С ним всё так, но оно выбивается из контекста стихотворения. Попытаюсь объяснить — русскоязычному читателю — монолингву, если можно так выразиться, — практически невозможно или очень сложно понять, к чему оно здесь — русские так не говорят. Я интуитивно понимаю, что вы хотели сказать, но проблема в том, что всё остальное стихо выстроено в рамках русскоязычной словесности и — вольно или нет — получается когнитивный диссонанс. Доходит до того, что при первом прочтении не знаешь, куда ставить ударение. Надеюсь, не перемудрил с объяснением.
Как сделать стихотворение лучше, боюсь, подсказать не смогу.
1 — Как уже говорил много раз, с любовью отношусь к Японии и, естественно, к поэзии страны восходящего солнца, но здесь чего-то лично мне не хватило.
Очень смутило притяжательное местоимение в первой строке второго хокку. Точнее, его написание с большой буквы. Мне, почему-то, кажется, что это западная традиция обращения к божеству.
2 — Безысходность — первое, что приходит на ум после прочтения. Особенно усиливают эффект последние две строки. Эмоция передана замечательно, но я не слишком понимаю, для чего здесь нужна так называемая «лесенка»? Зачем ломать строки, проще говоря? Просто чтобы было?
3 — Сердце ветра это что-то вроде ока бури? В остальном — прекрасное танка. Снимаю шляпу.
4 — Признание в любви от прожжённого морского волка? Оригинально. Спасибо.
5 — Опять Япония. И опять — мимо. Шелест — это уже не безмолвие.
6 — Вот это вот «сколько века», как бельмо на глазу или таракан в супе, или пятно — крови\вина — на белоснежном платье! За него цепляешься взглядом и остального уже не видишь. Жаль. Потому, что стихи действительно хороши.
Но здесь, на мой взгляд, не совсем тот случай — автор профит получает (он подводит итог какой-то своей истории, возможно целого этапа жизни), а читатель — нет, поскольку не понимает, зачем ему это рассказали.
Это всё равно, что случайно заглянуть в чужой дневник.
Браво!
И даже имеет определённый шарм.
Поются — это хорошо.
А благодарить не за что. Стихи действительно хороши.
Это не просторечное выражение.
С ним всё так, но оно выбивается из контекста стихотворения. Попытаюсь объяснить — русскоязычному читателю — монолингву, если можно так выразиться, — практически невозможно или очень сложно понять, к чему оно здесь — русские так не говорят. Я интуитивно понимаю, что вы хотели сказать, но проблема в том, что всё остальное стихо выстроено в рамках русскоязычной словесности и — вольно или нет — получается когнитивный диссонанс. Доходит до того, что при первом прочтении не знаешь, куда ставить ударение. Надеюсь, не перемудрил с объяснением.
Как сделать стихотворение лучше, боюсь, подсказать не смогу.
В этом туре я не участвовал.
1 — Как уже говорил много раз, с любовью отношусь к Японии и, естественно, к поэзии страны восходящего солнца, но здесь чего-то лично мне не хватило.
Очень смутило притяжательное местоимение в первой строке второго хокку. Точнее, его написание с большой буквы. Мне, почему-то, кажется, что это западная традиция обращения к божеству.
2 — Безысходность — первое, что приходит на ум после прочтения. Особенно усиливают эффект последние две строки. Эмоция передана замечательно, но я не слишком понимаю, для чего здесь нужна так называемая «лесенка»? Зачем ломать строки, проще говоря? Просто чтобы было?
3 — Сердце ветра это что-то вроде ока бури?
В остальном — прекрасное танка. Снимаю шляпу.
4 — Признание в любви от прожжённого морского волка? Оригинально. Спасибо.
5 — Опять Япония. И опять — мимо. Шелест — это уже не безмолвие.
6 — Вот это вот «сколько века», как бельмо на глазу или таракан в супе, или пятно — крови\вина — на белоснежном платье! За него цепляешься взглядом и остального уже не видишь. Жаль. Потому, что стихи действительно хороши.
ТОП
1 — 2
2 — 6
3 — 3
Подписываюсь под каждым словом.
Жаль.
Хорошая вещь.
Завидую белой завистью.
Браво!
Тепло очень стало после прочтения.
Кто ж его, автора, знает?
Ага.
Надеюсь, что объяснит.
За него.
Возможно, иной раз бывает и лучше.
Но здесь, на мой взгляд, не совсем тот случай — автор профит получает (он подводит итог какой-то своей истории, возможно целого этапа жизни), а читатель — нет, поскольку не понимает, зачем ему это рассказали.
Это всё равно, что случайно заглянуть в чужой дневник.