На завалинке

ГЛАВА ПЕРВАЯ

АХ, ВЫ БАБУШКИ-БАБУЛЬКИ!

Аня Глухая. «И де вин живе?»

Ах, вы, бабушки-бабули!

С ними ты не пропадешь!

Отольют такие пули,

Сразу наповал убьешь.

Все ее в деревне знали.

Ходит с палкою кривой.

И в деревне называли

Бабку Анею Глухой.

Если громко стукнуть дверью,

Не услышит этот стук.

И ее глухой тетерей

Называл ее супруг.

Вот она шагает мимо.

На завалинке сидят

Красны девицы. Вестимо,

Как сороки стрекотят.

К ним с дороги завернула.

— Можно с вами посидеть?

Дома чуть я не уснула.

На людей хоть посмотреть.

Что же? Места им не жалко.

Хоть кого возьмут в артель.

Баба Аня, словно палка,

Выглядит как топ-модель.

Огонек в глазах цыганских

Светит, как у молодых,

Хоть и прелестей-то дамских

Не осталось никаких.

Только слов она не слышит,

Вроде как в немом кино.

Но сидит и тихо дышит.

Всё не в доме же одной.

Разговор об огороде

Между девушками шел.

Огород – он клада вроде,

Без него какой же стол.

И хвалятся урожаем.

«Мы же просто молодцы.

Вот такие собираем

Мы на грядках огурцы!»

Встрепенулась баба Аня,

Почесала меж бровей,

Налетела, как пиранья.

— А скажи, где вин живе?

Девушки оторопели.

Как глухой растолковать?

На друг друга посмотрели

И как стали хохотать.

Так крылатой стала фраза

И гуляет с тех времен,

И проникла, как зараза,

Эта фраза в лексикон.

Если кто разводит руки,

Как колом по голове,

Молодые и старухи:

— Ну, и где же вин   живе?