Юррик - Осенний полёт на Луну

Осень приносит свои особенности в дивизионную жизнь. Во-первых, наступает пора сбора урожая, а это, в свою очередь, означает периодические поездки личного состава на помощь в шефский колхоз, где происходят знакомства солдатиков с местными сельскими красотками, которые (знакомства) чреваты последующими тайными свиданиями в районе расположения, с дегустацией чУдных самодельных напитков, что есть грубейшее нарушение воинской дисциплины со всеми вытекающими… Во-вторых, тот самый урожай в местных климатических условиях в немалой степени состоит как раз из плодов, подразумевающих их простое преобразование в вышеуказанные напитки, коими потом можно буквально залиться и по очень смешной цене. А отягчающие обстоятельства заключаются в том, что для лиц в офицерском звании местные жители обычно делали либо большие скидки, либо, в самом тяжком варианте — даровали свои алкотворения вообще просто так, из уважения, так сказать, и понимания...

Ради справедливости надо добавить, что поскольку достаточно большой процент дивизионного контингента происходил из молдаван, то их многочисленные родственники об этой поре просто непрерывным потоком, несущим с собою тару с аналогичным натуральным продуктом, стремились проникнуть в городок для свидания с любимым чадом. При этом недопустимые к употреблению в суровых армейских условиях жидкие дары, во всей своей многолитровой охмеляющей мощи, подлежали изъятию и уничтожению.

Надо ли пояснять, какая нагрузка ложилась на хрупкие плечи и желудки лейтенантов-холостяков?!

И вот, как раз в эту тяжелую пору, меня от очередного разгула уничтожения ненавистных даров спасло элементарное дежурство по части, а Серега с Вовкой остались мужественно нести наше тяжкое бремя. Уложив личный состав и проверив посты, я без всякой задней мысли решил заглянуть в общагу что-нибудь взять почитать. Безлунная ночь была темной, как обычно на юге, фонарик барахлил, и к общаге я пробирался почти наощупь, то и дело натыкаясь на корявые стволы старых акаций, которые росли здесь на каждом шагу. Наконец, между стволами забрезжил свет лампочки над крыльцом нашего милого убежища. На крыльце стояла какая-то фигура непонятного силуэта. Приближаясь, я наступил на ветку, и фигура неожиданно резко отреагировала на звук, метнув в мою сторону пустую бутылку и угодив в ствол акации совсем рядом со мной. После броска фигура потеряла равновесие и стала пританцовывать на крыльце, стараясь его восстановить. Когда через некоторое время ей это приблизительно удалось, она крикнула в темноту уставную фразу,

— Стой, кто идет?! — и чуть погодя добавила, — С-стррелять б-буду!

Голос свидетельствовал о том, что фигура была Серегина, и видимо, дары были уже основательно уничтожены. Ввиду опасности быть подстреленным, я применил обходный маневр, и осторожно подкрался к крыльцу с фланга. Когда я появился из темноты, Серега уже сосредоточенно всматривался в ночное небо, приложив ладонь козырьком ко лбу, чтобы не мешал свет лампочки. У него на голове были женские колготки (взявшиеся непонятно откуда, и валявшиеся у нас в комнате с прошлых выходных), которые и создавали непонятность силуэта.

— Юррик! Молодец, что пр-ришел… — он с энтузиазмом полез обниматься.

— Жаль, брат, что ты с нами не летишь...

— Куда это, на ночь глядя? — машинально поинтересовался я, готовясь уже пройти в коридор, но Серегин ответ заставил меня вздрогнуть и задержаться.

— На Луну конечно… Завтра летим с Вовкой, у нас п-приказ… он там, — махнул вялой рукой внутрь общаги, — изу-уччает полетное задание...

Заинтригованный, я прошел в комнату, и застал там живописную картину. Вовка, как обычно, в одних трусах и очках, лежал на спине на своей кровати и мирно спал. В этот раз на теле присутствовала также застегнутая по всем правилам портупея, а на голове кроме очков была сползшая на морду фуражка, зафиксированная на подбородке хлястиком. Рука, покоящаяся на его мужественном брюхе, действительно крепко держала какую-то потрепанную книжицу, а вторая, бессильно опущенная вниз, нежно сжимала горлышко трехлитровой банки с остатками чУдного напитка. На полу посреди комнаты были с любовью разложены два костюма химзащиты и приложенных к их воротниковой зоне противогаза, очевидно подразумевая собой приготовленные к завтрашнему полету скафандры. Ребята успели основательно подготовиться.

Аккуратно вынув из Вовкиной руки книжку (это оказался сборник фантастики), я вышел обратно. Серега, обняв себя под мышками, и подрагивая от ночной прохлады, по-прежнему топтался на крыльце, что-то бормоча себе под нос, изредка счастливо хихикая.

— Товарищ лейтенант! — воскликнул я строго, — завтра у Вас ответственный день, пора и отдохнуть. Он обратил на меня сияющий неподдельным счастьем взор, — Да, Юррик, да, пора...

Потом, бросив последний мечтательный взгляд на небо, повернулся, взмахнув перед моим лицом чулками колготок, и пнув жалобно пискнувшую дверь, строевым шагом промаршировал внутрь, негромко вскрикивая в такт шагам, — на Луну, на Луну, урра...

Завистливо вздохнув, я пошел в казарму, изучать полетное задание.

произведение на странице автора