Блиц министров №41. Голосование

Талисман

— Ба, я сделал уроки. Пойду, погуляю?

— Иди, Митенька, иди, — бабушка что-то поспешно убрала в ящик стола и оглянулась, — только недолго, а то скоро мать с отцом с работы придут, будем ужинать.

От Мити не укрылось действие бабушки, но это его нисколько не удивило — он не раз видел её с маленькой шкатулочкой в руках, которую она тут же убирала в ящик стола, если он случайно заставал её врасплох.

Сначала, конечно, было любопытно, и он даже хотел тайком залезть и посмотреть – что же это за шкатулочка, а точнее – что же в ней хранится? Но ящик был всегда заперт на ключ. А потом, после того, как он решил задать бабушке вопрос – а что там? – и получил ответ: «А там, Митенька, храниться мой талисман…» — у него пропало всякое любопытство.

Что он – девчонка, что ли? Это у девчонок постоянно какие-то тайны, талисманы, секретики… вечно шушукаются, показывают друг другу что-то…

Митя засмеялся, подумав, что, наверное, и Ленка с соседней парты показывает кому-нибудь его пуговицу. А ведь он ясно видел, куда она укатилась – как раз под ленкину парту. Но сколько потом не искал – так и не нашёл. Придумала тоже… «Давай с тобой дружить…» Ну, какая дружба может быть с девчонкой? Пусть… с пуговицей дружит. И Митя снова засмеялся. А бабушка… если разобраться, то бабушка тоже в некотором смысле девчонка.

После таких мыслей его и перестало тогда мучить любопытство. А потом он и забыл про шкатулочку.

Она сама напомнила о себе после смерти бабушки, когда он вошёл в её комнату и увидел эту шкатулку у матери в руках.

И вместе с вновь нахлынувшей болью утраты в его душе пробудилось давным-давно забытое детское любопытство.

— Это бабушкина шкатулка… Что в ней? Она с ней никогда не расставалась…

Мать протянула ему шкатулку.

Митя открыл – на дне лежал клочок пожелтевшей бумаги. Вынул, развернул…

Записка.

«Ниночка, я буду ждать вас в девять часов вечера в нашей беседке.

Ваш Петя».

Ниночка… Да это же бабушка! А Петя? Пётр Николаевич – его дед. Деда он никогда не видел. Умер задолго до его рождения.

— Мам, можно я заберу её себе?

— Бери. Думаю, что бабушка не была бы против…

— А почему она называла эту записку талисманом? Не знаешь?

— Талисманом?.. – мать задумалась. – Наверное, она и была для неё талисманом. Талисманом верности. Ведь бабушка овдовела очень рано, я тогда ещё маленькая была. А красавица была такая, что многие пытались ухаживать за ней. Но она так и осталась одна…

Талисман верности…

И Мите вдруг страстно захотелось всем сердцем, всей душой, чтобы где-то там, в неведомом и далёком мире его дед и бабушка снова встретились в той беседке.

Тропка бежала мимо поля, где рос горох, горелого леса, в котором три года назад бушевал пожар, через ручей, весело журчащий по камням, прямо к озеру. Добравшись до озера, тропинка разветвлялась и, обогнув его по периметру, вновь соединялась в точке, где был местный пляж с удобным песчаным заходом в воду.

Сюда и направлялась Леся, весело напевая и помахивая пакетом, в котором лежало полотенце, плед и трусики. По пути она собирала малину с кустов, клонившихся к земле от тяжести ягод. Она ждала друга и собиралась блеснуть своим кулинарным мастерством – испечь свой фирменный сладкий пирог.

Денек был солнечный и жаркий. Ветер шумел в верхушках деревьев, шелестел в ольховнике, шебуршал в высокой траве, играл длинными нитями вьюнка, оплетавшего тонкие стволы осин и берез. За кустами ив мелькнула белая майка Васятки, соседского паренька, бегущего к озеру кратким путем – через лес. Леся встрепенулась, вспомнив, что собиралась купить у Лиды яйца и творог к приезду Игоря.

-Вася, Вася, стой! – Леся бросилась за ним вдогонку, но мальчишки и след простыл. Леся остановилась и огляделась. Место было незнакомым. Она пошла было налево, потом направо и окончательно заблудилась. Вокруг нее росли высокие ели в зеленом влажном мху, усыпанном, словно цветами, яркими сыроежками. Леся несколько раз крикнула: “Ау! Вася-а!”

Вдалеке ей кто-то ответил, и Леся пошла на голос. Лес становился гуще и темнее. Еловые лапы сомкнулись в вышине, не пропуская к земле дневной свет. Из самой гущи веток Лесе подмигнула чья-то шишкастая зеленая рожа, потешаясь над доверчивостью и глупостью людишек, ухнула – и осыпала ворохом шишек иголок и трухи. Высоко над лесом каркнула ворона, пролетела, расправив широкие крылья.

У нее кольнуло в запястье, побежала, рассыпаясь по нервным волокнам острая колкая боль. Вскрикнув, Леся прижалась губами к ранке, слизнула кровь. Ах, этот браслет! По черненой поверхности бегут узоры, сплетаясь с россыпью темно- синих камней. Камни вечером становятся пурпурными, набухают кровью. Браслет – память о бабушке, как и маленький деревянный домик, владелицей которого Леся недавно стала.

Раньше Леся часто гостила у бабушки. Домик бабушки замыкал деревенскую улочку, оберегая люд от всех напастей. Прасковья была ведуньей и травницей и помогала всем, кто нуждался в помощи. Дом пропах ароматами цветов и трав, отваров и мазей, в изготовлении которых она была мастерица. Бабушка и Лесю пыталась научить ведовству, но строптивая девка характером пошла в мать, такая же упертая и ленивая. Только резная шкатулочка, где хранились стеклянные бусы, старинные броши, браслеты и серьги, была ей по душе. Леся проводила часы, пока была маленькой, любуясь узорочьем.

-Издревле узорочье в нашем роду переходит от матери к дочери, – учила бабушка. – У каждой вещи своя история, своя сила. Да осторожнее, Леся, сломаешь! Вещи, они уважение любят. И только тогда тебе служить будут, когда твою любовь почувствуют. Придет время – и узорочье станет твое, раскроет тебе свои древние тайны.

Таинственно мерцали голубые, зеленые, желтые камушки. Звенели серебряные цепи и подвески, шуршали кожаные браслеты, стучали камушки, когда Лесины тонкие пальчики нежно их ласкали. Время шло. Леся взрослела и с каждым ее приездом бабушка все менее охотно давала ей шкатулку, а однажды в сердцах сказала в ответ на ее просьбу взглянуть на узорочье.

-Что придумываешь-то? Какие камушки? Какое узорочье? То, что было, травой поросло. Сходила бы ты, Леся, в лес, набрала трав. Что-то сердце у меня покалывает.

Девка только фыркнула. Не лежало у нее сердце к ведовству. И отступилась бабушка, понимая, что магия должна быть по сердцу, только тогда станет работать.

Леся знала: она не оправдала бабушкиных надежд, как и ее мать. Обе любили жизнь городскую, яркую, легкую. Жизнь в деревне – какая тут легкость и яркость – одна работа с утра до ночи. Все реже навещала Леся бабушку, не тянуло ее в деревню.

Прошли годы и бабушки не стало. А однажды Леся обнаружила себя владелицей небольшого, но ухоженного деревенского домика.

Приехав, Леся прошлась по комнатам и вздохнула. Нет, не стоит себя обманывать, ничего не осталось ее душе, ни сожалений, ни чувств, ни любви. Нет и любопытства. Только горели ярким огнем воспоминания об узорочье. Леся искала шкатулку, заглядывая в каждый уголок, зная, что не могла бабушка отдать ее чужому. Хоть и сердилась на них, но обделить наследством не могла. И правда – обнаружилась шкатулка на чердаке среди старой мебели, белья и детских игрушек. Стерев пыль с крышки и боковин, Леся нажала на защелку, и крышка отворилась, обнажив обтянутое черным фетром дно. Только из всех украшений, бывших в шкатулке, остались лишь браслет и два колечка. Все остальное безвозвратно исчезло.

Хорошенький браслетик пришелся Лесе по сердцу. Любуясь блеском синих, глубоких, как лесное озеро, камней, Леся примерила браслетик. Замочек щелкнул, браслет сел на запястье плотно, будто был сделан по ее руке. С тех пор Леся носила браслет, не снимая. Он был словно живой. Осуждая или предупреждая, острые зубчики застежки кусали запястье, камни наливались пурпурным блеском. И были безмятежно синими, спокойными, когда в жизни Леси было все хорошо.

Ее бурный роман с Игорем достиг кульминации. Он был от нее без ума, да и Леся охотно принимала его ухаживания. Единственным препятствием на их пути к счастью была жена, не желавшая с ним расставаться. И… Браслет. Мерзкая вещица издевалась, умела выбрать пикантный момент и запустить свои серебряные зубки в слабую девичью плоть.

Вот и сейчас браслет туго сел на запястье, сжал так, что Леся вскрикнула от боли. Она в сердцах рванула браслет, срывая с руки. Однако он прирос к руке намертво.

-Вот тебе, мерзкая штука!– Лесе, наконец, удалось снять украшение. Размахнувшись, она со всей силы запустила браслет в кучку хилых берез, за которыми блестело небольшое озерцо воды. С мягким чавканьем браслет упал в траву да так и остался там лежать. А Леся уже жалела о браслете и бежала за ним к болотцу. Зачем выбрасывать дорогую вещь, когда ее можно продать?

Леся добежала до болотца и остановилась как вкопанная. Из глубины водоема всплыл мерзкий уродец, облепленный грязью, тиной и ряской, вскарабкался на валун и развалился на нем с комфортом.

-Здорово, племяшка! – прошамкал болотник. – Ждал-ждал, не завернешь ли к нам когда. И не дождался. Пришлось самому встречу организовывать. Заходи в гости, родная.

Чудище вытянуло длинную, как у лягушки, пятерню и грязным когтистым пальцем подцепило браслет.

-Что это ты так со своим оберегом обходишься? Не научила Парася тебя уму разуму, не научила. Ну, так я попробую.

С этими словами болотник почерпнул болотную жижу, слепил “котлетку” и запустил в “племяшку”. Леся вскрикнула от ужаса и пустилась бежать, проваливаясь в серебристом сфагновом мху. Вслед ей несся омерзительный квакающий хохот уродца. Болотник был сыт. Он поленился прыгать cледом за глупой девчонкой, удиравшей от него сломя голову. Иначе Лесе пришлось бы худо.

Про то, что мне помогают высшие силы, я узнала в седьмом классе. Именно тогда и появился у меня мой теперь уже незаменимый помощник, мой талисман. А, точнее, талисманы – мои носочки. Нарядные розовые девчачьи носочки с забавными мультяшными котятами, которые мне подарила тётя по случаю своего приезда откуда-то из дальних стран, то ли из Турции, то ли из Греции, по-прошествии лет я сейчас уже и не помню. Но, именно благодаря им я и получила свою первую пятёрку по алгебре. В тот день как знала, что они выручат меня на сложнейшей контрольной, к которой я готовилась целую неделю. Надела – и, опля! – отличная оценка не напрягаясь! А потом сумела пересдать английский, свою нелюбимую химию и закончить четверть без троек. Так и пошло: первые экзамены, ЕГЭ, поступление в институт… С тех пор с этими носочками я не расставалась и, если и не блистала, как звезда-заучка, в первых рядах, то и не плелась в хвосте с отстающими, придерживаясь золотой середины. Хотя, ради успехов в учёбе, пришлось пожертвовать своей личной жизнью, так как в группе народ меня малость сторонился, принимая то ли за чью-то бедную родственницу, то ли за глубокую провинциалку из дальней деревни. Я, конечно, понимаю, из-за чего у ребят сложилось обо мне такое мнение: детские розовые штопаные-перештопаные носочки сложно назвать последним писком дизайнерской моды, но, ради хороших оценок и будущей безоблачной карьеры, приходилось терпеть косые насмешливые взгляды и просиживать одинокими вечерами за учебниками, представляя, как несостоявшиеся приятели тусуются на очередной вечеринке, на которую меня и не думали приглашать.

Но вот миновала пора студенчества и настал тот самый «момент истины». Меня хоть и не взяли в престижную фирму, но контора, в которую удалось пристроиться благодаря носочкам-талисманам, тоже оказалась довольно неплохой и по зарплате, и по сослуживцам. Я там прижилась довольно быстро, так как оказалась самой молодой и с удовольствием помогала «старожилам» со всякими мелочами: бумагу принести из канцелярии, за пирожками сбегать, шефу документы отнести… В общем, мне всё нравилось! А тут и чисто мужское внимание почувствовала – мой «сокамерник» Андрей стал подавать недвусмысленные сигналы, да так настойчиво, что дело дошло до решения о создании очередной «ячейки общества». Но когда мы пришли к Андрею знакомиться с его родителями и те увидели мои полупрозрачные от долгой носки носочки, разговор как-то сразу не заладился и уже через четверть часа несостоявшийся жених провожал меня домой. А я в тот день поняла, что с такими родственниками мне придётся выбирать: носочки или они. Хотя выбора тут, как такового, и не было. Их я не знаю, а носочки всю жизнь со мной. Так что с Андреем мы расстались, ибо упускать из рук удачу из-за чьих-то недовольных взглядов мне не хотелось. Но, раз меня поддерживают высшие силы, оно и к лучшему.

За стол Дедрика подсел человек в капюшоне. На плече незнакомца сидело некое существо, как комок шерсти с глазами.

— Здравствуй, я и есть твой наниматель.

Дедрик взглянул на собеседника.

— Кто ты такой? Наверное, тот проходимец, что бармену наплёл, будто бы стабилизировал местность.

— Может и так, хотя я предпочитаю называть себя изучателем древнего знания. Ну, а ты тот самый Дедрик-наёмник, которого ищут все фракции? – капюшон тоже не любил, когда его обижают.

— Не похоже на лицо на экранах.

— Тише, тише, забираю назад слова про шарлатана, — не на шутку испугался наёмник.

— Ну, а внешность я изменил операцией, — прояснить решил Дедрик, — значит, ты и есть тот учёный, которому нужно попасть внутрь Скользящего Города?

— Да, а ещё моё имя Загадка, — человек откинул свой капюшон и оказался девушкой с короткими серыми волосами.

— Загадка… О, — наёмник был в удивлении, — это из-за тебя я торчал в этом баре? – посмотрел сообщение с коммуникатора.

— Вот именно. Да, — отвечала Загадка.

— Значит, внутрь Скользящего Города? Что потом? – вопросил Дедрик.

— Потом и узнаешь. Кстати, — Загадка погладила существо на плече, — это мой береншпитель, он меняет для всех мою внешность. Если мне поможешь с “экскурсией”, получишь питомца в оплату, — перевела взгляд на наёмника.

— Нужно подумать, — Дедрик тоже сам не любил, когда его пытались использовать в тёмную.

— А чего тут подумать, — усмехнулась девица. Территория вокруг Блуждающего Города контролируется фракциями. Ты не сможешь прийти ни к одной, тебя просто сожрут разные фракции. Но зато в самом Калишмане стабильный портал, который может отправить тебя в любой дом на планете, — объяснила Загадка.

— И откуда ты всё это знаешь? Ты сама то откуда? – усомнился наёмник.

— Древний орден, который считает, что мы должны сохранять довоенные знания, — в качестве доказательства Загадка показала браслет на руке и кольца на пальцах, перед Дедриком быстро мелькнули старинные символы.

— Значит, ты изучаешь историю? – он хорошо понимал, что для похода внутрь города нужны будут общие знания.

— Да.

Утром наёмник с Загадкой пошли от окраин по улицам города. Бесконечная башня из поставленных друг на друга зданий поднималась до стратосферы и была видна из любой точки на Калишмане и сейчас они поднимались всё выше по улицам.

В неких павших домах перед ними блистали осколками стёкла.

— Не смотри в эти стёкла, они могут похитить твоё отражение, — предостерегла девушка спутника.

— Что находится в центре Скользящего Города? – вдруг спросил Дедрик.

— Там Центральный Архив, — усмехнулась лукаво Загадка.

— А в Центральном Архиве? – продолжал Дедрик допытываться.

— Я должна сделать экскурс в историю вашего рода. Калишман не всегда был таким, до войны и вторжения был прекрасной цветущей планетой, — указала рукою Загадка на руины в округе, словно пытаясь донести до наёмника, что когда-то здесь было всё совсем по-другому.

Говорят, что Создатель очень любил этот мир, и оставил особый предмет, чтобы тот защищал его обитателей. Только он не учёл, что у жителей мира может быть слишком много различных желаний, — Загадка нахмурилась.

— И к тому же, прознав о легенде, слишком многие устремились завладеть артефактом ради силы и власти. Разные расы пытались с тех пор захватить Калишман, головоногие через портал, на кораблях прилетали читины, вальдары, сиггарды, — покачав головой, Загадка продолжила, — Множество фракций сейчас разделяют планету на части, и уже тысячу лет здесь продолжается кровопролитная битва. Так вот, есть вероятность того, что координаты того талисмана в Центральном Архиве.

— Я на то не подписывался! – возмутился наёмник.

Дедрик ступил на вроде ровный асфальт и по пояс провалился в серую жижу. На глаза попался растрёпанный человек с разноцветными волосами и в разноцветных одеждах. Человек бережно прижимал к себе книгу.

— Посмотри на мой новый шедевр! – воскликнул пришелец.

Это была территория Воинствующих Художников, самой опасной и непредсказуемой фракции.

Мешанина линий и красок отделилась от Художника и полетела на Дедрика, тот осознал, что может сейчас навсегда стать частью этой картины.

— Стой! Мне кажется, что не стоит показывать другим свою работу пока она настолько не доработана, — Дедрик частично сумел перебраться на твёрдую сушу.

— Ты так считаешь?! – воскликнул Художник, — разве ты никогда не ощущал в себе позыв к творчеству! Я вот считаю акт сотворения одним из важнейших божественных актов! – этими словами Художник припечатал наёмника ещё глубже в болото.

— Ну, а я вот считаю, что для настоящего мастера всегда нелегко будет назвать свою работу шедевром, — сопротивлялся наёмник.

— И почему так считаешь?

— Потому что каждый настоящий шедевр достоин настоящей работы.

— Хм, эти слова должны быть обдуманны, возможно, я напишу про них стих, или настоящую пьесу! – пока Художник задумался, Дедрик прошёл на другую часть улицы.

За границей Воинствующих Художников опять появилась Загадка.

— Где ты была?! – возмутился наёмник.

— Я обеспечивала безопасность всей миссии, — улыбнулась Загадка, — и вообще, в договоре ведь сказано, что на мою долю достаются находки, а на твою все опасности, — она явно смеялась над Дедриком, но договор есть договор, и наниматель есть наниматель.

Дальше путь преградил железный паук-механист, но появился светящийся человек-виртуал и отогнал паука цифровой молнией. Много раз Дедрик с Загадкой натыкались на патрули других фракций, каждый раз Дедрик соглашался шпионить на фракцию и они пропускали его на свою территорию.

Наконец они забрались в помещение, усыпанное костями, мечами и пистолетами. А дорогу к архиву охраняло ужасное чудище. Страшный монстр встал на дыбы перед Дедриком:

— Сколько разных людей приходило сюда за артефактом Создателя. Почему же я должен сейчас пропускать тебя дальше? – cпросило чудовище.

— Потому что мне не нужен тот артефакт ни по какой моей собственной надобности, — отступил на шаг Дедрик.

И тут ужасное создание исчезло, обернувшись иллюзией.

— Что это было?! – cпросил Дедрик у спутницы

— Голограмма, иллюзия, возможно, часть защитной системы Скользящего Города, — отвечала напарница, — Возможно, часть древних систем, что питаются страхом. Но ты же сам понимаешь, это же Город, здесь иногда случается неприятно-странное.

— А мы всё ближе к Архиву, — заметил наёмник, открывая дверь следующей комнаты.

В конце концов туннель по ступеням поднялся и вывел их под солнце, на улицу, — где мы? – наёмник прищурился.

— Этот район, которые поделили между собой самые опасные фракции, мы не должны отвлекаться, ведь Центральный Архив совсем близко от сердца города.

Чем дальше они проходили, тем сильней становилось монотонное пение. Над домами вставало прозрачное зарево. Наконец герои добрались до площади. Множество оборванных грязных людей собрались вокруг книги, светившейся призрачным светом.

— Вот он, артефакт от Создателя, — сказала Загадка, — или, по-крайней мере это книга из Старых Архивов, — девица нахмурилась, — мы во что бы то ни стало должны завладеть этими текстами.

— Эти люди похожи на культистов, — озабоченно проговорил Дедрик, — и ещё их очень много, у них есть ножи, пистолеты… А вон тот грозный тип похож на местного лидера…

— Так иди и поговори, или победи местного лидера, — оттолкнула девушка Дедрика.

— Хорошо, а ты не можешь использовать своего риммельштипселя? – cпросил Дедрик у девушки.

— Могу, только ты всё равно должен отвлечь от артефакта фанатиков.

Дедрик сурово вздохнул и направился к здоровяку со светящимися, как и та книга татуировками.

— Древние боги не оставят нас в минуты погибели! Мы должны быть готовы для решающей битвы! – сказал лидер пастве и тут же заметил наёмника, — О, у нас не часто случаются новенькие, вы, должно быть решили присоединиться к нашей церкви? – спросил лидер у Дедрика.

— И во что же вы верите? – вопросил Дедрик.

— Наши боги хотели, что бы мы вечно сражались и за этим создали все фракции!

Краем глаза наёмник заметил, как книга поднялась в воздух и услышал торжествующий голос Загадки, — ура, мы победили!

Одной рукой он швырнул дымовую гранату, а другой схватил книгу и исчез в подворотне.

Дедрик успел только мельком взглянуть на название, — “Строительство приручённого города”.

— Из этого следует, что Творец создал для людей город, который бы смог обеспечить желания всех жителей, — прочитала Загадка из книги.

Золотой филин

— Вам все же придется отдать нам золотого, — медленно произнес высокий худой человек с крючковатым носом и такими же крючковатыми пальцами, которыми он тут же забарабанил по столу.

— Но мы не можем! – в отчаянии простонал его собеседник, маленький толстый человечек, в который раз вытирая носовым платком красное лицо.

— Почему же, господин бургомистр, мистер Бриг? — повысил голос первый.

— Филин — это же наш талисман, — простонал бургомистр. — Он принадлежит городу. И более ста лет его защищает и …

— Глупости, — худой начал терять терпение, — от кого он вас защищает? Кто на вас будет нападать? К тому же ваш город Лерсвилль охраняет хорошо вооруженная армия.

— Все же… — бургомистр пытался сопротивляться.

— Вы скоро начнете умирать с голода, — усмехнулся худой. — Вы, бургомистр, понимаете, что именно вы будете отвечать за смерть сотни тысяч людей, потому что пожалели золотого истукана! Я премьер министр Нисварля предлагаю сто вагонов пшеницы, сто тонн масла и столько же муки и мяса птицы. С этими припасами ваш город сможет продержаться два года и пережить неурожай и голод.

— Но зачем вам, господин Леруа, понадобился наш филин? Ведь на самом-то деле он и не золотой вовсе. Это искусно сделанное старым мастером покрытие, которое хорошо сохранилось, — бургомистр извлек из кармана еще один большой носовой платок и вытер им шею.

— Знаю, что не золотой, — процедил сквозь зубы премьер министр. – Но это приказ королевы. А приказы не обсуждаются. Мое дело убедить произвести выгодный обмен, от которого вы из своего упрямства или по глупости отказываетесь.

— Мне надо посоветоваться со старейшинами. Я один такие вопросы не решаю, — засуетился бургомистр.

— У вас есть только один день. Завтра вечером я приду за ответом. Надеюсь, вы примете правильное для всех решение, — премьер министр поднялся из-за стола.

***

— Ты выжил из ума! — завопила Марсия, молодая жена бургомистра, когда услышала про предложение соседа. – Только попробуй им отдать нашего филина.

— А что я должен смотреть, как люди в неурожай умирают с голоду? – господин Бриг почти повторял слова господина Леруа.

— Обещаю, что ты умрешь не от голода, — зловеще зашипела Марсия. — Я просто тебе яду в суп насыплю.

— Марсия, да ты не в себе! Что ты такое несешь? – бургомистр схватился за голову.

— Папочка, — к нему подошла младшая трехлетняя дочурка Нея и обхватила его за колени, — не отдавай им нашего филина.

Тут же из-за статуи рыцаря, которая украшала галерею вылез громадный черный кот. Гневно сверкнув изумрудными глазами, он подошел к Нее и потерся мордой о ее ногу.

— Против вас троих мне не выстоять, — печально подытожил мистер Бриг.

— Послушай, дорогой, — смягчилась Марсия, — если у нас не хватает денег в казне, мы можем продать мои драгоценности. А когда-нибудь у нас все наладится, и ты купишь мне новые.

— Ладно, — господин Бриг погладил по голове дочку, — что-нибудь придумаю.

***

Филин стоял на сверкающем серебром постаменте внутри прозрачной стеклянной пирамиды и молчал. От него исходило золотое свечение такой силы, что вся галерея казалась освещенной солнцем даже ночью. Мудрые глаза из снежного обсидиана в упор смотрели на бургомистра.

— Что же мне делать? Подскажи! – господин Бриг подошел к стеклянной пирамиде и прижался к ней лицом. Из маленького смешного жизнерадостного толстячка он мигом превратился в грустного арлекино. – Я должен тебя отдать, чтобы спасти людей. Но я не могу это сделать. Астролог сказал, что пока ты с нами, мы непобедимы.

Тут бургомистру показалось, что филин слегка приоткрыл клюв и мотнул головой налево.

Бриг посмотрел туда же и увидел едва заметную дверь почти скрытую за стенной панелью.

***

На следующий день премьер министр Нисварля почти вбежал в дворцовую ратушу, радостно потирая руки. В голове победным маршем гремели литавры. Не зря именно его в качестве посла выбрала королева. Ловко дельце-то он провернул! Хорошо запугал этого толстого индюка бургомистра! А как королева будет ему благодарна! Может быть, даже благодарность выльется в нечто большее, чем просто денежное вознаграждение. А вдруг ему повезет, и вдовствующая королева в качестве законного супруга выберет его?

Мысли одна смелее другой проносились в голове премьер министра, когда он летел по ступенькам дворцовой ратуши, чтобы лично получить подтверждение от господина Брига. Положительный ответ доставил ему сегодня утром секретарь бургомистра. Важный, словно принц, он молча вручил письмо премьер министру. Было видно, что секретарь не одобряет решение бургомистра.

«- Скоро важности-то у вас у всех поубавится, когда город, да и вся ваша страна будут принадлежать Нисварлю, — хищно улыбнулся из-за уже закрытой двери господин Леруа».

***

Колокольный звон разорвал жаркую июльскую тишину. Сначала самый старый большой колокол висевшей, на ратуше хриплым голосом дал о себе знать. Скоро его подхватили средние по величине голосистые колокола, а потом вовсю зазвонили маленькие медные колокольчики. На ратушную площадь потянулись жители и обозы с продовольствием. Глашатай объявил, что город Лерсвилль спасен от голода. Но какой ценой! Сегодня вечером они лишатся своего талисмана.

— Какой ужас, — причитали одни. — Мы остались без защиты. Теперь мы пропадем.

— Вот и хорошо, — радовались другие. — Хоть какой-то толк от этого золотого филина. А то стоял и пылился!

Мешки с продовольствием пересчитывали, взвешивали и перегружали в ратушные амбары до вечера.

Передача золотого филина произошла быстрее. Бургомистр с женой и семью старейшинами обступили со всех сторон стеклянную пирамиду. Марсия выглядела расстроенной и бледной. Впервые на ней не было надето ни одного украшения. Господин Бриг вручил ключ от пирамиды премьер министру Нисварля. Он открыл дверцу и придирчиво, скорее для порядка, осмотрел золотого филина. Тот глянул на него в упор темно-коричневыми глазами и молча позволил вытащить себя из жилища.

Ближе к ночи люди, наполненные новыми впечатлениями, разошлись по домам и

ратушная площадь, гудящая как пчелы в ульях, затихла.

***

На следующую ночь в дворцовой ратуше случился переполох. Сначала послышался звук разбитого стекла, громкое уханье филина, а потом попеременно и громко стал раздаваться бой часов.Часы били в домах, на площади, во дворце. Все звуки слились в один кошмарный гомон.

— Поднимайте мост, опускайте ворота, враг наступает! — затрубили глашатаи на площади.

— Как враг? Откуда враг?! — засуетились и забегали военачальники. Моментально мост, ведущий в город, был поднят, а ворота с металлической решеткой опущены.

Большинство мужчин рвануло к городской стене. На горизонте словно крысы, пригнувшись к земле, стелились чьи-то тени. Вспышки факелов осветили сторожевую вышку и нападавшие увидели, стоящего на стене бургомистра, с золотым филином на плече. В ужасе они бросились бежать.

— Господин бургомистр! – лицо одного из военачальников по имени Файер, перекосило от страха. — Мы же отдали вчера филина Нисварлю. Он что сам вернулся обратно?

— Ага, вернулся! — Рассмеялся бургомистр. — Он никуда и не улетал. Наш талисман как всегда, помог нам. Филин указал мне верный путь. У нас давно проживал инородный кудесник-ювелир. Он смог мне за одну ночь изготовить точную копию. Различались только глаза – у мастера не было снежного обсидиана, поэтому вместо него пришлось вставить гранаты. Правда, Марсии пришлось отдать ему свои драгоценности. У Нисварля нет армии. Но ей очень нужны были наши пещеры. Там, как выяснилось, нашли залежи драгоценных минералов. Взять они могли нас только хитростью, лишив нас талисмана. О чем ты им и поведал, предатель.

— Я не хотел, я боялся умереть от голода, — Файер попятился к стене.

— Взять его! – приказал Бургомистр. — Враг потерпел поражение и сбежал, оставив нам вместо трофея провиант. – Празднуем победу, а завтра в дворцовой ратуше я объявляю для всех бал!