NB: Всё ниженаписанное является личным мнением и на великую литературную критику не претендует. Ибо ночь темна и полна спойлеров…
Джентльмен — это человек, который, наступив в темноте на кошку, назовёт её кошкой.
Во первых строках своего письма хочу определить дефиницию, каковую приобретает сей роман для меня в едином слове: эксперимент.
Нет, серьёзно. Автор берёт классический викторианский роман (скорее, неоромантический, чем что-либо другое) и помещает его в рамки двадцать первого века, сохраняя при этом антураж эпохи, в которой жили благородные лорды, благовоспитанные девицы, трудолюбивые краснолицые фермеры и стоические дворецкие. Герои и локации, от премилой Черри Ливси и её пансионата до мужественного лорда Крейстона и обитателей местного городка, кажутся этаким анклавом английской идиллии, где время замедлило свой ход. Да, мы знаем, что и здесь в ходу мобильные телефоны и интернет, автомобили приобрели вполне себе современные формы, а женщина, выкрасившая волосы в зелёный цвет, получает эпитет «эпатажная», а не «ведьма-что-за-чучело-сжечь-немедленно-в-психушке». Но тем не менее, заявленные характеры героев и сама стилистика текста заставляют практически сразу забыть о том, что действие происходит не во времена Джейн Эйр и мистера Дарси, а в век айфонов и ноутбуков, которые кажутся такими чуждыми на фоне старого плюща и пляшущего огня в очаге, на котором непременно должен жариться целый поросёнок.
Поэтому я и говорю об эксперименте — описании эпохи в эпохе, одного времени в другом. Вполне возможно, что автор этого вообще не задумывала, но тем не менее — получилось, и весьма сносно)
В жанрах заявлено: мистика, хоррор, любовный роман. Само произведение скорее можно отнести к реализму/детективу/любовному роману с элементами мистики. Потому что хоррора лично я тут вообще не наблюдаю, а вся мистика сводится к одному появлению призрака и якобы волшебному камню, действие которого никак в тексте не показывается (о нём ещё скажу отдельно). Все остальные вроде как мистические проявления вполне можно объяснить достаточно прозаически и с научной точки зрения.
Касательно стиля — автор очень старается выдерживать его в духе английских классиков, и надо сказать, эти старания приносят свои плоды. Правда, порой мы всё равно наблюдаем несоответствие речи персонажам и лексики — сценам. Например, дворецкий Бартоломью Монстр то воистину похож на какого-нибудь сноба-Бэрримора, то говорит очень живо и лихо, будто вспоминая о том, что живёт не в викторианской Англии, а в двадцать первом веке. И опять же, порой лексика вовсе выбивает из колеи, когда встречаешь непонятных кадавров, вроде «воркотнул», «звонкая ладошка» и «бэби» (а также «шеф» в значении «шеф-повар»). При этом автор знает, что такое неудобья, маунды, автохтоны и антресоли как комнаты, а не отделение шкафа, и это весьма похвально. Видна работа со словарями и изучение материала, поскольку эти термины вставлены не как попало, а со знанием дела. Правда, я бы отметил один момент: неплохо бы писать примечания в сносках к редко используемой терминологии. Не все же в курсе — и не все готовы отрываться от текста и идти гуглить) Тем более, что подобные сноски к словам, как нельзя более уместным именно в таком тексте, навевают воспоминания о томиках Майн Рида или Дюма, где примечаний было в нужном количестве.
Помимо вставления сносок я бы посоветовал автору найти хорошую бету, потому что знаки препинания местами вопиют: то избыток запятых, то их отсутствие, то острая нехватка дефисов — местами дёргает и отвлекает от создавшейся было атмосферы романа времён Конан Дойля.
Персонажи романа могут показаться в чём-то идеализированными, наивными, не выдерживающими придирчивой критики. Юная и отважная Черри Ливси (отдельный поклон в сторону фамилии, строго придерживающейся четырёх профессий джентльменов; Дэвид Ливси Стивенсона в этот момент явно одобрительно приподнимает треуголку над париком и улыбается отсылке), крайне благовоспитанная и умная девица, погружённая своим воспитанием в мир классики и отторгающая массмедийность. Лорд Крейстон (чьё имя мы узнаём только в седьмой главе — а не поздно ли? — и больше оно не встречается), сильный, как Геркулес, красивый, как Аполлон, а голос его и смех — самому Оберону впору. Воспитанницы и персонал пансиона, жители городка — роющий носом землю шериф, упорный полисмен, душевная хозяйка гостиницы, въедливые журналисты, рассеянные и увлечённые своим делом профессора (кстати, как они выглядят и какого возраста? об этом ни слова, а ведь это — одни из ключевых второстепенных персонажей)… В чём это даже архетипичные типажи, и кто-то может посетовать на тему нереалистичности их отображения.
Но я принял для себя, что читаю именно неоромантизм, — и в таких рамках всё встаёт на свои места. Разве мы не помним прелестную Аврору и мужественную и несчастную Эжени в «Квартеронке» Майн Рида? Разве тот же, уже упомянутый мной доктор Ливси или Джон Сильвер в «Острове сокровищ» выиграли бы, приобрети их образы несколько большую реалистичность? Нет уж, раз повествование переносит нас в атмосферу тех времён, то стоит принять и правила сторителлинга тех времён. Роман больше похож на пьесу, которая, при должной доработке, могла бы быть поставлена на той же сцене, что «Кентервилльское привидение» и «Десять негритят».
Что я имею в виду под доработкой? Ну, во-первых. Легенда о Болонье не выдерживает никакой критики. В элитных войсках НАТО обычно подбирают нечто более правдоподобное. Если легенда есть — ты должен соответствовать, а не вот так глупо палиться незнанием классики живописи. Всё-таки эти элитные войска существуют вне атмосферного анклава Крейстон-хилла, в нашем, суровом и жёстком современном мире, а там уже — совсем другой коленкор) И как клавиатуры и мобильники могут сбивать прицел?) Тут же наоборот пальцы разрабатываются.
Во-вторых, повествование (особенно в первой его части) получилось достаточно разрозненное. Немного путаешься, что было раньше: вернулся Крейстон — или выпустилась Черри. Очень внезапной получилась смерть Барри, прямо в лоб. Хлобысь — и никакого перехода! И к чему был крик ужаса на пустошах, который услышал Баск, если Кейси нашли только через полгода? А история с паромом — так и кажется, будто она придумалась внезапно, и решение вставить её в текст пришло спонтанно. И так далее, и тому подобное.
В-третьих — роман необходимо перечитать и причесать на предмет избавления от мелких ляпов. Приведу несколько примеров в помощь автору.
Анна Мария Анжела Фелпс — или таки Хельга?
Кей и Си — это не Крис Симменс (бывший так недавно Марти). Он пишется как Chris Simmens — Си Эс, стало быть. А на букву Кей в английском начинаются, в основном, ирландские и т.д. имена, вроде Киарана или Кайла.
Путаница: О’Рэйли — О’Райли, Хочкинс — Гочкинс, Хитклифф Монстр — Джереми Монстр (вроде бы один и тот же человек, если я ничего не путаю). Порой встречаются новые абзацы посреди строки — это уже в сторону оформления текста.
И — да. По поводу немецкого лучше советоваться с носителем или «опытным пользователем». Я сам немецкого не знаю, но жена качает головой: надо править. Правда, мы с ней оба — не знатоки именно швейцарского диалекта немецкого, так что…))
Несколько подробней остановимся на детективной составляющей сюжета. Видно, что продумывалась она тщательно, особенно — завязки. По тексту щедро рассыпаны намёки и уловки, должные отвлечь читателя от истинного преступника: чего стоит только фамилия Монстр, перекликающаяся с названием романа, достаточно подозрительный тип О’Райли или персонаж баронета Грея (кстати, утолите моё любопытство, почему его называют Песталоцци?). Вот последний, судя по всему, введён лишь для экспозиции и затем, чтобы мы подозревали его в Швице, — и к сожалению, слит — как и вся линия пансионата, вместе с Линдой и Аделаидой (вообще непонятно зачем введённый персонаж — даже учитывая её дальнейшее появление рядом с Крейстоном). Эта линия, судя по всему, служит лишь для введения читателя в нужную атмосферу, а потом — всё. Позабыт-позаброшен и Ричард, и почтенные родители Ливси — а ведь Крейстон должен был в первую очередь писать кому-то из них: мол, заберите вашу непутёвую, у нас маньяк!
Так вот, возвращаясь к завязкам. По законам детективного жанра, если мы даём какие-то намёки, их надо доводить до логического конца, и раскрывая истинную ветку преступника, заканчивать и ложные. История с двойником — без начала и какая-то беспомощная. Общее впечатление — от него добры люди преступлениев ждали, а он чижика съел! © Потому что в процессе чтения действительно скрипишь мозгом, размышляя: этот, этот или тот? Где-то до середины текста, где уже становится понятно, что убийца — садовник ТМ. Но тем не менее, «сладкая» в устах убийцы по отношению к Черри даёт аллюзии на Грея, пирог для любимого постояльца — на Швица, да и садизм сестры Фрэзер приходится в кон, пусть и уже когда всё ясно. Но ложные хвосты повисают в воздухе, а мотивация убийцы «а просто так получилось, я попробовал — и заверте...» — неоднозначна. С одной стороны, отсутствие интриги и заговора, с учётом раскиданных по тексту намёков и недомолвок, когда читаешь и ждёшь уже какой-то суперзакрученной мотивации, мести в стиле потомка Хьюго Баскервилля, неслабо выбивает из колеи. С другой стороны — это прелюбопытнейший парадокс: когда за тем, что уже надумали и читатель, и жители Крейстона, и главные герои, — пшик, фата моргана, карточный домик, а всё оказывается гораздо проще и прозаичнее. И ужаснее. На самом деле, ужаснее. Потому что — да, вот так всё просто. Из-за одного непонимания, ошибки, желания позабавиться, несопоставления собственной физической силы с прочностью тел других людей получилась вот такая кошмарная история, посеявшая панику в добропорядочном английском городке. Самое отвратительное, что очень часто так и бывает в жизни: когда за самыми кошмарными событиями стоит не масонский заговор жидорептилоидов с планеты Нибиру, а именно вот это: «я ошибся — и заверте...» И вот уже истинный убийца пусть и не тонет в зыбучих песках, как Стэплтон в Гримпинской трясине, но пускает себе пулю в висок — оставляя нас, читателей, в состоянии некоторой потерянности: как, и это всё?..
Что же касается мистических элементов — мне лично очень жаль линию опекунов Мейсонов, которую можно было раскрыть в стиле Лавкрафта (если уж заявлен хоррор) — с попыткой медленного отравления, с древним культом, с заговором! Но волшебный камень появляется — и о нём забывают до одного-единственного момента, когда его вновь находят, и никаких мистических проявлений лично я не нашёл, одни легенды и семейные предания.
Более мистической могла стать линия мнимого сумасшествия Крейстона — ведь почему-то в нём убеждены практически все, и в первую очередь — он сам. Возможно, какое-то семейное проклятье, болезнь, провалы в памяти? Или древнее пророчество на тему того, что когда похищен будет камень — падёт на род Крейстонов бич деменции…
Что до линии любовной — я так и не понял, почему Черри отказала Крейстону, хотя призрак её одобрил. И почему потом согласилась? Мотивация не дана. Но помимо этого момента, отношения Крейстона и Черри развиваются весьма трогательно, именно что в викторианском стиле. Эта их переписка, именно пером на бумаге, а не стандартным шрифтом Ворда или пишущей машинки, — и ведь не роман в письмах, как это обычно делается в эпистолярном жанре, а узнавание друг друга, общение на разные темы, постепенное привыкание. Метания юной героини в плане «поддамся — не поддамся!», пусть и не совсем объяснённые, всё же вызывают умиление — вот же романтическая барышня! А благородное стремление Крейстона уберечь дорогую ему особу от смерти и увечий пусть и твердолобо, но так по-рыцарски.
А знаете, что действительно подкупает в «Крейстонском монстре», помимо всего прочего? Когда закрываешь прочтённый роман, действительно возникает ощущение, будто ты перевернул последнюю страницу пухлого томика, желтоватую, с неповторимым запахом старой бумаги и чернил. И так и хочется встать из кресла перед камином, сгоняя с колен английского бульдога и откидывая клетчатый плед, подойти к стрельчатому окну, налить бокальчик шерри или хереса и задумчиво набить трубку табаком из турецкой туфли и раскурить её, аки Шерлок Холмс.
И вот эта атмосферность и заставляет воскликнуть: «Скорей, скорей, читатель, открой первую страницу, и автор поведёт тебя туда, где…» После достойной вычитки, конечно)
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.