И что заметили насчет города, который не только фон.
Я не только о городе говорил, хотя он выписан Вами весьма примечательно и мастерски. Есть контраст между городом-реальностью, в которой взрослеет девочка, и её мечтой. И те эпизоды рассказа, где Вы играете на этом контрасте-противопоставлении, по-настоящему сверкают. В них он уже становится символом. Но, кроме него, у Вас есть вполне узнаваемый исторический фон событий, который, к сожалению, знаком нам всем. Также, как и у Пикуля есть фон в виде русско-японской войны. И у него, и у Вас этот фон действительно ярок и запоминающийся. Поэтому я и сказал, что он в рассказе — не менее значимое действующее лицо, чем Ваши одушевлённые герои.
Вообще, мне кажется, этот рассказ хорошо бы смотрелся именно на контрастах. Тем более что все предпосылки к этому в нём есть.
Хотя если показалось, что я пишу только так, то это показалось. Но от гендерной принадлежности открещиваться не буду.
Нет, мне так не показалось. К тому же я ещё не забыл «Живи, Детка»
«В городе разрослись сирень, изумрудные ели и яблони, каждую весну заливавшиеся бело-розовым цветом» — чтобы звучало по нарастающей, но тогда как-то не читается — ни по слову «сирень» применительно к «разрослись», ни по ритму
А Вы попытайтесь разбить это предложение на два. «В городе разрослась сирень» — одно, а второе начинайте с «изумрудных елей», и вот уже в него можно вставить при желании тех самых солдатиков. Хотя я думаю, что можно найти и другой образ. И, мне кажется, проблема решится сама собой.
Нужно ли менять структуру «морского» повествования,
Не-не-не, структуру здесь менять не нужно, иначе вся Ваша гармония рассыплется. Вы просто укрепите её. Тем самым конфликтом. И будет всё здорово. И действительно с приправой.
Если есть возможность улучшить — Зима будет землю и кактус грызть, отплевываться и улучшать. Было бы чего.
Ну в данном случае однозначно есть что улучшать и есть то, ради чего улучшать И. конечно, мне приятно, что мои советы помогли Вам
Интересно, что «женская проза» (не только на этом конкурсе) оказалась интересна не только женщинам.
Она всегда будет интересна не только женщинам — при условии, если она хорошо написана, а не как 99% любовных романов, издаваемых в мягкой обложке. Это ж ведь — другой взгляд на мир, а другой взгляд всегда интересен и поучителен — для того, кто захочет в него вникнуть.
Извините, я слегка задержался со своими комментариями. Начинаю возвращать свои долги.
Видимо, я не я буду, если сначала не пройдусь по так всем любимым запятым
пока губы не начинали трястись от холода, и мама не выгоняла из воды
здесь зпт. не нужна.
Тянущий от берега отлив, не пугал
зпт. не нужна (хотя, по-моему, об этом сказали).
Моря не было, но была мечта о нем, она давала девушке силы. И было родное, тихое озеро, спрятанное в лесу.
Вот знаете… всё хорошо. Но когда я первый раз читал рассказ, меня это озеро чем-то насторожило. Сначала не понял, чем — оставил на потом. Сейчас, когда его перечитываю. понимаю, чем.
Своей рояльностью. Только рояль обычно в кустах прячется, а этот — в лесу.
Почему я вижу в нём этот несчастный интернет-рояль, сейчас попытаюсь объяснить.
Оно, это озеро, вылезло из ниоткуда и подаётся Вами как само собой разумеющееся. А ведь если оно было для девушки родное, значит, она на нём была, и не раз (в те времена, когда её мечта о море откладывалась на потом, я правильно понимаю?) Но вот этот нюанс в рассказе не отражён. Почему я должен верить, что это озеро было для неё родным? Когда оно таким стало? Если оно сыграло в судьбе девушки, можно сказать, судьбоносную роль, то может, имело смысл немного больше уделить внимания этому озеру? Хотя бы сыграть на противопоставлении «море — озеро», «мечта — суррогат (или какую там роль Вы ему отведёте)», «синица в руках и журавль в небе...» Имхо — это в числе прочего, о котором сказала Синатра, украсило бы рассказ. По крайней мере, лишним бы точно не было.
— А у меня есть бутерброды. И термос с горячим чаем, — прозвучало примирительно.
Я так понимаю, это — слова мужчины. И предыдущая реплика тоже принадлежала ему. К чему здесь упомянуто «примирительно»? Да, она ответила не совсем вежливо, но это примирительно намного уместнее бы смотрелось как раз в предыдущей реплике, а не здесь. А то создаётся впечатление, что они успели поссориться, даже не познакомившись толком.
Она по-прежнему плавала, сколько могла и где могла
здесь зпт. не нужна.
в городе разрослись изумрудные ели, () сирень и яблони, каждую весну заливавшиеся бело-розовым цветом
имхо — вот тут бы возле сирени очень хорошо смотрелось бы какое-нибудь прилагательное. Вы всем деревьям даёте характеристики, а сирень как-то оставили без внимания. И предложение получается несколько неровным. Негармоничным.
— Там вроде что-то ядовитое, — настороженно протянула мама.
здесь в мамах можно запутаться. Может, бабушка?
— Как и мечты, — улыбнулась она, и оставшуюся неделю семья провела вместе.
Море мечты объединило их, подарило новую любовь и новую радость. Женщина молча благодарила его за чудо созидания. А оно улыбалось в ответ, маня бесконечными переливами синевы, обещая новые и новые чудеса.
имхо — вот это выделенное в рассказе лишнее. Попробуйте перечитать концовку без него. Может, так будет лучше?
Теперь собственно по рассказу. Он мне понравился. После столь обширного отзыва Синатры мне и добавить-то нечего. Единственное, в чём я с ней не соглашусь — это в налёте сказочности в рассказе (с учётом названия). Во-первых, такими темпами можно и цифру 3 совсем убрать из математики, чтоб она не превращала эту скучную науку в сказочную, а, во-вторых, сказочность тут присутствует ровно в такой мере, в какой нужно было создать теплоту и яркость в повествовании. Это удалось, и это замечательно.
Полностью согласен с Синатрой в том смысле, что рассказу не хватает каких-то деталей, подобных тому, какие у Вас были при описании города. Не знаю пока, где именно можно было бы эти детали отразить, но вот, например, совершенно непонятен момент расставания с мужем. Вроде бы как сначала он просто решил отправить её на море отдохнуть в узком родном женском кругу — почему тогда она воспринимает эту поездку как расставание с ним? Откуда взялись воспоминания о ссорах и непонимании? Да, они стали друг от друга отдаляться, но какого-то перехода убедительного между этим состоянием и состоянием расставания нет. Может, если бы удалось сделать этот кусочек более реалистически-психологическим, удалось бы по-иному показать концовку. Сделать её более контрастной и выехать на контрасте «лирика — реализм — лирика». И в этом смысле оптимистическая концовка уже не вызывала бы некоторых недоумений, которые Вам приходилось встрчать во время конкурса. Впрочем, это только моё имхо. Я уверен в том, что этот рассказ уже выглядит по-другому, и намного лучше.
А так, если не считать всего вышесказанного — повторюсь, очень хороший рассказ. Хороший образец лирической женской прозы. Несколько фотографичный, но фотография сродни стереокартинке, которую чуть наклонишь под другим углом — и уже видно что-то другое. В общем, немного поработать над рассказом в направлении Синатриных замечаний — и им можно будет по-настоящему гордиться.
Вообще название вызывает в памяти пикулевский «Три возраста Окини-сан». Не только из-за схожества названий, но, во-первых, из-за идеи рассказа, а, во-вторых, из-за присутствия исторического фона, на котором развёртывается повествование. По сути он у Вас такой же герой, как и взрослеющая героиня и её муж. И он (в смысле, фон) получился.
Дык правильно говорит, получилось оченно хорошо, всё разложено по полочкам, со всеми вызванными ассоциациями и аналогиями.
Я и не сопротивляюсь особо. Просто знаешь ведь как оно — доброе слово-то. Да ещё с такой высокой оценкой…
Не буду говорить про объективность, потому что её как таковой в природе литературы вообще быть не может
Это сродни идеалу, Бородец: его в природе не существует, но к нему нужно стремиться. А стремление к несуществующему, как мы знаем, есть смысл человеческой жизни
Спасибо, Агата. Очень старался не ударить лицом в грязь — книга-то и вправду достойная. Ну и если учесть, что это — мой первый опыт в написании подобного рода рецензий, то твоя похвала как профессионала для меня очень много значит.
Верно. Но мне кажется, что это как раз в духе времени
А фиг его знает, Иван, было это в духе времени или нет… Перед «Попыткой к бегству» был напечатан «Один день Ивана Денисовича», и уж на его-то фоне подобная придирка вообще смотрелась бы смешно, согласитесь… Да и с названием не всё так понятно: вот кто в СССР 60-х настолько знал Ницше, чтобы вынюхать, что название — скрытая цитата из него?
Я к чему сейчас так пространно рассуждаю: мы с Вами пытаемся проанализировать партийно-редакторский произвол, который в принципе никакой логике не поддаётся. И сейчас практически невозможно хотя бы для себя выяснить, где именно проходила грань между партийными требованиями (а ведь они и языка касались, согласитесь) и личным пониманием стилистики произведения у каждого редактора. Мы можем себе только на ус подобное мотать. И учиться — по возможности… Правда, непонятно чему. Но чему-то всё равно можно научиться.
Так и с Вашими примерами. Одной рукой правили алкоголизм на лимонад, а Айтматова с «Плахой» пропустили. А там анашу выращивали… Так что и у не-фантастов проблем хватало.
Возможно, Вы и правы. Хотя, если верить, опять же, «Комментариям к пройденному», даже в начале 60-х у Стругацких были определённые проблемы с прохождением книг в печать не только по редакторским соображениям. Именно языковые придирки в этом ракурсе вспомнить не могу, но хотя бы тот момент, когда героя «Попытки к бегству» редакторы заставили совершить побег из немецкого концлагеря (а не из советского, как было у авторов) говорит о многом. Равно как и перемена названия — к первой публикации повесть предлагалась под названием «Возлюби дальнего».
Возможно, и так. Судить достаточно сложно. Я просто предполагаю чисто логически, что редакторский произвол тоже не на пустом месте существовал. Он-то, скорее всего, и не имел отношения к лингвистическим изысканиям.
Иван, Вы молодец. Спасибо большое. Очень понравилось. Как раз в духе советского максимализма: не дополнение, а полная замена, при этом совершенно ничего не учитывая.
Но Нилин и не обязательно мог быть писателем. Если вычищали писателей, то под такой пресс попадали не одни Стругацкие. Значит, это было по редакторским нормам.
Тут не столько аналогия как таковая, а, скорее, общее подсознательное впечатление от игры воображения — естественно, Оутс фантастику не писала, и я об этом и сказал. «Сад» — это что-то красивое, уютное, безопасное. Там, где всем хорошо. Подобие рая, в общем. Garden of Eden. Подобный Сад как отрезанный мир существует у Оутс, подобный же Сад есть у Сэма. И там, и там есть попытка создать что-то общее — такое, чтобы в нём было комфортно всем. И там, и там всё обстоит далеко не столь радужно и гладко, как можно себе вообразить — неважно, по каким причинам. А поскольку я проблематику одиночества у Сэма ставлю выше, чем вопрос, возможно ли отличить человека от человекоподобной машины, у меня так и сложилось: сначала — параллель с вроде бы как чуждым по жанровой направленности романом, потом — с более близкими фантастами. Порой ведь одинаковые проблемы могут ставиться и решаться в совершенно разных жанрах, но это ж не исключает их духовного родства.
Хорошо, если я поддамся на столь железобетонные аргументы, как это мне правильно сделать? Перенести текст рецензии в блог Конкурса, заменив его здесь ссылкой?
Насчет одиночества — не я первый, на самом деле((= Там еще у Брэдбери было: смерть — дело одинокое. Жизнь — она тоже одинокое дело. Мы сами себе всегда кажется правыми. и принять то, что правота другого человека может больше соответствовать некоей истине — очень сложно. Иногда настолько, что люди так до конца и не могут принять ничьей точки зрения. И одиночество — это даже не столько диагноз, сколько состояние…
Скажем так: тяжело признаться человеку в том, что он одинок. А когда его одиночество достигает библейско-космических масштабов, это просто страшно. А люди боятся страха. Поэтому особо стараются подобную проблематику не выпячивать. А если и говорят о ней, то в виде дневниковых записей типа «Велика Россия, а позвонить некому...»
И да, я горжусь этим романом.
И правильно делаете. Тем более что в случае с Вашим романом лучшее — однозначно враг хорошего.
О! Это так восхитительно, что у меня даже нет слов… Я, наверное, раза три перечитал, пока понял, что это мне не снится.
Вообще, мне кажется, этот рассказ хорошо бы смотрелся именно на контрастах. Тем более что все предпосылки к этому в нём есть.
Нет, мне так не показалосьИзвините, я слегка задержался со своими комментариями. Начинаю возвращать свои долги
.
Видимо, я не я буду, если сначала не пройдусь по так всем любимым запятым
здесь зпт. не нужна. зпт. не нужна (хотя, по-моему, об этом сказали).Вот знаете… всё хорошо. Но когда я первый раз читал рассказ, меня это озеро чем-то насторожило. Сначала не понял, чем — оставил на потом. Сейчас, когда его перечитываю. понимаю, чем.Своей рояльностью
. Только рояль обычно в кустах прячется, а этот — в лесу
.
Почему я вижу в нём этот несчастный интернет-рояль, сейчас попытаюсь объяснить.
Оно, это озеро, вылезло из ниоткуда и подаётся Вами как само собой разумеющееся. А ведь если оно было для девушки родное, значит, она на нём была, и не раз (в те времена, когда её мечта о море откладывалась на потом, я правильно понимаю?) Но вот этот нюанс в рассказе не отражён. Почему я должен верить, что это озеро было для неё родным? Когда оно таким стало? Если оно сыграло в судьбе девушки, можно сказать, судьбоносную роль, то может, имело смысл немного больше уделить внимания этому озеру? Хотя бы сыграть на противопоставлении «море — озеро», «мечта — суррогат (или какую там роль Вы ему отведёте)», «синица в руках и журавль в небе...» Имхо — это в числе прочего, о котором сказала Синатра, украсило бы рассказ. По крайней мере, лишним бы точно не было.
Я так понимаю, это — слова мужчины. И предыдущая реплика тоже принадлежала ему. К чему здесь упомянуто «примирительно»? Да, она ответила не совсем вежливо, но это примирительно намного уместнее бы смотрелось как раз в предыдущей реплике, а не здесь. А то создаётся впечатление, что они успели поссориться, даже не познакомившись толком. здесь зпт. не нужна. имхо — вот тут бы возле сирени очень хорошо смотрелось бы какое-нибудь прилагательное. Вы всем деревьям даёте характеристики, а сирень как-то оставили без внимания. И предложение получается несколько неровным. Негармоничным.здесь в мамах можно запутаться. Может, бабушка?Теперь собственно по рассказу. Он мне понравился. После столь обширного отзыва Синатры мне и добавить-то нечего. Единственное, в чём я с ней не соглашусь — это в налёте сказочности в рассказе (с учётом названия). Во-первых, такими темпами можно и цифру 3 совсем убрать из математики, чтоб она не превращала эту скучную науку в сказочную
, а, во-вторых, сказочность тут присутствует ровно в такой мере, в какой нужно было создать теплоту и яркость в повествовании. Это удалось, и это замечательно.
Полностью согласен с Синатрой в том смысле, что рассказу не хватает каких-то деталей, подобных тому, какие у Вас были при описании города. Не знаю пока, где именно можно было бы эти детали отразить, но вот, например, совершенно непонятен момент расставания с мужем. Вроде бы как сначала он просто решил отправить её на море отдохнуть в узком родном женском кругу — почему тогда она воспринимает эту поездку как расставание с ним? Откуда взялись воспоминания о ссорах и непонимании? Да, они стали друг от друга отдаляться, но какого-то перехода убедительного между этим состоянием и состоянием расставания нет. Может, если бы удалось сделать этот кусочек более реалистически-психологическим, удалось бы по-иному показать концовку. Сделать её более контрастной и выехать на контрасте «лирика — реализм — лирика». И в этом смысле оптимистическая концовка уже не вызывала бы некоторых недоумений, которые Вам приходилось встрчать во время конкурса. Впрочем, это только моё имхо
. Я уверен в том, что этот рассказ уже выглядит по-другому, и намного лучше.
А так, если не считать всего вышесказанного — повторюсь, очень хороший рассказ. Хороший образец лирической женской прозы. Несколько фотографичный, но фотография сродни стереокартинке, которую чуть наклонишь под другим углом — и уже видно что-то другое
. В общем, немного поработать над рассказом в направлении Синатриных замечаний — и им можно будет по-настоящему гордиться.
Вообще название вызывает в памяти пикулевский «Три возраста Окини-сан»
. Не только из-за схожества названий, но, во-первых, из-за идеи рассказа, а, во-вторых, из-за присутствия исторического фона, на котором развёртывается повествование. По сути он у Вас такой же герой, как и взрослеющая героиня и её муж. И он (в смысле, фон) получился
.
Мелоди, я довёл до ума рецензию, как хотел. Если можно, хотел бы воспользоваться предложенным Вами вариантом
и попросить Вас перенести её в блог конкурсаСпасибо, Агата
. Очень старался не ударить лицом в грязь — книга-то и вправду достойная. Ну и если учесть, что это — мой первый опыт в написании подобного рода рецензий, то твоя похвала как профессионала для меня очень много значит
.
Я к чему сейчас так пространно рассуждаю: мы с Вами пытаемся проанализировать партийно-редакторский произвол, который в принципе никакой логике не поддаётся. И сейчас практически невозможно хотя бы для себя выяснить, где именно проходила грань между партийными требованиями (а ведь они и языка касались, согласитесь) и личным пониманием стилистики произведения у каждого редактора. Мы можем себе только на ус подобное мотать. И учиться — по возможности… Правда, непонятно чему. Но чему-то всё равно можно научиться.
Так и с Вашими примерами. Одной рукой правили алкоголизм на лимонад, а Айтматова с «Плахой» пропустили. А там анашу выращивали… Так что и у не-фантастов проблем хватало.
Возможно, Вы и правы. Хотя, если верить, опять же, «Комментариям к пройденному», даже в начале 60-х у Стругацких были определённые проблемы с прохождением книг в печать не только по редакторским соображениям. Именно языковые придирки в этом ракурсе вспомнить не могу, но хотя бы тот момент, когда героя «Попытки к бегству» редакторы заставили совершить побег из немецкого концлагеря (а не из советского, как было у авторов) говорит о многом. Равно как и перемена названия — к первой публикации повесть предлагалась под названием «Возлюби дальнего».
Возможно, и так. Судить достаточно сложно. Я просто предполагаю чисто логически, что редакторский произвол тоже не на пустом месте существовал. Он-то, скорее всего, и не имел отношения к лингвистическим изысканиям.
Иван, Вы молодец
. Спасибо большое. Очень понравилось. Как раз в духе советского максимализма: не дополнение, а полная замена
, при этом совершенно ничего не учитывая.
Но Нилин и не обязательно мог быть писателем. Если вычищали писателей, то под такой пресс попадали не одни Стругацкие. Значит, это было по редакторским нормам.
Тут не столько аналогия как таковая, а, скорее, общее подсознательное впечатление от игры воображения — естественно, Оутс фантастику не писала, и я об этом и сказал. «Сад» — это что-то красивое, уютное, безопасное. Там, где всем хорошо. Подобие рая, в общем. Garden of Eden. Подобный Сад как отрезанный мир существует у Оутс, подобный же Сад есть у Сэма. И там, и там есть попытка создать что-то общее — такое, чтобы в нём было комфортно всем. И там, и там всё обстоит далеко не столь радужно и гладко, как можно себе вообразить — неважно, по каким причинам. А поскольку я проблематику одиночества у Сэма ставлю выше, чем вопрос, возможно ли отличить человека от человекоподобной машины, у меня так и сложилось: сначала — параллель с вроде бы как чуждым по жанровой направленности романом, потом — с более близкими фантастами. Порой ведь одинаковые проблемы могут ставиться и решаться в совершенно разных жанрах, но это ж не исключает их духовного родства.
Понятно.
Да, мысль. Я как-то упустил такую возможность из виду.Ага. То есть, если на главной повиснет два одинаковых текста, в принципе, это несмертельно и ненавязчиво. Понял, благодарю.
Хорошо, если я поддамся на столь железобетонные аргументы, как это мне правильно сделать? Перенести текст рецензии в блог Конкурса, заменив его здесь ссылкой?
Я не состою в клубе и не участвую в конкурсе как автор. Насколько это будет этично с моей стороны?