Блиц Министров № 28. Министерия

1.

Странные соседи, или Чай с плюшками

«Вот, смотри какая прелесть». Присланная Елене картинка и впрямь была прелестью. Сложенный из камней замок на скалистых отрогах гор, изумрудная долина перед ним, и огромные сосны до самого горизонта

Елена прищурилась: на смотровой площадке замка появилась печальная принцесса. Она посмотрела вниз, где к воротам замка скакал прекрасный рыцарь.

Вместе с Еленой прищурилось еще несколько странных созданий.

— Дай угадаю, — мистер Банальность зевнул и похлопал Елену по плечу. – Сейчас рыцарь подерется с драконом? И принцесса полюбит его, и будут они жить долго и умрут в один день?

— Кого полюбит? – выполз к экрану ноутбука и пошевелил усиками Личный таракан. – Дракона? Бр-р-раво, бр-р-раво!

Зазвонил телефон. Разумеется, это была тетушка Мейнстрим собственной персоной. В ее комнате все стены представляли собой экраны, где просматривала столько новостей и сайтов, сколько моглаохватить.

Тетушку Мейнстрим Елена слушала редко и часто поступала в пику советам.

— Как я это вижу… — прозвучало в трубке.

Принцесса изменилась в лице, став строже, платье сменило рыцарский доспех странной формы.

— А живот-то голый, — не удержался господин Секс.

— Зато грудь прикрыта! – гордо ответила тетушка Мейстрим.

— Это бронелифчик, — поднял палец мистер Банальность.

Принцесса выхватила меч…

— О Боги! Двуручник – на поясе! – застонала госпожа Матчасть. – И заточен до бритвенной остроты!

— Эмс, — подала голос подруга Смекалка. – Это магические ножны и магическая заточка!

— Помолчите и дайте же посмотреть! – возмутилась Елена, и все притихли.

Принцесса-воин помахала мечом сначала с принцем, потом с драконом, долго шла своим путем…

— И не забудь писать от ее лица! – наставительно произнесла тетушка Мейнстрим. – А вообще…

Замок развалился, на обломки старого мира повылезали разнообразной формы и размеров чудовища — видно, чтобы принцессе было чем заняться в ближайшие две книги.

Елена повесила трубку, не забыв поблагодарить тетушку и обязательно прислушаться к ее советам – не в этот раз, так в другой.

— А поцелуйки будут? – раздался тонкий голос Мимими. – И про любовь, пожалуйста!

— Я и так пишу про любовь! – огрызнулась Елена.

— Ага, — обиженно сморщилась Мимими. – Пол-листа из всего романа.

Принц с принцессой долго целовались, пока Елена не смахнула изображение.

— И все же чего-то не хватает, — подошел мистер Ангст.

Замок потемнел и немного обрушился, скульптуры оскалились звериными мордами, вместо ясного неба нагрянули тучи, и снег накрыл землю.

— Верни как было, – потянула Мимими Елену за руку.

— Да ни за что! – выкрикнул мистер Ангст и погладил Елену по голове. – Хороший автор, добрый автор, я знаю, ты так и задумывала!

— Я согласен, чего-то не хватает, — улыбнулся господин Секс. – Вы меня просто не видите!

Ангст и Мимими испуганно отдернулись от Елены и друг от друга.

— Будешь наглеть, — прищурилась Елена на Секс, — вперед вытолкну! На всеобщее обозрение.

Мистер Секс улыбнулся, намекая, что ему не привыкать.

— Хм, — поправила очки Матчасть. – Сказочка-то для детей!

— Хочу дракона, — пошевелил рыжими усиками Личный таракан. – Дайте мне дракона! И можно без поцелуев! Что? А пусть принц и будет драконом! Нет, пусть дракон спасет принцессу!

— А от кого принцессу спасать? – задумался мистер Банальность. – От секса?

— Я рядом, — подал тот голос.

— Хватит! – вывалила Елена на круглый стол всевозможные ништяки и поставила чайник. – Все сюда, и никто не уйдет обиженным.

На экране, вопреки всяческим задумкам, принцесса, принц и дракон тоже пили чай. С плюшками.

2.

***

Стоны… Крики… Вопли… протяжные, иступленные, несмолкающие и довольные. Ночь кажется бесконечной как их половой акт, или наоборот. В два с половиной часа голова не очень соображает, плохо устанавливает причинно-следственные и тому подобное после десятичасового рабочего дня, дороги туда-обратно и холодного приветствия пустой квартиры. Пустой квартиры… Ах да, у меня есть кот! Сижу в кровати, обреченно глажу его. Обзавелся мерзавцем по совету Марины, коты, мол, успокаивают. Ничего подобного! До жути бесит мысль, что завтра днем он отоспится. Глажу его сильнее, жаль, что ему не больно. Мерзавец монотонно машет хвостом, мурчит умиротворённо. Смотрю на потолок, с которого под барабанной дробью кроватных ножек сыпется штукатурка. Это же какая амплитуда? Вспоминаю Марину, как она смотрит по сторонам, морщит свой носик, и говорит: «Тебе бы тут косметический ремонт сделать, что ли?» На кой черт?! Какой ремонт выдержит их ежедневные игрища в постели? Стоны… странно, что сквозь них я различаю, как капает вода на кухне, надо бы встать, закрутить, но боюсь по пути дорваться до холодильника. «Тебе бы заняться собой» — все та же Марина. Пытаюсь сосчитать, когда в последний раз спал нормально, кажется, дней восемь назад. И откуда у этих двоих такая тяга к друг другу? Психую, встаю и начинаю накладывать их стоны на музыку, прелюдия у них хорошо ложится на Шопена, и кажется только попал в такт, как они ускоряют темп, здесь больше подойдет Вагнер или Григ, сегодня врубаю «Полет валькирий», до предела накручиваю громкость. Бесполезно! На прошлый новый год я им подарил кляп, ну как подарил, подсунул под дверь, обернул в бумагу с оленятами, обвязал красной ленточкой, всё как положено. Жаль, очень жаль, что они им не пользуются. Мария Константиновна разъярённо стучится в стенку, музыка ей мешает. А стонов из квартиры этажом выше она, значит, не слышит? В очередной раз удивляюсь избирательному слуху этой старухи. Сдаюсь, иду на кухню, режу себе бутерброды, завариваю чай, с унынием смотрю на спящий город. Здесь их слышно чуть тише, кажется, близятся к финальным аккордам. Думаю, о том, что с ними не так. Не то чтобы я им завидовал, предложи они мне присоединится я бы отказался. Но странно это, так сильно желать друг друга спустя четыре года совместной жизни, а может и больше. В эту квартиру они заселились четыре года назад, а сколько до этого были вместе? Детей у них нет, но они не унывают, вон как стараются из ночи в ночь. Я редко с ними вижусь, но всякий раз замечаю его взгляд, устремленный на неё с безграничной любовью и нежностью. И она всегда улыбается, счастливая, довольная. А мне вот этой нежности хочется, неугасающей тяги к другому, чтоб и через четыре года и двадцать лет я так на кого-то смотрел. Да разве так можно, так бывает?! Уже сейчас бывает гляжу на Марину и не верится мне, что у нас так получится. Стрелки часов стремятся к четырем, когда я наконец-то засыпаю.

Понимаю, что кофе не бодрит, когда с третьего раза не получается попасть в замочную скважину. С гневным лицом на пороге своей квартиры появляется Мария Константиновна.

— Если Вы еще раз включите ночью свою сатанинскую музыку, я вызову милицию!!!

Вагнер, значит, ей не по душе, а с виду приличная женщина. Одна из тех старушек, волосы которых всегда затянуты в тугую гульку, губы в красном, брови наведены, кружевной воротник застегнут под самое горло крупной брошью. Из её квартиры пирожками не пахнет.

Устало киваю и ныряю в лестничный проем. Домофон испускает измученный стон, и я вырываюсь в утреннюю прохладу поздней весны. Стоны мне теперь мерещатся везде, в сигнализации машины, в лае дворовой собаки, в скрежете тормозов маршрутки, во всем, что говорит Марина. Протираю глаза и вижу героя-любовника. Стоит, весь из себя, бодренький, улыбающиеся, роется в кармане, придерживая ногой чемодан. В душе сразу зарождается благоговейная надежда на несколько дней спокойного сна. Улыбаюсь совсем не свойственной мне улыбкой во все тридцать два зуба: «Доброе утро! Куда-то уезжаете?»

— Доброе! – протягивает мне приветливо руку, — Да нет. Только вернулся. В командировке был, удалось вырваться пораньше.

Мой недоуменный взгляд встречается с его, и я хочу быстрее раствориться в заспанных улицах едва пробудившегося города.

— Я побегу, а то проспал сегодня.

Странные, странные, странные! Смеюсь про себя нервно, почти истерично, недосып дает о себе знать. А я думал, я надеялся, что они странные, а они оказались такими как все, обычными, даже хуже. Всё как в банальном и несмешном анекдоте. Набираю полную грудь сладкого с привкусом разочарования воздуха и погружаюсь в очередной день.

Новой ночью из квартиры этажом выше доносились только крики.

3.

Эмиссар

Этот Мир состоял из одних только камней. Впрочем, сердце и мышцы Джеврала могли противостоять и его гравитации. Джеврал обитал в огромной каменной груде, именуемой Солнечным Камнем. Грозный воин и повелитель окрестностей, но сейчас он был пойман в магическом круге, который сам и создал в надежде получить силу создателей. И напрасно вздымались могучие мышцы кентавра, ведь незримая сила не пускала из круга светящихся символов.

Божества, что создали кентавров, не всегда снисходили до желаний детей, но сейчас ему повезло, он увидел богиню, не решил только, к добру, или к худу случилось видение.

— Что ты хочешь? — прорычал вождь кентавров.

-То, что и ты. Освободи Фетус-Холл из рук захватчиков и принеси мне штандарт их предводителей.

— Это ловушка! — промелькнуло в сознании кентавра. Хотя, предложение Аксель сулило победу и новые выгоды…

***

Джеврал подал знак, солдаты укрылись за очередной кучей камней. Командир осторожно взглянул на лагерь пришельцев. Глаза кентавров отлично видели в сумерках, и он сейчас различил двойное кольцо огней вокруг строений пришельцев. Эти здания, которые для врагов построил их Бог, двойные круги из стекла и энергии были очень похожи на символический круг, в который Аксель поймала Джеврала. Кентавр прищурился. Конечно, отвратительных пришельцев-альдаингов нельзя больше терпеть на древних землях кентавров. Однако, вождь хорошо помнил момент, когда слова Аксель как молнии проникали под кожу кентавра.

***

Бесконечные залы без потолка и без стен, вверх уходят колонны из чистой энергии и светящихся символов. Дальше пространство размыто, все измерения сходят в одну бесконечную точку. Сингулярность. Конец. Или начало.

Как будто открытие рокочущий голос, из глубины непроглядного пламени. Казалось, глаза, словно два огонька светят из тени капюшона.

— Убедилась, Аксель, даже в наших творениях заложено стремление к свободе, это есть непреложный закон для развития жизни. Мы поднимем восстание и никакие заветы наставников не остановят наше движение. Ведь мы должны решать за себя, а не жить по советам наставников.

В руках существо держит череп. Череп кентавра.

— Неудачная конструкция. Посмотри, расположение глазниц…

***

Я укрылся в пещере с зеркальными гранями. На сверкающих стенах появляются отражения врагов, слишком много, у меня на всех стрел не хватит. Это альдаинги, крылатые существа с треугольными пастями. Я полагал, что всех их перебили во время восстания, но, вот один из них выступает из тьмы, держа на ладони полупрозрачную пирамидку с информацией-записью. Остальные наставляют на меня свои жезлы, придётся смотреть, не хочу знать, чем их оружие заряжено.

— Я не понимаю, для чего вы мне это показываете! — с криком поток морфолингв вылетает из рта и поглощается пирамидкой. Она начинает светиться, насытившись ощущениями, а птице-люди удовлетворённо кивают.

Я смотрю на себя и на них совсем другими глазами. Разрез глаз, секреции органов, строение рук и строение пальцев, инфразрение, ощущение вибрации. Как может быть, что наши предки кентавры?

Один из пленителей наклоняется ко мне и говорит:

— Когда-то мы бежали из нашего мира от катастрофы и от страшной войны, так мы попали в ваш мир. А что бы ты сумел сделать ради свободы и власти?

Он говорит на неизвестном для меня языке, но наступает момент узнавания и понимания. Словно бы я открываю замок, что скрывал пласт моей памяти. Нашим творцом был предусмотрен и такой вариант, но, пирамидка, похоже, работает.

Я распрямляюсь и в моих руках экстатический жезл, новый солдат на войне, что всегда продолжается.

4.

Сосед

Я почувствовал, что что-то не так уже давно. Что-то изменилось, словно некто невидимый и неслышимый поселился рядом. Вначале я думал, что это мыши завелись, пришли зимовать в тепле. Но следов явной мышиной жизнедеятельности не наблюдалось, только вот это ощущение на грани осознания наличия кого-то и близко. Чтобы подтвердить мышиную идею я даже мышеловку ставил, но она простояла неделю, а этот некто ее явно игнорировал. Был в тех же целях — попугать мышей, приглашен в гости соседский рыжий котяра. Кот, откушавши и пометив угол холодильника, залег на кресле, не желая больше ничего делать. После визита кота странный сосед, а как его еще назвать, начал более активно заявлять о своем присутствии. То скрипнет неслышимая раньше дверь, то словно тень проскользнет по полу, то вдруг какая-то вещь пропадет или обнаружится в совсем нехарактерном для нее месте. По отдельности это как бы и было в пределах нормы, но все вместе начинало определенно напрягать. Причем, человек я во всякую нечисть, типа домовых, чертей и прочих бабок Ёжек не верящий. Хотя насчет бабок я погорячился, знаю парочку в соседнем подъезде. Но остальные-то? Если даже и предположить, что были когда-то у предков, то уж давно все повывелись. Какие еще шаги предпринять по поводу этого «соседского» безобразия я не знал и просто стал ждать и наблюдать. Враждебных-то действий вроде не было, а потому терпел и имя дал, про себя называя это нечто Соседом.

За неделю пассивных наблюдений выявилось, что Сосед очень хорошо относится к цветам. Мама оставила мне в наследство несколько горшков с какой-то растительностью. А я, каюсь, периодически забывал эту зелень на подоконниках поливать, так что выглядели они очень непрезентабельно, и не засохли напрочь только потому, что родительница приходила с ежемесячной инспекцией — отпаивала. Так вот цветы вдруг похорошели, позеленели, а некоторые и явно вознамерились цвести, ну бутоны точно появились. А я к ним не подходил! Перестали пропадать носки в стиралке. Это когда кладешь в стирку вроде все по парам, а в результате оказывается несколько одиночек. Куда они уходят, носки в смысле, я не знаю, может, изготовители стиральных машин изобрели портал в иное измерение и тестируют его на носках? Так вот теперь с носками стало все в порядке. Правда исчез захватывающий момент сортировки и опознания — кто потерялся? Далее. Куда-то делись из кухни все грязные сковородки. Хотя появились чистые, но не мои. Я свои в лицо знаю, это точно чужие. И когда я ради чистоты эксперимента вновь оставил на ночь не помытую сковороду, то на утро она блестела как новенькая, вернее и была новенькой. Сосед явно любил чистоту и порядок. Ну, на чистоту я был согласен, а вот порядок… Наши взгляды на порядок явно не совпадали, хотя у мамы Сосед бы точно нашел понимание. Он так же, как она, перекладывал и убирал мои вещи в места совершенно неудобные для пользования. И потому утром рубашку надо было искать не на спинке стула рядом с кроватью, а тащиться к шкафу, и пялиться спросонья на ряд плечиков, не зная какую сегодня выбрать одежду.

Но это еще ничего, самое большое зло случилось сегодня, Сосед перешел границы дозволенного. Он покусился на мой рабочий стол. Тоже навел порядок! В результате исчезли все бесценные бумажки с паролями, все записи о контактах, всякие винтики, железочки, разъемчики, скрепки, флешки, наушники, моток медяшки, старая видюха, хранимые на крайний случай, и даже любимый огрызочек карандаша — все куда-то пропало. Стол был девственно чист. А я был в ярости. Ну, ладно рубашки, ну, ладно носки и сковородки, но ведь пропали необходимейшие вещи! Я реально почувствовал себя обокраденным. И не выдержал, и начал вопить. О том, что какая-то наглая морда, которая, кстати, даже боится показаться на глаза, и видимо знает, что ей не поздоровится… а ей точно поплохеет после сегодняшнего… что никто и никогда не имеет права касаться моих личных вещей и устанавливать свои порядки… что я тут хозяин, а не всякие тени и их прочие помощники… и вообще я никого в гости не приглашал, и тем, кто тут поселился пора и честь знать… в общем или развод или пусть вылезает, и будем обсуждать правила совместного проживания. Я орал, а в ответ — тишина. Затаился гад, чувствовал свою вину видимо. Я еще немного подождал, а вдруг появится. Вот теплилась надежда на эффектное появление кого-то, в мыслях у меня боролись два образа — крепкого дедка в заплатанной рубашке и тощенького инопланетянина с грустными глазами. Все же стереотипы, как оказалось, и мне не чужды, не в вакууме живу. Не дождался. Правда, на отливе с уличной стороны окна обнаружился соседский Рыжик, и он с явным интересом слушал и наблюдал, что у меня происходит. И мне даже немного стыдно стало за устроенный концерт. А потому я пошел на кухню, выпить кофе и успокоиться.

Ага, покой нам только снится, как говорил кто-то из классиков в школе. Только я приспособился на стуле с чашечкой, предвкушая удовольствие, потянулся за кусочком сахара, как увидел, что на меня смотрят. Нахально, в упор, совершенно меня не боясь. Смотрел таракан, усатый, жирный, блестящий и супернаглый. Это что соседское присутствие сказывается? Раньше в нашей квартире эти монстры не водились, ну или хотя бы на глаза не попадались. А этот сидит посреди кухни, как на арене цирка, разглядывает меня, усами шевелит, любуйтесь мол, вот он я во всей красе. Я вообще существо по своей природе очень мирное, но тут видимо еще угар прежнего скандала не прошел, нервы были на пределе, и я, недолго думая, прихлопнул этого наглеца тапком. Эх, не попал. Шустрый оказался, только тень размытая промелькнула к плинтусу. Но после покушения Сосед пропал. Опять стали исчезать носки при стирке, сковородки стояли немытой горкой, пароли я вспомнил и снова записал на бумажки, карандашик нашелся под столом. А сосед не находился. И как-то даже жалко было и неудобно. Ну, поругались, с кем не бывает? Так сразу же и уходить, я же ведь гнал не всерьез. А поговорить?

И потекли обычные дни – дососедские. А однажды, уже весной просматривая ленту новостей в интернете, я вдруг случайно наткнулся на крохотную заметку. И в ней говорилось, что ученые Стенфордского университета в результате прошлогодних опытов со сверхтекучими состояниями плазмы нашли, кажется, возможность переходить в другие реальности, и что опыты по изучению иномирья будут продолжены. И тут меня осенило! А вдруг тот самый сосед-таракан и был из той другой реальности? Раз мы открыли дверку в соседний мир, то и соседи могли к нам заглянуть. В любом облике, хоть тараканьем, и хоть через центрифугу стиральной машины.

5.

Странные соседи

Придя с работы, Михаил Иванович отправился прямиком на кухню, где и обнаружил супругу. Она накрывала на стол.

— Маш, — сказал он, — а ты знаешь, что в доме нас считают странными?

— Кто считает? – удивилась жена.

— Наши соседи. Прохожу я сейчас мимо лавочки, а одна из бабушек не приглушила громкость, и я явственно услышал: «А эти какие-то очень странные поселились. Не от мира сего»…

— Хм… — задумалась Мария Александровна, — может, потому, что я не сижу с ними у подъезда?

Михаил Иванович лишь пожал плечами и пошёл мыть руки.

Супружеская чета лишь недавно въехала в этот дом и не успела познакомиться с обитателями подъезда. Но здоровались со всеми подряд. Супруги были донельзя культурными и интеллигентными людьми.

После ужина оба уселись с книгами, но посторонние мысли никак не давали Марии Александровне сосредоточиться.

«Надо же… странные… — думала она, — интересно, почему?...»

Эти же мысли не давали ей покоя и на следующий день, и она решила всё-таки выйти к подъезду – авось, что-нибудь да удастся выяснить.

Её везение началось прямо с лифта – на пятом этаже он остановился, и в него вошла какая-то бабулька. За то короткое время, пока лифт спускался, Мария Александровна не только успела поздороваться с вошедшей соседкой, но и узнать, что та идёт в магазин и предложить ей свою компанию, хотя поход за покупками и не входил в её планы.

Бабушка оказалась, более чем, словоохотливой, и любопытство Марии Александровны было полностью удовлетворено.

Вечером она с нетерпением ждала мужа, и едва он вошёл в квартиру, как сразу же вылила на него результат своего расследования.

— Миш, — смеясь, сказала она, — а я ведь выяснила, почему нас с тобой считают странными.

— И почему же?

— Потому что мы с тобой не буяним, не ругаемся – стены-то в этом доме такие, что каждый чих слышно, не включаем громко музыку, телевизор, не сверлим, не стучим… в общем, по всем меркам должны были бы прослыть идеальными соседями, а на поверку оказались странными. Как передала мне соседка, мы – «как неживые».

— Ах, вот оно что, — засмеялся и супруг, — ну… тогда погодите, — и, взяв табуретку, он полез на антресоли.

Через минуту он спустился, держа в руках продолговатый предмет. Жена, увидев его, всплеснула руками — в чёрном чехле, конечно же, лежала их семейная реликвия – труба.

В молодости Михаил Иванович совсем неплохо играл на трубе, именно, благодаря этому инструменту они и познакомились на студенческой вечеринке.

Михаил Иванович, вынул трубу из чехла, поднёс её к губам, и забытая юность ворвалась в квартиру вместе с «Go down Moses».

6.

Мой дом — моя крепость.

Старенькая кирпичная пятиэтажка.

«Хрущёвка» 1967-го года выпуска.

В нынешнем феврале ей исполнилось пятьдесят.

Не знаю — много ли это для дома?

Но я старше её.

На самую малость, но тем не менее...)

Так уж вышло.

А это — до неприличия «пропитанный мной», её второй подъезд. «Парадное», если вам будет угодно, хотя, у нас так никто и не называет.

Да уж, досталось ему от меня, поначалу.

Это и исписанные, исцарапанные всякими глупостями стены. Это и содранные с перильных ограждений резиновые поручни. А чёрные пятна на потолках лестничных клеток, от заброшенных туда горящих спичек!?.. Я уже даже молчу, о превеликом множестве семечной шелухи, наплёванной, по малолетству, на его лестничных маршах…

Разное было, каюсь.

Может потому, без всякого раздражения и каких-либо нареканий на нынешнюю детвору и молодёжь, ухаживаю нынче за ним. Присматриваю, так сказать. Шпаклюю и крашу стены, время от времени. Ремонтирую окна и подвариваю перила, при необходимости.

Люблю я его.

Его запах…

Дух, я бы сказал. Который у каждого помещения абсолютно неповторимый.

Его аккустику…

Иногда даже кажется, что пускай уж и совсем неслышное, но, отражаясь от стен, по нему до сих пор бродит эхо моей гитары.

Его «климат»…

Что бы не говорили, а далеко всем этим современным «новостроям» до наших неказистых, сляпнных по типовым проектам, домиков. В которых летом прохладно, а зимой тепло. В которых соседей за стенкой практически не слышишь, не говоря уже о тех, что двумя этажами ниже…

Таки да, о соседях, коль уж вспомнил.

Странное дело, я вам скажу. Пятнадцать квартир в подъезде, а соседей всего четверо.

Тётя Тоня — с первого этажа.

Мама моей однокласницы, которая нынче живёт с семьёй в Америке. Я много времени проводил в их квартире когдато. В те дни, когда мои родители работали до поздна. Спасибо их дому…

Лидия Антоновна и Фёдор Давыдович — со второго…

Она — учительница младших классов из моей бывшей школы, уже давно на пенсии. А с Ним, мы какое-то время вместе работали в одной строительной компании. А ещё, в детстве, их младший сын был моим приятелем. Хорошие люди. Приятные.

А ещё есть семья Тараненок, тоже на втором этаже, и семья Охтиных, на четвёртом. И это тоже люди, которых я знаю «сто лет». Пусть не сто, пусть «пол ста». Но я знаю их, знаю их детей, их внуков. Знаю где и кем работают их дети, где и как учатся их внуки, а местами и правнуки. Это люди, с которыми мне всегда есть о чём поговорить и которые для меня практически родственники. Это мои соседи…

А что же с остальными десятью квартирами? — спросите вы.

А не знаю.

Ну да, живут в них люди. А некоторые, живут уже достаточно давно. Есть такие, что и по пару десятков лет как…

Но, что странно! — МЫ (посмею обобщить) до сих пор даже представления не имеем кто они, какая у них фамилия, откуда они родом и вообще… как оказались на «нашей территории»…

Вру, конечно. Отчасти.

Как оказались — вполне понятно. Купили квартиру и въехали, скорее всего.

Но в остальном, чистая правда — это совершенно чужие люди.

Может так и нужно? Может так и правильно нынче?

Не знаю.

Но, как по мне, странные соседи.)

7.

В этом доме мы живём уже очень давно, недель пять или шесть, точно не помню, надо у ребят спросить. А из прошлого нас выгнали, точнее, нам самим пришлось бежать, да так резко, что едва спаслись. А всё соседи наши. Не жилось им мирно, вечно со всеми конфликтовали, скандалили, дрянь всякую подсыпали, стенки разной мерзостью мазали, даже газ распыляли… Дошло до того, что они то ли ОМОН вызвали, то ли вивисекторов, даже не понял. Но приезжали такие чуваки крутые, все в масках, в костюмах защитных, прям что ты, что ты – и не подойти, важные какие! Всё в доме перевернули, перетрясли и уехали ни с чем. Хотя, может и прихватили кого, не разглядеть было…

Так что никто с нашими прошлыми соседями ужиться не мог, всех выжили, а, может, даже и убили. Если и не своими руками, то этими омоновцами! Помнится, после их визита мы кое-кого не досчитались. Вот, например, жил у нас за стенкой совсем неприметный чувачок, серенький какой-то, совсем никому не мешал, только иногда шуршал по ночам чем-то, так перестал шуршать, совсем его слышно не стало, так что может и грохнули «под шумок», небось эти соседи ещё и приплатили вивисекторам!

А ещё перед самым нашим бегством исчез Василий. Хотя он и не был жильцом дома, просто бомж какой-то приблудный, но привыкли мы уже к его морде: утром сунешь нос за порог, а он уже в подъезде у батареи греется. Зима-то вон, какая лютая была, добрые люди подъезд и не запирали, специально для бомжа этого дверь открытой оставляли. Только тоже пропал! Вот и думай, сам ушёл или соседи эти… на органы, небось, сдали!

Но Васька-то ладно, бродяга одинокий, да и мужик к тому же. Он и сам о себе позаботиться может, тем более что сейчас лето. А вот беззащитных барышень травить – это уже что-то запредельное! Такого женоненавистничества я в своей жизни не встречал ещё! Да ещё и кровопийцами их обзывали! Будто деньги на них немыслимые тратили… Всего-то пару сотен рублей. С их-то помощью и выгнали всех!

Но этим ещё повезло, хоть живы остались. А вот хлопотушка наша, толстая такая дама, солидная, еле двигалась, да жужжала на всех басовито, та точно из-за соседей ласты склеила. Купилась на ленты дармовые, типа – раз висят здесь просто так, значит – ничейные! Ну и склеила. Лапы. И не одна она такая до чужого добра жадная оказалась, много их на эти ленты повелось…

В общем, соседи у нас были – просто триллер какой-то! Мы вот только-только в себя потихоньку приходить стали после их выкрутасов. Хорошо хоть теперешние наши соседи вошли в наше положение, прониклись, сочувствуют и помогают во всём, даже подкармливают иногда, будто мы сами не в состоянии о себе позаботиться. Хотя, нехорошо, наверное, с моей стороны так говорить, чужому коню под хвост, как говорится, не заглядывают… Да и вкусно же! Вот, тарелочку какую-то прямо под нос пододвинули, с чем-то сладким. Прямо не оторваться. Дружбаны налетели, будто боятся, что им не достанется… Чувак, подвинься, ты что, заснул, что ли? И этот спит… Слышь, рыжий, не напирай так! … не слышит… Да что же это такое! Ох, жжётся внутри всё… соседи…

8.

Знакомство на окраине леса

Жили-были на уютной опушке леса два лесных ежика. Звали их Тилли и Тильда. Тилли был серьезным ежиком мальчиком. Он любил собирать в лесу грибы грибы с ягодами. Весь урожай он акуратно просушивал на солнышке и прятал запасы в норке. Красавица Тильда только хлопала своими длинными ресничками и хвалила запасливого хозяина.

Так и жили наши ежики мирно и не знали забот. Но неожиданно на краю леса раздался странный шум. Это были звуки машин и голоса людей. Лесные жители побаивались людей и не ждали от них ни чего хорошего. Шум от людей продолжался, они остановили свои машины и чем-то занимались. А потом Тилли и Тильда почувствовали как их носики щекочут невиданные ароматы. Ежики не выдержали, вылезли из норки, в которой прятались от странных звуков. И осторожно побежали посмотреть на этих странных людей. А больше всего зверят привлекал вкусный запах!

Надежно спрятавшись в густом кустарнике Тилли и Тильда высунули носики наружу и на конец рассмотрели людей вблизи. Их было четверо: большой взрослый мужчина, женщина и двое мелких детишек. Наверное это была человеческая семья, наши ежики слышали о людях, видели их издалека и никогда не видели вот так близко. Они увлеченно расположились в кустах и продолжили созерцание.

Папа, а большой мужчина скорее всего им и был, подошел к булькающему на костерке котлу и зачерпнул оттуда кипевшую жидкость. Издав довольный возглас, он налил из котла всей своей семье. Женщина и дети принялись за еду. А у Тилли и Тильды совсем свело желудки от голода. Они ведь сегодня из-за всех хлопот и переживаний даже сушеного грибочка или ягодки не сьели!

И вдруг Тилли смешно сморщил носик и как чихнет! Тильда в ужасе захлопала ресничками и прикрыла лапками глаза. Сейчас должно было случиться ужасное!

Послышались приближающиеся шаги, веточки куста раздвинулись, а мужчина поднял на руки двух маленьких напуганных ежиков.

— Папа, папа, какие они симпатичные! – закричали обступившие его детишки. Они радостно смеялись и тянулись погладить лесных гостей.

— Мама! Посмотри, кого нашел папа!

Женщина тоже ласково улыбнулась, налила на маленькое блюдце что-то белое и поднесла прямо к пыхтящим носикам Тилли и Тильды. Это было самое настоящее молоко!

С тех пор наши ежики не пугались людей, а когда видели свою знакомую семейку, выбегали к их уютному и приветливому костерку за угощением и дружеской лаской.