Глава 3. Будь моим стражем.

Глава 3

Будь моим стражем 17 мая 2015 года 7:43

В офисе страхового агентства, конечно, был зал для небольших конференций, но ввиду срочности и того факта, что Константину пока что противопоказано много двигаться, совет было решено провести прямо в соборе, в зале собраний. Здесь зал был меньше по размерам и обставлен менее представительно — длинный стол, шестнадцать стульев, весьма потрепанных ввиду своего возраста, два шкафа по бокам, вот и все убранство. Совет стандартно включал в себя трёх паладинов ордена, Геннадия — советника внутренней безопасности, до вступления в орден он был подполковником советской армии, служил в Афганистане, имел несколько боевых наград. Владислава — советника по внешней политике, если можно так сказать. Он редко надолго оставался в С. и постоянно находился в разъездах по всей области и соседним городам. По общению был значительно мягче Геннадия, но в бою ему ничуть не уступал. Говорили, что он когда-то был личным советником Хрущева, но сам он этого никогда не подтверждал, государственная тайна, наверное. И третий — Петр Николаевич, верховный паладин, первое лицо ордена. Также, в совет ордена входили патриарх с-кий и командиры девяти отрядов ордена. Отряды классифицировались по своему назначению — три универсальных боевых отряда, костяк рыцарской роты, три штурмовых отряда, самые храбрые из рыцарей, кому доверяют самые опасные задачи, два отряда ментальной угрозы, в него входят по большей части боевые монахи, и последний отряд — отряд зачистки, все что осквернено — должно быть очищено, таков их девиз.

Прямо блестит, так отточено. Целиком можно брать, чтобы показывать как писать не надо. Здесь штамп на штампе, штампом погоняет. Попыталась бы выделить, да все черно будет. Нет, очень качественно проработали, но это скорее графомания, так вы сложно строите предложения, пытаясь уместить в них все. От того очень сложно читать, и еще сложнее понимать.

А с этими всеми отрадами голова кругом идет, после второго предложения в голове намертво встает блок, препятствующий тому, чтобы голова хламом не забивалась. Здесь же одни описания, а до действия так и не дошли. А сейчас не те времена, чтобы описания писать. Вставляйте их в действиях, среди диалогов. Стол и 16 стульев потрепанных, и ничего за ними. Три палладина… а еще кто, у меня вообще ничего не зацепилось. А они там что делали? Сидели, стояли, разговаривали. Главного-то и нет. Каждое предложение, каждое слово, каждая буква должны работать на повествование, должны действие показывать, даже описания, и только необходимые.

Ввиду обстоятельств, при которых собирался совет, на него также пригласили Юлю и Константина. Михаил, командир четвертого по порядку, второго штурмового отряда СОПРа так второго или четвертого?, за полчаса до начала совета зашел в лазарет, чтобы помочь ведьмаку добраться в зал собраний. Осмотрев его с ног до головы, он остался доволен — серьезные раны почти затянулись, остались только небольшие порезы и ушибы, небольшие-то, как мне кажется, в первую очередь должны были бы сойти а от огненной метки не осталось и следа. Однако Костя чувствовал дикую усталость, будто он сражался всю ночь. Последствия исцеления — объяснил ему его командир.

Второй немаленький абзац закончился, а то, чем они в зале собраний занимаются, и как  так и осталось тайной. Точнее пустотой.

— Где мое снаряжение? — Ведьмаку вчера по своему состоянию было совсем не до то того, чтобы складывать амуницию и аккуратно вешать на стул джинсы.

— Все перевезли в оружейную к Женьке, ну, ты ведь знаешь, такие порядки… — Михаилу было очень неловко отвечать на этот вопрос, ведь по уставу ордена, все снаряжение смертельно раненного бойца складировалось в оружейной комнате. Не ясно, почему ему неловко… хоть вы и старались это показать.

— Да, да, понятно, панихиду тоже уже заказали? А то ведь вот какой казус вышел то, извините.

Михаил всегда не выносил разговоров про смерть, близкую кончину, и у него вызывало отвращение, когда кто-то из его подчиненных показывал признаки слабости духа. Рыцарь должен быть рыцарем. — Так! Ты знаешь, я не выношу подобный треп. — Вот сейчас в нем говорил настоящий командир.

Тут я вообще потеряла нить… кто, где, с кем, что делает. Сколько здесь человек.

Имен много, и про каждого вы подробно писались, только вот не запомнилось ничего, потому как это все были лишь описания, а современному человеку запоминается инфа только через экшн. Действия. И по одному, а не кучу разом. И не надо уж слишком много информации о прошлом, да все разом. Можно ведь в таком случае начать с того, когда и где чел родился, ходил ли в садик, как в школе учился, с какими девочками дружил. Нужно то и только то, что бы охарактеризовало человека, и как можно короче. А еще лучше в поведении перса дайте нам его привычки, его характер, внешность. И тоже покороче.  

— Я? Да что вы, Михаил, я сама позитивность! — саркастически улыбнувшись, ответил ему ведьмак. — Нас, наверное уже ждут, пойдемте, нехорошо опаздывать.

— Не в футболке же пойдешь, вот накинь, совсем новая — уже более дружеским тоном сказал Полежаев, передав Косте новую кожаную куртку. Не ясно чем для собрания кожаная куртка предпочтительнее футболки. Вот если бы им предстояло выйти на улицу.

В зале собраний их уже ожидали все собравшиеся. Каждому негласно было отведено свое место за столом, Петр Николаевич, конечно же, сидел во главе, напротив него два места обычно пустовали, но сегодня на одном из них сидела молодая девушка. Зайдя в зал, Михаил занял свое обычное место — по правую руку от верховного паладина, сразу после Геннадия. Константин сел рядом с Юлей. Необычным на этом совете было то, что людей, не входивших в состав совета, было трое. Третий человек сидел рядом с верховным паладином, и они о чем-то тихо разговаривали. У него было неприятное, орлиное лицо, бегающие глаза, поджатые губы, всем своим видом он был похож на тайного советника короля века так восемнадцатого.

Когда Костя только открыл двери и увидел его, губы непроизвольно произнесли — Да твою то…

Когда он уселся рядом с Юлей, они обменялись приветствиями, и она поинтересовалась его самочувствием. Получив в ответ что-то невразумительное, точнее Костя ответил, но так тихо, что его слова мог услышать только он сам. Он буравил взглядом «третьего лишнего», заметив это, девушка спросила:

Лучше было бы как раз и начать с диалога за столом. Вообще каждую сцену лучше начинать как можно «позже», а заканчивать «раньше».

— А кто это рядом с Петром Николаевичем? По виду не из ваших.

— Все верно. — Процедил сквозь зубы ведьмак. — Это инквизитор. Один из них, они не относятся к нашему ордену, но также противодействуют распространению ереси на земле, причем делают это с фанатичной жестокостью. Если в доме засел сатанист, я зайду и убью эту сволочь, они же готовы скинуть на него атомную бомбу, потому что, видите ли, раз есть один, значит, грехом заражен весь район. Хуже всего то, что с этим гадом у меня личные счеты.

Оторвавшись от разговора, инквизитор поднялся, подошел к вошедшим, поздоровался сначала с Михаилом. Потом, слишком мило и неправдоподобно улыбаясь, с протянутой рукой проследовал к Константину. Так и вижу его с протянутой рукой.

— Озарится светом твой путь, ведьмак! (универсальное приветствие в рядах рыцарей) вообще, скобок следует избегать, это, на мой взгляд, не литературно. А тут вообще не пришей кобыле хвост. Ведьмак? Это так они к рыцарям обращаются? Ко всем? Как я поняла, он такой единственный. Может, я чего не так поняла?

Константин сначала картинно смотрел перед собой в одну точку, дождавшись, пока приветствие инквизитора станет затянутым и неловким, медленно поднялся со стула и пожал протянутую руку.

— Добро пожаловать в цитадель ордена православных рыцарей, Владимир Анатольевич. — Эту фразу услышали все присутствовавшие.

Потом он приблизился к инквизитору вплотную и прошептал на ухо:

— Чернореченская семнадцать, я тебе этого никогда не прощу, сука.

Потом улыбнулся, слегка кивнул головой, давай давая понять, что приветствие принято, и сел обратно за стол.

Лицо инквизитора вмиг перестало излучать добродушие, оно переменилось сначала на изумление, потом на презрение. Он также чуть кивнул головой и, тяжело дыша, вернулся на свое место.

— Итак, пожалуй, начнем. — Петр Николаевич положил руки ладонями на стол и чуть приподнял голову — давно закрепившаяся за ним поза на подобных совещаниях. — Присутствие инквизитора говорит о том, что мы столкнулись с весьма непростой ситуацией. Что мы имеем на данный момент? Вчера, ашгары, открыто напали на гражданское лицо, молодую девушку. Наш сотрудник в попытке защитить ее, был тяжело, даже смертельно ранен, оба ашгара были убиты.

— Демоны такого ранга, как ашгары, вообще очень редко появляются в нашем мире, причем, демоны сейчас слабы, если их заметят, они стараются как можно скорее вернуться в свои чертоги, а не нападать, как в данном случае. — Прокомментировал Геннадий.

— Тем более, какое им может быть дело до этой девочки? Даже если бы она состояла в нашем ордене и имела реальную силу, зачем посылать их на убийство? — Закивал головой Владислав. Кивают головой, это всем известно, и потому не стоит пояснять.

— Все это верно, и как раз поэтому ситуация получается очень своеобразной. На своем веку я помню, как демоны убивали императоров, ключевых фигур в межмировом равновесии, но никак не обычных людей… — Не успел закончить свою мысль Петр Николаевич.

— А настолько ли она обычна? — Вмешался в разговор инквизитор.

Все притихли.

— Что ты имеешь ввиду, Владимир? — нахмурился верховный паладин.

— Посудите сами, господа. Им незачем убивать обычного человека. То есть, конечно, убивать у них заложено их сущностью. Но почему одного человека? Если демонам удастся вырваться из ада, они скорее начнут резню без разбора, и не остановятся пока сами не сдохнут от нашей руки. Молодые люди. — Он повернулся к Юле и Константину. — Не могли бы вы с самого начала рассказать нам всем, что вчера произошло? Желательно во всех подробностях.

— Ну, я не уверена, что смогу все рассказать полностью, мне было очень страшно… — Робко начала девушка.

Инквизитор отчаянно вздохнул и повернул голову к Петру:

— Объясните мне, ради чего я приехал? Слушать подобные рыдания?

Девушка обидчиво надула губы.

— Расскажи все что помнишь, если что-то пропустишь, я тебя дополню. — Сказал Костя, дотронувшись до ее руки. Все присутствовавшие приготовились слушать, ведь полной версии никто из них не знал.

Юля подробно описала день, начиная с пробуждения, когда она дошла до нападения демонов, слово взял ведьмак:

— Да, вот здесь бы я хотел сам рассказать. Моментально вспыхнула огненная стена, разделившая нас. Она точно была магической, природный огонь так не горит «природный» огонь не вспыхивает сам собою, да еще без топлива, да и само пламя значительнее плотнее, когда я перепрыгнул через нее местоимение отсылает нас к ближайшему существительному перед ним, а слово пламя мужского рода, а, края одежды сразу обгорели.

Далее Костя в подробностях описал само сражение, когда он дошел до того момента, когда застрелил второго ашгара, он передал слово девушке. — Она лучше доскажет, я в тот момент находился практически без сознания.

— Ну, когда второй демон умер, огненная стена сразу исчезла, я скинула труп с Кости, он мне дал свой телефон, я позвонила Петру Николаевичу. Вот вроде и все. Вообще, с таким пересказом, все произведение можно было бы начать отсюда  

Инквизитор удовлетворенно качал головой. — Ничего не упустили? Мы должны знать каждую мелочь.

— Ну, разве что ее слеза упала мне на грудь. — Пожал плечами ведьмак. Кстати мне показалось что жар в том месте чуть ослабел.

— Вот оно! — Хлопнул в ладоши верховный паладин.

— А картина то начинает проясняться, господа! — Заулыбался инквизитор.

— Что ОНО? Что проясняется? — Девушка начала нервничать.

— Кажется, у нас есть зацепка. Причина, по которой демоны хотели тебя убить. — Ответил ей Геннадий. — Твоя слеза ослабила колдовство, пусть немного, но это факт, в них исцеляющая сила. Значит, и ты сама обладаешь скрытой божественной силой. Чесс слово, а на этом можно закончить, ведь все встало на свои места, и загадок не осталось. Она Серафим! Вот что пронеслось в голове.

Петр Николаевич встал из-за стола и подошел к девушке поближе.

— Мы это только предполагаем, любой человек может в жизни сделать что-то чудесное или необычное, и это не будет подтверждением наличии у него особых способностей. Наши серафимы смогут точно определить, наделена ли ты небесным даром или нет. Я распоряжусь, чтобы они подготовились к таинству.

Юля его внимательно слушала и в конце согласно кивнула головой. Пусть она кивнет ногой для разнообразия  

— Владислав, я попрошу тебя проводить юную особу в общий зал, а у нас еще остались нерешенные вопросы. — Сказал паладин своему советнику.

Когда двери за ними закрылись, Петр Николаевич сразу стал более серьезным.

— Что скажете, инквизитор? Думаете это она?

— Пока не знаю, надо дождаться решения серафимов. Но появление хранителя Хранители есть у все! Даже у меня! может, как явится для нас чудом, так и навлечь много неприятностей. — Ответил ему Владимир Анатольевич. — Сами знаете, что хранитель — это и чудо, и проклятье в одном лице. Это называется плеоназм. Вы почти дословно повторили то, что только что сказали, ну, видимо, чтобы читатель наверняка понял, а это неуважение к читателю.

— Если Юля — хранитель, то ей нужен ее страж. Придется приставить к ней одного из бойцов. — Сказал Михаил.

— Я думаю, страж у нее уже есть и выбран он самой судьбой. — Ответил ему инквизитор, посмотрев на Константина.

— Я в курсе знаний о хранителе, и стража она должна будет выбрать себе сама. — вскинув голову сказал ведьмак. — И в нашем ордене есть воины куда больше достойные этого, нежели я.

— Какие же мы скромные, при столь остром языке. — Язвительно заметил инквизитор.

— Знайте свое место, инквизитор, Константин имеет право быть к вам неучтивым, беря во внимание вашу карательную деятельность. — Резко сказал Петр Николаевич. — Не будем забегать вперед, дождемся решения серафимов. Здесь, скорее не решение, а вывод. Они должны докопаться до истины, а не придумать. А пока, Владимир, располагайтесь в нашей цитадели, мы созовем совет повторно после проведения таинства. — Добавил он более спокойным голосом. Раздав указания на ближайшее время, верховный паладин подошел к выходившему ведьмаку:

— Костя, пойдем со мной.

Пройдя несколько коридоров, он взял его под руку и остановил. Лицо Петра было уже весьма усталым.

— Как себя чувствуешь?

Константин посмотрел на него со слегка насмешливым выражением.

— а вроде неплохо, но тело немного ломит. А почему вы вдруг интересуетесь? Обычно моим здоровьем интересовалась Светлана. А чего вдруг с маленькой буквы? Или часть предложения потерялась?

— Это нормально, после обряда серафимов всегда такое ощущение. — закивал головой глава ордена, пропустив вопрос. То же самое.

— Петр Николаевич, скажите сразу, о чем мы говорим?

Паладин вздохнул, почесав затылок.

— Костя, я хотел извиниться за то, что необдуманно отправил тебя на это задание. Ты запросто мог погибнуть. Ты не самый сильный воин в ордене, это правда, но таких бойцов как ты — один на несколько тысяч. Это была бы невосполнимая потеря для ордена и для меня лично.

Теперь и Костя сделался серьезным. А я не заметила, что он был несерьезен.

— Петр Николаевич, я считаю себя солдатом на войне, а война требует жертв. Вы дали мне задание, я его выполнил. Если эта девушка на самом деле так важна для нас, как вы это представляете, разве имеет значение мое ранение? Никто не знал, что за ней охотятся такие опасные твари как Ашгары.

— Да, ты прав, но время, когда я бросал тебя на выполнение всех задач без разбору, подошло к концу, я чувствую, что обычная охота на демонов уже не потребуется.

— Что вы имеете в виду? — Вскинул брови ведьмак.

— Хмм, это лишь мои предчувствия. Они почти не имеют основания для серьезных суждений. — нахмурился паладин. — Сейчас у нас есть вопрос, который требует скорейшего ответа. Пойдем, нам с тобой это особенно интересно. — Нахмурившись, ответил ему Петр Николаевич.

Старший серафим налил в серебряную чашу воды почти доверху и передал Юле.

— Держи её, что бы ни случилось. — Серьезным тоном сказал он.

— А что может случится? — с округлившимися глазами спросила девушка.

— Все что угодно. Вплоть до того, что вода закипит. — Ответила ей Светлана, другой серафим, та самая Светлана, с кем они познакомились в лазарете. Бывший ангел стояла прямо за Юлей и все время, пока готовился обряд, давала ей указания и говорила что нужно делать. По ее словам — просто стоять посередине с чашей в руках и повторять все сказанное старшим серафимом.

— Господь, Отец наш небесный, обрати свой взор на детей своих, ибо сегодня призываем тебя на суд мирный… — начал читать молитву старший серафим.

Юля отчего то очень волновалась. Руки слегка дрожали, на лбу выступили мелкие крупицы пота. Она не понимала своего беспокойства, ну не увидят в ней ничего необычного, ну так что с того? Пойдет она домой, снова займется повседневными делами, может когда еще встретится с этим Константином, как его? Ведьмаком кажется? По логике вещей, эти два выделенных слова стоило бы поменять местами. Он только вчера ей спас жизнь, чуть при этом не отдав свою, она бесконечно будет ему благодарна за это, но было в нем что то, что отталкивало ее, даже немного пугало. Он сам сказал, что он — убийца, видимо этот факт и ставил границу между ней и Костей. Хотя, если бы…

— Подойди, дитя, и поставь чашу на алтарь. — Вернул ее в реальность серафим, проводивший таинство.

Девушка сделалакак было велено. С чашей ничего не произошло, как она ни боялась. Далее ей надо было в точности повторять молитвы и слова вслед за старшим серафимом. Так прошло еще минут десять, девушка начала уставать, но стоявшая за ней Светлана шепнула на ухо:

— Потерпи, еще недолго осталось. (Интересно, как она почувствовала?) Не нужно подсказывать читателю, о чем беспокоиться.

— Снизойди, Божий свет и яви нам истинный лик дочери Евы! — Воскликнули все присутствовавшие серафимы.

Внезапно Юля почувствовала, как будто ее просвечивают насквозь невидимым лучом или лазером, она толком даже не могла объяснить это ощущение. В глаза ударил настолько яркий свет, что даже закрытые веки пропускали его. Она хотела заслониться руками, но кто-то, кого она уже не видела, подхватил ее под руки и не давал ей сделать этого.

— Вот оно! Паладины были правы! — слышала она то слева, то справа от себя.

Видимо, по правилам обряда, свет должен был полностью пройти через нее, не встречая препятствий. Кому «видимо»? Подсказка? Это плохо! Жара она не испытывала, свет ее не обжигал, но от него хотелось непременно отвернуться, защититься каким нибудь средством или преградой. Все закончилось также внезапно как и прекратилось. Ослепительный свет исчез, ее руки больше никто не сдерживал. Теперь ее заботливо поддерживали и отвели сесть усадили на деревянную скамейку. Она тяжело дышала, хотя не чувствовала себя слишком утомленной, и ей не было трудно дышать.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил ее женский, но не Светланы, голос.

— Я, я не знаю. Как-то тяжело. — Смогла лишь выдохнуть девушка. — А что это было?

— Божий взор. Тебя узрел Господь наш. Это благословение для каждого человека, в чьем сердце есть хоть капля света. — Ответил ей старший серафим и вышел из зала, предоставив заботы об обессилевшей девушке своим подопечным.

5 минут спустя, вне пределов общего зала Цифирка прокралась!

— Петя, ты ведь понимаешь чем это может обернутся нашему ордену? — Говорил задумчивый голос.

— Конечно понимаю, но у нас появился шанс завершить весь этот ужас. Если мы опередим Люцифера, мы опередим всю силу хаоса и одержим победу! — Голос второго был более взбудораженным и полным энергичности.

— Ты знаешь не хуже меня, что для этого требуется время и масса усилий от всех нас, не говоря уже про стража! — первый говоривший стал более беспокойным. Не красит.

— За исключением вчерашнего нападения, демоны сейчас не активны. У нас достаточно сил, чтобы сдерживать их должное время, если ситуация не изменится. — В этих словах Петр Николаевич был более, чем уверен.

— А если изменится? — тут же парировал старший серафим.

Воцарилось молчание. Стоявшему за углом коридора Константину пришлось на время прекратить дышать, чтобы в наступившей тишине не услышали как он подслушивал. Ну не любил он, когда о нем говорили без его ведома. Или о том, что касается его.

— Хранитель явился. Нам дан шанс, если мы его не используем, надежда на прекращение войны иссякнет. Подготовьте ее. Это приказ, и он не обсуждается. — Металлическим голосом проговорил верховный паладин.

Он быстро отыскал Константина еще бы, он же за углом стоял  и пригласил его вернуться в зал собраний, тот отречено стоял, прижавшись к стене, и ковырялся в своем телефоне.

— Насколько мне известно, хранителю полагается страж. — Несколько робко произнес ведьмак.

— Конечно. — Уверенно ответил Петр Николаевич. — Только в случае, если хранитель моложе двенадцати лет, ему назначают стража. Иначе, стража себе выбирает сам хранитель. Я понимаю твои опасения. Ты думаешь, что она выберет тебя.

Константин даже нервно сглотнул на этой фразе.

— Да, из нашего ордена Юля знакома лишь с тобой и мной. Меня стражем назначить нельзя, получается что ее выбор очень вероятно падет на тебя. Но я постараюсь, чтобы она не торопилась со своим решением.

В это время Светлана готовила Юлю к обряду и дала ей чистую одежду, в которую та переодевалась.

— Света, а что значит — быть хранителем?

— Хранитель — человек настолько чистый сердцем, что в его душе поселяется ангел. Но этот ангел еще очень слаб, и от хранителя требуется, чтобы он взрастил этого ангела в себе, когда придет время, и человек познает три реальности, он отправляется вместе с ангелом на небо, откуда приведет святое воинство, чтобы раз и навсегда сокрушить нечистую силу, обитающую на земле. — Своим чудесным голосом почти что пропела серафим.

— То есть, я скоро умру? — голос Юли задрожал на последнем слове.

Светлана обняла девушку. — Нет, ну что ты, девочка, конечно нет. Когда ангел выполнит свою миссию, ты снова станешь самым обычным человеком.

— Ой, ну хорошо. А могу задать еще вопрос?

— Конечно, ведь именно для этого я здесь — просветить тебя перед дальней дорогой, условно говоря. — Чуть покачав головой и подняв глаза к потолку ответила ей Светлана.

Закончив с переодеванием, Юля повертелась перед большим зеркалом. Та же современная одежда, только не такая яркая, какая была на ней раньше. Ну что же, я — хранитель, надо быть более скромной. Что вдруг от первого лица?

— Ну хорошо. Хранитель. А зачем нужен стражник? — обернулась она к серафиму. Та слегка усмехнулась.

— Не стражник Юль, а страж. Так как ты теперь представляешь огромную ценность для нас, то… ммм, плохие люди и существа могут попытаться схватить тебя. Но всем орденом мы не сможем тебя защищать одновременно, иначе придется запереться в соборе, в то время когда ересь поглощает наш мир. Для твоей защиты орден выделяет одного из воинов, рыцарей. Считай, он — твой телохранитель. Опять таки, до тех пор, пока ты не выполнишь свою миссию.

— Не очень мне нравится это, конечно. Всюду за мной теперь станут следить, шагу спокойно одной не ступить. — Поджав губы, проговорила молодая девушка. — А долго ждать то? Когда закончиться моя миссия?

— Этого никто не может точно сказать. — Пожала плечами Света. — На моей памяти было три хранителя и каждый из них доходил до конца пути в разное время. Первый — Алексей, выпустил из себя ангела уже через пару недель, после того как стал хранителем. Правда ему уже сорок лет было, ну не в этом суть. Второй хранитель — Елизавета, выпустила ангела уже на исходе своих дней, можно сказать, он то и поддерживал в ней жизнь до последнего. Третий — Федор, молодой парень, стал хранителем в 1936-ом году, святое воинство явилось в 1941-ом, когда мы погнали немцев обратно от Москвы. А в 36-м ли, и в 41-м ли?

Увидев погрустневшее лицо девушки, Светлана спохватилась.

— Нет, нет, ты не подумай, это в общих интересах, чтобы ангел скорее отправился на небеса. Мы всем орденом будем помогать тебе как сможем. Меня уже назначили твоим личным учителем, и за всеми знаниями, которые тебе понадобятся, за советом, по любому вопросу, который тебя интересует, ты можешь обращаться ко мне.

Вздохнув, Юля еще раз обернулась перед зеркалом. — Ну что же, я готова!

— Тогда запомни фразу, произнеся которую, ты сделаешь свой выбор. — Оценив ее вид, сказала серафим.

— Итак, господа, наша девушка и в самом деле хранитель. — Начал Петр Николаевич. — Я не хочу слышать ни единого слова поперек решения серафимов и не позволю даже пальцем прикасаться к самому хранителю или стражу, что она выберет. — Рявкнул он, заметив, что инквизитор хотел встать из-за стола и что-то сказать. Тому пришлось сесть обратно. — Приглашаю всех пройти за мной для участия в обряде. А командиров дополнительно попрошу выбрать из своих бойцов самых сильных и опытных воинов. — Монотонно, без эмоций и уже усталым голосом проговорил Верховный паладин.

На обряде посвящения собрался весь орден. Все рыцари, священники, серафимы расположились вдоль стен так, что духовные чины располагались в торце, отряды рыцарей, их командиры — по бокам. Во главе каждого из отрядов стоял командир и выборный рыцарь. Юлю в зал ввели три паладина, и проводив ее до центра, Геннадий и Владислав вернулись к дверям. Петр и старший серафим вышли вместе с новым хранителем на середину зала. Первым слово взял старший серафим:

— Собратья мои, в дни, когда тьма пытается покрыть наш мир покровом ереси, на нас спустилось Божье благословение! Пред нами предстал хранитель! Этой девушке суждено закончить кровопролитную войну, и на нас лежит ответственность, чтобы мы всеми силами помогли ей на этом нелегком пути. Но путь хранителя очень опасен, если идти по нему в одиночку. Хранителю полагается страж. Нашей юной особе уже двадцать лет и она вправе самостоятельно выбрать себе спутника на время божественной миссии.

В этот момент вышел вперед верховный паладин.

— Я, верховный паладин и командующий силами нашего ордена, попросил командиров каждого из девяти боевых отрядов предложить кандидатуру из числа доверенных ему бойцов на пост стража.

— Ну вот, началось. — Подумал про себя Константин, тщетно пытаясь вытереть об джинсы вспотевшие ладони.

Петр Николаевич повернулся к девушке.

— Юля, ты можешь пройтись по залу и должна выбрать себе в защитники одного из наших рыцарей. Посмотри каждому из них в глаза и помни — твой выбор будет окончателен и бесповоротен.

Юля кивнула и прошла к первым бойцам, стоявшим слева от входа. Все рыцари — парни, мужчины — в глазах их читалась отвага, доблесть, преданность святому делу, но не могла Юля найти в них то, что не так давно видела в другой паре глаз. Пройдя уже пять отрядов из девяти, она остановилась, вздохнула, опустила голову. Весь орден затаил дыхание.

— Нет. — Сказал девушка.

— Что? Что она сказала? Что значит «нет»? — пробежало по рядам рыцарей и священников.

Юля опять посмотрела на рыцарей, обвела их взглядом.

— Вы все храбрые и сильные воины, я уверена, каждый из вас достоин быть моим защитником. — Говорила она, пересекая зал.

— Но свою жизнь я могу доверить лишь тому, кто однажды уже спас меня от верной гибели. Она остановилась напротив Константина, притом, что он старался стоять позади своих сотоварищей. Слишком предсказуемо  Прям даже и сомнений не было вообще.

«Ну зачем? Не надо» — читалось у него на лице.

— Константин. — Голос от волнения ее дрожал. — Будь моим стражем.

Петр Николаевич закрыл ладонью глаза.

Я думал, из рубки вылезать не буду, но оказалось, основная работа — это при взлете-посадке, да еще при вхождении в гиперканал.

Джур с Сантаной колдуют в рубке. Меня туда пустили, но только в качестве зрителя.

Здесь тоже словно какая-то «неудобная» недосказанность.

— Пираты? — капитан нахмурился. Пиратство в космосе — вещь нередкая, хотя Совет Галактики с ним и борется. Но поди-ка, поймай всех! Поэтому даже захудалые спейсеры-грузовозы стараются вооружиться как можно лучше.

Риго открыл защитный колпак оружейного блока, обнял ладонями джойстики управления боевыми лазерами, пошевелил пальцами, перехватывая рукоятки поудобнее.

Да, техника шагнула вперед. Еще сто лет назад скафандры были неповоротливыми скорлупами по форме человека, громоздкими и неудобными. Теперь «защитка» по весу не тяжелее лыжного костюма, и двигаться в ней так же удобно.

Поблизости есть планета, классифицируемая как HON/50, то есть, ее воздух пригоден для дыхания гуманоидных рас и температуру на поверхности можно выдержать без скафандра.

Я трясущимися пальцами разобрал амуницию на пилотском кресле: стоило пристегнуться. Положил руки на манипуляторы. Риго их называет на жаргоне «руль», а на самом деле они похожи на подвижные подлокотники, в которые рука вставлена от локтя до кисти. Перемещаются вперед-назад, влево-вправо и вверх-вниз. Это управление основной тягой. Под кистями рук отдельные сегменты. Это реверсы и боковые. Короче, похлеще, чем на рояле играть. Причем, локтями.

На этом месте, где, как мне кажется, должно все нестись сумасшедшим темпом, и я, как читатель, всесте с героями, а я была вынуждена медленно, дважды или трижды все это читать, пытаясь правильно сообразить что и куда ГГ засунул… как действовал… ну, это же не учебник по астронавигации  

Сантана на вид спокоен, но… бледноват как-то. Про меня и говорить нечего…

Вместо одной из сломанных опор силами того же ремонтного робота соорудили каменную подпорку в помощь раскрепочной, которая на такие нагрузки не рассчитана, а служит для зацепления за грунт, чтобы не повалило боковым воздействием (ураганы на иных планетах бывают до 200 м/сек).

— Мне помнится это игра на время, — раздраженно заговорила Джейн, — кто быстрее достигнет центра Лабиринта — тот и выиграл, а мы и так медленно двигались, а теперь и вовсе остановились.

Мара, глядя, как мучается генерал, пытаясь снять рубашку с поврежденной руки, присела рядом с ним.

При помощи Мары генерал достал руку из рукава и теперь аккуратно постукивал по ней пальцем.

— О, избавь меня от пустых проповедей. — Джейн начинала терять терпение, — Никому не дозволено верно истолковывать подобные знаки судьбы, даже если он имеет талант их разглядеть

Лидеры первых испытаний редко оказываются победителями. Об этом все знают, поэтому рекордов никто не ставит.

Гримаса боли исчезала с лица цзы’дарийца по мере того, как укорачивался по кругу подол платья землянки, превращаясь в достаточно длинный бинт.

Свалив его в сторонку, как мешок с ненужным мусором, тяжело дыша и обливаясь потом, на пол уселись Джейн и Мара.

Со стороны могло показаться, что это вовсе и не двери, а металлический элемент декора.

Мара сидела от Джейн по другую сторону туши свирша и не проявляла инициативы.

Джейн оставляли на металле теплые следы, которые тут же испарялись.

Осыпая дверь градом толчков и пинков, американке удалось добиться внятной ширины прохода внутрь комнаты, но встретили её не ласково.

Сначала Джейн подумала, что внутри еще одна дверь — настолько плотное было плетение у занавеса из металлических колец — именно он мешал нормально открыть дверь.

Узкий луч света выхватывал из мрака очертания металлолома.

— Я умею с ней договариваться, — Цзы’Наола погладил Мару по щеке, — чтобы не мешала.

Отстранив сломанную руку, цзы’дариец другой рукой обнял Мару, усаживая её поудобнее.

— Прости, так как я бы хотел это сделать, я не могу.

По телу Мары прошла судорога, выгибая его дугой.

— Потому что видеть тебя нагой и не желать невозможно, — выстраивая цепочку из легких поцелуев, он спустился от ушка, в которое это нашептывал, до ложбинки на груди, снова вызывая у Мары дрожь.

— Возьми мою рубашку, — повторил генерал уже гораздо настойчивее.

Джейн вернулась в тот момент, когда Мара надевала подарок генерала.

Затем ручки из фильма ужасов вытолкнули длинный обрезок металлической трубы и канистру с водой.

Лучше: руки. А то и не знаешь, то ли дверные ручки представить, то ли шариковые.

Вторая дверь так же оказалась открытой, и за ней обнаружился очередной коридор.

К тому же неясно, почему было выбрано это время для повествования. Уже свершившийся шаг.

— Десять метров, дамы, — напомнил им цзы'дариец из-за второй двери, и обеим пришлось последовать за ним.