Глава X

Реальность. Опять реальность. Агнус протёр глаза, пытаясь прийти в себя и начать предпринимать что-либо. Оказалось, что он проспал всего 2 часа. Снова положив тело Лины в холодильную камеру, Агнус вышел из здания морга. Холодный воздух реальности навевал тоску. Домой идти не хотелось. Он закурил сигарету, купил в первом попавшемся ларьке бутылку водки и отправился в ближайший парк. Всё было как прежде, наверное. Прохожие вызывали у Агнуса лёгкое отвращение, а обрывки их разговоров были полны идиотизма. Но появилось нечто новое. Стоило Агнусу расфокусировать зрение, как вместо людей он начинал видеть структурный код их сознания: каждый имел свой неповторимый набор символов, цвет и диапазон свечения. Он сел на скамейку, открыл бутылку и сделал глоток. Неясные мысли проносились в голове с огромной скоростью, и это причиняло изрядное неудобство. Глоток. Глоток. Ещё глоток. И вот уже сознание стало принимать ясность своего обычного состояния. Темнота и тишина звёздной ночи успокаивали. Агнус лёг на скамейку, стал смотреть вверх и, возможно, впервые абсолютно ни о чём не думал. Он долго не закрывал глаза, а когда закрыл, то сразу же уснул, и увидел сон, самый обычный сон нормального человека. Ему снилась синяя бабочка, будто в замедленной съёмке плавно взмахивала крыльями на фоне ночного неба. Она порхала и порхала, но оставалась на одном месте, и как только Агнус подумал об этом, заметил паутину, в которой она запуталась. Звёзды светили всё ярче, а располагавшиеся совсем низко, сливались друг с другом и превращались в огромные пятна мерцающего света. Вскоре появился маленький чёрный паук. Он быстро, но тщательно плёл свою паутину, не замечая бабочки, застрявшей в центре западни. Звёзды распалялись все ярче, поглощая окружающую их темноту и вскоре не оставили на небе ни одного глухого островка. К этому времени паук сплел паутину, настолько плотную, что сквозь нее едва пробивался пронзительный звездный свет.

Сон оборвался, и Агнус почувствовал, что кто-то толкнул его в плечо.

(Оборванец)— Мужик, мужик, ты живой?

(Агнус) — Что ты хочешь?

(Оборванец) — Я подумал, что нужна помощь. Дай глотнуть, а?

Он бросил взгляд на бутылку водки в руке Агнуса, и его лицо расплылось в предвкушении.

(Агнус) — Ты мог бы забрать бутылку, пока я спал.

Агнус сел и протянул оборванцу оставшуюся водку. Тот, не долго думая, сел рядом, и залпом влил в себя всё её содержимое.

(Оборванец) — Я человек приличный. Если на мне одежда из помойки и мне некуда идти, это ещё не значит, что я могу вести себя, как свинья.

(Агнус) — Ну да.

Агнус посмотрел на оборванца расфокусированным зрением и увидел жёлтые, ярко светящиеся символы его сознания.

(Агнус) — А я твою душу вижу.

(Оборванец) — Не завидую. Смрадное, наверно, зрелище.

(Агнус) — Как твоё имя?

(Оборванец) — Аникей

(Агнус) — И как же ты дошёл до такой жизни?

(Аникей) — Всё очень просто. Я сам её выбрал. У меня была работа, дом, семья, машина. Но я перестал играть по правилам.

(Агнус) — Зачем?

(Аникей) — Это тяготило: мне стало ужасно скучно и душно.

(Агнус) — А сейчас?

(Аникей) — Хотя по сути ничего не изменилось, я стал намного свободнее. Обществу больше нет до меня дела. Я делаю всё, что хочу: иду туда, куда захочу, а не туда, куда нужно; делаю то, что нравится, а не то, что должен; говорю то, что думаю, а не то, чего от меня ждут. Общество посредственно, и люди с потенциалом гениев увязают в болоте критериев нормальности. Я не хочу иметь с ними ничего общего. Я ничего им не должен, и они мне тоже.

(Агнус) — Глубоко. Ты веришь в бога?

(Аникей) — Как говорил Фридрих Ницше: «Бог умер, люди убили его».

(Агнус) — То есть, ты считаешь, что бога нет?

(Аникей) — Почему же нет? Он есть в головах людей, которые в него верят. Нельзя оспаривать существование того, что имеет название.

(Агнус) — Что, по-вашему, ждёт нас после смерти?

(Аникей) — Думаю, этот вопрос не по адресу. Как писал Роберт Шекли: «По вопросам загробной жизни будьте добры обращаться к пастырю, мулле, раввину или любому другому аккредитованному представителю господа на земле». Есть сигареты?

Агнус протянул ему пачку.

(Агнус) — Возьми, возьми все, они мне больше не пригодятся.

(Аникей) — Спасибо. Ладно, я пойду.

(Агнус) — Удачи.

Агнус дождался рассвета и отправился на работу, там он переложил тело псевдо Лины на каталку и покатил его в соседнее здание крематория. К его удовольствию, заведующего крематорием ещё не было. Агнус самостоятельно уложил Лину в печь, повернул рычаг, лёг рядом и захлопнул на себя крышку. Через 5 секунд со всех сторон, полыхнули струи красного пламени. Почувствовать боль он не успел. Только тепло и окутывающую темноту.