Блиц министров 94. Голосование.

— Этой ночью я тебе приснюсь, — сказала девочка мальчику. – И отведу тебя в своё Царство сновидений.

— Тебе всего семь лет, Гелька.

— А тебе восемь, Ян. И что? Ты уже взрослый и ни во что не веришь? И сколько раз повторять: я не Гелька, а Ангелика!

Девочка бросила на землю ромашку и отвернулась от мальчика. Он вздохнул, встал с лавочки, пошёл и сорвал другую ромашку. Принёс её девочке и примирительно сказал:

— Ладно, Ангелика, снись мне. Я пойду с тобой в твоё Царство.

— Ага, — девочка откинула волосы за спину и взяла цветок. – Ты так говоришь, а сам не веришь!

— Да верю я. Тебе верю.

— А вот и нет. Но поверишь этой ночью.

В глазах Яна отражалось небо, но Ангелика этого не видела. Она вертела ромашку и задумчиво улыбалась. И Ян улыбнулся ей в ответ:

— Ангелика, расскажи мне, кто ты в этом царстве? Тоже девочка?

Он чуть не сказал «самая красивая девочка».

— Вот ещё, — Ангелика фыркнула — Я там королева!

— В Царстве? — глаза Яна смеялись. – Может, в королевстве? Королевство снов – тоже звучит.

— Ты глупый, Ян, — Ангелика с досадой оборвала лепестки у второй ромашки. – Королевой можно быть в Царстве, а царицей в Королевстве. Если это во сне.

Ян снова вздохнул и принёс третью ромашку. Чтобы Ангелика её не испортила, он осторожно положил цветок ей на колени.

— Ну, ты понял? – чуть капризно спросила девочка.

— Да понял я. Ты королева.

«Как будто я раньше этого не знал, — подумал Ян, любуясь её нежным личиком».

— И вот, — продолжила девочка нравоучительным голосом. – Я приду, если ты уснёшь до полуночи, а моя фотография будет лежать у тебя в изголовье. У тебя есть моя фотография?

Ян кивнул.

— А на столе должна гореть свеча.

— Мама не разрешит.

— Какой ты скучный! – ещё одна ромашка сломалась и упала вниз. — Свеча нужна обязательно! Хочешь в Царство сновидений?

— Хочу, Ангелика. С тобой.

— А без меня ты туда и не попадёшь. И куда ты опять? Ах, ромашка. Ну, давай. Да не забудь – там называй меня «Ваше сиятельство».

— Разве не «Ваше величество»?

— Тебе прямо ну всё-всё надо объяснять. Я вся сияю, значит, я «сиятельство». А стану взрослой, буду величествовать. Тогда «величество».

Яну нравилось смотреть, как она надувает губы, как серьёзно рассуждает и как украдкой посматривает на него: верит ли он ей?

Он готов поверить во всё, лишь бы Ангелика была с ним. Но мама позвала её ужинать, и, скинув последнюю ромашку, девочка вскочила. Потом, вспомнив, что она королева, медленно пошла домой.

— Не забудь, Ян, — обернулась она через несколько шагов. – Этой ночью я приснюсь тебе и покажу моё Царство. И не забудь про свечку!

— Не забуду, — ответил Ян. И тихо добавил. – Ты и, правда, сияешь, Ангелика!

Девочка всё выдумала, но ей нравилось, когда её выдумкам верили. Дома она и не вспомнила о Яне, вкусно поела, уговорила папу почитать на ночь сказку, благосклонно выслушала про очередную принцессу и уснула.

Ночью ей приснился Ян. Он шёл по их полю и нёс огромную охапку белых ромашек. В душе у девочки появилась благодарность. Во сне она всегда была благодарна ему, за то, что он с ней дружит. За то, что дарит ей цветы, игрушки и своё внимание. За то, что он добрый.

— Гелька, это тебе, — ромашки посыпались ей на голову, защекотали лепестками, обняли летом. – Скажи, что ты хочешь, и я это исполню.

В голосе Яна звучала уверенность. Во сне Ангелика всегда знала, что он говорит правду. Он и наяву никогда не обманывал. Ян исполнит.

Единственное желание, которое чувствовала девочка, было простым и ясным. Ян должен о нем знать.

Она робко взяла его за руку. И она вовсе не была королевой:

— Я хочу… я очень хочу, чтобы ты… всегда был рядом…

Царство сновидений

Олег шагнул в лифт. Лифт был старый, с земляным полом, с кнопками в один ряд и одностворчатой дверью. Нажал самую верхнюю кнопку, дверь захлопнулась, и лифт поехал. И вместе с его движением, стала нарастать и паника.

«О, чёрт! Это же тот самый лифт! Он же вбок едет!»

И точно – лифт помчался куда-то вбок, постепенно набирая скорость, при этом, Олег прекрасно видел и сам тоннель, по которому он мчался.

«Только бы не стал сужаться!» — в ужасе подумал он, но на этот раз тоннель не сузился, напротив куда-то пропал, а сам лифт вылетел на улицу и взмыл вверх. Стены его исчезли, остались лишь шаткие поручни. Олег зажмурился и закричал, пытаясь ухватиться за что-нибудь более надёжное. А в следующий миг почувствовал под ногами твердь, но мокрую. Открыв глаза, увидел, что стоит на земле, точнее, в луже, а никакого лифта нет.

Олег облегчённо вздохнул и огляделся. Улица, вроде бы, ему знакома, когда-то он здесь был. Вот и магазинчик справа, кажется, кондитерская. В ней раздаются вкусные батоны и булки. Сколько булок он тогда съел? – и не сосчитать, было чувство какого-то зверского голода. Но сейчас есть ему не хотелось. Вместо голода ощутил холод – ещё бы! – он стоял в этой луже босой — куда делась обувь, даже и не помнил. Но к великому своему ужасу, увидел, что он не только бос, но и гол. А вокруг сновали люди, к счастью, на него никто не обращал внимания.

Олег побежал вперёд, озираясь по сторонам в поисках хоть чего-то, чем можно прикрыться и, поравнявшись с одним из домов, нырнул в подъезд.

Перед ним была лестница, старая, шаткая, ведущая на площадку с дверью.

«Постучу, попрошу какую-нибудь одежду», — и он стал подниматься по лестнице. Перила шагались под его рукой, однако ступени никуда не проваливались, но поднявшись на площадку, увидел, что дверь переместилась выше, а лестница между тем. закончилась. Нет, она продолжала идти наверх, но… вверх тормашками – ступени теперь были снизу.

К тому же, оглядев себя, увидел, что уже одет в какой-то халат, да и на ногах ботинки, а потому он развернулся и стал спускаться вниз.

Вверху хлопнула дверь, послышались тяжёлые шаги. Олегу стало страшно – надо быстрее выбраться из подъезда, на улицу! Времени не оставалось, он подпрыгнул вверх, пождал под себя ноги – и полетел! Чувство полёта было так прекрасно, что на время он забыл обо всех своих страхах.

Однако, подлетев к двери, открыть её не смог — у него внезапно закончились все силы. Да и ноги стали ватными, а шаги, между тем, приближались. Оглянувшись, в тусклом свете лампы, свисающей с потолка на длинном шнуре, он увидел на лестнице нечто страшное, лохматое, зубастое…

— Помогите! – но голос пропал, и вместо крика из груди вырвался лишь писк.

«Надо проснуться! Надо проснуться!» — внезапно пришла в голову спасительная мысль. Как наитие. Он начал таращить глаза и… открыл их.

Он сидел на кровати.

«Уф, — облегчённо выдохнул Олег, — присниться же такая дрянь…» — и потянулся за будильником, чтобы глянуть – а не пора ли, вообще, вставать. Снова засыпать ему не хотелось.

Но будильника на месте не было, как не было и телевизора напротив кровати, и шкафа, да и вообще, это была не его комната.

И снова накатил ужас.

«Где это я?! Это что же получается – я проснулся во сне, что ли?..»

Он начал себя щипать и… ощутил от щипков боль.

«Да я не сплю!» — ахнул он.

В дверь постучали. Олег вжался в кровать – кто там за дверью? Тот самый монстр?

— Могу я войти? Вы проснулись? – раздался за дверью приятный мужской голос.

Олег облегчённо выдохнул:

— Да-да…

Дверь распахнулась, и на пороге появился молодой человек, высокий, стройный, с идеальными чертами лица, длинными чёрными волосами. Вроде бы ничего в его облике не было удивительного, разве что одежда – будто из разных эпох. Чёрный костюм вполне себе современный, а белая рубашка с… жабо. К тому же и с плеч свисал длинный плащ, Но, в любом случае, никакого чувства опасности он не внушал, да и смотрел доброжелательно.

И Олег решил прояснить ситуацию.

— Где я?..

— Вы в моём царстве, — ответил незнакомец.

— Прошу меня простить. – смутился Олег. совершенно не обратив внимание на «царство». – я сам не знаю, как оказался в этой комнате…

— Вы не поняли, — покачал головой молодой человек и, подойдя к окну, поманил рукой.

Олег вылез из кровати, подошёл к нему, глянул в окно и отшатнулся от неожиданности. Комната находилась этаже, этак, на двенадцатом, если не выше. Он снова выглянул и ахнул. Перед ним расстилалась странная панорама – по улицам средь домов всех мастей сновали люди, некоторые из них вроде бы даже знакомые, вперемешку с ними ползали, бегали, скакали лошади, собаки, тигры, кошки, змеи…

Одну змею он даже признал – огромная такая, с разинутой пастью. Анаконда? Ну да, однажды он видел такую же во сне, гонялась за ним, после фильма ужасов, кажется, он так и назывался – «Анаконда»…

— Признали? – усмехнулся молодой человек.

— Что это? – удивлённо спросил Олег. Несмотря на высоту, он видел всё, каждый предмет, каждый штрих, как на ладони, и многое было узнаваемо.

— Это и есть моё царство – царство сновидений человеческих, а я его владыка. Оно бескрайне и постоянно расширяется, если учесть – сколько людей жило, живёт и будет жить…

Олег оторвался от окна и взглянул на владыку — ему показалось, что в тёмных его глазах он увидел грусть.

— Люди не научились ещё контролировать свои сны, — тихо и чуть виновато ответил Олег.

— Сны – лишь отражение мыслей и чувств человека. А в них у вас хаос, рождённый потоками информации, калейдоскопом увиденного, услышанного, ненужного… и весь этот мусор во время сна мозг пытается переварить, разложить по полочкам, но все полочки давно завалены таким же мусором…

Мой мир огромен, но я не хочу по нему путешествовать. Есть только один, крохотный уголок, где я могу отдохнуть душой.

Представьте… изумрудная трава, лазоревые волны моря… по синему высокому небу плывут белоснежные облака, над цветами порхают бабочки… там нет войн, пожаров, наводнений, жестокости… только любовь и гармония…

— Наверное, это детские сны?.. – Олегу стало жаль владыку.

— Увы… и детям снятся страшные сны… но да, больше детские. А ещё… сны мечтателей.

Вот кто поистине блажен, потому что нет большего счастья, чем попасть в свои мечты.

Олег вздрогнул, его осенило.

— Постойте! Значит, я не сплю? Значит, вот это всё… — он обвёл рукой мир внизу, — реальность? Моя реальность?!

Владыка повернулся к нему.

— Нет… пока нет. Вам пора.

— Пора куда?!

Но ответа не последовало – владыка исчез. Комната стала наполняться туманом, и сквозь его тяжёлую пелену Олег услышал мужской голос:

— Олег Владимирович, просыпаемся! Просыпаемся!..

Олег с трудом разлепил веки, и увидел склонившегося над ним мужчину в маске.

Сознание с трудом возвращалось к нему.

— Ну, слава Богу! Ай, молодца! А то, ишь, решил нас попугать… — мужчина улыбался, точнее, улыбались его глаза над маской.

Олег пришёл в себя. Ну да, он на операционном столе, ему делали операцию… значит, всё обошлось, всё закончилось…

…

После выписки из больницы, Олег сильно изменился. Телевизор почти перестал смотреть, если только там не шли какие-нибудь старые, добрые фильмы. Полюбил гулять на природе или в парках, полюбил смотреть на звёзды, а перед сном выходил пройтись по старой липовой аллее недалеко от дома. Прежде нелюдимый, стал улыбаться сослуживцам и радоваться каждой мелочи. Не раз слышал, как те шептались за спиной, что он изменился.

«Ещё бы, — говорили они. – пережил второе рождение…»

И лишь он знал причину своих перемен – дело не во втором рождении, потому что не важно – какое это рождение — первое или второе, если всякое рождения заканчивается сном. Дело в том, что нет ни ада, ни рая вне человека – они в его душе. И что только сам человек может сделать выбор – каким будет его вечный сон…

Снится мне лето и домик в профессорском уголке в Крыму, близ города Алушта. Дикое и прекрасное место, которое навсегда останется в моем сердце. А ведь уже столько лет прошло, даже говорить не хочется. Но с тех пор, как я побывала там, что-то во мне здорово переменилось.

Одним прекрасным августом приехали мы туда с ребятами поездом Москва-Симферополь, потом ещё автобусом 70 км и встали палатками на горе у моря. Рядом был студенческий лагерь, живший в своём режиме — с построениями и мероприятиями. Мы же были всецело предоставлены сами себе. На концерты и дискотеки при этом в лагерь ходили исправно. А также участвовали во всех праздничных мероприятиях. Потом, конечно, возвращались на свою гору по так называемой «пьяной лестнице». Окрестили ее так за непредсказуемо меняющуюся ширину ступенек и высоту шага, а также за коварную извилистость. В целом, конструкция «пьяной лестницы» была такова, что пройти по ней мог только трезвый. Зато добравшимся наверх счастливцам открывался такой чарующий вид на море сквозь сосновые ветки, что все сложности, связанные с подъёмом, тут же бывали позабыты.

А ещё небо и падающие звёзды! И не падающих было столько, что от их света море казалось серебряным. Юность, веселость, бесшабашность… Все это было там, в профессорском уголке, и казалось, что так будет всегда.

А ещё танцы на спортивной площадке в жаркий солнечный день, под радужными брызгами из всех поливочных шлангов и поливальных машин и радостно звучавшую из динамиков песню группы Erasure.

Это чувство легкости и света, привезённые когда-то из чудесного места под названием Профессорский уголок, до сих пор греет меня и напоминает о том, что счастье есть.

Часто в своих снах я пытаюсь снова вернуться туда. И ищу его, ищу…

Опять на улице холодный, пронизывающий ноябрьский ветер, а идти в магазин надо. Кому, как не Лене знать, что её ждут? Ждут каждый день, потому что она единственная их надежда. Подслеповатый кот Мурзик, две молодые кошки, Сажа и Рыжа, обе с перебитыми лапками, собака Чара и их хозяйка, баба Аня, совсем немощная в свои девяносто лет. Конечно, к ней приходит социальный работник, приносит продукты. Но пенсии бабы Ани едва хватает на еду для себя, лекарства и оплату коммунальных услуг. А на милую сердцу живность баба Аня тратит всё, что остаётся, каждый раз отказывает себе в чём-то.

Лекарство можно заменить на более дешёвый аналог, от молока иногда тоже можно отказаться, да много чем можно пожертвовать, чтобы зверушки, заменившие ей семью, не голодали. Узнав об этом, Лена решительно заявила, что животных она будет кормить сама, средств у неё достаточно, а лекарства и молоко у бабы Ани будут. Раньше Анна Даниловна поспорила бы с Леной, но сейчас сил хватило на одно тихое:

— Не надо…

— Надо! — ответила Лена и этим закончила разговор.

Баба Аня хотела возразить, но встретившись с упрямым взглядом, устало вздохнула:

— Спасибо. Хорошая ты девочка.

Лена знала, что у соседки погибла вся семья. Муж умер двадцать лет назад. Единственный сын с женой и детьми погибли в автомобильной катастрофе, а других родственников у бабы Ани не было.

И ещё Лена помнила, как её старший внук притащил домой Мурзика и сказал, что вырастет, станет глазным врачом и вылечит почти слепого кота. Лена тогда чуть не расплакалась, а баба Аня погладила внука по голове. Чару привёл её сын, они с женой хотели оставить её себе, но не успели.

Через месяц или два старший внук убедил младшего, и они принесли чёрную и рыжую кошек. Сажа хромала на заднюю лапу, а Рыжа на переднюю. Баба Аня лишь горестно вздохнула, но кошек тоже не прогнала.

Так и зажили.

Но в один ужасный день Лена услышала стон старой соседки. Девушка открыла дверь и увидела, как бабу Аню в дверях поддерживает человек в белом халате. А рядом стоит полицейский и что-то говорит.

Лена разобрала слова: авария, несчастный случай, выражаем вам… и сразу всё поняла. Она кинулась к соседке, но второй человек в белом халате остановил её:

— Вы живёте рядом? Сейчас Анне Даниловне сделают укол, она уснёт. Сможете с ней посидеть? Я тоже с вами останусь, но ненадолго. Поймите, вызовов много, а в больницу Анна Даниловна ложиться категорически отказалась. Посидите с ней?

Лена закивала и тихо спросила:

— Авария. Кто остался в живых?

— Никого.

— Нет!

— К сожалению, машина врезалась в столб и разбилась. Мужчина, женщина и двое детей погибли. Трагедия. У вашей соседки никого не осталось. Сможете остаться на одну ночь?

— Смогу, смогу, — быстро закивала Лена, не пряча слёз. Ей хотелось зарыдать в голос, но баба Аня услышит, поэтому надо молчать.

Лена просидела у неё всю ночь, днём побежала в аптеку, потом в магазин и с этого дня для неё началась другая жизнь. Живность требовала внимания, всех накорми и за всеми уберись. Баба Аня ослабела и почти не ходила.

Но та, первая ночь! Лена не спала и спала. Держала старушку за руку, откликалась на каждый её стон, предлагала воду и капли. Но стоило Анне Даниловне уснуть, Лена тоже проваливалась в сон. И снилось ей, как она возвращалась на два дня назад, в прошлое. И бежала к соседке. Предупреждала всех, чтобы не ехали в отпуск на машине. Умоляла, плакала, хватала их за руки. Детей прижимала к себе, мальчишки вырывались, и Лена снова плакала.

Под утро её разбудило пожатие руки Анны Даниловны. Лена открыла глаза, увидела спокойное лицо соседки и опять уснула.

Во сне она бросилась из своей квартиры в квартиру, жителям которой угрожала беда.

Дверь ей открыла баба Аня, но на порог не пустила:

— Не надо, Леночка. Не пытайся. Они поедут и погибнут.

— Но…

— Леночка, мы с тобой не в силах это изменить. Я была в этой жизни очень счастливой. Да, потеря страшная. Но я смирилась… смирюсь… потом. А ты мне помоги. Приходи ко мне наяву, деточка. Будешь?

Уже просыпаясь, Лена услышала странную фразу:

— Через год счастье и к тебе придёт. В пути твой суженный, — девушка открыла глаза и впервые за этот день слегка улыбнулась.

Ходить к бабе Ане она будет. Днём на работу, а вечером к ней. И в выходные будет. И покупать еду умнице Чаре и кошкам тоже будет. Не так уж это и дорого. А главное – надо разговаривать с бабой Аней, помогать ей, чем можно и не оставлять. Нельзя оставлять человека в беде, даже если этот человек и не родной тебе. Просто соседка.

Сквозь сновидения

Песчаная буря надвигалась чёрной волной, напоминающей цунами. Алиса поправила защитные очки и ещё раз обернула шарф вокруг лица. Каждый шаг давался с трудом. Зыбучие пески, как голодные твари не раз пытались их проглотить, но импровизированные водные лыжи делая походку путников смешной до нелепости, помогали передвигаться, хоть и медленнее, чем хотелось. Впереди ковылял Нивенс, в таких же очках и с закутанным в платок лицом. Временами он свистел в маленькую серую трубочку, которая издавала утробный звук, и осматривался по сторонам. Дюны, осыпаясь песком, который сверкал на солнце золотом, походил на бескрайний океан. Указав вперед, Нивенс обернулся к Алисе:

– Осталось совсем немного, должны успеть до того, как здесь всё по новой занесёт песок.

Они направлялись к вышке, чтобы связаться с Хаттером. Алисе не терпелось услышать его голос. Если этого желал Хаттер, любые трудности казались — незначительными, любые средства — оправданными. Она готова была пожертвовать всем, лишь бы снискать его одобрения.

Временами горячая поверхность закипала и из-под неё выныривали предметы. Справа показался сломанный унитаз, из которого торчал рогатый череп коровы. Слева выглянул сейф, а впереди высвобождался диван. Рядом, гордо противостоя пустынному ветру, медленно передвигались кочующие драконовы деревья. Когда до вышки остались считанные шаги, земля содрогнулась, дрожь прокатилась по дюнам волнами. Вышка накренилась и начала подниматься в воздух. Алиса, не теряя времени, выпустила из широкого браслета лассо, которое обвило арматуру сооружения, и потянуло девушку к цели. Нивенс последовал её примеру. Лыжи путников выскользнули с ног и утонули в волнующемся море песка. Вышка выбралась из пустыни, обнажив основание с батареей и поднялась в воздух. Молодые люди по железной лестнице добрались до самого верха. Алиса вынула из барсетки на талии мини планшет, соединилась через USB с башней. В наушниках появился шипящий пульс, девушка передала кодовый сигнал. Вскоре, сквозь помехи, послышался голос, который влёк её через всю планету.

– Вы не очень торопились, до часа икс осталось не так много времени, чтобы прохлаждаться.

Алиса не стала спорить, но Нивенс старался оправдаться:

– Нам пришлось укрываться от электрошторма, а сейчас мы в сердце бури…

– Нив, донесите посылку до пункта вовремя, запоминай координаты, – послышалась череда чисел долгот и широт.

– Принято! – подтвердил Нив и связь оборвалась.

Молодые люди сидели на дрейфующей вышке. Внизу, под самыми ногами, бесилась буря, и тем не менее песок с каждым порывом ветра шлифовал железо вышки, берцы, и набивался в складки одежды.

Огромная полуразрушенная луна приближалась к неподвижному светилу и медленно поглощало его. К бушующей стихии добавилось затмение.

– Ты понимаешь, что ты ему безразлична? – осторожно начал Нив.

– Это не важно, Нив – отстранёно ответила девушка.

– Если бы я мог, я бы придумал мир, в котором ты была бы счастлива… – и после паузы договорил, – со мной.

– Прости Нив, но такого мира нет ни в одной вселенной.

– Я бы придумал – уверенно отчеканил парень, – ты бы была влюблена в меня, мир был бы прежним, до столкновения, и не было бы никаких страданий…

– Это звучит наивно. Всё, что бы ты придумал, существовало бы в твоей голове, но не долго. Подсознание, знающее правду, превратит твой мир в настоящий кошмар, череда катастроф, потери, апокалипсис, что угодно, и ты будешь умолять вселенную вытащить тебя от туда.

– Что бы не случилось в моем выдуманном мире, всё же лучше того, что происходит здесь.

Алиса не спорила, к тому же ей были неприятны разговоры про чувства Нива. Она знала, что он никогда бы сюда не отправился, если бы Алиса не вызвалась выполнить эту миссию. Девушка чувствовала ответственность за это, но понимала, что без него не справилась бы ещё в самом начале.

Алиса поднялась, буря рассеивалась и на горизонте сумрак разрезал движущийся луч. Виднелось тощее здание с сильным источником света на самом верху, нижние ярусы которого уже утонули в песках. Вышка плавно парила в направлении маяка. Когда они поравнялись с верхушкой, молодые люди спрыгнули на балкон. Алисе показалось, что она подвернула ногу.

– Дай глянуть, – Нив стянул с неё берцы, повёл ступней вправо влево, помассировал пальцы, девушка не издала ни звука. – Вроде всё в порядке.

Пока Алиса обувалась, Нивенс снова потянул в свисток. Луна так же медленно освобождало солнце и возвращало окружающему знакомые краски. Они смотрели на перекатывающиеся волны, словно ожидали увидеть в них спасение. И тут на горизонте взорвался фонтан песка. Что-то под поверхностью быстро направлялось к ним, выпуская в воздух столпы пыли. Парочка спустилась по лестнице на этаж, который поглотила пустыня. Поравнявшись с маяком из под песка всплыл огромный коричневый синий кит. Туловище животного было облеплено ракушками, как панцирем. Кит широко распахнул пасть. Растолкав китовый ус молодые люди забрались в рот животного…

***

– Элис, проснись уже – кто-то ткнул её в бок ручкой. Алиса открыла глаза, пред ней на мониторе мелькал курсор на недописанном тексте.

– Проснулась? – дёрнул её ещё раз альбинос с голубым отливом коротких волос, подкативший на офисном кресле. – Босс здесь!

Алиса окончательно проснулась. Она поправила каштановые волны волос, сняла, прилипший к лицу розовый стикер и выглянула за перегородку, закрывавшую её рабочее пространство. Её изумрудные глаза засияли, несмотря на недавний сон. Высокий молодой человек с медным отливом волос со своей ассистенткой разбирал статью коллеги Алисы. Хаттер одобрительно кивал журналисту, которому судя по всему светило повышение. Неожиданно Хаттер бросил взгляд в сторону Алисы. Она нырнула назад, на рабочее кресло.

– Вот подлиза-то, – фыркнул Нив на коллегу, и поправив очки на переносице, откатил на своё место.

Алиса почувствовала легкое покалывание в затёкшей ноге и легким массирующим движением пыталась снять онемение.

***

– Очнись же, Лис, – услышала девушка и кто-то прикоснувшись к её губам, вдохнул в неё смесь перегара со смрадом дешёвого курева. Приступы кашля привели Алису в сознание:

– Какого чёрта ты делаешь? – оттолкнула она Нива. Белые волосы напарника были испачканы запекшей кровью и гарью, в отблесках линз просвечивало смущение.

– Пытаюсь привести тебя в чувство, – не зло огрызнулся парень.

Ощущение пощипывания и покалывания в ноге стали сильнее. Алиса перевела взгляд вниз. Штанина была разорвана до колен, вдоль икры алела рваная рана, на которой копошились механические паучки и жуки. Они, поблёскивая лазером и вводя инъекции, зашивали рану.

– Долго ещё? – над ними тучей склонился Ханнер, так же испачканный кровью и гарью, с разорванным рукавом косухи. – Я лишь на время обезвредил железяк. Надо спешить, – приказал он.

– Ещё пару минут,– сказал Нив, паучки завершили работу и поползли в барсетку на груди парня. – Ты можешь идти? – Алиса поднялась. Но ногу не чувствовала.

Подхватив Алису под руки, юноши спешили покинуть отсек космического судна. Стараясь миновать кучу валяющихся андроидов они забрались в шаттл. Не успели пассажиры пристегнуться, как Ханнер завёл челнок. Груда железа в отсеке стала оживать. Андроиды, потрескивая искрами, медленно поднимались на ноги и направлялись к шаттлу. Ханнер отстыковал челнок и включил ускоритель. Стоило им отлететь от корабля, раздался взрыв, который цепной реакцией разнёс весь корабль на космический мусор.

***

Нив убрал белую чёлку за ухо, за которым красовался встроенный разъём. Сзади него мелькали экраны с оцифрованной картинкой. В очках отражалась криокапсула, в которой в состоянии анабиоза находилась Алиса. Нив смотрел на неё взглядом полным немого обожания и безграничного сочувствия. Удивительное спокойствие на лице девушки отнюдь не отражало того, что творилось в её сознании. Она мерно дышала под покровительством прозрачного стекла. Защитное криобельё облегало всё её тело, кроме механической ноги. Нив зажмурился, будто пытался о чём-то вспомнить или забыть.

– Ты нашёл, что искал? – вопрос Хаттера вывел его из ступора. Медные волосы отразились на стекле капсулы. Он лишь мельком взглянул на девушку. На его сосредоточенном лице сквозило нетерпение и раздражение от того, что желаемое ускользает из рук.

Нив покачал головой и указал на экраны:

– Не могу найти среди этих воспоминаний – настоящих.

Дон Базилио

Вальяжно развалившись на троне, Базилио оглядывал придворных сквозь прищуренные зеленые глаза. Кончик его пушистого рыжего хвоста слегка подрагивал в предвкушении изысканной трапезы достойной только правителя всех животных. По обе стороны от Базилио стояли две белые мышки. Каждая держала в лапке большое зеленое опахало. Они одновременно обмахивали им правителя, создавая приток воздуха. Но кот Базилио не обращал на них внимания.

Открылись двери и показались четыре пятнистых дога. У каждого в лапах было по огромному серебряному блюду переполненному различными яствами.

– Что это? – Базилио притворно сморщил розовый нос.

–Дон Базилио!– самый старший из догов поклонился и подошел к правителю, –извольте попробовать первое блюдо: ассорти рыбки морей всего земного шара. Обратите внимание и на второе блюдо. Здесь моллюски, выловленные из самых глубин океана. Если захотите попробовать и третье блюдо, то мы, ваши верные подданные будем безумно счастливы. Здесь печень носорога под особым соусом из кокосового молока. А четвертое блюдо – десерт: сливки взбитые из молока макаки.

–Матильда! – Базилио взмахнул пухлой лапой. Тут же рядом с Базилио появилась изящная белая кошечка с огромными голубыми глазами. Она подошла к правителю и аккуратно повязала на шее салфетку.

– Мне попробовать первой? – Матильда потянулась к блюду с рыбным ассорти.

– Оставь! – Базилио оттолкнул ее и обеими лапами вцепился в рыбу. – Я верю, что эти милейшие собачки не желают мне зла. – Тем более, что противные пудели, которые устроили мне засаду возле пруда с золотыми рыбками, наказаны. Они посажены в подвал с зубастыми крысами. Я думаю, это будет впредь хорошим уроком остальным.

– Как скажете, –Матильда присела в реверансе и повернувшись, встала за троном правителя.

– Ну и что нового в моем королевстве? –Базилио аппетитно захрустел рыбной корочкой.

– Разрешите доложить, дон Базилио? – к Базилио подошел огромный черный кот. Он был стар и слегка прихрамывал, но горящие огнем глаза и топорщащееся усы говорили о его грозным прошлом.

Базилио кивнул с набитым ртом.

–Наша армия непобедимых котов разгромила стаю неприятеля на границе королевства. Ни одна лапа сенбернаров не ступит более на нашу землю.

Отовсюду послышался восторженный визг и хлопанье лап.

–Базилио, Базилио! – послышалось где-то рядом. Кот недовольно завертел головой.– Кто смеет так бесцеремонно обращаться с его кошачьим величеством? Но мало того, кот вдруг почувствовал, как его еще и треплют за шерсть. А потом, о ужас! Еще и чешут за ухом.

Базилио открыл глаза и обнаружил, что он лежит на мягкой подстилке на полу в углу комнаты. А маленькая девочка –дочь хозяев Маша пришла с ним поиграть. Кот поднялся и стал с удивление озираться вокруг. Рядом с его лежанкой стояла миска с сухим кошачьим кормом. Мимо, пронеслась белая кошка Матильда, пренебрежительно махнув по его морде хвостом и вскочила на окно.

–Ну ты и соня! – Маша погладила котика и взяла его на руки. А Базилио прижался к теплой щеке девочки и затянул старинную кошачью песенку.