Иосиф Бродский. Эссе «Набережная неисцелимых»

Эссе о Венеции «Набережная неисцелимых» — история соприкосновения с нереальным городом, нереально изложенная.

Книга была написана в 1989 г. по заказу «Консорциума Новая Венеция», который регулярно заказывал к Рождеству произведение искусства, воспевающее город: картину, скульптуру или эссе.

Она «вся написана короткими замкнутыми отрывками, где в каждом отрывке описывается одна картинка или одно чувство».

«Медленное движение лодки сквозь ночь напоминало проход связной мысли сквозь бессознательное. По обе стороны, по колено в черной как смоль воде, стояли огромные резные сундуки темных палаццо, полные непостижимых сокровищ – скорее всего, золота, судя по желтому электрическому сиянию слабого накала, пробивавшемуся сквозь щели в ставнях...»

О сюжете и содержании, думаю, нет смысла, не буду отнимать хлеб у Википедии. Поэтому только впечатление.

_________________________________________________________________________________

Есть сорт людей, встретившись с которыми в первый раз, мы не сразу можем ответить себе: «Кто они? Что?» И только подкрутив свои внутренние настройки, мы принимаем их безоговорочно со всеми странностями.

Примерно так и с этой прозой. Первые несколько минут уходят на наведение фокуса, выставление параметров приема: почти каждая фраза перечитывается, осознается и лишь затем сбитое после суматошного дня сознание улавливает нужную волну. Бродский сложен, невероятен ритмически, нервен, верен.

Что есть поэт в прозе? Перестает ли он быть поэтом или ему, будто человеку, попавшему в чужую языковую среду, приходится переводить со своего, поэтического, на наш приземленный прозаический? Если второе, то Бродский очень академичный, а значит, безжалостный, переводчик: борется за каждую поэтическую букву и смысл, промелькнувшие в его сознании, не давая им искажаться, приземляться, упрощаться при переводе в прозу. Получается, что мы, читающие эту вещь на русском, читаем ее в двойном переводе: с поэтического – на прозаический английский (проза Бродского писалась на нем), и только затем – на русский (перевод Г. Дашевского). И даже при этих условиях впечатление остается сильным.

«Набережная неисцелимых» — как изысканная коробка дорогих конфет. Их нельзя съесть сразу и много, да и зачем? Надкусываешь, рассматриваешь начинку, пытаешься найти аналогии для нового вкуса, удивляешься странной горчинке. С сожалением откладываешь коробку в сторону. Долгое время сохраняется тонкий богатый привкус. После такого вкусового контакта трудно перейти на разномастную широко предлагаемую «дунькину радость». Так и это эссе: читается небольшими вкусными отрывками.

И о коробке (ведь оформление – совсем не мелочь). Читаю «Набережную» в очень взвешенном, со вкусом сделанном издании – Спб, Азбука, 2015, серия «Малая библиотека шедевров». Книжка величиной с женскую ладонь, в академичном тканевом переплете с легким тиснением фольгой, вшитая закладка. Страницы кремового оттенка папироснейшей бумаги. Тонкость страниц – плюс и минус. На них не будешь устраивать «сквозняк», каждая переворачивается медленно и внимательно. Единственный минус — шрифт, увы, мелковат. Издатель старался собрать под одной обложкой слишком многое: в сборник вошли стихотворения, пьеса «Мрамор» и эссе о Венеции «Набережная неисцелимых».