Здесь прямо булгаковщиной повеяло)) Нетипичная весенняя жара, странный незнакомец и связанная с ним чертовщина)
Миша откровенно карикатурен, но читать было весело. И чуется, что неспроста на этого байкера повешена бирка Великий Злодей))
Единственное, голос Янковского я так и не представила, потому что совсем не помню самого Янковского, увы мне. Может, добавить дополнительных эпитетов к этому голосу, чтоб было от чего оттолкнуться?
Язык меняется и рушит прежние нормы практически вне зависимости от воли его носителей. Надеть и одеть — это из области понятного как рационально, так и интуитивно. А вот насчет «каровы» и «жы-шы» — я, пожалуй, за.
И кофе среднего рода мне таки ближе, чем кофе мужского)))
А потом… потом — непременно будет восстание. Двадцать лет терпели рыбников, хватит уже! Чужаков сметут с родной земли, втопчут в грязь… нет, он сам их погонит! Станет рыцарем, не потому что дед был лордом — а потому что он, Сакс, достоин! Сам тейронский король Бероук пожалует ему герб, и блестящий доспех, а оруженосец будет держать над ним зеленый стяг с королевским медведем. А щук на знаменах — в грязь, под копыта, и ноблей — под копыта!
В остальном разницы не заметила. И там, и там хорошо.
А у меня в обоих купальских рассказах финал получился неожиданным. Не то чтобы совсем незапланированным, в общих чертах я его представляла, но в процессе повылезали такие подробности, что концовки стали сильно непохожи на первоначально предполагаемые.
Зато в романе финальный эпизод могу хоть сейчас написать)) Осталось только к нему нормально вырулить)
Лиле — это Лиля из пролога? Почитала комменты, увидела, что так оно и есть. Ура-ура, а я это поняла, еще когда она так нелогично на ярмарке объявилась))). Теперь интересно, как она попала в этот мир.
А кто решает, какие писатели у нас мегахорошие, а какие — так, шлак раскрученный?
Это вопрос более чем спорный и субъективный, и все, в конечном итоге, люди.
Если глобально, то литературные критики и литературоведы. А что до того, что они люди, то в числе физиков или, не знаю, социологов тоже не водится небожителей.
Я медленно пишу, на рассказ уходит почти месяц, а такой крупный конкурс и сам по себе, наверное, отнимает много времени. Так что приходится расставлять приоритеты)
Крайне редкий случай, когда поначалу резко непонравившийся рассказ спустя какое-то время начинает вызывать другие эмоции.
Не знаю, закладывалось или нет, но рассказ получился очень христианским. Эдакое доказательство от противного, почти миракль, в котором показывается, куда ведут смертные грехи — гордыня, ненависть и отчаяние. Поддавшись этим чувствам, а после еще и уступив искушению легко и просто начать иную жизнь (соседка с ее пирогом), героиня невольно сама заводит себя в ад. Жара, кошка и пуговицы — неизбежное следствие, кара за содеянное.
Еще зацепил момент:
Я хочу домой. Домой, домой! Да-да, мне давно пора домой…
Это Дягилева. «Плюс на минус дает освобождение — домой». Аллюзия, верно?
Да, и еще — в этом рассказе одна из самых неординарных на конкурсе трактовок темы, из прочитанных мною текстов.
Моя оценка ни на что не влияет, но я ее изменила. Не пятерка потому, что все-таки, как по мне, язык мог бы быть выразительней, и потому что финал оставляет ощущение незаконченности. Так долго нагнетавшийся конфликт остался неразрешенным — для окончательной точки что-то должно было произойти в конце: самоубийство, еще одно убийство или, чего там, покаяние.
Это вообще проблема нашего общества: если человек рассказывает о чём-то подобном, занчит он давит на жалость. И это не обсуждается!
Я так не считаю. Говорить можно и нужно о любых вещах, но проймут ли они — зависит от исполнения. В данном случае подача мне кажется не самой удачной. В остальном не буду спорить.
В любом случае, ваш рассказ зацепил и вызвал желание что-то обсуждать, а это уже очень многое. Удачи на конкурсе!
Плохо то, что большая половина рассказа — бесконечное, в лоб, давление на жалость и столь же бесчисленные самооправдания. Вот такую переигранную пострадань нужно безжалостно убивать в зародыше:
Скрытый текстВ городе, где я родилась, пьянство родителей — обычное дело, скорее норма, чем отклонение от правил. И быть этим отклонением мне не довелось. Мать, несмотря на высшее образование и эрудированность, часто уходила в запои. Отец нас бросил. И воспитанием никому не нужной девочки занималась полоумная бабка, которая к моему шестнадцатилетию уже не узнавала никого из окружающих, часами сидела на балконе, гладя кошку и повторяя: «Ещё немного и я поеду домой».
Нет, я не пытаюсь давить на жалость, но это легко поймёт тот, кто ходил в школу в чужих застиранных обносках, растоптанных башмаках, и для кого карманные деньги были непозволительной роскошью. Да что там! Запах свежеиспеченных булочек был вместо завтрака и обеда.
Мои одноклассницы мечтали о модных нарядах, а я — нормально поесть и поспать на чистых, непрокуренных простынях. Мальчишки тягали из магазина «Сникерсы», похваляясь ловкостью, а я пыталась заработать, моя полы в местной тошниловке «Зорька». Потом шла домой, где никто не ждал. Ни тебе горячего ужина, ни трёпки за двойку в дневнике. Наверное, кто-то бы даже позавидовал такому постоянству и безразличию. А мне просто хотелось жить по-человечески.
Никогда себя не жалела
Ой ли? Весь рассказ ГГ только и делает, что оплакивает себя, нищасную, и это притом, что в обстоятельствах ее жизни нет ничего запредельного. Если вы хотели показать действительно кромешный мрак, объясняющий ненависть ГГ ко всему миру, то строить рассказ нужно было тоньше, жестче и с другими акцентами (и заодно выправить стилистику). Тогда он мог бы действительно пронимать, потенциал есть.
Возможно. Комментатор 33 даже увидел в обстоятельствах жизни героини кромешный мрак, которого я не вижу. Бывает много, много хуже. Героини не жаль, и двойного убийства обстоятельствами не оправдать.
Но объективно — по исполнению рассказ неплох. Сквозные мотивы пуговиц и вечного лета так вообще замечательны.
Это вопрос более чем спорный и субъективный, и все, в конечном итоге, люди.
Нет, я не пытаюсь давить на жалость, но это легко поймёт тот, кто ходил в школу в чужих застиранных обносках, растоптанных башмаках, и для кого карманные деньги были непозволительной роскошью. Да что там! Запах свежеиспеченных булочек был вместо завтрака и обеда.
Мои одноклассницы мечтали о модных нарядах, а я — нормально поесть и поспать на чистых, непрокуренных простынях. Мальчишки тягали из магазина «Сникерсы», похваляясь ловкостью, а я пыталась заработать, моя полы в местной тошниловке «Зорька». Потом шла домой, где никто не ждал. Ни тебе горячего ужина, ни трёпки за двойку в дневнике. Наверное, кто-то бы даже позавидовал такому постоянству и безразличию. А мне просто хотелось жить по-человечески.