День, когда я первый раз запустила ворд и начала писать )
а до «ворда» были «Эд», «Нед» и самый крутой — «wd»(слово и дело заабревиатуренные) — в оперативной памяти он занимал 15Кб (!) зато умел печатать на Эпсоне восьмиигольчатом графику, имел, кроме Таймса ещё 15 шрифтов, и даже грамматику проверял!!! (из 15-то К !!!)
Свежекрашеные стены-пионеры на параде,
С белым верхом, с синим низом. Я, обломком кирпича,
Выцарапываю строчки бурых неглубоких впадин
И подъездные котята рядом ласково урчат.
Эти три огромных буквы написать пытаюсь ровно,
Чтобы словно на плакатах слово МАЙ и слово МИР.
Пусть испачкала я платье, стёрла пальчики до крови.
Не могу не поделиться новым знанием с людьми.
Я хочу, чтоб это слово стало праздничным и рыжим.
Как ирландский сеттер Этна, как пахучий мандарин.
А оранжевое солнце сквозь стекло окошка брызжет.
-Солнце! Хоть немножко цвета, подари мне, подари!
Но шаги уже я слышу, — это мент наш дядя Коля,
Тишину густого полдня разбивает в черепки.
Я к котятам наклоняюсь. Я успела! Я довольна.
И старательно сметаю пыль с натруженной руки.
Поднимаясь по ступеням, мент пыхтит: — Ах, ёб те! Жарко!
И смущается, заметив вдруг меня среди котят.
Он ешё пока не знает, что ремонт пошёл насмарку.
Сер мундир его мышиный-ярко пуговки блестят.
Ущипнул меня за попку. Сообщил, что солнце светит.
Но, увидев это слово, тут же перешел на крик.
-Суки! Падлы! Пидарасы! Здесь же женщины и дети!
Уходи гулять, Танюха! Эту пакость не смотри!
Я невинными глазами обласкала дядю Колю
И трёхбуквенное слово… Вниз по лестнице лечу.
Лишь бедро моё царапнул кирпича обломок колкий,
Через розовый кармашек. Но слегка. Совсем чуть-чуть.
про псевдоним: когда впервые наткнулся на лирунет, а было это в 2001-м, решил пару стишков представить на стихиру на публику и из стеснительности решил инициалами зарегистрироваться — ан нет, оказалось занято пришлось лишнюю букву вставлять так с тех пор и известен в сети…
с тем, кто мои две буквы занял, я подружился, да, это Александр Сергеевич Денисов — АС такой, очень интересный и своеобразный поэт
есть ещё в лирунете один Анс — Олег Анс, не знаю (знал, да забыл) кто он в миру, но нас иногда путают, а так запросто в гости друг к другу ходим на разных ресурсах
публикации — пока в «братских могилах» только, но есть, в разных, одна так вообще антология «Земляки» называется (не считая научных и технических статеек и разных очерков-фельетонов в местной периодике)
а начинал со стенгазет, да
с хандрой не борюсь, пишу чопопала когда левая нога захочет, так что все вопросы к ней
любимые писатели: Житинский и Платонов, это если кроме Гоголя
родные и близкие — не, не читают, и хихикают, злые потому что
ну эти-то штуки читать надо всего только в двух случаях, как мне кажется:
— когда эдак мучаешься типа, а оно не выходит, это как табуретку сколотил, а она колченогая, сколотил другую, а она наперекосяк… или, как Чайф поёт: «я думал будет хорошо, а вышло не очень» — вот тогда и где нипопадя ищешь, а чо не очень-то, чо я такого не так сделал
— когда эдак чего прочитаешь аффигительное и думаешь: «а как, а как это сделано-то? я тоже хочу так научиться»
а я… а я… я тут буду совсем по другую сторону баррикады:
Котов — это Котов, и его, Котова проблемы — это его, Котова проблемы и методы их разрешения это тоже его, Котова методы
у Ландау были другие проблемы и методы тоже другие
у Альтшуллера вовсе даже третьи, и он даже метод-не метод, целое учение такое разработал — куда там шпаргалка Котова, АРИЗ учение называется, если кто не понял, а сам-то Альтшуллер вовсе никто иной как тот самый Альтов (это кто понимает)
Свежекрашеные стены-пионеры на параде,
С белым верхом, с синим низом. Я, обломком кирпича,
Выцарапываю строчки бурых неглубоких впадин
И подъездные котята рядом ласково урчат.
Эти три огромных буквы написать пытаюсь ровно,
Чтобы словно на плакатах слово МАЙ и слово МИР.
Пусть испачкала я платье, стёрла пальчики до крови.
Не могу не поделиться новым знанием с людьми.
Я хочу, чтоб это слово стало праздничным и рыжим.
Как ирландский сеттер Этна, как пахучий мандарин.
А оранжевое солнце сквозь стекло окошка брызжет.
-Солнце! Хоть немножко цвета, подари мне, подари!
Но шаги уже я слышу, — это мент наш дядя Коля,
Тишину густого полдня разбивает в черепки.
Я к котятам наклоняюсь. Я успела! Я довольна.
И старательно сметаю пыль с натруженной руки.
Поднимаясь по ступеням, мент пыхтит: — Ах, ёб те! Жарко!
И смущается, заметив вдруг меня среди котят.
Он ешё пока не знает, что ремонт пошёл насмарку.
Сер мундир его мышиный-ярко пуговки блестят.
Ущипнул меня за попку. Сообщил, что солнце светит.
Но, увидев это слово, тут же перешел на крик.
-Суки! Падлы! Пидарасы! Здесь же женщины и дети!
Уходи гулять, Танюха! Эту пакость не смотри!
Я невинными глазами обласкала дядю Колю
И трёхбуквенное слово… Вниз по лестнице лечу.
Лишь бедро моё царапнул кирпича обломок колкий,
Через розовый кармашек. Но слегка. Совсем чуть-чуть.
Серебряный век кокаина,
Шагреневый век элсиди…
Поэзия жизни наивна,
Считая, что смерть позади.
Ахматова, Блок и Вертинский —
С трёх букв начинается век.
«Россия — букварь без картинок», —
Сказал мне один человек.
Я имени не называю,
Чтоб не причинить ему зла:
Россия — страна грозовая.
В ней Имя опасней числа.
Россия — тяжёлый наркотик,
Сгущающий душу и кровь…
Кто против России, тот против
Любви, против слова «любовь»!
Торговец смертельным товаром
Хранит свой навар между строк
Поэтов, которые даром
Ему преподали урок.
Стихи рекламируют пищу
Для сердца, ума и души:
Мы — нищие Духом, мы ищем
Те средства, что всем хороши.
Наркотики — это лекарства
От боли и от похвалы:
Полцарства за строчку! Всё царство —
За точку от вечной иглы!
Бессмертие — тайна Кощея,
Рождение — тайна Яги…
В глазах полицейской ищейки
Одно только слово «беги»!
Наркотики Серого Волка
Зарыты в глубоком снегу.
Пословицы и поговорки
У Серого Волка в долгу.
Россия — должник перед Богом
За сказки, стихи, колдовство.
Пора повиниться во многом,
Пора прекращать баловство.
Реклама возникла из хлама,
Как сказочный ориентир —
Дорога, ведущая к храму,
Тотчас превратилась в пунктир.
Реклама возникла из хлама,
Из хаоса и кутерьмы,
Как цель грандиозного плана,
Которому следуем мы.
Все против наркотиков, против
Того, чтобы сесть на иглу,
Но сказочным словом «наркотик»
Торгуют на каждом углу.
Любовь подменили цитатой,
Наркотиком — русскую речь…
Что вспомним о веке двадцатом?
Чьё Имя нам стоит беречь?
Реклама, ведущая к храму,
Тобой создается, поэт,
Не рой оркестровую яму —
Поэзия сходит на нет.
©Р.Тягунов
Передавая Трубку Мира
Из уст в уста, по часовой,
Мы под завесой дымовой
Водой то мертвой, то живой
Приводим в чувство нашу лиру.
Дым — оправдание надежд.
Традиция — огонь без дыма.
Традиция необходима
Для усмирения невежд,
Укравших собственное имя.
Имен не больше, чем знамен,
Развернутых под белым флагом
Парламентером всех времен,
Который вслед за январем,
Бумагу обратив во благо,
Уйдет
клубящимся
оврагом.
©Р. Тягунов