Этот сложный, ужасный, прекрасный, великий и могучий!

Кофе

Кофе — заимствованное слово, заканчивающееся на букву «е», но мужского рода. В огромном большинстве такие слова приобретают в нашем языке средний род — так уж он устроен, и эта тенденция необыкновенно сильна. Например, «метро» было раньше тоже мужского рода (от «метрополитен»), даже выходила газета «Советский метро». Для иностранцев всегда загадка, почему в русском языке «кафе» среднего рода, а «кофе» — мужского. Но мужской род поддерживается наличием устарелых форм «кофий» и «кофей». Такой своеобразный языковый мемориал.

«в Строгине»

Анна Ахматова сильно возмущалась, когда при ней говорили «я живу в Кратово» вместо «я живу в Кратове». Другой литератор предлагал всем, кто говорит «из Кемерово», по такому же образцу говорить «из окно». Видимо, за то десятилетие, за которое распространился новый несклоняемый вариант, мы успели забыть о том, что это правило всегда звучало иначе. Несклоняемые названия населенных пунктов возникли из языка военных, которым важно было давать начальные формы в сообщении. Возьмем, допустим, то же Кратово — из склонения «в Кратове» не ясно, Кратов это или Кратово. Один из наиболее авторитетных словарей сегодня, словарь Зализняка, пишет о несклоняемой форме так: «степень распространенности этого явления так велика, что, по-видимому, оно уже приближается к статусу допустимого».

«звОнить»

«Звонит» — этот жупел возникает в любой тематической дискуссии. Есть логика, по которой в языке смещаются ударения, и, хотим мы того или нет, эти законы работают. Перенос ударения с окончания на корень закономерен — «куришь», «варишь» и «даришь» раньше тоже произносились с ударениями на последний слог, просто они этот путь уже прошли. Несмотря на то, что это злит всех очень сильно, мы действительно в будущем будем говорить «звОним».

Президент и Патриарх

На самом деле с прописных эти слова пишутся только при официальном титуловании, в текстах официальных документов. Например, в тексте Указа Президента Российской Федерации это слово пишется с большой буквы. А в газетной статье нет никаких оснований для этого, и нужно писать со строчной. Еще очень живуч миф, что «день рождения», поздравляя человека, нужно писать с двух больших букв — нет, оба слова пишутся с маленьких.

«в Украине»

Это очень болезненный вопрос, и он постоянно выходит за рамки лингвистики. Мы придерживаемся такой позиции: нормы русского языка складываются столетиями, и они не могут за пять, десять или двадцать лет измениться в угоду каким-то политическим процессам. Поэтому по-русски правильно говорить «на Украину». Вообще, образование предлогов не всегда поддается объяснению. Почему, например «в школе», но «на заводе»? Так сложилось. Это многим не нравится, всем надо докопаться до сути. «Всему должно быть объяснение» — это еще один миф, очень многие вещи в языке нельзя объяснить.

Всегда должен быть один правильный вариант

Нехорошо, когда есть две нормы, как в случае со словом «творог». Это очень распространенный миф. Вариантность — это ни в коем случае не изъян для языка, наоборот, это его богатство. И ведь варианты бывают разные. Есть варианты равноправные, как в случае с творогом. Есть варианты категории «предпочтительный/допустимый», «современный/устаревший», и даже для ошибок в словарях есть свои градации. В орфоэпическом словаре, в словаре трудностей есть четкая система помет на этот счет. Допустим, нерекомендуемый вариант — «вАндал», например. Есть неправильные варианты, есть грубо неправильные. Подход, при котором считается, что нужен только один вариант, характерен для словарей, адресованных работникам радио и телевидения. Есть словари, которые нацелены именно на то, чтобы показать динамику изменений и богатство норм языка. Словарь — это ведь не учебник, он не должен фиксировать единственно возможные варианты.

Вместо «кто последний» нужно говорить «кто крайний»

Об этом мифе еще Успенский писал в пятидесятые годы в книге «Cлово о словах». Успенский в книге объясняет еще, что у каждого предмета — у той же очереди — есть два края, и вопрос, таким образом, несостоятельный. У Колесова есть объяснение, что это использование «крайнего» вместо «последнего» заимствовано из украинского языка. Есть еще суеверие: все повально стали говорить «это был мой крайний спектакль, крайняя лекция, крайняя передача». У слова «последний» есть несколько негативных оттенков. Например, «плохой» — последний негодяй. Понятно, почему употребления этого слова избегают люди, рискующие жизнью: альпинисты, водолазы, цирковые артисты и летчики. Но, когда мы в речи обычного человека слышим «когда я крайний раз был там-то», это звучит смешно.

Слово «кушать» говорят только невоспитанные люди

Была такая рекомендация в словаре речевого этикета, согласно которой можно употреблять этот глагол по отношению к детям, так могут говорить о себе женщины, но не должны говорить мужчины. Не знаю, насколько она справедлива, но она есть — в качестве простой рекомендации.

Местоимение «вы» всегда пишется с большой буквы

На самом деле «вы» пишется с заглавной буквы только при обращении к одному лицу и только в текстах определенных жанров: личные письма, служебные записки, листовки. Это, кстати, и для филологов не всегда очевидно. На Грамоте.ру есть раздел «Календарь конференций», куда приходят заявки от пользователей портала, и почти в каждом объяснении приходится править, потому что обращение к уважаемым коллегам включает местоимение «вы» с прописной буквы.

Электронные словари менее надежны, чем печатные

На сайте Грамота.ру выкладываются электронные версии печатных словарей — это один и тот же материал. У нас по объективным причинам есть случаи расхождения в рекомендациях. Допустим, часто спрашивают, как ставить ударение в слове «тирамису». Раньше мы отвечали, что норма словарно не определена, и так как это слово не устоявшееся, вы имеете право выбрать тот вариант, который вам больше нравится. Вышло академическое издание орфографического словаря 2012 года, и там зафиксировано «тирамису» с ударением на последнем слоге. То есть теперь, когда это слово получило прописку в языке и словарную фиксацию, мы станем отвечать по-другому. Но, допустим, для слова «руккола» такой фиксации еще нет. Колебания в написании недавно заимствованных слов — это вполне естественно для языка. То же касается слов twitter, facebook и прочих. До сих пор не определено, как их писать. Я бы писал по-разному: в статье написал бы «Фейсбук», используя кавычки и прописную букву, а в чате — со строчной и без кавычек.

Иностранные слова, ради описания которых на русском нужно пускаться в долгие и пространные объяснения.

В русском языке, согласно статистике, более полумиллиона слов, однако в жизни обычный человек использует около 3000 слов. Так что можно со всей ответственностью утверждать, что мы, несмотря на развитие технологий, все же очень зависимы от произносимого вслух. Но подчас при всем богатстве «великого и могучего» его не «хватает», чтобы одним словом выразить точное определение.

Backpfeifengesicht

Немецкий. Лицо, по которому необходимо врезать кулаком. Ближайший русский аналог — «кирпича просит». Но в одно слово.

Tartle

Шотландский. Паническое состояние, когда вы должны познакомить с кем-то человека, а имя его вспомнить не можете.

侘寂 (Wabi-Sabi)

Японский. Возможность увидеть нечто прекрасное в несовершенстве. Например, в трещине на Царь-колоколе или в отсутствии рук и головы у статуи Ники Самофракийской.

Myötähäpeä

Финский. Когда кто-то сделал что-то дурацкое, а стыдно за это почему-то вам.

Yuputka

Язык ульва, индейцев Гондураса и Никарагуа. Ощущение, когда идешь по лесу и тебе кажется, что к твоей коже кто-то прикасается. Например, призраки.

Rwhe

Язык народа тсонга, разновидность банту, Южная Африка. Упасть пьяным и голым на полу и заснуть.

Cafune

Бразильский португальский. Нежно проводить пальцами по волосам того, кого ты любишь.

Iktsuarpok

Язык инуитов. Представьте, что вы у себя дома кого-то ждете, а этот кто-то не идет и не идет, и вот вы начинаете выглядывать в окно, выбегать за дверь, чтобы посмотреть, не идет ли гость. Как-то так.

Fond de l’air

Французский. Дословно переводится как «дно воздуха». Вообще же, выражение означает следующее: на улице лето, и светит солнце, и вроде бы нужно одеться легко, но на самом деле очень холодно. Не просто холодно, а прямо до дрожи.

Desenrascanco

Португальский. Возможность выпутаться из затруднений, когда не имеешь для этого ни продуманного решения, ни вообще каких-либо шансов. Самый приблизительный аналог — «родиться в рубашке», но это все равно совсем не то.

Lagom

Шведский. Не слишком много, не слишком мало, а так, чтобы в самый раз.

Glaswen

Уэльский. Неискренняя улыбка: когда человек улыбается, а ему совсем не весело.

Ilunga

Южноафриканское Конго. Человек, который может забыть и простить в первый раз, снисходительно отнестись во второй, но в третий раз, если ты его подставишь, надерет тебе задницу.

Oka

Язык ндонга, Нигерия. Затрудненное мочеиспускание, вызванное тем, что объелся лягушек, прежде чем начался сезон дождей.

Mamihlapinatapai

Яганский, язык кочевых племен Огненной Земли. Взгляд, которым люди обмениваются и осознают, что оба хотят одного и того же, но никто не решается начать первым.

L’esprit d’escalier

Французский. Чувство, которое испытываешь после разговора, когда мог бы сказать многое, а вспомнил или клево сформулировал только сейчас. В общем, когда только после разговора понимаешь, как именно нужно было ответить. Дословно же переводится как «остроумие на лестнице».

Kummerspeck

Немецкий. Дословно переводится как «бекон горя». Вообще же, обозначает действие, когда вы начинаете неумеренно есть все подряд, чтобы заглушить свою депрессию.

Kaelling

Датский. Видели женщин, которые стоят во дворе (ресторане, парке, супермаркете) и орут, как подорванные, на собственных детей? Ну, датчане называют их именно так.

눈치 (Nunchi)

Корейский. Искусство быть не Backpfeifengesicht, а человеком тактичным и вежливым, который с уважением выслушает своего собеседника, не станет сморкаться в шторы и поймет настроение того, кто рядом.

Tingo

Паскуальский, Океания. Брать у друга взаймы деньги или вещи, пока у того вообще ничего не останется, кроме голых стен.

Koyaanisqatsi

Язык индейцев Хопи, США. «Природа, потерявшая баланс и утратившая гармонию» или «стиль жизни, настолько сумасшедший, что это противоречит самой природе». Наилучшее описание жизни современного человека в мегаполисе.

Nakakahinayang

Тагальский, Филиппины. Чувство сожаления, которое испытываешь оттого, что не смог воспользоваться ситуацией или предоставленными возможностями, потому что побоялся рискнуть, а у кого-то все получилось как надо.

Sgiomlaireachd

Гэльский шотландский. Раздражение, которое вызывают люди, отвлекающие тебя от еды, когда ты чертовски голоден.

חוצפה (chucpe) (хуцпэ)

Иврит. Шокирующее, циничное и наглое поведение, которое формально неоспоримо. Ну, скажем, как если бы ребенок замочил обоих своих родителей, а теперь просит судью о снисхождении, потому что остался сиротой.

Лингвист Алексей Шмелев объясняет, как слова вроде «врать», «заодно», «мир» и «ябеда» незаметно для нас самих определяют наш взгляд на окружающий мир.

Любой язык отражает определенный способ восприятия действительности, который называется языковой картиной мира. Значения слов и выражений складываются в единую систему взглядов, которую, даже не зная об этом, разделяют все носители языка.

Мы, не задумываясь, выбираем между близкими по смыслу словами «врать» и «лгать», «друг» и «приятель», исходя не из основных значений этих слов, а из фоновых, тех, о которых зачастую даже не пишут в толковых словарях. Более того, эти фоновые значения объединяют слова, которые на первый взгляд никак не связаны: так «простор» оказывается ключевым для слов «уют» или «гулять», а без слова «заодно» невозможно «зайти в гости».

Полностью описать русскую языковую картину мира невозможно, хотя бы потому, что в ней постоянно что-то меняется — вместе с языком. Но даже небольшой «букварь», в котором собраны ключевые для русской языковой картины мира слова, может показать, как сильно мы зависим от языка, на котором говорим.

«А вдруг» и «авось»

Несмотря на то что слово «авось» сейчас употребляется редко, оно является принципиальным для русской языковой картины мира и, в частности, для мифа о русских. Часть этого мифа — идея о том, что русский «действует на авось» и «рассчитывает на авось».

Слово «авось» отражает установку: может произойти все, что угодно, и поэтому можно не принимать во внимание некоторые неприятности, всего все равно не предусмотришь. Для носителя русского языка важна и другая установка, которую выражает словосочетание «а вдруг»: любая неприятность может произойти, надо все предусмотреть и перестраховаться. Казалось бы, противоречие. Но это не так. Обе установки связаны с ключевой для языка идеей о непредсказуемости мира, собственных действий и результатов этих действий. Всегда есть надежда: «Авось обойдется». А если не обошлось, можно сделать вид, что ты ни при чем, сказав «не успел» вместо «не сделал», «мне не работалось» вместо «я не работал».

«Быт»

Рутина «быта» противопоставлена «бытию», которое означает существование, связанное исключительно с духовным. «Быт» возникает там, где живет человек: быт может быть дачным, больничным, лагерным, его можно налаживать и устраивать в любом месте. В некоторых обстоятельствах «быт» превращается из привычного окружения в агрессивную среду, и тогда он может «заесть», «засосать». Но на него всегда можно махнуть рукой и сказать: «Ну, это так — быт».

«Врать»

Русский язык обозначает говорение неправды двумя глаголами — «лгать» и «врать», и различие между ними для носителя принципиально. «Лгать» относится к бытию, и там ложь непростительна. А когда человек врет, это бытовое действие. Когда можно употребить глагол «врать», но нельзя — «лгать»? Случай первый: «Где живет Иванов? — На Пречистенке. Ой, вру, на Остоженке». Здесь «врать» — это «сказать, не подумав», и отсюда парадоксальные высказывания вроде «врет, врет, да и правду соврет». Второй тип вранья — когда человек просто считает, что лучше, чтобы никто не знал правду. Так дети часто врут родителям, когда думают, что те либо расстроятся, либо накажут. Родители специально учат детей: «Врать нехорошо». Не плохо, а именно нехорошо. Сказать «лгать — нехорошо» невозможно. И есть, наконец, «художественное» вранье. В русском языке есть очень характерный глагол «приврать» — такое небольшое вранье, приправа к правдивой в целом истории. Но если человек увлекся враньем, то это уже плохо:

«Еще двадцать,
 Еще тридцать, 
Ну еще туда-сюда, 
А уж сорок, 
Ровно сорок, —
 Это просто ерунда!».

«Гулять»

Главное в русском «гулять» — не пешее перемещение, а ощущение свободы. Когда человек «гуляет», это значит, что он не отягощен обязанностями. «Обязанность», в свою очередь, происходит от слова «вязать» и с точки зрения русского языка, безусловно, является грузом, поэтому она бывает «тяжкой» и ее можно «переложить» или даже «свалить» на другого человека.

Чтобы начать «гулять», даже необязательно выходить из дома — достаточно просто взять «отгул» на работе или «прогулять» школу. Гулять можно одному, с друзьями или целым городом. Народные гулянья — это может быть все, что угодно: концерты, сжигание маслениц, салюты и т.д. Хотя в этом году появились, наоборот, народные прогулки, которые означают исключительно массовое пешее перемещение. Ну и, конечно, не надо забывать о традиционном значении «гулять»: «Императрица Мария Федоровна, узнав, что граф Платов ездил в Царское село, спросила, ну а что вы там делали, гуляли? И он отвечал: нет, государыня, большой гульбы не было, а так, бутылочки по три на брата осушили».

«Душа»

Душа в наивно-языковом представлении воспринимается как своего рода невидимый орган, локализованный где-то в груди. У души есть стороны и тайники, с нее можно снять груз, ее можно вынуть и вложить, раскрыть, в нее можно залезть и даже плюнуть.

Душа — вместилище внутренних состояний человека. Те состояния, которые имеют внешние проявления или, по крайней мере, не противоречат таковым, находятся на поверхности этого вместилища (он улыбался, потому что у него было светло на душе); скрытые от посторонних мысли и чувства находятся где-то в глубине (в глубине души он был романтиком). Если душа человека — вместилище его сокровенных мыслей и чувств, то дух составляет его внутренний стержень. В критических ситуациях человеку необходимо присутствие духа (невозможно сказать «присутствие души», ведь душа у человека есть всегда), и, прежде чем что-то предпринять, он часто должен «собраться с духом». Дух позволяет человеку подниматься на большую высоту — «воспарять духом», но он может и «упасть духом». Если дух угасает, это еще не свидетельствует об отчаянии, но все же о некоторой потере энтузиазма. Таким образом, для человека важно горение духа. Горение же души (выражение «душа горит») свидетельствует лишь об особого рода энтузиазме — о желании выпить.

«Еще»

Слово «еще» — короткий способ сказать «не делай поспешных выводов». Человек может думать, основываясь на некоторых высказываниях или обстоятельствах, что некое событие больше не произойдет. А его собеседник, добавляя слово «еще», призывает не торопиться. Характерные русские фразы: «да не волнуйся, ты еще сто раз съездишь», «мы еще посмотрим», «я тебе еще задам».

«Жалость»

Лингвист Ирина Левонтина прекрасно описала склонность к жалости как специфически русскую черту. В русской народной культуре «жалеть» часто тождественно «любить». Это очень стихийное чувство, мгновенная реакция души на чужое страдание. Жалость может охватить, захлестнуть, сжать сердце, как и любовь. При этом жалость может быть и чувством эгоцентрическим. В основе сострадания, например, лежит частичное отождествление себя с другим человеком. Жалость же указывает на самостоятельное чувство, независимое от чувств другого человека. Поэтому только жалость можно испытывать к мертвым и к себе самому, в то время как сострадание в этих случаях невозможно. Жалость иногда сопровождается покровительственным отношением к объекту чувства и может даже стать оскорбительной: «Вы вызываете у меня жалость».

«Заодно»

В русском языке выражена идея, что трудно приступить к делу, потому что для этого надо мобилизовать внутренние ресурсы — собраться с мыслями, с силами, с духом. А если уж человек приступил к активной деятельности, то на него «заодно» можно навешать сколько угодно дел — потому что ему не надо второй раз «собираться».

Например, просто сказать человеку «сходи за хлебом» как-то невежливо. Но если я вижу, что человек собирается на прогулку, я могу ему сказать: «Ты все равно идешь на улицу, купи заодно хлеба». И это совершенно нормально, потому что нам обоим понятно, что главное, самое сложное, он уже сделал — собрался выходить. Можно по-другому — соблазнить получением дополнительного приятного результата — «сходи за хлебом, заодно воздухом подышишь». А когда человек говорит о своих действиях, он может принизить свою заинтересованность в результате. Возвращаясь из магазина и гремя бутылками, человек может сказать — «вот зашел в магазин, заодно водки купил». Это типичная русская вещь, когда люди как будто бы рационализуют свою деятельность. Но именно как будто бы, потому что дело не в рационализации, а в том, чтобы не предпринимать усилий.

«Истина» и «правда»

Истины люди не знают, если только она не избитая. Поэтому и сказать ее нельзя. Истина — это то, как устроен мир, в отличие от правды — того, что люди могут узнать. Самый простой способ узнать правду — это чтобы ее сказали. Другое дело, что сказать можно не только правду, но и неправду или полуправду. А вот неистины и полуистины не бывает. Если правда может быть у каждого своя, то истина — одна. Именно поэтому в суде каждый свидетель говорит то, что считает правдой, а суд уже может попробовать установить истину.

«Кровь»

Все, что связано с «составом» человека — с его духом и плотью, с его душой и телом, безусловно, является определяющим в языковой картине мира. И «кровь» — хороший тому пример. Прежде всего, она служит носителем генетической информации, поэтому говорят «в его жилах течет цыганская кровь», а родственников называют «кровными». Кровь также участвует в проявлении самых сильных эмоций, и тогда она «бросается в голову» и «кипит». Хладнокровный человек — тот, кто не подвержен действию страстей. Кровь — это то, что можно проливать на поле битвы, и она же метонимически используется для обозначения убийства («Он так рвется к власти, что не остановится и перед кровью»). В юности у человека бывает горячая кровь, она горит, играет. С возрастом кровь остывает, течет медленней: «Здравствуй, мое старение! Крови медленное струение».

«Любовь»

«Любовь» — это, с одной стороны, свойство, а с другой — чувство.

Объектом любви-свойства становится некий класс повторяющихся ситуаций, который доставляет удовольствие: «я люблю порядок в комнате» и «я люблю прогулки на свежем воздухе». Второй тип любви — чувство, которое испытывает человек по отношению к некоторой личности или к чему-то воспринимаемому как личность. Описываются эти чувства довольно сложно, потому что жену, дочь, мать, отца, брата, любовницу, Бога любят по-разному. И вовсе необязательно, что эти чувства связаны с удовольствием — обязательным компонентом любви-свойства. Скажем, человек может любить своих детей, но это не значит, что он получает от них удовольствие. Носители языка эту разницу между любовью-чувством и любовью-свойством замечательно выразили в анекдоте: «Гиви, помидоры любишь? Есть люблю, а так — нет».

«Мир»

Мы употребляем это слово в двух значениях: мир как Вселенная и мир как противоположность войне. Разумеется, когда-то это было одно слово.

Более того, я склоняюсь к тому, что два значения «мира» — это некоторый поэтический прием Кирилла и Мефодия. Они решили использовать одно славянское слово, означавшее «упорядочивание, порядок, лад» для перевода двух греческих слов εἰρήνη и κόσμος (космос). Дело в том, что в богослужебных текстах, которые переводили Кирилл и Мефодий, и в текстах Священного писания слова «εἰρήνη» и «κόσμος» встречались в одном предложении («мир мирови Твоему даруй»).

Или, скажем, фраза, с которой начинается ектения в греческом (и в церковнославянском): «Миром Господу помолимся». Очень естественно понимать ее как «всем миром», то есть все вместе. Исходное же значение, как видно из греческого текста, — это без конфликтов, в согласии. Но сами значения между собой очень близки: «все вместе» и «все в согласии» — это почти одно и то же. Вот Кирилл и Мефодий и увидели связь между двумя разными вещами и решили, что их можно заменить одним славянским словом.

«Неприкаянность»

Кажется, что это слово существовало давно, но его нет ни в словаре Даля, ни в древнерусских текстах, и раньше конца XIX века оно не встречается. Возможно, оно связано с какими-то жаргонными, тайными языками, в которых «неприкаянный» означало «ни к чему не приделанный». То есть оно вообще никак не связано с покаянием, хотя это первое, что обычно приходит на ум.

Слово это стало означать некоторое специфическое состояние, которое лучше всего описывается тоже очень характерным русским словом «маяться». Оно, в свою очередь, связано с основополагающим для русской языковой картины мира представлением о свободе, как о просторе, но отражает другую сторону этого представления. Когда простора слишком много, человеку становится неуютно, и он не может найти себе место.

«Общение»

По определению Анны Зализняк, общаться — это «разговаривать с кем-то в течение некоторого времени ради поддержания душевного контакта». При этом разговор не обязательно должен быть «о главном» — речь может идти в том числе и о пустяках; суть в ощущении общности. Между людьми, которые общаются, имеются определенные отношения.

Все, что касается отношений — в данном случае дружеских, — для русской языковой картины мира очень важно. И в ситуации, когда по-английски можно просто сказать a friend of mine, по-русски приходится решать, какой из «терминов дружбы» описывает отношения наиболее адекватно — «знакомый», «приятель», «друг». Сам факт знакомства делает человека «своим», выделяет его из множества «чужих». И тогда «по знакомству» можно что-нибудь получить, более тесные отношения для этого не требуются.

На первый план в идее «приятеля» вышло удовольствие, получаемое от общения с ним. Кроме того, очень важно, что приятели общаются в неформальной атмосфере, на равных. Для русского концепта «друг» ключевой, по-видимому, является готовность помочь в случае необходимости. Отсюда частотность выражения «будь другом». А вот интенсивное задушевное общение не является необходимым условием: так, можно считать своим другом человека, с которым не виделся уже много лет, но про которого сохраняешь уверенность: если понадобится — он не подведет.

«Пошлость»

Слово «пошлость» выражает самую убийственную эстетическую оценку, которая есть в русском языке. Пошлым может оказаться все, что угодно, в том числе и противоположные вещи: целеустремленно делать карьеру и медитировать лежа на диване, читать только детективы или только классическую литературу, стремиться быть как все и хотеть быть ни на кого не похожим. Но главное, пошлость коварна.

Характеризуя другого человека и его действия словом «пошлость», говорящий в своих глазах возвышается над ним, думая: мои ценности — настоящие, и поэтому я (и такие, как я) бесконечно превосхожу тебя (и таких, как ты). И в этом последнем смысловом компоненте кроется источник образуемого пошлостью порочного круга: удовольствие, получаемое от чувства превосходства над человеком, идущим в толпе протоптанной тропой и не подозревающим об этом, — является одним из самых банальных проторенных путей, то есть пошлостью.

«Родной»

Среди множества русских ласкательных обращений «родной» стоит особняком и выражает не столько романтическую влюбленность или страсть, сколько глубокую нежность, доверие, ощущение душевной близости. При этом с точки зрения языка родным становятся, то есть сила любви может превратить чужого в кровного родственника.

Можно было бы допустить, что слово «родной» — просто случайная причуда русского языка, но Ирина Левонтина в своей статье «Милый, дорогой, любимый...» блестяще доказывает, что это не так. Она пишет, что метафора кровного родства чрезвычайно широко представлена в ассортименте русских просторечных обращений к незнакомым людям: отец, папаша, мать, мамаша, сынок, дочка, сестренка, браток, бабуля, внучок и т.д. Человек каждый раз соотносит примерный возраст собеседника со своим и прикидывает, кем бы он мог ему приходиться, вступает с ним в квазиродственные отношения. А назначая собеседника, например, дядей, говорящий сам как бы временно становится его племянником и ожидает от него суррогата соответствующих чувств.

«Счастье»

Время от времени социологи вычисляют так называемый «индекс счастья» в разных странах. В этих опросах Россия регулярно оказывается на последних местах. И тут дело не в тяготах русской жизни, а в том, что неудобно и немножко стыдно ответить «да» на вопрос «вы счастливы?».

Исторически основным значением слова «счастье» была случайная удача. Человек, про которого сейчас бы сказали, что ему везет, мог быть «счастлив в картах». Или, например, характерное высказывание Суворова: «Сегодня счастье, завтра счастье — помилуй Бог, а ум-то где?» Так что русский человек в принципе не очень рассчитывал на счастье. Употреблялось счастье и в значении «состояние, когда человеку так хорошо, что он уже ничего не может больше хотеть», но и такое счастье ценилось меньше, чем небесное блаженство, настоящий «предел стремлений».

XX век устранил небесное блаженство из идеологического и из бытового дискурса, но и счастье тоже скомпрометировал. С одной стороны, его обзывали «мещанским», а с другой — чересчур идеологизировали («счастья народов надежный оплот», «спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство»). Так что неудивительно, что вопрос о счастье ставит русского человека в тупик.

«Терпеть»

Американский врач никогда не скажет ребенку «сейчас будет больно, но ты потерпи». Наоборот, скажет «it won’t hurt». А по-русски очень естественно предложить потерпеть. Умение терпеть боль и другие неприятности считается достоинством человека.

Второе значение глагола «терпеть» — желая, чтобы произошло некоторое событие, не стараться его ускорить: «Я тебе не могу сейчас деньги отдать. — Ничего, я потерплю». Еще одно «терпеть» связано с отношением к другим людям или обстоятельствам. Оно чаще всего употребляется с отрицанием: «терпеть не могу», «не терплю» или «не потерплю». Но если человек все же может терпеть, то это называется словом «терпимость». Во всех описанных выше значениях человек как бы сам выбирает, терпеть ему или нет.

И только в одном случае это не так. Есть совершенно нейтральное терпеть — например, «терпеть поражение». Именно от такого «терпеть» происходит юридический термин «потерпевший». Это человек, от которого ничего не зависит. И то, что он потом подает в суд и выступает в суде, никак уже не меняет его статуса.

«Уют»

Как ни парадоксально, «уют» неразрывно связан с «простором». Специфика отраженного в русском языке представления о свободе состоит в том, что она предполагает простор. Только на просторе человек может свободно двигаться, ничто его не давит и не стесняет. Поэтому, например, отсутствие политических свобод обозначается словами «притеснение». Однако на просторе человек не защищен от ветра и холода. И тогда он стремится спрятаться от такого простора в тепле и уюте. Там, где нет чужих, над столом — абажур, а занавески скрывают все, что происходит за окном — дождь, снег, революцию. Один из самых близких аналогов русского «уютный» — голландское gezellig. Предполагается почти то же, что в русском: снег, ветер, где-то происходит что-то неприятное, а у них камин, на столе свечка, перед ними… чисто вымытое окно без занавесок. Они смотрят, как там холодно и противно, и им хорошо, и они ни от кого это не скрывают.

«Фальшивая улыбка»

Иностранцы, приезжающие в Россию, часто отмечают, что русские мало улыбаются, и воспринимают это как проявление недоброжелательности. Дело же в специфическом отношении к улыбке в русской языковой картине мира. Улыбка произошла от слова «лоб», означавшего «череп». С точки зрения языка улыбающееся лицо похоже на череп с обнаженными зубами. Так что улыбка у нас всегда была под некоторым подозрением. Считается, например, что улыбка отнимает время («потом будешь улыбаться, сейчас пиши»). Для нее необходим повод («улыбаться чему-то»).

Но самое подозрительное — то, что любая улыбка может оказаться фальшивой, потому что это слишком слабое выражение чувства, по нему невозможно понять, что на самом деле происходит у человека в душе. То ли он улыбается, потому что считает неприличным захохотать, то ли из вежливости, то ли потому что вообще иностранец.

«Хохот»

Во многих языках есть слова, обозначающие громкий несдержанный смех. Как правило, они имеют животные коннотации — как русские «ржать» и «гоготать» — и являются неодобрительными. Русское же слово «хохот» — уникально. Оно отчетливо отражает трепетное отношение русских к искренности. Хохот оказывается лучше смеха и улыбки, которые бывают и горькими, и язвительными, даже грубый и глупый хохот всегда «от души».

«Цветок»

Русский язык довольно свободно обращается с биологической классификацией. Любой носитель русского языка твердо знает, что помидор — это овощ, хотя с биологической точки зрения он ничем не отличается от смородины. Точно так же все, что выращивают дома в горшках, называется «цветами». Поэтому, если сказать «Увидишь на подоконнике цветок — уходи», носитель русского языка поймет, что явка провалена, даже если в горшке будет пальма.

«Честность»

Справедливость, законность и честность — ключевые понятия для русской языковой картины мира. Хотя разницу между ними на некоторых языках и выразить невозможно, носитель русского понимает под ними совершенно разные вещи. Видимо, потому, что хорошо знает: решения, принятые в соответствии с законами, довольно часто оказываются несправедливыми или нечестными — и наоборот.

В слове «честный» всегда выражается идея следования определенным правилам («честная девушка», «честная служба», «честная игра»). Главное, чтобы не было обмана. Честным может быть кто угодно, а вот справедливым — нет. Справедливым — только тот, кто занимается распределением благ или наказаний, кто-то с функциями арбитра: учитель, но не ученик, судья, но не подсудимый. Чтобы оценить справедливость действий «арбитра», говорящий присваивает себе функции «арбитра второй степени»; чтобы судить о том, справедливо ли суждение о справедливости, необходимо быть «арбитром третьей степени» и т.д. Ориентация на едва ли достижимый идеал в сочетании с изначально присущим справедливости релятивизмом еще больше усиливает демагогический потенциал этого слова.

«Широта»

Пресловутая «широта русской души» неотделима от русских же просторов, тоски, удали, любви к воле и покою.

Широкий человек — это человек, любящий широкие жесты, действующий с размахом и, может быть, даже живущий на широкую ногу. Это человек, готовый простить другим людям их мелкие проступки и прегрешения. Его щедрость и хлебосольство иногда могут даже переходить в нерасчетливость и расточительность. Но в системе этических оценок, свойственных русской языковой картине мира, гораздо лучше быть расточительным, чем мелочным.

Выражение «широта души», «широкий человек» также может подразумевать тягу к крайностям, к экстремальным проявлениям какого бы то ни было качества. И, как писали Владимир Плунгян и Екатерина Рахилина в своей статье о стереотипах, эта тяга к крайностям — то единственное, что объединяет щедрость и расхлябанность, хлебосольство и удаль, свинство и задушевность — обозначения качеств, которые (в отличие, например, от слова «аккуратность») в языке легко сочетаются с эпитетом «русский».

«Щепетильность»

«Щеголь… чопорный… занятый внешними мелочами» — такими словами Даль определяет щепетильного человека. Русскому языку свойственно сдвигать значения. В данном случае — в сторону человеческих отношений. И на этом уровне внимание к мелочам, столь неодобрительно оцениваемое, если эти мелочи — внешние, оказалось положительным качеством.

Такой же сдвиг произошел со значением заимствованного слова «деликатный». Во французском — это «вкусный, нежный, тонкий». Первое время доминировало значение «вкусный». Но затем, опять же из-за особого внимания к отношениям, появилось выражение «деликатный человек», а другие значения из языка ушли — остался только «деликатес», сказать «деликатный стол» уже невозможно. Ушли, но не навсегда — появляются вторичные заимствования, и благодаря им у нас теперь есть «деликатная стирка», а слово «деликатный» расшаталось. Так щепетильная работа языка по вырабатыванию новых значений разрушается параллельно с понижением интереса к нюансам человеческих отношений.

«Эмоция»

В бытовом, ненаучном употреблении слово «эмоция» очень легко сдвигается в отрицательную сторону: «Ну, это все эмоции». «Эмоции» как то, чему не следует придавать значения, противопоставлены «чувствам». Эмоции нельзя «задеть» или «оскорбить», а чувства — можно. Иностранные «эмоции» другие, они не могут конкурировать с нашими «чувствами».

Возьмем «депрессию» (состояние эмоциональной подавленности) и «тоску» (типичное русское чувство — человек не знает, чего хочет, но знает, что это недостижимо). Тоску можно разгонять, совершать от нее удалые действия, с тоски можно напиться. А в депрессии человек ничего не делает или идет к психотерапевту.

«Юмор»

«Чувство юмора» — это умение видеть смешное и смеяться над собой. При этом человек, обладающий чувством юмора, может не обладать остроумием — умением порождать смешное.

Слово «остроумие» первоначально означало умение быстро проникнуть в суть вещей. Переход от остроты ума к умению видеть что-то смешное характерен для многих языков: слово, от которого произошло английское wisdom (мудрость), в немецком перешло в witz (шутка). Можно рассмотреть этот тип перехода от умного к смешному на примере слова «хохма». Оно заимствовано из древнееврейского, в котором обозначало «мудрость». Постепенно у него появилось значение рассказа о забавном происшествии. Но если у слова «остроумный» еще сохранилось какое-то отношение к собственно мудрости — например, может быть остроумное решение задачи, то у хохмы этого оттенка нет.

Для русского языка значимым оказалось ее созвучие со словом «хохот». Настолько значимым, что связь с еврейской «мудростью» была утрачена.

«Ябеда»

Существенная для русской культуры нелюбовь к разного рода чиновникам, в особенности к тем, кто имеет отношение к налогам и суду, не могла не отразиться на языке. Изначально нейтральные слова приобретают яркую отрицательную оценку. Слово «ябеда» в древнерусском языке — «должностное лицо», «судья». Оно стало использоваться в отрицательном смысле еще в XVIII веке и сейчас, переместившись в детскую речь, с самого начала приучает к тому, что сообщать другим людям о неблаговидных поступках ближнего — неправильно.

Даже в годы сталинских репрессий, когда доносительство стало повальным, ни один человек тем не менее не решался ни озаглавить свое письмо в органы «доносом», ни даже написать «считаю своим гражданским долгом донести ». Только «сообщить», «сигнализировать», «разоблачить».

Любопытные факты о русском языке

Сами носители русского языка редко задумываются о его уникальности и самобытности, однако, обратить на это внимание нам помогут интересные факты о нашем родном языке.

Русский — язык со странным алфавитом, жестким произношением и репутацией одного из сложнейших языков для изучения.

Русский язык принадлежит к индоевропейским языкам, что связывает его с греческим и латинским. Ближайшие родственники – украинский и белорусский. На его вокабуляр оказывали влияние немецкий, французский, английский и другие языки.

Сегодня русский – один из рабочих языков ООН, на нем говорят во всех республиках бывшего СССР, кроме того, крупные русские общины существуют в Израиле, Германии, Турции и США. По примерным оценкам, сегодня на русском говорит более 200 млн человек во всем мире.

1. Русский алфавит странный сам по себе. Некоторые буквы в нем точно такие же, как в латинском, а вот другие выглядят так же, а звучат совсем иначе. А еще две буквы – «ъ» и «ь» — не имеют собственных звуков, зачем они вообще нужны?

2. Буква «Е» может представлять два разных звука: [йэ] и [йо]. То есть, для [йо] есть отдельная буква, Ё, но эти две точки почти никогда не пишут, так что получается не Ё, а Е. Запутаться можно.

3. В современном русском слово «товарищ» уже не используется, так что русские остались без специального слова-обращения к другому человеку или группе людей. Иногда можно услышать «дамы и господа», но это звучит несколько вычурно и неестественно. Люди могут использовать обращения «мужчина, женщина», но это несколько грубо. За последние 20 лет русские не смогли определиться, как же им обращаться к другим людям, поэтому в каждой ситуации они выбирают наиболее подходящее обращение.

4. Не используется глагол «быть» в настоящем времени. А вот в будущем и прошедшем – используется.

5. Порядок слов в русском языке свободный, но это не значит, что вы можете ставить слова, как хотите. От порядка слов может кардинально зависеть смысл предложения. Например, «Я иду домой» — просто значит «Я иду домой» (хотя, конечно, много зависит от интонации), а вот «Я домой иду» значит, что «Я иду именно домой, а не куда-то там еще». А «Домой иду я» значит «это я иду домой, а не ты и не кто-то еще. Все остальные остаются здесь и работают!». Так что порядок слов в русском языке зависит от того, что вы хотите сказать.

6. Чтобы превратить предложение в общий вопрос, менять вообще ничего не надо, только интонацию. «Ты дома» — это утверждение, а «Ты дома?» — уже вопрос.

7. У числительных 1 и 2 есть род, а у остальных – нет. Один мальчик, одна девочка, две девочки, два мальчика, но три мальчика / девочки.

8. У числительного 1 есть множественное число (одни).

9. В прошедшем времени у глаголов есть род, а в настоящем и будущем – нет. Он играл, она играла, он играет, она играет.

10. У русских существительных есть «одушевленность»! Это значит, что некоторые «одушевленные» существительные считаются более живыми, чем неодушевленные. Например, в русском языке «Мертвец» считается более живым, чем «труп». (Вспоминаем школьную программу: виню кого – мертвеца, но виню что – труп).

11. Слово из двух букв, в котором можно сделать 8 ошибок – щи. Российская императрица Екатерина Великая, будучи еще немецкой принцессой Софи, написала простое русское слово «щи» вот так: «schtschi», а это 8 букв, все из которых неправильные!

12. Самые сложные русские скороговорки: «Шла Саша по шоссе и сосала сушку», «На дворе трава, на траве дрова, не руби дрова на траве двора».