Битвы на салфетках № 193. Голосование.

1.

***

Казарма храпела хором невпопад. Кроме того были и прочие звуки: вздохи, сопение, чей-то разговор во сне и иные привычные для казармы звуки. Кто-то видел интересные сны и в бессознательном состоянии обнимал или даже пытался поцеловать пыхтящего рядом товарища. В конце помещения на стене светилась лампа дежурного освещения.

Не до сна было лишь двоим: дежурному по роте и дневальному. Двое солдат, которых зачастую ставили в пример другим, прошляпили приход дежурного по части, за что выслушали от него тираду матюков. Но самое страшное было ещё впереди. Завтра придёт командир роты и устроит такую моральную оргию с ними, за сон во время наряда, что все предыдущие тяготы и лишения военной службы покажутся приятным сном.

— Да я вас! Всех… Идите в … Да чтоб… До конца… На… Совсем уже… Старшина! Иди сюда! Сделайчто-нибудь с этими двоими, у меня уже сил нет! – После этих слов майор Дацюк забрал свой живот и увёл его обратно в канцелярию.

— Есть, т-т-товарищ м-м-майор. – Старшина роты, которому до пенсии оставалось совсем чуть-чуть, из-за криков начальника сегодня заикался ещё сильнее обычного. — Н-н-ну и что мне с вами дь-дь-делать, ч-ч-чудовища?

— Ну, товарищ старшина! Не судите строго, первый раз ведь такой казус! Наряды через день, ну никак за четыре часа не выспишься. С ног валились, вот и уснули! Да, а что мы? Вон, рядовой Зимонин, например!

— Что, Зим-монин?

— А то, товарищ старшина! Сперва он у Петрова телефон отобрал. Потом достал где-то бутылку водки, нажрался. Вечером того же дня нагадил перед входом в штаб! Начальнику штаба после этого новые бердцы покупать пришлось! С утра подрался с каким-то дагестанцем. Он может во время построения из строя выйти и пойти по своим делам! А в нарядах уже три раза его спящим ловили и что? Ничего! Ничего ему не сделали за всю эту прелесть, а нам – сразу наказание! Ни гауптвахты, ни выговора… Почему так? Раз он боксёр и ему все мозги выбили ещё на гражданке, значит ему всё позволено?

— Эх, Вы, б-б-бойцы… — Старшина привычным движением руки погладил густые усы. — Дуракам закон не писан, а с вас-то ещё можно что-то п-п-путное сделать. Так что м-м-марш в долину гейзеров и фонтанов! К-к-кафель оттирать!

2.

***

Каждый день слабоумный Петро отправлялся рыбачить. Но судьба была так немилостива к бедняге, что у него никогда ничего не ловилось. Тем не менее всякий раз, возвращаясь домой, он начинал кричать: «Люди, несите вёдра, кадки, ведь у Петро видимо-невидимо рыбы!». Когда люди сбегались на шум, Петро начинал насмехатся над ними, высовывая изо рта длинный язык. Дом бедного рыбака стоял напротив дворца царя, у которого была очаровательная и прелестная дочь. Как только царевна слышала, что Петро начинал кричать, она подбегала к окну. Это так её веселило и развлекало, что ей порой казалось, будто она и впрямь умирает со смеху. Петро, видя как царевна неудержимо хохочет, приходил в ярость и бранил её в неподобающих выражениях, но чем больше Петро злился, тем больше она смеялась и потешалась над ним. Однажды бедняга и в самом деле поймал рыбу, большого сома. Cом, увидев, что накрепко пойман и ему никак не уйти, обратился к Петро: «Братец, прошу тебя, отпусти меня на свободу, может статься, что я когда-нибудь смогу тебе очень пригодиться». Но Петро, который больше нуждался в еде, чем в словах, хотел взвалить свою добычу на спину и отнести поскорее домой, дабы вдоволь наестся. Сом же не переставал горячо молить Петро, обещая дать ему взамен себя столько рыбы, сколько он пожелает. У Петро сердце было доброе и он согласился, сбросив сома обратно в море. Сом, выполняя свое обещание, заполнил лодку рыбой до краев. Прихватив столько улова, сколько смог дотащить на спине, Петро направился к дому. Оказавшись невдалеке от своего жилища, он по обыкновению начал кричать. Услышав Петро, царевна подбежала к окну и стала потешаться над его словами. Бедняга, не зная, как ему быть, разгневался и устремился к берегу моря и призвал сома. «Сейчас же хочу, чтоб царская дочка полюбила меня и забеременела!» — кричал Петро. Услышав голос рыбака, сом подплыл к берегу и выполнил желание. Скорее, чем в мгновении ока, у царевны выросло чрево. Узнав про это, царь чуть не умер с горя, и приказал объявить по всему царству, что-бы тот, кто опорочил царевну, предстал пред его величеством. Царевна же под воздействием колдовских чар, явилась с Петро к царю и заявила, что любит его, аж сил нет! И хочет за него замуж, и детей кучу и полцарства в придачу! Что-бы избежать позора, царю пришлось поженить дочь с дураком, и пошло у них веселье и ликование. Так Петро прожил долгие годы в почете и великом довольстве. Вот так и пошла молва с тех пор, что дуракам везет, а над убогими потешаться грех.

3.

***

Жил-был дурак. Уж не помню, как его звали то ли Иван, то ли Емеля. Но дурила был знатный — читать, писать не умел, девушками не интересовался, лежал на печи да жевал калачи. Мух не считал ибо считать тоже не умел.

Друзей у него не было, ну кому такой дурак нужен. Подружка была — старуха Шапокляк. Приглянулся он ей, а почему нет, дюжий парень не обремененный интеллектом, к тому же исполнительный. Стала она его пакости заставлять делать, а что ему дураку, он же не ведает что творит. Так и повелось если где трубу разобрали, валенки в сенях гвоздями к полу прибили или ведро на колодце пропало, то это Иван со старухой. Все бы ничего, да как-то пошел дурак на рыбалку, да поймал золотую щуку, пообещала она ему три заветных желания исполнить. И согласился дурак (дурак, что с него возьмешь, заложил бы щуку живым весом в ломбард, да жил припеваючи), пожелал себе ума палату, жену глаз не отвесть и новый дом полную чашу. Вот тут-то и кончилась его беззаботная жизнь. Жена детей нарожала, тещу в дом заселила, шубу норковую потребовала. Пашет теперь дурачина день и ночь в поте лица своего: дрова в лесу рубит да на базар возит продавать. И об одном только сожалеет, что вместо жены не пожелал себе топор «саморуб». Дураком был, что поделаешь?

4.

Сливы

Прихлебывающий звук вызывал ноющую головную боль. Анне казалось, что плотненький лысоватый мужчина потягивает не эспрессо из бумажного стаканчика, а ее мозг. Чмокающие звуки сопровождались удовлетворенным «эх». Узкий душный коридор миграционной, облепленный людьми, автомат с кофе в углу, пузатые пыльные часы на стене. Хождение по чиновникам убивало время, вызывало мигрень, остеохондроз и мизантропию. Взгляд споткнулся о газетное полотно, за которым торчали худеньки ножки. Крикливый заголовок предупреждал: «Каждый второй житель многомиллионник – сумасшедший!» Мужчинка резко сёрбнул, икнул и печалью посмотрел на дно стаканчика.

— Может еще одну? – не вытерпела Анна.

Очередь оживилась смехом. Дверь кабинета распахнулась.

— Соблюдайте тишину. Анна Валерьевна? Заходите.

Она едва успела заскочить в вагон – высокая, слишком длинноногая и длиннорукая. Волосы русалочьи: прямые, распущенные, аж до поясницы. Анна залюбовалась коллекцией Валентина на незнакомке – это платье она присмотрела месяц назад. Ждала распродажи.

Девушка подмигнула, и Анна прищурилась, вглядываясь. Вдруг большой красный рот незнакомки скривился, зеленые глазищи закатились, и она вывалила язык изо рта. Потом присоединились руки – девица размахивала ими, указывала на Анну, хихикала и вконец уже ржала как кобылица. К игре незнакомки подключился вагон: сердобольные старушки просили Анну «успокоить подругу», отчего та становилась более буйной.

Анна поднялась, наблюдая краем глаза за местной сумасшедшей и медленно направилась к выходу. Чувствовала тяжелый взгляд зеленых глаз в спину. Только не оборачивайся.

Поезд остановился. Двери вагона со скрипом поползли в стороны.

Не оборачивайся.

Холодная рука легонько накрыла пальцы Анны. Настигла. Двери распахнулись, и незнакомка, как играющий маленький ребенок высунулась из-за поручня, заглянув зеленой бездной в глаза.

«Бу!» — ее шепот показался Анне криком.

Из вагона Анна выпрыгнула. Побежала в толпу, прижимая к себе сумку. Главное – не оборачиваться.

Было за полночь, когда Анна, лежа в кровати с наслаждением грызла сливы. Смаковала текущий по пальцам забродивший сок. Облизав до чиста последнюю косточку, Анна подняла подушку, бережно положила ее в ряд с подсохшими, и накрыла как раньше. Погасила ночник. Раздраженно поворочалась и накинула одеяло на голову. Из распахнутой форточки доносились дворовые песни летних гуляк, под окнами кто-то фальшиво выводил:

— …мы с тобой ненормально нормальные люди, мы с тобой не изменимся, мы – это мы!

5.

Парамошкины «Стаканчики»

«Дуракам закон не писан» – думали посетители кафе, когда напомаженный и расфуфыренный купчонок Парамошка каждую неделю приходил в закусочную «Стаканчики» и заседал там на сутки то вдруг вскакивая и пытаясь помогать официантам разносить заказы, то авторитетно заявляя, что севрюга тут несвежая, а он может договориться о завозе свежей. Парамошкина назойливость нравилась не всем посетителям, зато устраивала владельца забегаловки, потому что купчишка все же поставлял обещанную севрюжку, еще и по бросовой цене. Оченно любил прохвост, чтобы ему в пояс кланялись да благодарности громогласно высказывали. Вот и завели в закусочной порядок, чтобы официанты в первую очередь к Парамошке подбегали да на виду у прочей публики обхаживали благодетеля. А раздобревший купчонок вальяжно принимал почести и вообще вел себя в «Стаканчиках», как вип-персона с барскими замашками.

Остальным посетителям становилось все менее уютно в «Стаканчиках», особенно когда кто-то приходил отмечать свадьбу или именины, а имена молодоженов и пожелания имениннику постоянно перебивали уже традиционные бурные комплименты Парамошке-благодетелю от владельца закусочной, от официантов, а постепенно к хвалящим стали присоединяться и некоторые посетители – им казалось, что их, благодаря приближенности к купчику, и обслужат быстрее, и кус послаще поднесут. Так и жили они: окопавшийся в «Стаканчиках» Парамошка, приятные ему услужливые посетители, ушедшие в другие заведения те, кому хотелось, придя отдохнуть, именно отдыхать, а не подлизываться к невесть откуда взявшемуся купчику, и хозяин заведения, внезапно узнавший, что севрюжка от Парамошки покупалась в кредит, еще и по завышенной цене. Парамошка был еще тот прохвост.

А закончилось все тем, что хозяин закусочной переименовал ее в ресторан «Парамошкины Стаканчики» и униженно пристроился швейцаром на входе, и там продолжая изо всех сил воздавать хвалу «звезде».

6.

Записи Тихомирова А.А.

-Привет, Толян! – Сказал мой приятель Ваня, увидев меня в ресторане.

-Привет!

-Рассказывай, что нового. У тебя свободно или ждешь кого? – Хитро улыбнулся он и сел.

-Да так, ничего особенного. Хотя… Помнишь, я недавно ездил в командировку? Там вот был интересный… случай, — я немного замялся, подбирая слово. – Короче, приезжаю я в гостиницу, на ресепшене стоит милая девушка. Оформились, она позвала носильщика. Заселился.

Ваня подозвал официанта и сделал заказ.

-Номер был очень просторным, — продолжил я. — Хотя, может, так казалось из-за того, что в номере почти ничего не было. Кровать, шкаф, тумбочка, два стула и стол. Оно и понятно — это же не пятизвездочный отель. Хотя, мне было плевать. Я ж не месяц жить буду. Начал вещи раскладывать, а в тумбочке нашел тетрадку! Подпись: «Записи Тихомирова А.А.» Видно, предыдущий посетитель оставил. Положил тетрадку на тумбочку, вдруг выпадает два листка! Мне стало любопытно, решил прочитать. А там такая запись:

«Сегодня был в аквапарке. Там народ какой-то странный! Я, главное, в очередь встал, потом решил на другую горку пойти. Шагнул влево, и прямо за спиной парень произносит: «Слышь, без очереди не лезь!» Я ему и говорю, что я здесь раньше встал. Он не знает, что ли, что везде так: очередь одна на все горки! Был пятый на одной горке, на другой ты тоже пятый… Начали спорить. Он не уступает никак. Потом мужчина, который передо мной стоял, съехал, я залез. То ли парень понял, что не прав, то ли я молодец! В аквапарке понравилось. Там столько горок!» Дальше неинтересно. Решил посмотреть, что на второй бумажке написано. Там еще смешнее:

«Сегодня вышел из дома за хлебом, а я же недавно машину купил, решил на ней до магазина прокатиться. Еду такой на своей заниженной «Приоре» по узкой дороге во дворе — кое-как пролезаю, вижу магазинчик, быстренько остановился, открыл дверь, двигатель не стал выключать(Зачем? Я же быстро), пошел в магазин. Стою на кассе, вдруг – гудки! Подумал: «Свадьба, что ли?» И по такому случаю взял еще одну жвачку. Выхожу, а, оказывается, я дверь не закрыл. Я быстро сажусь в машину, включаю аварийки, а водители что-то там орут с красными лицами. Вот странные, я ж их благодарю за предупреждение, а они… А больше ничего интересного сегодня не произошло...» Вот так! – Засмеялся я.

-Да уж… А дальше-то что? – Заинтересовался Ваня.

-Так выпало ведь всего два листка, а я специально в чужие дневники не полезу, — улыбнулся я.

-М-да! Правду говорят: дуракам закон не писан! – Подытожил он.

***

— Митрошка! – рявкнул царь.

Писарь возник в ту же секунду, будто из-под земли.

— Желаю здравствовать, царь-батюшка! – и перо уже наготове.

— Да, погоди ты. Ты мне лучше вот что скажи, — царь протянул писарю книгу, — как думаешь – сочинительство это чистой воды, али тот дым, что не без огня?

Митрошка взял книжку, полистал страницы…

— Переписанная, — с уверенностью сказал он, — у меня-то постарей была.

— Читал?

— Читал! – затараторил Митрошка, — мальцом ещё. Очень уж мне герой нравился! Дурак дураком, а в одной сказке на царевне оженился, в другой сам царь свою корону ему отдал! – глянул на царя, побледнел и залепетал, — да, это же сказки… вымысел! Конечно же, вымысел. Вот мой тебе ответ! Куда ж дураку-то до царей с царевнами? Народ и не такое придумает.

— Так и пословицы тот же народ придумывает, и не на пустом месте. Вон, взять нашего повара. Курей таскал? Таскал! И не только курей. И где он теперь? А вот где! – и царь выразительно топнул ногой, намекая на то, что находится под дворцом. А что об этом говорят в народе? Сколько верёвочке не виться…

А применительно к дуракам тоже ведь есть пословица. Дуракам везёт! Не так разве? Пиши!

Царский указ! Всех дураков из царства вон!

А на воротах прибей табличку – дуракам вход запрещён!

Всё было немедля исполнено.

А ровно через месяц царевна Агафья вышла замуж. И, конечно же, за дурака.

Царь таскал зятя к воротам и даже носом его тыкал, дескать, «ты вот это видел?»

Видеть-то дурак, может, и видел, да читать не умел.

***

— Крис, — позвал Пол напарника, — у нас тут гость.

— Где? – Напарник сунулся к монитору Пола.

— Вот, — Пол ткнул пальцем в левый нижний угол экрана. – Видишь, какой крупный.

— Да ну, каменюка, как каменюка, только большая.

— Ты на спектр посмотри.

Крис некоторое время изучал карту спектрального анализа.

— Это аппаратура врет, – сказал он. – Такого не бывает.

— Как видишь, бывает, – усмехнулся Пол. – С аппаратурой порядок. Давай смотайся к нему, пока далеко не улетел. Образцы возьми и маяк поставь.

— А маяк зачем? – не понял напарник.

— Крис, ты балда, — снисходительно усмехнулся Пол. – Что бы потом поймать, конечно. Если по образцам состав подтвердится – это же будет научная сенсация. Может быть, даже нашего с тобой имени.

Крис ничего не ответил, только пожал плечами. Пол знал, что на сенсации его напарнику было глубоко наплевать. А вот полетать в пустоте, пусть и на примитивном катере он никогда не откажется. Летать Крис очень любил.

Крис по-быстрому облачился в скафандр и протопал к шлюзу. Вскоре меленький одноместный катер отвалил от станции и направился в сторону необычного астероида.

А Пол переключился на отчет по их двухмесячной стажировке. В паре Пол был старшим, поэтому отчет приходилось писать ему.

Так прошло 30 минут. Катер Криса выходил на связь через каждые десять минут, передавал дежурное – «все в норме» и отключался.

На третий раз, когда напарник должен был уже подлетать к астероиду, Пол вышел на связь сам.

— Как дела? – спросил он.

— Все ОК. Нормально все. А знаешь, действительно грандиозная каменюка. Черная такая, шипастая. И крутится. — Крис был оживлен. – Сейчас скорости синхронизирую…

Пол встревожился:

— Сильно крутится? Угловая скорость какая?

— Да нет, медленно. Ерунда, я сейчас спокойно сяду.

— Крис, погоди. – Пол хотел приказать синхронизировать и угловую скорость тоже, но судя по звукам из динамика – было уже поздно.

Послышался треск, свист, какой-то дребезг и несколько ударов. И все это вперемежку с чертыханиями Криса.

— Крис, Крис, что случилось? – уже заорал Пол.

Сквозь свист и треск послышалось невнятное:

-…Воздух уходит… обшивка… сел…

Пол обмер и покрылся потом.

Динамик замолк.

Первые две минуты Пол просто ждал, что связь возобновится.

Потом попытался проанализировать ситуацию.

Понятно, что Крис при посадке повредил обшивку. Произошла разгерметизация. Для напарника это не страшно, у него запаса воздуха еще часов на десять хватит.

Но что со связью? Непонятно.

Передатчик в скафандре маломощный, но его можно подключить к катеру. Почему Крис этого не сделал? Или еще сделает?

А если не сделает?

Значит, панель управления повреждена. Или энергии нет. А вот это уже плохо. Это или реактор, или двигатель полетели. Тогда Криса надо действительно спасать – сам он не выберется.

Что можно сделать?

Как положено по инструкции, передать сигнал бедствия через полчаса после ЧП. Перед этим собрать все данные для выяснения ситуации и попытаться установить связь с терпящим бедствие.

А еще что?

Второго катера у станции нет. Движки только маневровые, маломощные, на них астероид не догнать…

Нужно рассчитать траекторию астероида! Тогда спасателям не придется долго искать. Они сразу смогут выйти на него. А прибудут они максимум часа через три – здесь не Дальний Космос.

Пол кинулся к бортовому компьютеру снимать данные и составлять программу вычислений.

Руки у Пола дрожали и мозги не хотели сосредотачиваться, но Пол справлялся. За 15 минут составил программу, ввел начальные данные. Проверил результаты на соответствие реальным значениям.

После чего глянул на монитор радара. И замер, не веря глазам.

От астероида отделилась маленькая точка и двинулась в сторону станции.

Динамик по-прежнему молчал. Пол протер глаза. Точка никуда не исчезла.

Получалось, что кроме разгерметизации с его напарником ничего не произошло? Он взял образцы, поставил маяк и полетел обратно на станцию?

Пол спохватился, нажал пару кнопок. Да, вот сигнал маяка. Все в порядке, работает.

А почему сам Крис на связь не выходит?

Пол решил повременить звать на помощь. Авария, похоже, была неопасная. Ждать оставалось двадцать минут.

Криса Пол встретил у входа в шлюз.

— Ты в порядке? Почему на связь не выходил?

Но Пол и сам уже видел, что с напарником все в порядке. Вышел своими ногами, скафандр цел. Отщелкнул гермошлем, помотал головой.

— Привет, Пол. Я там катер наш продырявил нечаянно. Про связь совсем забыл, извини. Перепугался сначала…

Тут станцию резко и сильно тряхнуло, и в коридоре замигали красные аварийки.

— Что это? – спросил Крис, неуклюже поднимаясь с пола. Скафандр мешал.

— Понятию не имею. Похоже на метеоритный рой.

Пол говорил это, уже торопясь в рубку управления.

Крис в скафандре топал за ним.

Пробежав глазами данные с мониторов, Пол повернулся к Крису и спросил:

— Что у тебя случилось с катером на астероиде?

— Ну, я же тебе говорил – я его продырявил немножко, – смущенно ответил Крис.

— Да? А почему он тогда взорвался, едва ты из шлюза вышел? – Пол глядел на напарника в упор и ждал ответа.

Тот начал мямлить:

— Пол, я не знаю… Правда, не знаю… Я тебе говорил, астероид – он весь шипастый. Вот один шип и пробил обшивку.

— А что еще пробил? – Пол был неумолим.

— Да ничего серьезного, честное слово. – Крису очень не хотелось говорить правду. – Я же вернулся.

— Что пробил? – повысил голос Пол.

— Да коробочку эту… Как ее… Камеру энергонакопителя.

— Что?! – Пол побледнел. – Ты что, с пробитой летел?

— Нет, конечно. Я что, дурак что ли? — возмутился Крис. — Я канал энерговода спрямил и все.

— Что сделал? – не поверил своим ушам Пол.

— Спрямил, — повторил Крис.

— Да ты же при старте должен был взорваться!

— Да почему? – тут уже Крис удивился.

— Да движки катеров этого типа не рассчитаны на импульсную подачу энергии. Когда импульс на максимуме, движок просто взрывается.

— Ну, не взорвался же… — Крис самодовольно развел руками.

Но Пол уже не смотрел на него. Он думал. Вслух:

— Так, подожди. Импульс у этих реакторов длинный… Ага… Если на старте максимум пришелся на уже разогретый двигатель, то двигатель мог и не взорваться… — Пол поднял голову на Криса и спросил – ты же там был минут двадцать?

— Ну, да, — кивнул напарник.

— Значит, двигатель не успел даже толком остыть. Слушай, — объявил Пол, — тебе крупно повезло! Правда, долго ты бы так не протянул. Хорошо, что лететь пришлось недалеко.

— Конечно, недалеко. Я же оттолкнулся от гравиполя звезды. Ты разве не видел? – Крис кивнул на монитор локатора.

Пол обхватил руками голову:

— Ты еще и поворачивал?

— Конечно, поворачивал. Но немного совсем, на полградуса. – Крис, глядя на Пола, уже сам перепугался. – А в чем дело?

— При повышении нагрузки на двигатель увеличивается подача энергии.

— И что?

— Крис, балда ты космическая. Мы же с тобой вместе этот зачет сдавали. Синхронизация, понимаешь? Синхронизация. Что бы максимум импульса попал на максимум нагрузки движка. Это… Это… — Пол не находил слов. – Это статистически практически нулевая вероятность. Там же нанодоли секунды важны. Ты это понимаешь?

— Да понимаю, понимаю. – Крис замахал руками. – Успокойся ты. Мне просто повезло, вот и все.

Но Пол его уже не слышал. Он опять задумался.

А потом спросил:

— А как же ты причалил?

— Весьма неудачно. – усмехнулся Крис. – Катер же взорвался…

— Да. Но ты выйти успел! А не должен был.

— Пол, ну хватит уже.

— Да, не должен был. Реактор затухает позже, чем останавливается двигатель. Хотя… — Пол задумался, — если движок был уже перегрет, то пару импульсов он мог и выдержать… Но это шанс был очень маленький…

— Пол, — Крис возмутился, — может хватит меня хоронить?

— Хватит?! – Пол тоже возмутился. – Да ты понимаешь, что за один раз одному человеку так повезти не может? Это по всем законам статистики исчезающее малая величина.

— Да дались тебе эти законы! – заорал Крис. – Я же тут, и живой, слава Богу!

— Лучше бы ты на астероиде остался, – мрачно ответил Пол.

— Это еще почему?

— Потому что тебе, дураку, законы может и не писаны. А вот декану курса… — Пол покачал головой. – Если я все это в отчете расскажу, он же просто не поверит! – Пол вздохнул. – Вот не зачтет практику, что я тогда делать буду?

— Почему только ты? – почти обиделся Крис. – Это и меня касается, знаешь ли.

Пол грустно усмехнулся:

— Тебе, скорее всего, опять повезет. А вот я – расхлебывать буду…