Битвы на салфетках №286. Голосование

Тридцать первого марта ни с того ни с сего пришла весна. Встрёпанная спросонок, пахнущая свежестью талого снега, но румяная и вполне бодрая, с подснежником в рыжих волосах. Посмотрела на часы, потом на календарь, и озорно ухмыльнулась.

На следующее утро в городе начался переполох. Люди, понимаете ли, переоделись в лёгкие демисезонные пальто и вместо меховых сапог и валенок надели изящные полусапожки и ботики, водители за ночь уже успели переобуть своих железных коней – а с неба вдруг посыпались пушистые крупные снежинки. Поначалу это было очень красиво, и снежинки, обрадовавшись, что понравились, стали спрыгивать с тучи одна за другой и лихо сыпаться на наивных прохожих. А было их столько, что через пять минут весь город превратился в белое месиво. Дороги встали, а пешеходы… ну, то, что думали пешеходы, здесь писать неэтично.

Снегопад продолжался до вечера, а потом стих так же внезапно, как начался, и наутро снова было тепло и солнечно.

Вот такая вот первоапрельская шутка.

Колян обдумывал месть. Хотелось, чтобы его Катька запомнила навсегда, что так относиться к своему бойфренду нельзя. Колян еще раз сказал про себя это новое слово: бойфренд, очень здорово звучало, внушительно так. А она?! Это надо же какой-то подворотный гад, бомжара натуральный ей дороже внимания Коляна. Он перед ней выделывается, вот билет даже в кино прикупил, а не дома перед телеком пригласил посидеть. Возмущению не было предела. На кого променяла? На лысого тощего и какого-то ушастого недомерка. Что бы такого сделать? Ну, вот такого, чтобы сразу поняли, что потеряли! Оба чтобы поняли! Через час коробка с местью была готова.

Катенька торопилась домой. Ее там очень ждали. Вот ведь как интересно бывает в жизни, не знаешь, где счастье найдешь. Да вот отыскалось и сейчас точно, устроившись на тумбочке рядом с телефоном у входной двери, терпеливо ожидало ее прихода. А она и рада и вкусняшку несет, чтобы счастье тоже радовалось.

Колян позвонил в дверь, немного потоптался у порога и выдавил из себя что-то невразумительное. Потом повторил еще раз, тут уже можно было понять, что пришел мириться и даже подарок принес. Но протянув коробку со сладостями, вдруг наткнулся взглядом на ушастого соперника, помрачнел и заторопился, заспешил, отговариваясь, что типа забыл про дела, ну и пока, до встречи.

Катенька была удивлена и даже поражена. Но на душе стало теплее. Все-таки Коля не такой уж и пропащий парень, как говорила мама. Вон подарок принес, настоящий. И поставила коробку на полку.

Колян ждал звонка. Он даже потренировался перед зеркалом: надо было, чтобы хохот в телефоне звучал торжествующе и внушительно. Чтобы звонившей стало ясно, что с ним, с Коляном лучше не ссорится, что им лучше не пренебрегать. Но телефон молчал. А терпение у Коляна было не железное. И он отправился в гости.

Катенька пригласила Коляна в комнату, что-то щебеча про то, что пора и познакомиться поближе, как она рада и благодарна Коле, ведь не пойди они тогда в кино, и встречи бы не было. Быстро слетала на кухню и, поставив на стол вазочку, щедро насыпала в нее хрустящих подушечек из коляновой коробки. Кушай, а я мол пока чай заварю.

Когтистая лапа протянулась к вазочке, подцепила подушечку и смачно захрустела. Вошедшая Катенька спросила, что же Коля не угощается и пододвинула вазочку поближе. В огромных глазах сидящего напротив лысого недоразумения явно читался вызов. Колян считал себя реальным пацаном. А потому отступить для него было немыслимо. И рука потянулась за подушечками…

Замок затрясся и застонал под мощными ударами. Кто-то колотил по воротам. Рыцарь поднялся на смотровую площадку. «- Ага, опять Змей- Горыныч безобразничает!»

— Что это тебе неймется? Чего надо? – заорал рыцарь в рупор.

— Открой ворота, разговор есть, — на этот раз Горыныч был настроен миролюбиво. Он играл хвостом, а все три головы жевали жвачку.

— У меня же завтра свадьба. Некогда мне, — рыцарь и не думал спускаться к Змею.- И вообще, зачем так колотить по воротам?

— Ну, у тебя же нет звонка. А иначе тебя не дозовешься. У меня же свадебный подарок пропадет, — обиженно проговорил Змей Горыныч.

— Подарок? Вот это совсем другое дело, – рыцарь, гремя доспехами, спустился к воротам.

— На вот! Это для твоей невесты, — Змей Горыныч протянул рыцарю огромную корзину с подснежниками. – Это самые первые весенние цветы. Сам собирал.

— Вот это да. Спасибо, друг, – по настоящему обрадовался рыцарь и зарылся носом в корзину. Подснежники пахли горным ручьем и лесом.

«Скажу завтра Клотильде, что я для нее всю ночь собирал», — решил рыцарь и отправился спать. Корзину с подснежниками приказал поставить в спальне рядом с собой.

Сквозь сон он услышал какое-то шевеление, но уж очень не хотелось вставать. Во сне он видел, как ведет Клотильду к алтарю по ковру из ароматных подснежников.

Легкое шевеление настойчиво усиливалось. И рыцарю пришлось все-таки открыть глаза. Поначалу он остолбенел. Вместо подснежников из корзины вылезали гадюки, и, шипя расползались по комнате. Одни повисла на люстре. Они раскачивались и высовывали смертельные жала. Другие, выгибая головы, тихо крались к спальному ложу рыцаря.

Остатки сна мигом покинули рыцаря, и он схватился за меч. Рыцарь со вкусом рубил этих проклятых змей, представляя, что по нескольку раз отрубает головы Змею Горынычу. Наконец, он выдохся. И когда вся комната была усеяна змеиными трупами, подошел к корзине. Рыцарь решил проверить, не прячется ли кто-нибудь в ней еще. Он перевернул корзину и хорошо потряс. Оттуда выпал только белый лист бумаги. Рыцарь пожал плечами и поднял его. На листе было всего одно предложение: «С первым апрелем, чучело!»

Посылка выглядела самой обычной. Только тяжелая. Дома никого не было, и Даше пришлось вскрывать упаковку самой. Сверху лежала записка: «От друга». А дальше… Весь ящик был заполнен пачками денег. Долларами!

Трясущимися руками Даша несколько раз пересчитала купюры. Получалось, что в посылке миллион долларов! Но откуда? Неужели…

Даша любила своего мужа. За десять лет совместной жизни он ни разу ее не подвел. Роман не курил, не пил, занимался спортом, хорошо зарабатывал. Ходил с женой в театры и на концерты, покупал подарки, дарил цветы по поводу и без оного. Не изменял. По крайней мере, замечен не был. В общем, был, что называется, идеальным мужчиной.

Тем не менее, Даша встречалась с Костей. Правда, встречалась не в реале. Они познакомились год назад на одном сайте. Косте Даша могла рассказать все: и про проблемы на работе, и про болезнь сына, и про накатывающую тоску, и даже про свои отношения с Романом. Друг всегда внимательно выслушает, посочувствует, даст дельный совет. И на душе становится легко и радостно. Константин, по его словам, был очень богатым человеком, но в личной жизни ему не везло. Женщин он менял одну за другой, регулярно убеждаясь, что главная цель очередной пассии – не его душевные качества, а банковский счет. Вынужденный на людях носить маску, только с Дашей Костя мог быть собой.

Недавно Даша пожаловалась другу на финансовые проблемы: подходит срок оплаты ипотеки, старая машина дышит на ладан, нужно дорогостоящее лечение сыну. Сказала просто так, чтобы выговорится, ни на что не рассчитывая. И вот сегодня эта посылка!

Мужа Даша встретила вопросом:

— А что бы ты сделал, если бы у тебя был миллион долларов?

— Отдал бы тебе, — почти не задумываясь, ответил Роман. – А у тебя есть?

— Я получила сегодня, — пролепетала Даша.

— С первым апреля, дорогая! Хорошая шутка!

— Я не шучу. Хотя, правда, сегодня день розыгрышей.

— Покажешь?

— Смотри! – Даша выволокла ящик из шкафа.

— Откуда?

— Один друг прислал.

— Хорошие у тебя друзья! Наверное, Костя?

— Так ты знал?

— Конечно! – Рома обнял жену. – Я все про тебя знаю. Сегодня ровно год, как вы познакомились.

— Ты знал и молчал?

— Не хотел мешать твоему общению. Тебе ведь с ним было хорошо?

— Да. То есть, нет.

— Не оправдывайся, дорогая! Признаюсь, я тоже весь этот год тайно общался с одной женщиной. Так что мы в расчете.

— Ты – Костя?

— Стал им, чтобы больше времени проводить с тобой.

— О! – Даша повисла у Ромы на шее. — Прости меня! А откуда доллары?

— Из магазина приколов. Но ты ведь всегда говорила, что не в деньгах счастье.

Серый день закончился таким же безрадостным вечером. Уже неделю мы вечера коротали втроём: я, телевизор и портвейн. Вообще-то был еще Иннокентий, но он портвейн не пил, а разговаривать соглашался только с Иркой. Гад брезгливый! Моя же благоверная умотала к маменьке. И вот уже неделю я свободный холостяк.

Резкий звонок в дверь вынудил меня подняться. Я посмотрел на часы. Кого это принесла нелёгкая в десять вечера? Сначала хотел натянуть треники, но махнул рукой: графьёв в гости я не жду. Так и поплёлся к двери — босиком, в одних трусах. Открыл дверь и… тело внезапно стало липким и холодным, живот прилип к позвоночнику. Сердце пустилось вскачь. Я хотел захлопнуть дверь, закричать, убежать, спрятаться. И не мог.

На пороге стояла Костлявая и ухмылялась.

— Сам пустишь или…?

Не дожидаясь ответа, Старуха легонько отодвинула меня в сторону и просочилась внутрь.

— Я собственно ненадолго.

Голос неожиданно оказался густым и басовитым. Я кивнул.

— Проходи… те пожалуйста.

Смерть подмигнула.

— Да я собственно уже…

Не успел я опомниться, как она была уже в гостиной. На костлявом пальце восседал Иннокентий и ябедничал:

— Пья-я-яница! Горький пья-я-яница! Мама говорила, мама говорила, мама говорила.

Я стоял и не знал, куда себя деть.

— Как зовут?

Я замер. Забыл! Собственное имя забыл.

— Козликовы мы. Стёпа, т.е. Степан Валерьевич Козликов. – Мой голос неожиданно сорвался на фальцет.

— Да не тебя.

— Так вы за Кешей? – я вытер пот со лба.

— Пока еще думаю. – Смерть посмотрела на меня хитро. – Но могу и передумать. Да ладно, я пошутила. Соседи что? В отъезде? Так я посижу тут у тебя, подожду. Не против?

— Так ты к Мухиным?

Я обрадовался и помчался на кухню: надо же угостить по-людски.

Шпроты на бородинском хлебушке, плавленый сырок, пучок редиски и два стакана быстренько перекочевали в комнату. Бутылок мы не считали. Смерть оказалась неплохой тёткой: слушала внимательно, не гундела с нравоучениями. Она мне даже нравиться начала.

За разговорами время пролетело незаметно. Сначала пробило полночь, час ночи, два… Наконец, она поднялась:

— Пора! Идём!

— Куда?! Ты же пошутила?! – ужас волной накатил на меня. Ноги внезапно ослабели и я упал.

— Вчера. Я пошутила вчера. А сегодня нет. Собирайся, Стёпа.

Спасла меня Ирка. Иринушка! У неё нюх на посторонних баб рядом. Не помню о чём они договаривались. Помню скорую, оглушительный звук сирены, встревоженные глаза жены, суетящихся санитаров. В этой круговерти промелькнуло и лицо Костлявой.

— Не бойся! Я пошутила… А может быть и нет.