Отзыв на "Айвенго" В.Скотта

Есть книги на все времена. Есть целый пласт литературы, сочиненный в предыдущие века авторами, которых мы уважаем, книги которых ценим, любим и время от времени перечитываем. Одним из таких является Вальтер Скотт.

Шотландская серия, рыцарские романы. В подростковом возрасте, когда еще в школе, вместо нудной литературы из учебников, читали мы его романы, грезили приключениями, рыцарскими турнирами, их же подвигами и, конечно же, знатными красавицами, которые ждут в замках своих рыцарей, которые во имя их совершают подвиги, сражаясь либо на территории соседей, либо вовсе в Палестине. В восторге от истории про славного короля Ричарда Львиное Сердце. Всей душой желали зла коварному принцу Джону, и «болели» за славного парня Локсли, которому посвящены даже отдельные повести и рассказы.  

О да, это было романтично.

У Вальтера Скотта, кстати сказать, много славных романов и, наиболее широко известный «Айвенго», но это конкретное имхо, не самый лучшее его произведение. Но, так как я сейчас читаю именно этот роман, то про него и речь. Пока не дочитал, но все равно, появилось, что сказать.

«Айвенго» самый пропиаренный роман. Почему? Тут есть турниры, тут есть любовь, тут есть торжество справедливости. Ну и, конечно же, как же не почитать «Айвенго», про рыцаря, Лишенного Наследства, если про него сняли кино, да не одно. Спроси любого, что написал Вальтер Скотт, и первый ответ, не задумавшись, будет «Айвенго». Его читали именно из-за того, о чем была речь выше.

И ведь перечитывал не далее, чем пять лет назад. Даже тогда впечатления были такими же, как и во время «школьного» прочтения. А вот сейчас… Сейчас картинка другая. Совершенно другая.

Ну, повторюсь еще раз, я еще в середине романа, так что все впереди и все, что мы знаем про «Айвенго», еще будет. Сейчас же я вижу в этом романе прямо противоположное.

Может быть это от личной общей исторической безграмотности.

Первое, что я вижу, это раздолье на английкой земле захватчиков-норманов, которые предпочитали говорить по-французски. И угнетенный норманами народ саксов, среди которых только два представителя знати — Седрик и рыцарь-пофигист Ательстан, которому, вроде как предназначена леди Ровена, которая любит Айвенго. Вся остальная знать — сплошь норманы. Да и принц Джон норманн. Собственно, и Ричард тоже, но последний вроде как за саксов.)) А с другой стороны, фикзнает, ведь у него задача — вернуть себе трон, сместить дармоедов, которым Джон раздал земли ушедших в Палестину рыцарей. Ну, это отдельный разговор.

Второе, что я вижу — это грязь, в которой в то время жили люди. Давайте вспомним главу 3:

Комнату ничто не отделяло от неба, кроме крыши, крытой тесом и тростником и поддерживаемой крепкими стропилами и перекладинами.

Это описание места жилища Седрика Сакса. А вокруг дело к ночи, с неба ливень, как из ведра. Б-р-р. Замки норманнов, конечно, получше и покрепче будут.

Продолжая «второе». Ристалище, на котором проходит рыцарский турнир. Ну, тут тоже много грязи, еще больше — крови. Да, были такие времена и в сегодняшнем воображении такой турнир уже не представляется киношной картинкой, когда все чинно-благородно. Совсем нет.

Скажу даже кощунственную вещь — маловато описания рыцарского турнира. Хоть и занимает несколько глав, но мало, мало…

А вот третье, основное, из-за чего взялся написать этот отзыв. Вот малюсенький отрывок из вступления:

Образ прекрасной еврейки возбудил сочувствие некоторых читательниц, которые обвинили автора в том, что, определяя судьбу своих героев, он предназначил руку Уилфреда не Ревекке, а менее привлекательной Ровене. Но, не говоря уже о том, что предрассудки той эпохи делали подобный брак почти невозможным, автор позволяет себе попутно заметить, что временное благополучие не возвышает, а унижает людей, исполненных истинной добродетели и высокого благородства.

Да, можете меня обвинить, что вырываю слова из контекста. Но я в другом смысле. Чувства Ревекки к Айвенго, как и наоборот оставим за бортом. Я же сейчас копаюсь в «грязной» ипостаси романа. А еврейская линия романа тоже весьма обширна. Да, Ревекка прекрасна, и есть в этом некоторый экзотик. Но… евреи… евреи…

Сейчас назвать еврея евреем — кощунственно, как негра — негром. Ибо неполиткорректно. А раньше их ненавидели. А чем раньше, тем еще больше ненавидели. Но, самое интересное в том, что евреи, если судить по роману «Айвенго», были для тогдашних обитателей Туманного Альбиона в роли гномов. Поймаешь такого и тянешь у него золотишко или серебро. Судя по всему, евреи в то время занимались ростовщичеством, то есть занимались тем, чем сейчас занимаются тысячи банков по всему миру, то есть давали кредиты. Само собой, кредиты надо отдавать. Это одна из ипостасей ненависти к евреям. И главная, хотя их «особая» вера и является треугольным камнем.

Ну, больше никто кредитами в то время не занимался, надо полагать. Европа, включая Британские острова, была занята только тем, что воевала с соседями и ходила в крестовые походы. Некому было заниматься деньгами. Если бы ростовщичеством занимались свои, думается, было бы много проще, но вот некому было. Кто по-знатнее, рыцари, занимались собой или соседями, войнами, опять же. Простые крестьяне были либо невольниками, либо разбойниками, то есть им тоже не до финансовых оборотов. Есть деньги на жрачку или на устроение турнира и ладно. Евреи же давали ссуды, брали с процентами и наращивали свое богатство. И за это их ненавидели больше всего.

Я при чтении, так получилось, почему-то больше внимания сейчас обращаю именно на старикана Исаака. И мне его искренне жаль, ибо то, что ему приходится выносить, врагу не пожелаешь. Но, он стойкий «оловянный солдатик». Конечно, здесь играет роль, что сам Айвенго, буквально появляется пару раз, за всю половину романа, и оба раза «загадочной» личностью. Первый раз пиллигримом, второй раз, на турнире, не хочет снимать шлем («железное ведро») Роль его в первой половине романа в буквальном смысле мизерная. А вот про еврея Исаака подробно и, не побоюсь этого слова, красиво. За него хочется переживать больше чем за Айвенго и Ровену, больше, чем за то, получится ли у Айвенго и Ричарда Львиное Сердце сместить принца Джона, восстановить справедливость.