрав зуб, подцепил его мечом и вытащил так ловко, что дракон даже ойкнуть не успел.

— А теперь прощай, последний рыцарь, – сказал дракон.

Поклонился ему рыцарь и так ответил:

— Век человеческий короток – во сто крат короче драконьего, а потому тебе суждено будет остаться последним рыцарем, ибо рыцарство не в силе, а в благородстве…

Он благополучно вернулся домой, отдал королю зуб, а потом, всё-таки, написал поэму — поэму о благородном драконе.

И с тех пор люди стали называть рыцарями тех, кто отличается от других не силой, не родом, а благородством.

4. Ты бы в рыцари пошел?

Почему-то все отождествляют рыцарей с рыцарским поведением. Типа и стариков он туда-сюда через дорогу водит, и дамам место уступает, и котят с дерева достаёт… Или это тогда не рыцари, а пионеры с джентльменами получаются? Да не суть, про джентльменов позже. Ну а рыцари – это прям морда – во, руки – во и дам спасать!

Не, господа-товарищи, рыцари – это совсем другое! Вот, мужик, у тебя машина есть? Нет? Безлошадный, что ли? Тогда какой из тебя рыцарь?! Мало ли как мама воспитала, нет машины – гуляй отсюда, не дорос до рыцаря. А у тебя машина есть? Есть. А дом собственный, дача, феод или лен какой? Нет, не заработал ещё? Так это не ты должен был заработать, а папа твой, и тебе подарить. О, а вон мажор на крутой тачке поехал! Вот это настоящий рыцарь! И машина у него, и квартира – ого-го, не каждому феодалу по карману. И что, что женщину какую-то сбил, а нечего смердам перед носом господским туда-сюда бегать! Хотя, если бы это была женщина его круга, он бы её обязательно туда-сюда через дорогу перевёл и с дерева снял, он же рыцарь.

5. Бесконечное пиршество

С опаской вошёл в дом великана.

— Господин ждёт, — проговорил гоблин в костюме, — я позабочусь о Ваших припасах и лошади.

Подниматься по лестнице для Холменгольца пришлось мне не долго, сам Холменгольц ценил не понты, а удобство. В главном зале и мебель была тоже огромная.

— ПОЖАЛУЙСТА, РАСПОЛАГАЙТЕСЬ, — прогрохотало на небе.

По высокой стремянке я забрался на кресло. Тот же гоблин в костюме подал столовый набор и тарелки.

— Вы точно уверены, что Вы не от драконов, или от магов. Или того архимага Тинтвика, которого продвигают в Совет высшие эльфы? – спросил Холменгольц.

— Нет, я пришёл от обитателей Подгорного Королевства, что б освободить их от Вашей власти.

— Не припомню таких в списке данников. Давайте посмотрим, — указал Холменгольц на настенную карту:

— Вот государство волшебников, там тёмный лес, а между ними драконы. На севере горы, а на западе эльфы, а я между ними. И никакого Подгорного Королевства.

— У меня с собой все бумаги! – я стал доставать годовые отчётности.

— Но у меня совсем нет интереса воевать с Вами, — сказал Хольменгольц, — а потому давайте лучше отужинаем.

Гоблин принёс больше вина, и Хольменгольц завёл разговоры:

— Колдуны утверждают, что наш мир сфера, над которой лежит пояс из элементальной пыли. Они предлагают пробить выстрелами из мортир этот слой, что бы космическая энергия заряжала кристаллы! Какие глупцы, я то знаю, что эту пыль можно собрать электричеством!

— Откуда то Вы это знаете! – я изумился.

— Я сам был когда-то волшебником. Глупцы говорили, что заклинание роста имеет эффект в виде деградации разума. Они ошибались. Не верите? Вот Вам на сувенир, забирайте! – великан швырнул в меня колбу со светящейся пылью.

Наш обед продолжался. Когда Холменгольц захмелел, он решил записать за столом свои крутые идеи. Великан запыхтел и начал покрывать свою скатерть своими каракулями. Вместо чернил у него был суп из тарелки, а вместо пера суповая кость размером с дубину. Наконец великан захрапел. Я подошёл по столу и коснулся клинком, — это вовсе не интересно.

У меня оставались ещё молодильные яблоки. Я подкинул одно Холменгольцу. Великан резко чихнул и обернулся помолодевшим. Я вонзил свой клинок в великана.

— А!!! – закричал Холменгольц, — Ты что за насекомое?

Я увернулся от великана за кубком, и столкнул другой кубок на землю. Холменгольц обернулся, — Аааа, кто это?!

Я вылез в окно по верёвочной лестнице и отвязал лошадь от столбика.

А из окна ещё долго были слышны стихи великана:

— И, ласковым лучом.

И тёплою водой

Я приду до тебяяяя…

1. ***

— Когда я вырасту, я стану рыцарем!- Решительно заявил я когда-то в детстве.

Отец покачал головой, усмехнулся в седеющие усы и что-то одобрительно пробурчал. А потом, усадив меня на колени, сказал:

— Сынок, быть рыцарем, это серьезная ответственность.Я буду горд, если ты заслужишь рыцарские шпоры, но еще больше я буду гордиться тобой, если ты будешь вести себя, как подобает истинному рыцарю.

Я радостно спрыгнул с его коленок и убежал во двор замка, размахивая деревянным мечом. Мне тогда было лет пять, наверное.

Через год в нашем замке остановился знатный сеньор. Они с отцом когда-то где-то сражались бок о бок, не раз спасали друг друга, так что встреча была радостной, но после отъезда гостя, отец был мрачнее тучи. Я не мог понять почему, пока случайно не услышал разговор отца с моим старшим братом.

— Руперт, я не могу приказать тебе остаться в замке, ведь я воспитывал тебя настоящим рыцарем, но я могу попросить тебя сделать это. Пойми, то, на что мы идем- измена нашему сеньору. Мало того, это верная смерть. Удержать порт силами нашего отряда — не реально. Я не могу взять из замка больше двадцати человек, а денег нанять людей со стороны у нас нет. Той суммы, которую оставил Громберг хватит как раз на подготовку нашего замка к осаде. У Громберга ситуация не сильно лучше, он хоть и барон, а непростой баннерет, как я, но ему и земель оборонять больше. Так что с его стороны дай бой сотня лучников и пара два-три рыцарских копья, это с его же слов. Он не может полностью доверять своим вассалам. Еще есть надежда на сокмана из Дипшира, мы не раз вместе рисковали головой, но и он привести больше тридцати бойцов не сможет, не успеет собрать. А нам надо продержаться минимум две недели против сил с десятки раз превосходящих нас числом. Если продержимся — король успеет прислать войска. Продержимся неделю — король успеет остановить вторжение и наши земли не будут разграблены. Если не выдержим и четырех дней — наш замок окажется в осаде, а кто станет командовать его обороной?

Отец с братом ушли той же ночью, из отряда вернулся только старый Гирт. Он то и рассказал матери о героической гибели отца, о том, как мой брат защищал от нашего же сеньора тело павшего отца, как сокман их Дипшира с отрядом своих лучников, ценою собственных жизней, смогли отогнать врага. Рассказал о десятке мелких отрядов, приведенных однощитовыми рыцарями, знавшими моего отца. О нескольких шайках разбойников, пришедших в замок под покровом ночи. о монахах, принесших так же ночью еду и вино в осажденных замок, и оборонявших его наравне с остальными. Рассказал и о королевском маршале, приказавшем повесить Громберга, нарушившего вассальную клятву и убившего одного из принцев. И плеват0ь было маршалу, что этот принц и наш герцог привели чужеземцев на остров, чтобы с их помощью занять трон.

Именно тогда я понял — быть рыцарем, это не сражаться на турнирах в красивых доспехах, не пировать в зале с друзьями, не ухаживать за прекрасными дамами на балах. Быть рыцарем — это всегда быть лучше других, честнее, отважнее, лучше. Турниры это только тренировки в воинском искусстве, пиры — это показатель твоей щедрости и умения заботиться о настоящих друзьях, балы — это галантность.

Герцог носил рыцарский пояс, принц носил рыцарский пояс, маршал имел его, а сокман БЫЛ рыцарем, хотя не прошел обряда посвящения. Да, главарей разбойничьих банд назвать рыцарями у меня не провернется язык, но в их поступке было рыцарское благородство и самопожертвование.

Я говорил всё это, застегивая пряжки на доспехах своего молодого оруженосца. Я вырос. Было тяжело. Король отобрал у нас половину земель, и отдал ее герцогу. Да, предатель не только не потерял ничего, но и остался при дворе и приумножил свои владения. Он был родней королю, и король простил его. Я это запомнил. Эта память придавала мне сил, злость на несправедливость. Я рос, изучая все положенные настоящему рыцарю премудрости, а когда сам получил пояс и шпоры, мать передала мне письмо оставленное отцом.

" Сынок, скорее всего мы не увидимся больше. Если я погибну, дела в замке пойдут плохо. Боюсь что король может отобрать и его, но это его право. Помню, мы обязались защищать землю, данную нам. Помни — мы давали клятву, и обязались защищать наше королевство.Чтобы не произошло, мы должны быть верны короне, мы должны быть верны людям, живущим на наших землях ..."

Я прочел эти строки и бросил письмо в камин, не дочитав его, отец отобрал у меня месть. Я не мог теперь отомстить королю, не мог отомстить даже герцогу, оставшемуся моим сюзереном. Но я мог отомстить маршалу.

Я продолжил тренировки, став одним из самых лучших поединщиков королевства, и однажды судьба свела меня с сыном того самого маршала. Как я был рад этой встрече, я мечтал не просто выбить из седла этого богатенького зазнайку, я хотел его смерти. Хотел, первые две сходки. После второй сходки я увидел дикий страх в глазах противника, и мне стало жалко его, жалко его и противно от себя. Бой я выиграл, но больше никогда не участвовал в турнирах. Зато знатнейшие лорды почитали за честь отдать мне своих сыновей в обучение, чтобы те начав пажом в моем замке стали сначала оруженосцами а потом заслужили себе шпоры.

— Будь настоящим рыцарем. — Сказал я, закрепив шлем на своем воспитаннике.

Тот слегка наклонил корпус, кивая. Теперь я не сомневался в его победе. Ка не сомневался в том, что за его победой последуют крупные неприятности. На поле, с противоположной стороны, выезжал наследник престол. Рыцарь.не потерпевший еще ни одного поражения. Нет, ему никто не поддавался, просто серьезные противники под разными предлогами увиливали от поединка, в чем им всячески помогали. Мой оруженосец, совсем недавно получивший свой рыцарский пояс, был «темной лошадкой», это был его первый официальный турнир и первый бой. Это будет его первая и последняя победа.

2. Сердце любит

Гранд и Гавейн разожгли костер. Артур и Доктор нашли еду, но никто к ней не притронулся. Все были погружены в себя. Ланселот сел рядом с Лесей и обнял за плечи, но девушка убрала его руку и пересела к Гавейну. Ланселот печально посмотрел на нее, обещая оберегать ее. Юноша чувствовал к ней больше, чем просто дружбу. Быть рядом с ней и никогда не отпускать – вот, что он хотел. Они из разных эпох, но разве это помеха, если помыслы чисты?

Рыцарь видел много прекрасных девушек, но после смерти семьи, он утратил смысл жизни. Одинокий странник с болью и пустотой в сердце. Именно тогда Ланселот стал мечтать о рыцарстве. Но его желанию не суждено было сбыться, ведь он простолюдин. Рыцарями могли лишь стать молодые люди знатного рода. Так Ланселот познакомился с Мерлином. Маг помог ему, сделав псевдородословную, именно Ланселот первый заметил в Мерлине магию и долгое время хранил этот секрет. И не раз спасал Артура. Но сердце было одиноко, пока он не встретил Лесю.

3. Отважный

Сэр Гавейн – сын рыцаря, умершего «по вине короля», когда Гавейн был ребенком. Гавейн не слишком высокого мнения о благородном сословии и предпочитает выдавать себя за простолюдина.

Гавейн познакомился с Артуром и Мерлином в таверне, прикрыв в драке принца. Артур доставил его во дворец. Там Гавейн узнал, кому спас жизнь. Несмотря на показное легкомыслие, выражающееся в драках и флирте с девушками, у него твердые моральные принципы и уверенность в том, что благородство определяется поступками. Гавейн дважды спас жизнь Артуру, но Утер не изменил его первоначального решения – изгнания.

Судьба еще не раз сводила Гавейна с Камелотом. После смерти Утера, Гавейн стал рыцарем Камелота ( рыцарем Круглого стола ).

Позже сестра Артура – Моргана стала претворять в жизнь различные планы по уничтожению Камелота, а самое главное Артура. В это время открывается некий портал, который переносит пять подруг из будущего в мир Камелота. Хранителями портала были три богини, одну из которых звали Арэма, та, которая стала для Гавейна единственной. Одолев Моргану, Гавейн по своей воли покинул Камелот. Арэма пошла с ним. Они зажили счастливо; каждое мгновение – дар, который ценил Гавейн.

Однажды пришла весть о гибели сестер Арэмы, связь миров была нарушена, и Гавейн вместе с женой оказался в этом мире. Мир других законов и норм. Арэма была Богиней Огня, а в это время началась охота на Стражей. Женщина оказалась в плену, но к счастью, король Грегори Дайлайн помог. Так Гавейн оказался в долгу, став рыцарем при дворе. Там узнал о Пророчестве.